Айрэнн

Глава 8. Страшное предсказание

Гаулы благоустроили свой парк, пригласив лучших архитекторов для проектирования усадеб. Они слыли ещё и меценатами. То количество денег, которое у них было, они использовали не только для личных нужд, но и спонсировали талантливых художников и архитекторов. Неоднозначен характер представителей этой династии. Многих их них характеризовало неразумное отношение к богатству: Гаулы всячески растрачивали его. В 18-м веке в парке происходили самые лучшие балы. Там собиралась публика из мира творчества и передовых двигателей искусства того времени. Там также собиралась знать, укреплялись связи и взаимоотношения. Было заключено много деловых сделок, браков и контрактов, знакомств именно на почве «тусовки» на этих балах. Ходил даже такой жаргон — Мельничные Балы. Эпоха Мельничных Балов длилась почти полвека. Затем династия Гаулов стала катастрофически и стремительно беднеть.

Из-за окончания денег большую часть слуг распустили. Уже тогда, в конце 18-го века, часть отстроенных помещений и зданий в парке оказалась заброшенной. Тогда Мельничий Бор не входил в черту города и был областной резиденцией. Гаулы доживали там последние годы, и к началу 19-го века их дни были полностью сочтены.

Изложив эти печальные исторические факты в начале своей книги, госпожа Рокпок приступила к обширному изложению подробностей о каждой из усадеб. Читая её книгу, я отмечала для себя, что включить в свой летний доклад по истории.

Мы встретились с Айрэнн как обычно, на этот раз я поджидала её на выходе из метро на улице. Я уже настроилась на то, что мы пойдём в парк, но Айрэнн спросила меня:

— Клот, может, зайдём ко мне? Попьёшь чаю. А то мне неудобно — ты ездишь ко мне, а я тебя даже ни разу не пригласила, — робко замялась она.

Сегодня она стала более весёлой и активной, чем всегда, уверенности прибавилось во взгляде, в походке. Возможно, это от того, что Айрэнн окончательно ко мне привыкла.

— Я бы не против, — улыбнувшись, выдавила из себя я. — Только, естественно, ненадолго, вдруг я помешаю.

— Нет, ты никому не помешаешь! — Айрэнн неподдельно обрадовалась, что я согласилась к ней зайти. — Папа в длительной поездке в экспедиции, мама на работе. Я целые дни одна. Ты, наверное, тоже?

— Да, делаю уроки, с друзьями иногда собираемся, играем в компьютерные игры и ходим кататься на великах.

А ещё в последние месяца три я могу пойти пострелять или подраться на базу, а то и сделать вылазку на спецоперацию. Но этого я говорить не стала.

— А ты чем занимаешься, когда остаёшься одна? — спросила я.

— В основном читаю, слушаю музыку. Иногда сочиняю, пишу ноты, — улыбнулась Айрэнн.

Так Айрэнн меня впервые к себе пригласила.

— У меня немного не убрано, — смущённо объяснила она, проводя меня к себе в комнату.

Я поразилась — «неубранным» назывались три книги, лежащие на кровати. Айрэнн тут же их быстро взяла и спрятала в секретер, я не успела посмотреть, что это были за книги.

— Присаживайся, — Айрэнн пододвинула кресло, я села туда, сама она пошла ставить чайник, ответив отказом на моё предложение помочь ей.

Я решила, что не будет ничего зазорного в том, если я сяду за пианино. Поэтому я аккуратно пододвинула стол к клавишам и сняла крышку. Моя правая рука коснулась клавиш первой октавы, левая автоматически нашла аккорд под ноты, и я заиграла гармоническую импровизацию по правилам музыкальной грамоты в ля миноре. Левая рука выводила простейшие арпеджио, аккомпанируя незатейливой мелодии из трёх или чуть больше нот, которую варганила правая рука. Я увлеклась фортепьянными экспериментами и не заметила, что у них появился свидетель. Айрэнн застыла в дверях и слушала, затаив дыхание, будто я играла классический шедевр.

— Я тут… решила поиграть.

— Клот, это так здорово! Ты так хорошо играешь! — произнесла Айрэнн почти с благоговейным шёпотом.

Я чуть не отшатнулась:

— Ну что ты, я просто балуюсь, на кнопки нажимаю.

— А ведь вся музыка по сути состоит из отдельных нот, которых всего семь. Величайшее творение Природы — семь нот, музыкальная гармония, а такие шедевры получаются! Клот, я бы хотела тебе сыграть своё, — засмущалась теперь уже Айрэнн.

Я с радостью уступила ей стул, сама уселась в кресло беспристрастного зрителя и погрузилась в прослушивание дивной мелодии. Айрэнн не просто умеет играть на пианино. У неё оказался прирождённый талант к музыке. Интересно, за счёт чего он развился? Только ли за счёт усидчивости и сильной самоорганизации, или же у неё есть опытный наставник? В игре на пианино Айрэнн показывает свою истинную светлую душу, не зашоренную неуверенностью в себе и подростковой стеснительностью.

Чай уже подогрелся и был разлит по чашкам, мы сыграли друг другу несколько вещей, Айрэнн достала свой любимый сборник нот — произведения из джаза и классики. Часть произведений я знала, поэтому в форме фокуса делала вид, что в первый раз вижу эту мелодию, хваталась за голову, а потом мои руки начинали вполне сносно исполнять. Айрэнн сначала удивлялась и поражалась, широко открывала глаза, а потом, раскусив мою шутку, весело хохотала.

— Ты так много всего умеешь играть, я и половины этого не умею, — проговорила она с грустью в голосе.

— Айрэнн, зато ты умеешь играть другое во сто крат лучше! Давай договоримся, что мы не соревнуемся, кто из нас лучше. Мы ведь гармонично дополняем друг друга! Мы существуем как диез и бемоль. И так ведь во всём мире все люди важны. Ни без одного человека мир не может развиваться дальше, — улыбнулась я.

Айрэнн проникновенно посмотрела на меня, а потом спросила тихо:

— Клот, могу я тебе открыть одну тайну?

— Это решать тебе, но если ты хочешь её мне открыть, я гарантирую, что всё, что я услышу и увижу, будет только для моих глаз, — заверила я.

— О, Клот, как здорово ты это сказала! — глаза Айрэнн загорелись. — У меня есть способность, или даже не знаю, как бы это назвать, чтобы ты поняла. Но раскусила это ещё моя бабушка, которая тоже знает, и наказала мне никому об этом не говорить, даже маме.

— Способность? — внутренне я уже вся превратилась в комок внимания.

— У меня иногда получается предвидеть будущее. Нет, это не сны, не видения. Просто ощущения. И чаще всего они подтверждаются. Ещё я использую инструмент для связи своих ощущений и вывода их на уровень осознания — это особые карты, старинные цыганские гадальные карты… Когда никого нет дома, я иногда гадаю на события. Загадываю какое-то событие, смотрю, как оно будет развиваться. И надо ли мне что-то делать, — произнесла она тихо.

— Ты гадаешь на Таро? — удивилась я. — Но там, насколько я знаю, куча карт, и нужно знать и держать в голове кучу комбинаций, как они лягут!

— Это для меня не сложно. И ещё моя бабушка говорит, что я пошла в её прабабку, которая была ведуньей. Этот дар по генеалогическому древу был ещё давно замечен, чуть ли не со времён друидов. Передаётся он не всем. Поэтому я думаю, что моя бабушка в чём-то права. Хочешь, я раскину на тебя?

Устоять я не могла. Айрэнн достала из секретера небольшой мешочек из хлопчатобумажной ткани и извлекла оттуда уже изрядно потёртую большую старинную колоду.

— Карты моей бабушки. Она мне их подарила на день рождения. Она говорит — карты переходили по наследству, что они уже «нагаданные» и ошибиться в них практически невозможно, особенно после того, как они попадут в руки ко мне — самой сильной внучке, как говорит моя бабушка, — смущённо улыбнулась Айрэнн. — Ну и мешочек для них я сама сшила.

Моя новая подруга начала раскладывать карты сложным кругом, потом перетасовала, перемешала, снова разложила уже по-другому. Я как ни старалась следить за её манипуляциями, так и не смогла запомнить правильной последовательности. В итоге у неё получилась фигура, которую она начала разворачивать рубашками вниз и интерпретировать.

— В самое ближайшее время у тебя состоится разговор с наставником.

— С кем? — не сразу дошло до меня.

— С человеком, который для тебя является предводителем твоего Пути.

— Это может быть кто угодно, — решила я.

— Нет, не кто угодно, — возразила Айрэнн. — Этот человек ещё сыграет роль в твоём становлении.

— Хм, кто же это может быть? — задумалась я вслух. — Айрэнн, насколько долгосрочно это гадание?

— Тут всё зависит от твоей скорости, как ты пойдёшь по Пути. Карты разворачивают панораму на ближайшее время и на то, как события отразятся на твоей жизни в целом.

— То есть меня в ближайшее время ожидают сверх судьбоносные события, от которых будет зависеть моя жизнь?! — поползли у меня глаза на лоб.

— Сейчас я раскрою другие карты. Это гадание — оно серьёзно. Не стоит пренебрегать тем, что укажут карты, карты побуждают задуматься и принять меры.

Когда Айрэнн гадает, она не похожа на ту робкую девочку, испугавшуюся встречи с хулиганами на улице или нервного человека в метро. В глазах её светилась решимость, мудрость.

— Наставник будет говорить тебе о войне. Или об оружии, — оговорилась Айрэнн. — Потом ты получишь знания, которые тоже будут связаны с конфликтом, войной. Потом… — Айрэнн открыла следующие карты, но вдруг изменилась в лице: — Ой, это очень нехорошие карты! Когда они выпадают, это значит, что судьба твоя совершает опасный для тебя виток, поворот… Что же это? — прошептала Айрэнн и начала быстро перекладывать карты, стараясь понять их комбинацию.

Она снова открыла часть карт и ужаснулась:

— Война, смерть, убийство. И всё вертится вокруг тихого места… Возможно, дом, который ты будешь посещать. И снова выпали три меча с указанием на вот эту фигуру! — показала Айрэнн ничего не значащие для меня карты. — Клот, опасайся тихого снаружи места и трёх людей. То есть если с тобой познакомятся или ты встретишь трёх людей одновременно — от них тебе грозит что-то очень страшное.

— Трое людей? — задумчиво переспросила я. — Но я каждый день вижу группу из троих людей! Например, когда иду по улице. Или, когда, допустим, к нам приезжают гости — семья из трёх человек. А если я гуляю со своими друзьями, нас уже трое!

— Я не могу сказать тебе точно. Вероятно, это три незнакомых человека, которые могут обратить на тебя повышенное внимание, — проговорила сбивчиво Айрэнн.

— Всё ясно, что ничего не ясно, — пожала я плечами.

— Ну а в целом, всё закончится благополучно, — Айрэнн завершила расклад. — Снова с тобой будет твой наставник.

— Но у меня нет никакого наставника, — возразила я удивлённо.

— Карты говорят, что есть, — слегка улыбнулась Айрэнн и убрала карты.

Я задала вопрос, который меня заинтересовал:

— Айрэнн, как ты относишься к мистике?

— А что ты имеешь в виду под мистикой? — спросила Айрэнн, уточняя.

— Ну… — я немного растерялась, стараясь сформулировать вопрос. — Книги там разные, про летающие тарелки, призраков читаешь? Увлекаешься?

— Зачем? Всё, что пишут в газетах, заблуждения массы для масс. На самом деле всё совсем по-другому, — проговорила Айрэнн и тут же замолкла, оробев видимо от того, что высказала своё твёрдое мнение.

Я зацепилась:

— Что значит — по-другому?

— Другие тайны, другие законы. Вот ты говоришь — летающие тарелки. На самом деле никаких тарелок нет. То есть, они есть, но они не имеют никакого отношения к другим планетам. Они прилетают не с других планет, — заговорила Айрэнн оживлённо.

И я поняла, что ей далеко не безразлична эта тема, но до сего момента в окружении Айрэнн не было ни одного человека, с кем бы она могла поговорить по ней.

— Откуда же они прилетают? — спросила я.

— Из других миров.

— То есть из параллельных? — пояснила я.

— Да, это слово ближе объясняет то, что есть на самом деле, чем такие слова как «инопланетяне» и «братья по разуму из другой галактики».

— Но ведь среди гипотез НЛО есть группа этих гипотез, объясняющих, что НЛО — это транспортные средства из параллельных миров! — заметила я.

— Люди никогда не поймут, что такое НЛО. Это тайна для большинства. А про привидения вообще разговор отдельный.

— Откуда ты знаешь? Тебе об этом тоже бабушка рассказывала?

— Да, — кивнула Айрэнн и улыбнулась. — Моя бабушка очень мудрая. Она разбирается во всём без книжек и газет.

— Но откуда? — удивилась я.

— Моя бабушка считает себя дальним потомком друидов, — заявила Айрэнн.

— Она выстраивала генеалогическое древо? — пояснила я.

— Не совсем. Сны, память поколений, погружение в особое состояние сознания. Ты, наверное, про это знаешь. В молодости моя бабушка пережила состояние клинической смерти и проспала неделю в коме. Её чудом не похоронили заживо. Когда она очнулась, она рассказала, что была в мире, совсем не похожем ни на рай, ни на ад, ни даже на то, что любят описывать — про свет в конце тоннеля. Она рассказала, что была на поляне с цветами, и общалась с кем-то. Этот кто-то ей многое говорил про миры, про то, что означают разные чудеса, которые творятся. Моя бабушка никому, кроме меня, про это не говорила. Когда она рассказала мне, она знала, что я поверю. Тебе я тоже рассказываю, потому что я вижу, что ты веришь, — несмело улыбнулась Айрэнн.

— Я верю в очень многое, даже, пожалуй, в то, во что верить не следует, — проговорила я. — А где сейчас твоя бабушка?

— Она живёт за городом. Летом я раньше часто у неё бывала. Но этим летом мама решила, что мне лучше будет в городе, ну и чтоб языком занималась, не забрасывала, — призналась Айрэнн с грустью.

— Почему же мама тебя не отпустила к бабушке? Ты же хотела!

— Моя мама с ней поссорилась. Я очень переживаю по этому поводу, хоть эта ссора совсем не касалась меня.

Какая бездушная, оказывается, госпожа Бенинг! Её дочь страдает от отсутствия друзей и неуверенности в себе, а она лишает её единственного счастья — общения с любимой бабушкой!

— Я уверена, что всё образуется, и ты ещё съездишь к своей бабушке в гости, — стараясь подбодрить её, сказала я.

Айрэнн лишь улыбнулась и слегка вздохнула. Мы с ней выпили чаю, посмотрели книги и поиграли в приставку. Расставаться было грустно, с каждой встречей мы всё сильнее привязывались друг к другу. Назавтра мы договорились пойти в парк.

А пока же мне необходимо увидеться с Айрой. Наверняка она даст ещё инструкции.