Азбука мести

Круглов

Круглов аккуратно сложил мобильный. Шагнул навстречу Лере и поразился: она, как обещала, похорошела еще больше. Что же будет дальше?

— Привет. — Привет.

Он звонил ей сегодня шесть раз. Шсть раз вежливо просил:

— Круглову, пожалуйста.

Улыбаясь, выслушивал многозначительные паузы.

— Валерия Ивановна! — летел отдаленным эхом клич.

— Да, — соглашалась милая.

— Я соскучился. Я тебя люблю. Мне без тебя плохо. Возвращайся скорей. Лерочка. Лерочек… — он каждый раз сочинял новые слова.

— Ты невероятно много работаешь. Я чуть не умер в одиночестве, — он взял ее ладонь и прижал к губам. Поцеловал пальцы. — А твои сотрудницы опять на нас глазеют.

— Знал бы ты, какой допрос я сегодня выдержала. Кто, откуда, кем работает, где живет?

Лера подняла на Круглова невинный взгляд. Это они, не я; утверждало серое безразличие. Я — деликатная, терпеливая. Я подожду, пока ты сам все расскажешь.

— Сегодня мы пойдем ко мне, — предложил он.

— А в театр когда?

— К черту театр…

Если Круглов представлял себя рядом с женщиной, то только мирной, спокойной, безусловно признающей его авторитет. Лера была полной противоположностью идеалу. Она сидела напротив него за кухонным столом, глядела в глаза, целила в душу и как опытный следователь выковыривала из туманных объяснений правду. Попытка прервать допрос не увенчалась успехом. Лера решительно вернулась к тому, что ее интересовало.

— Я должна знать, что ты из себя представляешь и чем занимаешься. Начнем с главного! На какие средства ты живешь? Ты ворвался в мою жизнь, потребовал: люби. Теперь держи ответ. Я не желаю связывать судьбу с прохвостом.

— То есть? Что значит прохвост?

— Прохвост — это человек, который, предупредив женщину о своих судимостях, продолжает заниматься темными делами, а затем с чистой совестью отправляется в тюрьму. Какие претензии?! Знала, милая, с кем связалась, на себя и пеняй!

— Я не собираюсь в тюрьму! — воскликнул Круглов. Он действительно не собирался. Он просто не исключал такого финала.

— Но можешь туда попасть?

— От тюрьмы и от сумы никто не застрахован.

Лера тяжело вздохнула.

— Избавь меня от пустых и банальных фраз. Или мы говорим серьезно и откровенно, или простимся. Я не желаю обрекать себя на страдание.

— Лерочка, — он ухватил ее ладони, прижал к губам. — Сейчас многие вопросы преждевременны. А многие ответы способны только поссорить нас. Мы прожили разные жизни. Провели годы по разные стороны от закона. То, что я считаю нормой, для тебя безнравственно. То, что полагаю выгодной работой, для тебя преступление. У нас разная мораль, разные взгляды, понимание. Это не плохо, не хорошо. Это естественно.

Лера раздражено встряхнула русой гривой. Недовольно нахмурилась.

Круглов зачастил:

— Два года назад я ввязался в одну авантюру. В итоге получил квартиру и собрал немного денег. Это, касаемо моих доходов. Особо честными их не назовешь, но и преступными считать нельзя. Так серединка на половинку. Сейчас я занят делом, которое закончу через несколько недель, и буду полностью свободен. Тогда мы сможем обсудить наши планы на будущее.

— Я не намерена связывать будущее с преступником!

— Лерочка, — взмолился Валерий Иванович, — мужчина должен приносить с охоты мясо. Женщина должна радоваться еде. Судьбы мамонта не должна волновать обоих. Таковы законы бытия.

— Циник.

— Нет, прагматик.

Их толкнуло в объятия друг друга одинокое, изъеденное тоской прошлое. Настоящее подарило миг безмятежной радости. Что обещало будущее? Зерна, каких бед сеяли сейчас злые упреки?

— Нам лучше расстаться. — Лера, представила пустые дни в пустой квартире, и ужаснулась.

— Нет, нам просто не следует торопиться, — Круглов по крепче ухватил ее запястье. — Давай дадим себе шанс.

— Давай. Но…

— Все будет хорошо, моя милая.