Сижу я, как всегда, на своем рабочем месте и шерстяной чулок вяжу. Нервы это укрепляет. И польза: чулки в магазине не покупать. Тут заходит вдруг начальник, замирает на пороге и на меня глядит.
— Это что же вы, Вареньев, делаете? — спрашивает.
— Шерстяной чулок вяжу, — объясняю. — Нервы это укрепляет.
— Укреплять нервы надо дома, а не на работе, — говорит. — Тут комиссия ходит, а вы с чулком… Уберите свое вязанье и займитесь делом.
Брови сдвинул и ушел. А через полчаса опять является.
— Товарищ Вареньев! — говорит громко. — Чем вы занимаетесь?
Будто сам не видит, чем я занимаюсь.
— Чулок вяжу, — отвечаю. — Нервы это укрепляет.
— Вы родной язык понимаете? — спрашивает. — Я вам, кажется, ясно сказал, чтоб занялись делом. Вам за что завод деньги платит? За чулки?
Вздохнул я, чулок в сторону отложил. Не лезть же в бутылку из-за пустяка…
Ушел начальник, дверью хлопнул. Через десять минут возвращается:
— Вареньев! — говорит шепотом, но с присвистом. — Что это такое?
— Чулок, — объясняю. — Вяжу я его. Нервы это укрепляет.
А у начальника глаза сильно горят и щеки в красных пятнах. Пот на лбу. Волнуется, что ли…
— У т-тебя совесть есть? — кричит. — Т-ты ч-человек или еще кто?! Ч-чтоб я этого ч-чулка больше не видел! Ясно?!
Плюнул я, бросил чулок в ящик на самое дно! Бумагами завалил. Убежал начальник. Ручку у двери оторвал. Забыл, видать, что дверь в коридор открывается, на себя сильно дернул.
Минуты не прошло, а он опять на пороге стоит. Весь с лица голубой, воздух ртом хватает:
— Вы… — говорит. — Ты…
А больше ничего не говорит. Ну я-то знаю, что он спросить хочет и заранее отвечаю:
— Да чулок же вяжу. Нервы это укреп…
А он вдруг как прыгнет, чулок у меня выхватил и бежать. Я дверь за ним тихонько закрыл, за стол сел. Час сижу, полтора сижу. Скучно мне стало, пошел свой чулок вызволять…
Подхожу к кабинету, где наш начальник сидит, дверь толкнул — заперто. Заглянул в замочную скважину, вижу: сидит начальник на диване, задумчивый такой, и мой чулок вяжет. Понял, значит, что нервы это укрепляет…