Бананов думает

Когда этот оригинал Мухов предложил совершить культпоход на концерт симфонической музыки, вся лаборатория, к удивлению Бананова, с восторгом согласилась. Бананов внутренне запротестовал, но отказаться не посмел, дабы не прослыть серой личностью. И вот теперь он сидел рядом с Муховым и остро чувствовал, что попал куда-то не туда. Это чувство еще больше обострилось, когда концерт начался. Бананов признавал только плясовые мелодии и военные марши, а здесь было совсем не то. Он с неприязнью взглянул на Мухова, который прямо-таки таял от счастья, малозаметно зевнул, но Мухов это заметил.

— Конечно, классика трудна для восприятия, — ревниво зашептал он. — Надо думать, философствовать… Зато как это очищает душу!

«Она у меня и так чистая, — оскорбился Бананов за свою душу, но ничего не сказал. — Что я — взяточник или предатель какой?!»

— Сейчас, звучит тема безмятежного счастья. Думай, Бананов, философствуй, — прошептал Мухов и прикрыл глаза, видно, для того, чтоб лучше очищалась душа.

Бананов тоже поудобнее притерся в кресле, зажмурился и стал думать о безмятежном счастье.

Сначала ничего путного в голову не приходило, только кое-какая приятная мелочь: выигрыш в «Спортлото» трех рублей, победа над Жирафьевым в шашечном турнире, падение в лужу Газонова на виду у трех дам, банкет, где Бананов сидел рядом с генералом…

Но через некоторое время Бананова вдруг озарило и он явственно увидел пляж, заваленный загорелыми телами, белые паруса яхт и потрясающую блондинку в бикини. У Бананова даже сердце зашлось — таким приятным было воспоминание. Красавица Ыйна, с которой он тогда познакомился на пляже, приехала в командировку из Таллина. Была она вполне современной, коммуникабельной женщиной… Бананов припомнил откровенно завистливые взгляды пляжных ловеласов и тихо засмеялся.

— Слышишь, вплетаются тревожные ноты? — толкнул его Мухов. — Это появляются темные силы…

Бананов даже вздрогнул: до чего же все складно получается! Как же, как же, была там на пляже и темная сила — Федька Огурцов, знакомый по школе…

…Вот она, эта темная сила в длинных домашних трусах подходит к нему, Бананову, льстиво трясет руку и просит взаймы пять рублей… Бананову не хочется выглядеть скрягой перед Ыйной и он, скрепя сердце, достает кошелек… Размахивая банановской пятеркой, темная сила вприпрыжку убегает в сторону пляжного буфета.

Бананов неподвижно и скорбно внимал музыке, переживая трагичность пляжного эпизода, пока не услышал шепот Мухова:

— Не слышишь, что ли? Схватка, говорю, злых и добрых сил! Думай, Бананов, думай!

Пронзительно выли скрипки. Пугающе ухал барабан. Надсадно гудел контрабас. Музыка будоражила и брала за живое. Судорожно вцепившись в подлокотники кресла, Бананов с гневом вспоминал, как пытался вернуть свою пятерку…

…Вот он, добрая сила, встречает злую в автобусе и пробует ее усовестить. Злая сила обещает принести деньги Бананову домой и, не спросив адреса, выскакивает из автобуса… Вот злая сила, подняв воротник, скрывается от доброй в базарной толпе… Вот она со слезами на пьяных глазах клянется, что третий день живет без копейки, хотя из кармана у нее выглядывает горлышко «Старки»…

Бананов тяжело дышит и скрипит креслом.

— И вот силы добра начинают теснить злую силу! — шипит Мухов.

В музыке ширится и крепнет мажорная струя. Литавры поднимают дух. Труба зовет на подвиг. Бананов ощущает необычный прилив сил и мужества, расправляет плечи и пугает Мухова огнем в глазах.

«Сейчас же иду к этому наглецу домой! — решает Бананов. — Если не отдаст деньги, заберу что-нибудь из вещей! В конце концов, нельзя мириться со злом! Справедливость должна восторжествовать!!».

Бананов резко встает и решительно направляется к выходу.