Бананов думает

«ПУСТЬ ГОРИТ ЗЕМЛЯ…»

За деревянным щитом с заклинанием «Пусть горит земля под ногами пьяниц и прогульщиков!» кто-то тяжело ворочался и вздыхал. Маляр Чайханов, рано явившийся на работу, заглянул за щит и увидел молодого коллегу Спичкина. Молодой коллега бережно держался за голову и был зелен лицом.

— Башка трещит, — слабым голосом объяснил Спичкин и прикрыл мутные глаза.

Чайханов на цыпочках отошел от щита, дождался бригадира и растолковал:

— Там Васютка Спичкин с больной головой. Страдает. Не рассчитал, видать, вчера, перехватил бедолага!

— Понедельник он и есть понедельник, — философски заметил кто-то из маляров. — Тяжелый день, козе понятно.

— А у нас работа срочная, — поскреб в затылке бригадир. — Вот незадача…

— Сдэлаэм, Филиппыч! — успокоил бригадира маляр Казбеков. — И за кунака Васютка сдэлаэм! Пусть кунак отдохнет.

Бригада сочувственно загомонила:

— Молод еще, вот и не рассчитал.

— Или закус плохой был…

— С кем не бывает…

— Надо парню отдохнуть, козе понятно.

На шум явился помятый Спичкин с малярным валиком в руках и обвел всех туманным взглядом.

— Что работать будем? — спросил он хмуро.

Бригада опять дружно зашумела:

— Зачем, кунак, пришел?

— Отдыхай, Василий, выздоравливай…

— Один за всех, все за одного!

Чайханов с Казбековым подхватили под руки вяло сопротивляющегося Спичкина и отвели за щит.

— Зеленый, как огурец, а туда же, работать, — беззлобно пожурил Васютку Чайханов. — Отдыхай, без тебя управимся. Что мы — звери? Что мы — не понимаем?

Чайханов и Казбеков сообща поймали муху, кружившую над Спичкиным и тихонько ушли.

…В половине пятого, кончив работу, бригада пошла будить Спичкина.

— Ишь, порозовел, непутевый, — отметил бригадир. — А то лица не было. Эх, молодежь, молодежь…

— Хорошо спит, будить жалко, — пожалел работающий пенсионер Кошкин, но разбудил Спичкина, потому что пора было идти домой.

— Сколько же ты, горе наше, вчера тяпнул? — полюбопытствовал Чайханов, когда Спичкин окончательно пришел в себя.

— Я не тяпал, — сказал Спичкин, потягиваясь. — Вчера под дождь попал, видать, потому башка и разболелась.

Все замолчали.

— У меня, между прочим, радикулит с утра разыгрался, а я ничего, работал, — глядя в окно, сказал работающий пенсионер Кошкин.

— А ведь пожилой человек, — скорбно покачал головой бригадир. — И работал.

— Головка, значит, у нас заболела, — с обидой шмыгнул носом Чайханов. — Заболела, значит, у нас головка…

— Кунаки вкалывали, как шакалы, а он спал!

— Сачканул Васютка, козе понятно…

— Вот влеплю прогул, будешь знать, как товарищей обманывать! — пригрозил бригадир. — Молодой, а туда же!

И он с сердцем пнул ни в чем не повинный щит с заклинанием.