Банда вампиров

Глава 3

Яйценюх

Это произошло в один из прекрасных солнечных дней 2002 года, когда Стаська всё ещё чалился на нарах. Он лежал на шконке, запрокинув руки за голову, и думал о чём-то великом и вечном, покуривая сигарету и пуская дым колечками. Внезапно дверь камеры распахнулась, издав неимоверный скрежет, и в камеру вошёл худощавый молодой человек, занося за собой около пяти баулов с вещами.

«Крутик», – пробежало в голове у босса, ибо в последнее время и в местах не столь отдалённых о человеке, увы, начали судить не по проступкам, а по количеству вещей и денег на счету.

Человек, занеся баулы, запыхался, вспотел и несколько минут стоял, опершись о край шконки локтём, переводя дыхание. Затем прищурился, словно разыскивая кого-то вдалеке, покашлял в кулак и, поразгоняв ладошкой наполнявший камеру едкий табачный дым, громко и пискляво представился, при этом смотря прямой наводкой в Стаськины глаза, чем немного смутил оного.

– Здорово! Я соучредитель и основатель агентства по трудоустройству и свободному передвижению рабочей силы по Европейскому Союзу, – скороговоркой выпалил он и замолчал в ожидании Стаськиного ответа, но тот в силу узкого кругозора и примитивного мышления ничего не ответил, а лишь подумал: «Да, точняк, крутик», затем всё-таки поднял руку в знак приветствия и молча пошёл заваривать чифирок, чтобы выпить за встречу.

Пауза продлилась секунду, может, две, но для соучредителя этого было достаточно, чтобы понять, с кем он имеет дело и как себя с ним вести. Было очевидно, что Стаська, хотя и одет в фирму и баулов при нём тоже много (аж четыре штуки), груб и неотёсан, а повадки выдавали в нём провинциала и туповатого мужлана. Новичок это оценил, быстро взвесил все за и против и начал приветствие заново.

– Но менты базарят, что я типа аферист и торговец людьми, – усмехнулся он. – Сочиняют, падлы. Сам знаешь, братишка, как эти мусора работают.

Услышав наконец-то знакомые и сердцу милые слова, Станислав повеселел и, протянув новичку свежую газету со статьёй о гастролях банды Вампиров да кружку со свежим чифиром, наконец представился и подал руку.

– Во, почитай, как будешь время иметь. Тут про меня и моих написано, – с нескрываемой гордостью объявил он.

Наконец назвался и вновь прибывший. Оказалось, зовут его Саулюс, статья у него «мошенничество в особо крупном размере», сам он из Вильнюса и ранее даже не судим, хоть и попадал неоднократно под подозрение.

– Первоход, значит, зелёный, – деловито заявил Стасик, будучи сам точно таким же.

Но не имевший образования Стаська имел отличный жизненный опыт и развитое чутьё, которое присуще всем дворовым и криминальным элементам, и это чутьё подсказывало ему, что Саулюс что-то не договаривает и тщательно скрывает.

А скрывал он вот что. Фамилия у афериста была, скажем так, не самая подходящая для такого учреждения, куда он попал, а именно Яйценюх. Эта древняя, то ли украинская, то ли молдавская фамилия не особо котировалась в литовских тюрьмах, где основным языком общения оставался русский. Саулюс это понимал и, становясь на преступный путь, прекрасно осознавал, что его может ожидать не самый гостеприимный приём в камере, но всё же рискнул начать преступную карьеру и зачастую количество баулов спасало его от неминуемых разборок и насмешек со стороны сокамерников.

А в остальном он был парень хоть куда, весельчак с подвешенным языком, каких поискать, романтик с большой дороги, прекрасно владел русским и литовским матом, свободно говорил на трёх языках – русском, польском и литовском, немного разговаривал и матерился даже на английском (диковинным для Стаськи). Был широко эрудированным и начитанным и вынашивал в голове столько мыслей и идей, что с лихвой хватило бы на всю банду Вампиров. Бытует мнение, что человек за свою сознательную жизнь знакомится примерно с 80 000 людей, а этот прохвост к своим неполным двадцати пяти годам успел пообщаться и в большинстве случаев обмануть как минимум тысяч восемьсот доверчивых граждан.

Мало пил алкоголя, всё больше употребляя амфетамин с героином и другие столичные средства расслабления. Слушался маму с бабушкой (некогда сидевших по схожей статье и могущих дать дельный совет и поделиться опытом). Вид имел хоть и представительный, но малость потрёпанный: S-образный нос, подпухшие и в некоторых местах зашитые губы говорили о том, что жизненный путь афериста опасен и тернист. Правда, последнее время на английский манер он частенько называл себя ни много ни мало эффективным менеджером. Бабушка с мамой, очевидно, предугадав, какое будущее ждёт их чадо, после распада СССР поспешили было в паспортный стол, чтобы изменить знаменитую фамилию на литовский лад и скрыть всю эту историю с яйценюхством раз и навсегда. Своё желание они объясняли патриотическим порывом души и сердца.

Но случилось непредвиденное обстоятельство: переводить фамилию на литовский не стали, потому что получалась какая-то белиберда из семнадцати букв, менять на новую было накладно, дорого и влекло за собой много бюрократических проволочек. Авось пронесёт, понадеялись домочадцы, оставив всё как есть.

А сам Саулюс, когда уже в камере прояснялась его великая тайна (и косяк по совместительству), спокойно заявлял:

– Откуда мне знать, чем там занимались мои далёкие предки, что им втюхали такую фамилию. Я этим не балуюсь. – И громко хохотал на всю камеру.

Рано или поздно узнал правду и Стаська, почувствовав к сокамернику лёгкое недоверие. Босс нахмурился, делая вид, что интенсивно думает, затем всё же, не подумав, спросил:

– А ты в натуре не такой? Ну ты, короче, нормальный? – неуклюже поправился он. – Просто здесь пацанская хата, понимаешь?

Пришлось Саулюсу долго убеждать босса в том, что он абсолютно нормальный и даже где-то в глубине души честный и добрый человек. Заверения и обиженный вид афериста принесли свои плоды: Стаська заметно успокоился, разговорился и даже разоткровенничался, плачась на свою тяжкую долю, на нелучшее положение дел в банде и на своё будущее, в котором он не видел ничего светлого и хорошего.

Но получилось так, что овца искала утешения у волка. Саулюс был далеко не дурак, он быстренько просчитал выгоду, светившую ему от только что родившегося плана по вербовке банды Вампиров и отправке их за границу на заработки и буквально на следующий день приступил к его реализации.

Оба сокамерника только что откушали курятинки и копчёного сальца, съели по миске тюремной баланды, а чтобы желудки работали поскладней, запили всё это пиршество кружкой крепкого, ароматного чифирка, Стаська раскрутил Саулюса на сигареты с конфетками, и, долго не раздумывая, они затянулись, закурились и забылись.

«А может, и неплохая эта казённая жизнь?» – пуская дым кольцами и выколупывая остатки курятины из попорченных зубов, думал Стаська. Живот от похлёбки раздуло, веки потяжелели, приятное тепло и благодать распространились по членам его бренного тела, захотелось послеобеденного спокойствия и сна.

Саулюс же, наоборот, не собирался отдыхать. «Пора обкатывать этого валенка», – думал он, тем более обстановка располагала к серьёзному и продуктивному разговору, и он начал.

– Ты, конечно, человек авторитетный и знаменитый. – При этом в качестве весомого доказательства он потряс у Стаськи перед носом только что прочитанной газетёнкой, где банду Вампиров пропечатали отдельной двухстраничной статьёй.

Стаська приоткрыл один глаз (так как уже кемарил) и немного рот. Лесть, конечно, пришлась уголовнику по нраву, но его по-прежнему клонило в сон, и он только молча сопел, мирно сложив пухлые ручки на животе.

– Но, братела, менты лавочку прикрыли уже. Через месяцок-другой ты откинешься, и что? Назад к себе в деревню?

При слове «деревня» Стаська окончательно вышел из полусонного состояния, сел и промычал:

– Э-э-э! Не гони лошадей, старичок, следи за базаром.

Деревней быть он, очевидно, не хотел.

Саулюс понял свой промах и поспешил исправить положение.

– Ты посмотри, что они, козлы, творят?! – быстро, напористо и с огоньком в глазах, расхаживая по камере и интенсивно махая руками, продолжил Саулюс. – Позакрывали все границы, понастроили заборов, камер повсюду понатыкали, поумнели, Европа в жопе заиграла. Все правильные стали, честные. Тьфу! Беспредел один и показуха.

Стасика рот открылся ещё больше, он не ожидал такого натиска и даже некоторой агрессии со стороны этого щеголеватого парнишки. «Чего он завёлся?» – задумался Стаська, приобретя вид глупый, даже немного тупой, так как размышления были явно не его стихией.

А Саулюс рвал и метал, продолжая крыть матом всю правоохранительную систему и, видимо, её руководство, потому что назвал множество фамилий, не известных боссу, обвиняя их во взяточничестве и продажности. Успокоился он, лишь когда заметил, что Стаська подустал от такого неимоверного количества информации и скоро попросту уснёт. Дабы такого не случилось, он перевёл разговор на более актуальную для босса тему.

– Так что надо вам делать ноги, братан, – заявил он.

Но заметил, что после таких слов Стасик напрягся и опасно задумался. Действительно, много и долго думать было слишком необычно для него, хотя он прикладывал все усилия, искренне стараясь понять, о чём вообще речь.

«Чего ж ты такой тупой, мамочки мои?!» – начал мысленно нервничать Саулюс и, дабы окончательно не потерять Стаську, решил играть в открытую.

– Надо тебе, друган, с твоими кентухами за кордон валить, так как тут вам ничего не светит, – уверенно заявил он и, не давая Стаське опомниться, авторитетно добавил: – В Англию вам надо, на заработки.

Всё сказанное Саулюсом звучало достаточно красиво, но неприятное слуху слово «заработки» смутило босса, ведь ни он, ни члены его банды были совершенно не знакомы с какой-либо профессией или специальностью (могли разве что чернорабочими да подсобниками на стройке повкалывать). Да и вообще, лень как-то, скучно и не по-нашему, не по-пацански всё это, пригорюнился Стаська.

Но Саулюс на то и был аферистом высшей гильдии, чтобы понять переживания босса, и потому он спокойно, голосом учтивого отца, ведущего разъяснительную беседу с сыном, заявляет:

– Так там можно и не работать физически. – Он хитро, с прищуром заулыбался. – Пойми, родимый, ведь можно, например, отрабатывать по магазинам, по машинам. Ну или дурь пихать. Ну а уже на крайняк можно под инвалида или сироту косить, прося милостыню в переходах.

Но вот опять нестыковочка вырисовывалась: криминала Стаське также не хотелось, поэтому он уже в который раз глубоко задумался, а думая, сожрал две пачки печенья, шмат сала, скурил три сигареты подряд, смачно отрыгнул и уставился Саулюсу прямо в глаза, как бы пытаясь в них что-то прочесть.

Тот был на взводе и лишь раздражённо думал: «Рожай быстрей, бычара». Затем немного поменжевался от пристального Стаськиного взгляда и продолжил обкатывать этого дубину.

– Найдёте вы там себя, поверь мне. Там все находят место под солнцем, – хлопая по плечу Стаську и ещё больше щурясь, говорил аферист.

Смысла слов про солнце босс ясно не понял, но в целом идея ему пришлась по душе.

– А я вам за три косаря организую доставку в Англию и обеспечу работой по вашим способностям.

– А три косаря чего? – вдруг опомнившись, спросил Станислав.

– Ну не белорусских же зайчиков. Ха-ха-ха! Баксов и только их, родненьких, – весело защебетал Саулюс. – Я с другой валютой не работаю, это нереспектабельно.

– Э-э-э… – снова услышав незнакомое слово, замычал босс.

«Упс», – подумал Саулюс и поспешил объясниться:

– Баксы нынче рулят, братела.

И вот когда Саулюс, обрадованный, мысленно потирал свои худощавые ручки в преддверии долгожданной победы, Стаська огорошивает его своим ответом:

– Э, нет, это несерьёзно, – заявляет он, выпуская изо рта очередную порцию колец табачного дыма.

– Почему?! – испуганно спрашивает Саулюс и думает: «Что опять не так?»

– Почему-почему. Дорого! – честно ответил босс и направился к туалету отлить.

На сей раз пришлось интенсивно задуматься Саулюсу. «А с виду такой лопух, – пробежало у него в голове. – И печенье всё сожрал, и целую пачуху сигарет скурил, гад». Но он твёрдо решил, что такую крупную, а главное – тупую рыбу он точно не упустит (и ведь как-никак три клиента в банде).

Саулюс изобразил на лице отчаяние. Худенькие ножки его подкосились, отчего он грузно осел на нары, и на сей раз без азарта и огонька тихо продолжил:

– Так мы можем договориться. Мы ведь тоже люди. – Он выдавил из себя нечто вроде улыбки, а затем уже деловито и строго спросил у Стаськи: – Короче, твоя цена, братишка?

Стасик долго не думал – видимо, он ожидал подобной уступки со стороны менеджера, уверенно посмотрел Саулюсу в глаза и так же уверенно объявил:

– Пять сотен с рыла. Максимум. По рукам?

Саулюс за свою бытность на посту менеджера-афериста разводил и не таких лопушков, как наш герой, поэтому он не растерялся, не проявил ни малейшей паники, а так же, как Стаська, уверенно ответил:

– Замётано. – И тут же подумал: «А там посмотрим!»

На том и порешили, скрепив сделку кружкой чифира и крепким рукопожатием в виде краба. Вскоре на клочке бумаги Саулюс довольно аккуратным почерком написал все контактные данные конторы «В добрый путь», где были указаны адрес (с пометкой, что он может поменяться), номер телефона (с рекомендацией перед звонком написать СМС) и статус основателя данной конторы (менеджер по абсолютно всем вопросам – Саулюс Я.). Стаська надёжно припрятал маляву, засунув её в трусы.

Дельца и менеджера через неделю отпустили на волю под подписку о невыезде, ну а наш герой чалился ещё около месяца и, лишь благодаря усилиям нанятого братвой адвоката с многообещающей для его профессии фамилией Наибулин, вместо светивших ему пяти лет каторги с лёгкой руки судьи получил год. Но в связи с тем, что этот год он уже отсидел в СИЗО, Стаську под звуки фанфар отпускают домой на радость братве и на горе участковому.

Станислав вышел весь молчаливый и загадочный – как-никак год отсидки, опыт, стаж, знакомства, все дела! Вновь обвесился цацками в виде цепки и перстака (временно конфискованными на время пребывания в тюрьме) и при первой встрече деловито заявил друганам:

– Чалясь на нарах, я много думал, очень много думал и решил: надо нам валить за кордон, а что да как, я вам на сходке расскажу.

На том и порешили: встретиться вечером в любимом кабаке «Барабан» (который местные завсегдатаи прозывали по-своему: «Вдрабадан»), где босс будет толкать речь и определит дальнейший жизненный курс банды.