Бастард рода Неллеров. Книга 2

Глава 14

Когда изо дня в день наблюдаешь одну и ту же картину, это начинает основательно приедаться. Да, монастырь удивительное место — если про мой говорить, не знаю, как в других — здесь столько всего нового для меня и необычного, огромное количество дел, так что, скучать вроде бы не приходится, но уже хочется развеяться, оставить хоть на короткое время толстые и мрачные стены обители. Хорошо, что все возможности для этого есть. Кроме меня самого никто тут не вправе решать, когда, куда, с кем и на какой срок отправляется настоятель.

— Ваше преподобие, почта. — в кабинет заглядывает Сергий.

Никак не приучу секретаря входить ко мне нормально — постучался, спросил разрешения, получил его и вошёл, а не просовывать голову как под нож гильотины. Вроде он всё понял, но время от времени забывается.

— Клади сюда. — хлопаю ладонью по столу и откидываюсь в кресле. — Братья, когда уходили, о чём-нибудь говорили между собой?

— Нет. Но хмурились.

Управитель с казначеем только что покинули мой кабинет. Радоваться им действительно было нечему. Поставщик герцогини Марии загнул такие цены на товары для обители, что даже мне они кажутся безбожными.

Тем не менее, пришлось настоятельно рекомендовать братьям Георгу и Алексу, чтобы больше с вопросами по этой теме ко мне не подходили. Вроде поняли, а если нет, ещё раз объясню, затем ещё раз, пока не дойдёт, что попытки встать на пути обеспечения благополучия славного рода Неллеров кое для кого могут закончиться крупными неприятностями.

Но сегодня мои помощники не только по финансовым делам появились. Не напрямую, а намёками пытались внушить мне мысль, что конфликт в руководстве монастыря сильно вредит делам, и надо бы мне как-то урегулировать взаимоотношения с баронетом Михаилом.

Сколько живу, не перестаю удивляться тому, как часто люди считают других глупее себя. Георг с Алексом, похоже, не оставляют надежд крутить мною как марионеткой. Не дождётесь. Что же касается преднастоятеля, то я уже приготовил сюрприз со вторым моим заместителем и передачей ему части полномочий от баронета. Понравится, не понравится, кушайте с булочкой моё решение, не обляпайтесь только.

— Хмурились, говоришь? — с удовольствием потягиваюсь. — Не понравился, значит, результат встречи со мной. Не я такой, жизнь такая. Скажи, брат секретарь, а ты-то не расстроишься, если предложу тебе тоже со мной сегодня в Готлин отправиться?

— Ваше преподобие! — обрадовался Серёга-то. Не одному мне хочется в городе побывать. — Конечно!

— Тогда беги, снимай сутану и оденься во что-нибудь приличествующее для поездки.

Надо, надо иногда поощрять близких людей, и не одними лишь материальными стимулами. Вон, смотрю, за дверью Юлька маячит в новеньком, вчера пошитом брючном костюме путешественницы. Думал заскочит сразу же после Сергия, но стесняется. Не хочет мешать мне размышлять. Она тоже сегодня отправится в Готлин.

Пять дней, уже почти половина шестого идёт, как мой одержимый ни разу не впал в безумие. Ура, заработало! Эл — логика. Она меня не подвела. К сожалению, магический источник Карла Монского пока по прежнему болен, причём, без каких-либо ещё признаков выздоровления, но, считаю, вполне оправданным риск наконец-то дать милорду относительную свободу под моим присмотром. Возьму его с собой в поездку.

Брат Симон наверняка впадёт в прострацию от такой новости, да и остальные тоже, ну и плевать. Впервые за всю историю Паргеи одержимый будет выпущен из узилища без оков.

Какой маленький шаг для одного человека и огромный для всего человечества. Это откуда? Ах, да, какой-то астронавт, побывавший на Луне, сие ляпнул. А были ли они, американцы, там, или и вправду Стенли Кубрик в павильоне их высадку снимал? Не знаю. Как-то, да, в самом деле, на старых технологиях посещали спутник Земли будто театр, а спустя пол сотни лет даже необитаемый модуль туда толком сбросить не могут. Боже, опять меня мыслями заносит куда-то не туда.

— Милорд. Это правда? — после стука, как положено, появляется Ригер.

Старший сержант встревожен не на шутку.

— Нет, не правда. А ты про что, дядюшка?

Когда мы наедине, часто обращаюсь к нему как в старые добрые времена детства Степа. Вижу, опекуну это нравится порой аж до чувственного увлажнения глаз. Как же, сам милорд Неллерский по прежнему считает его родным человеком, не забывает добра. Но сейчас Ригеру не до сентиментов, Николас ему уже сообщил про нашего необычного попутчика, одержимого без оков.

— Так про милорда Карла! Он…

— Ах, это. — машу рукой и встаю, выходя из-за стола. — Да, правда. Не переживай, я всё продумал. Мне ничего не грозит. И потом, ты же со своими гвардейцами будешь рядом. Неужели такой толпой не скрутим одного, если он вдруг впадёт в буйство?

Дядя подошёл и робко — всё же высший аристократ перед ним — меня приобнял.

— Если буянить начнёт, то конечно справимся. — кашлянул несколько раз. Хорошо, что лицо из вежливости в сторону отвернул, а то заразил бы какой-нибудь дрянью. В детстве Степ от него не раз всякую гадость ловил, однажды почти месяц с температурой и потовыделениями провалялись оба. Понятий о вирусологии и бактериологии тут никаких нет. Хотя, теперь-то, грипп, не грипп, коронавирус, не коронавирус, прочие эпидемии, им, что пьяному море, по колено. Магия — великая вещь. — Лишь бы вас рядом с ним не оказалось. Вы держитесь от него подальше.

— Ерунда, дядя. Я держу всё под контролем. — успокаиваю, хотя и полной уверенности в спокойствии Карла у меня нет. — Наши воины готовы? Примерно через полтора часа выдвинемся. Насчёт нашего более раннего обеда, команда на кухню уже дана. И насчёт меча для милорда позаботься. Подбери в арсенале что-нибудь приличней.

— Ему ещё и оружие⁈

— А что такого? — отхожу от старшего сержанта к окну. Разложившийся и расклёванный труп разбойника наконец-то сняли, смотрю. Потребовался приказ самого аббата Степа, иначе гниющие останки до сих пор оставались бы вонять на всю площадь. Ну, да, свято место пусто не бывает, у столба какую-то тётку готовятся наказывать. Судя по её грязным лохмотьям вместо нормальной рабочей одежды, свинарка или скотница. — Одержимые во время припадков вообще ни о чём не соображают. Случись очередной, про меч Карл даже не вспомнит. Зато в моей охране появится ещё один воин, да какой! Монский с раннего детства обучался боевым приёмам. Не то, что я.

— Степ, милорд, простите. Я не мог без…

— Да ладно. Проехали и забыли. Иди, готовь парней. — подхожу и пожимаю опекуну плечо. Ну же, улыбнись, хватит хмуриться. Вот так лучше. Когда он открывает дверь, вновь вижу свою служанку. — Юлька, заходи, чего ты там топчешься?

Та мигом впорхнула. Щёчки красные, улыбка мечтательная, причёска уложенная, не прежняя «воронье гнездо», а, главное, пошитая из хорошей ткани одежда — тёмные брюки и лёгкая куртка, светло-зелёная блузка — всё по изящной фигурке, на ногах сапожки из телячьей кожи, на голове берет в тон рубашке. К походу готова.

Не скажешь по ней, что недавно грязным подолом сопли вытирала, прям девица из приличной, состоятельной семьи. Повезло Николасу. Если конечно дружище ушами не прохлопает, не упустит свою судьбу. А то ведь сергии-шмергии, да мало ли кто ещё такую красотку захочет увести, выкрасть вместе с забором?

— Я показаться вам хотела. — робко улыбнулась. — Тётка Белла обещала и платье к нашему возвращению пошить.

Демонстративно с удовольствием осматриваю девушку, обойдя её кругом.

— Великолепно. — говорю искренне. — Принцесса. Нет, королева. Правда, Юль, очень хорошо смотришься. Только, надеюсь, голод мне сегодня не грозит? На троих обед накрой. Со мной и подьячим ещё милорд Карл будет за столом.

— Одержимый⁈

— Он самый. Чего испугалась? Обеспечь, чтобы у нас было достаточно еды, и тогда господин Монский тебя не съест.

Выпроводив преобразившуюся бывшую рабыню сажусь просматривать поступившую корреспонденцию. Зря наверное распорядился вначале приносить все письма и доставленные документы мне на просмотр. Сам себе хомут на шею надел. Или не зря? Нужно держать все события под контролем, а значит всё же поступил правильно. Ничего, нн сломаюсь. Со временем перепоручу кому-нибудь из своих надёжных помощников, кого обучу отделять зёрна от плевел, понимать, о чём мне докладывать, что важное, а без какой информации обойдусь.

Так, это у нас что? Ага, пишу: казначею, к сведению. Тут о чём? Управляющему, подготовить ответ. Ещё десяток подобных бумаг, и мои очередные визы на них — секретарю, опять казначею, следующее преднастоятелю, чёрт бы его побрал, ладно, пусть тоже делами занимается, вновь казначею — пишу: к оплате, затем пошли требующие решений управляющего. Адресатами стали даже главный библиотекарь и брат Симон, наш целитель. Всем сёстрам по серьгам.

А Сергию надо будет ещё и по ушам настучать — письмо от моей сестрицы Агнии, маркизы Неллерской, полковника королевской армии, могучей магини и просто красавицы положил в самый низ стопки. Разве так делается? Нет. Оно должно было лежать сверху. Ужо, Серёга, ты от меня получишь. Научу субординации. Или он решил, что деловые документы должны быть важнее личных писем? Соображать надо, переписка с представителями рода Неллеров для меня не личное, вернее, не только личное.

Сестра благодарила за моё письмо — да ладно, чего уж — и извинялась — а вот это зря, кто она и кто я, незаконнорожденный отпрыск, вытащенный из подворотни во дворец. Извинялась, что не сможет меня навестить. С чего бы это? Ого, точно, слухи не врут, война намечается. Плохо. Имею представление, что такое средневековые войны, безжалостные и беспощадные, когда солдатня и наёмники грабят всех подряд, и чужих, и своих. Так было на Земле и, насколько понимаю, примерно также в Паргее, даже чуть хуже, с поправкой на магические удары по поселениям и городам.

Не хочу в осаде сидеть. Скучно, не говоря уж про опасность. В общем тревожное письмецо, хотя написано явно с доброжелательным ко мне отношением. Я тоже тебя люблю, сестрица.

Крики боли наказываемой рабыни, доносившиеся через распахнутые окна, отвлекали не сильно, так что, работу закончил весьма быстро. У Юлианы в тетрадке имелось хорошее заклинание, снимающее усталость и придающее бодрость на весь день, этакий местный магический аналог стимулятора, вот только сам конспект я вернул кузине вместе с отправленным ей письмом. Поторопился, надо было вначале перерисовать плетения, а в наших фолиантах такого нет или, правильней сказать, ещё не нашёл. Ладно, со временем найдётся, если не оно, то нечто подобное.

Иду нахоженным путём к карцерам. Вчера у Карла появились соседи. Не сокамерники, а в соседних кельях для наказанных. Двое молодых братьев, оба переплётчики, вечером перепили и устроили между собой драку. Прежде чем их растащили в разные стороны, досталось даже главному библиотекарю, ему разбили нос.

Учитывая сложные отношения между им и братом Симоном, исцеляющее плетение накладывал я, брат Валерий не желал лишний раз унижаться просьбой перед нашим целителем.

— Ваше преподобие, выпустите нас отсюда. — в узкое оконце пытаются смотреть два крупных похмельных лица переплётчиков. Этим оболтусам молотобойцами бы работать. Впрочем, брат Валерий их, как специалистов, похвалил. Старательные, и руки из нужного места растут. — Мы больше не будем.

Детский сад и штаны на лямках, не будут они больше. В карцере голодно, здесь кормят только хлебом, а пить дают лишь воду, хоть и из святого источника. Таким крупным парням тяжко приходится. Понимаю, но отменять решение главного библиотекаря не стану. Трое суток отсидят от звонка до звонка. Даже голову в их сторону не повернул, прошёл мимо, к келье моего пациента.

— Милорд? — зову сидящего в некоторой растерянности Карла.

Поднимать в обители панику раньше времени, организовав помывку одержимого в бане, не стал. Бочку и воду рабы ему принесли сюда в сопровождении четвёрки самых здоровенных монахов, они же доставили Карлу новый комплект одежды.

Шить не пришлось, начальник портняжной мастерской показал мне забракованный по причине большего, чем было нужно, размера комплект для баронета Михаила, и я одобрил. На глаз определил, что моему подопечному будет в самый раз. Для путешествия может смотрится излишне щегольски, для прогулок по Готлину зато то, что надо.

Чистый и переодетый пациент вскочил, как ужаленный.

— Степ, что это всё означает? — подошёл он к порогу.

— Ай, ладно, Карл, можно подумать, ты не догадываешься ещё. — дружески подмигиваю и поворачиваюсь к дежурному слуге. — Чего стоишь? Где ключи? Отпирай.

Тот принялся суетливо лазить по карманам, извлёк связку, уронил её, нагнулся поднять, отставив тощий зад. Так и хочется его пнуть, но сдерживаюсь.

Мой пациент по привычке перед отпиранием кельи отошёл в дальний угол, чтобы при возможном припадке посетители успели выскочить.

— Ваше преподобие. — распахнув дверь, поклонился слуга.

Смотрю на Карла.

— Ты чего туда забился? — говорю. — Выходи давай. Пообедаем и поедем в Готлин. Давно там последний раз был?

Милорд Монский побледнел как полотно. Этого момента он ждал уже второй день после нашей с ним беседы про дальнейшие планы исцеления, надеялся, но, видимо, так до конца моим словам не верил. Смотрю, до тебя, мой друг и будущий соратник, лишь сейчас дошло, что я не шутил.

— Я действительно могу выйти? — проскрипел. Явно у парня горло пересохло. — Степ.

— Нет конечно же. — усмехаюсь. — Дождись, когда я на коленях начну тебя умолять это сделать. Выходи. Я в самом деле должен что ли тебя уговаривать?

Вот теперь его накрыло конкретно. Карл бросился ко мне и крепко обнял. Ох, какие телячьи нежности. Не нужно мне это, приятель. Отплати службой и дружбой. Посмотрим, насколько ты способен на то и на другое.

Перепугавшийся при виде вышедшего на свободу одержимого дежурный вновь уронил на пол связку. Звук её падения привёл моего пациента в чувство.

— Не представляю даже, как на меня среагируют остальные обитатели монастыря. — Карл попытался скривить губы в улыбку, но получилось откровенно плохо. — Степ, у тебя не будет из-за меня проблем?

— Пусть только попробуют воспротивиться моей воле. — решительно говорю я. — Да и не так уж много братьев, не говоря про обслугу, запомнили твоё лицо. Если помнишь, ты тогда сильно побитый был, весь в синяках и ссадинах. Ничего, со временем привыкнут, к тому же, я серьёзно, мы через час уезжаем отсюда. Блокировку обновим, поедим и тронемся. Лучше скажи, что с источником?

— Всё также. — вздохнул Карл. — Степ, я тебе обещал…

Мы с ним двинулись по коридору к лестнице.

— Сколько можно? Сто раз уже слышал уверения. И потом, не хочу пользоваться моментом твоего душевного возбуждения. Подождём пару недель, и там решим насчёт твоего вассалитета. Если вдруг твоё магическое ядро всё же придёт в норму, и ты сможешь спокойно жить в отрыве от моего присутствия, тогда обсудим другие условия. Скрывать не стану, мне нужна твоя помощь, но требовать с тебя оплаты за лечение не буду.

Кто бы сомневался, я оказался прав. Встречавшиеся нам по пути монахи и слуги, бросали на незнакомца, идущего со мной заинтересованные взгляды, но никому из них и в голову не пришло предположить, что это тот самый одержимый, которого доставили в обитель на лечение.

Я тоже с интересом, уже новым взглядом, смотрю на обитателей. Юлька проделывает огромную работу, выведывая всю их подноготную. Слуги знают очень много, так что, моя служанка в разведывательной деятельности весьма успешна.

В моих покоях увидел настороженность в отношении Карла Монского у Сергия, уже готового в дорогу, Юльки и подьячего Виктора. Они-то все трое знали, с кем я вернулся к себе. Мой помощник, едва мы сели за стол, произнёс:

— Надеюсь, вы знаете, что делаете, милорд Степ.

— Не сомневайся. — отвечаю уверенно.

Марксисты учили, что основной критерий истины — это практика, в этом с ними соглашусь. Пока блокировка действует, нет оснований сомневаться в её эффективности. Дождаться бы нормального пробуждения источника и можно требовать себе Нобелевскую премию по медицине. Гадство какое, её же здесь никому не дают. Ирония, если что.

Мы ещё не закончили обед, как явился Николас с докладом, что всё готово к отъезду. Юлька побежала за сменщицей, чтобы Ангелина убрала со стола — да-да, крутобёдрую красотку, как и намеревался, после той ночи я прогнал, но назначил подменять мою горничную, если подмена потребуется.

— Ты как себя чувствуешь-то? — спрашиваю пациента, когда спускаемся по лестнице во двор. — Не тяжело в дороге-то будет после длительного пребывания в келье, а до того — в клетке?

— Нет, ты знаешь, твои лечебные плетения позавчера и вчера, сделали меня совсем свежим. Кстати, во время приступов моё физическое состояние укреплялось, несмотря на ушибы и потерю крови. Загадка такая. Ты не слышал про такое?

— Для меня это новая информация. Спасибо, правда не знал.

Десяток герцогских гвардейцев уже гарцевал на площади. Лошадей для меня, Карла и Юльки держал за поводья помощник конюха.

— Ваше преподобие. — управляющий умел возникать как из-под земли. — Когда вас ждать обратно?

— Дня через два-три, брат Георг. — отвечаю. — А ты с какой целью интересуешься?