Бастард рода Неллеров. Книга 2

Глава 24

Бегающий вокруг стен обители аббат вызвал бы полное недоумение у всех. Это я ещё мягко выразился. В мыслях. Как ни хочется устраивать себе утренние пробежки, а приходится ограничиваться силовой разминкой в своих покоях — приседания, отжимания, армейские комплексы физических упражнений — помню два из трёх — прыжки и прочее. Не кросс конечно, но ничего, на тренировках с братом Максом и милордом Карлом — теперь мы занимаемся втроём — догоню остальное.

А ещё последнюю неделю занялся верховой ездой, куда деваться? Не уметь хорошо держаться в седле здесь всё равно, что на Земле двадцать первого века не иметь водительских прав. В принципе прожить можно, даже вполне хорошо и достойно, однако лучше всё же уметь уверенно управлять транспортным средством.

— Ваше преподобие. — Юлька заглянула в дверь спальни, едва я восстановил дыхание, прислушивалась. — Там эта, раб воды вам натаскал. Помочь помыться или сразу за завтраком сбегать?

Ответ она уже знает, не первое утро одно и то же спрашивает. На гигиенических процедурах обхожусь без её участия.

— Тащи еду. — приказываю. Мы научились понимать друг друга с полуслова, но субординация диктует нам обоим правила общения. — Что-то ещё, Юль?

— Ага. Там Сергий в приёмную чуть свет явился. Что-то хочет вам сообщить.

— Скажи ему, сейчас приду.

Выглянул в окно, монастырская жизнь начинается рано, и наблюдаю становящуюся уже привычной рассветную суету во дворе, возле мастерских и прочих хозяйственных сооружений. Позавтракать не успели, а уже вкалывают. Понятно, многие питаются остатками еды других, так что, им своих порций ещё надо дождаться и заслужить. Не палками едиными тут наказывают обслугу, но и лишением пайки. Сурово.

Перед тем, как пройти в комнатку, оборудованную под ванную, цепляюсь взглядом за свиток, лежащий на прикроватном столике. Письмо от кузины, полученное шесть дней назад вместе с мачехиным. Лейтенант Николас Арден тогда с собой привёз.

Вчера опять перечитывал, продумывая ответное послание Юлиане, никак не могу подобрать слов. Вроде взрослый дядя, а иногда теряюсь. Как утешить, чем порадовать юную девушку, лишившуюся предмета своих мечтаний, да ещё когда сей предмет оказался козлом? Ну, насчёт последнего я давно знал, просто язык не поворачивался сказать об этом кузине.

Гвардейский лейтенант Филипп Морт, мало того, что демонстративно в присутствии придворных дам и девиц пренебрежительно отзывался о дочери епископа, так ещё зачем-то нагрубил милорду Ричарду Ванскому. Мой первый наставник оказался настолько сильно оскорблён Мортом, что отказался принимать извинения и был вынужден убить лейтенанта Филиппа на дуэли. Тому даже зачарованный заклинанием разрыва меч не помог, у милорда Ричарда оказался не хуже.

Мне вот нисколько не жалко придурка, меньше надо было злословить. Не сомневаюсь, что за устранением Морта маячит тень мачехи. Милорд Ричард вообще так по жизни мужчина с ленцой. Без прямого указания герцогини он бы даже не почесался. Естественно, это наставник мой сам спровоцировал лейтенанта.

И ладно. Мария женщина мстительная и жестокая, гвардейскому офицеру следовало бы это знать. Пусть теперь там на небесах благодарит Создателя, что погиб на дуэли, а не закончил свои дни в пыточном подвале, обвинённым в измене. Или ереси. У епископа Рональда свои методы имеются. Насколько же надо быть бестолковым, чтобы морочить голову девушке из правящего дома?

Пока размышлял, успел ополоснуться и вытереться насухо, но, что написать кузине, так и не соображу. Тоскует она сильно, мне в любви раз пять призналась, разумеется в сестринской. Не хотел перебарщивать, однако по факту оказался для Юлианы лучом света в тёмном царстве, прям по Островскому, тому, который драматург, а не про закалявшуюся сталь поведавший.

— Чего ты с петухами вскочил? — интересуюсь у Серёги, входя в приёмную.

Мне самому эти гадские птицы не дают по утрам нормально поспать, кукарекуют громко и прямо под моими окнами. Птичник совсем рядом, менее полусотни ярдов от здания общежития.

Мой секретарь в сутане, как положено, и со свитком в руках.

— Поздно вечером вчера гонец прискакал. — отвечает.

— И где он?

— Уже дальше умчался. Переночевал в гостинице со своими кавалеристами сопровождения и с рассветом направился в Неллер.

— Так это не ко мне посланник? — забираю у помощника свиток и сажусь на стол, сдвинув журнал записи в сторону.

— Нет, к герцогине. От маркизы Агнии. Но он специально свернул к обители, чтобы завести и вам от неё послание.

Прям завалили меня письмами. Ценят, смотрю. Чего лукавить, рад тому, что прекрасная сестрёнка про меня не забыла. Сдерживаюсь, чтобы не начать читать сразу же, отправив Сергия заниматься своими делами. Пусть хоть умоется, а то лицо мятое. Торопился доложить начальнику.

Повезло мне с сестричками, что с двоюродной, что со сродной. Буквально в каждой строчке полковника Неллерской проступает радость от обретения мною магии, причём, искренняя. А ещё ей не терпится встретиться со мной. Да уж, явно чувствует, что Степ очень непростой тип, чем-то сумел её обаять. И ладно. Главное, я Агнии нравлюсь, да и она мне, чего уж.

Зато вторая половина послания оказалась больше тревожной, чем радостной. Чтобы не допустить разгрома кранцевских войск виргийцами по частям, а северяне явились очень крупными силами, свыше десятка тысяч солдат и наёмников по поступающим данным, поступил приказ стягивать все силы, и королевские полки, и герцогские, и феодальные дружины, и формирующиеся ополчения к Готлину, возле которого намереваются организовать общий армейский лагерь.

Два вывода очевидны. Первый, через две-три недели мы с маркизой увидимся, что хорошо, а второй — наше графство и окрестности моего монастыря, в том числе, весьма вероятно окажутся территорией ведения боевых действий.

Зная по земной истории и по обрывкам рассказов Ригера, как в средневековье ведут себя армии, когда действует принцип «война кормит войну», понимаю, что придётся защищать своё хозяйство не только от врагов, но и от друзей. Вот уж где оправдается поговорка — таких друзей за задницу да в музей.

«Жду с нетерпением нашей встречи, дорогой брат» закончила письмо полковник Агния, и это не только формула вежливости, чувствую.

Мне тоже тебя будет приятно лицезреть, сестра. Имя, сестра! Имя! Откуда это? Да из Трёх мушкетёров же. Точно. Так орал оболваненный Миледи фанатик Фельтон. В книге, не помню, было ли это, а вот в фильме Юнгвальд-Хинкевича да.

— Да отстань ты от меня уже. — слышу Юлькин голос из моей столовой. — Милорду пожалуюсь, тебе влетит.

Понятно, опять Сергий делает очередной заход к моей служанке. И чего он в ней нашёл? Ни кожи, как говорится, ни рожи. Утрирую конечно. Вполне симпатичная девчонка, только на кухне, птичнике, в прачечной или пошивочной мастерской есть девицы и краше, ну, как по мне. Всё же, думаю, статус протеже бастарда Неллеров делает Юльку привлекательней других.

— Да я ведь только помочь хотел. — оправдывается мой секретарь.

— А своих дел уже нет, что ли? Тебе самому завтракать пора. Иди в трапезную, иначе братья всё съедят.

Она шутит. Монахам готовится столько, что втрое большее количество можно прокормить. Всё равно не съеденное не выбрасывается.

Не дожидаясь приглашения к столу, убираю письмо Агнии в шкатулку — завёл тут на днях под это дело, умелец, мастеривший врезные замки на двери чёрного хода, сделал мне и в ней, и ключик изготовил, красивый, резной, как у Буратино — после чего выхожу в столовую.

Если я и лишён какого-либо греха, так это чревоугодия. При этом, покушать вкусно люблю. Паргейская кухня, особенно та, что стала мне доступна после признания меня членом герцогского рода, меня вполне устраивает. И монастырские повара вполне хорошо готовят. Не знаю, с чего вдруг, ещё с тех пор, когда жил во дворце, на меня волнами время от времени накатывает желание наесться до отвала картошки жареной до золотистой корочки с грибами и луком.

К сожалению, мне одно из любимых блюд родного мира здесь недоступно. Грибы тут едят, и в больших количествах, лишь рабы и крепостные, а картофель здесь сладковатый, типа батата. Всё равно, как-нибудь выберу возможность в кругу доверенных людей устрою себе пиршество духа.

— Чем нас сегодня повар порадовал? — задаю вопрос, не требующий ответа, и так вижу своими глазами. — Поскромничала сегодня. — улыбаюсь, кивая на два пирожных. — Неужели начинают надоедать? Не может такого быть.

Есть по утрам медовую сдобу я не люблю. Всё достаётся Юльке. Видимо, девочка или, скорее, молоденькая девушка, пресытилась. С шести пирожных за раз снизила свои запросы до пяти, потом до четырёх, позавчера и вчера было уже три, а теперь вот два.

Не заставляю её ждать, пока хозяин насытится. Делюсь с ней творожной запеканкой с изюмом и кусочками кураги, пышными свежими, ещё горячими булочками с маслом и сыром, яичницу из двух яиц с беконом съем сам, а колбасы — в монастыре делают сами, нескольких сортов, изумительную — отделяю треть. Пирожные, естественно, Юльке достаются оба. Хватит, иначе и вправду получит проблемы с лишним весом.

Отослав девчонку в её комнатку, ем неспеша, до службы в церкви, где мне нужно будет сегодня возглавить вознесение молитвы Создателю, ещё больше часа.

Вкусно. Ни разу ещё не было повода проявить недовольство поварами. Умельцы. Ешь ананасы, рябчиков жуй, час твой последний приходит, буржуй. Разумеется, надеюсь, что для меня не последний, тем более, я вовсе не буржуй, а лицо духовное, к тому же, аристократическое, да и меры кое-какие предпринимаю.

На военном поприще, усиленно занимаюсь сам во владении магией и оружием, гоняю новобранцев, увеличил время и частоту тренировок у братьев, внёс в монастырские катапульты и баллисты технические усовершенствования, якобы подсмотренные в книгах герцогской библиотеки — пусть проверяют, кому делать нечего — и сейчас наши мастера орудия переделывают, думаю, ещё неделя-полторы, и всё будет готово.

Кроме того, распорядился ускорить сбор урожая и запретил его продажу. Даже если удастся избежать осады, продовольствие самим пригодится, цены на него взметнутся в космос, к гадалке не ходи. Уже ползут вверх на одних только слухах о предстоящем появлении у Готлина большого скопления войск, а когда точно узнают то, о чём мне поведала в письме прекрасная полковник, так начнётся бурный ажиотаж. А я, молодец, всё предчувствовал.

Стены обители, слава Создателю, в капитальном ремонте не нуждаются — на следующий день после прибытия лейтенанта сыска Николаса я с ним и Карлом их все облазил — а вот ворота сегодня начнут укреплять, благо, за материалами никуда ехать не нужно, листы бронзы и железа для этого были заказаны давно, просто у прежнего начальства обители руки до ремонта не доходили.

Не знаю, что делать с пасекой, жаль бросать. Буду ещё думать. Пока пусть подвалы, склады и амбары наполняются урожаем и плодами его переработки.

За окном грохот и отборнейшая ругань, опять что-нибудь не так сколотили. Третий раз уже при переделке помоста для порок и казней бригада рукозадых роняет стройматериалы. Лучше бы своими силами делали, чем этих придурков наняли. Брат Георг предложил, а я повёлся. Надо будет опять Юльку чёрным ходом к комнате управляющего послать, когда туда бригадир пойдёт. Вполне возможно, что откаты — вовсе не земное изобретение. Похоже, здесь в Паргее эту выгодную кое-кому коррупционную схему тоже освоили.

— Юлька! — зову, поднимаясь из-за стола, чувствуя, что переел. На служанку мысленно ругаюсь обжору и сластёну, а сам-то чем лучше? — Убирай со стола! — она появилась мгновенно с набитыми едой щёчками. — Что сама не съешь, с подружками своими поделись. И вот ещё что. После утренней службы послушай, о чём у управляющего будут беседовать.

Она и Николас, не лейтенант, а мой друг детства, обнаружили в стенах слуховые отверстия — так вот, оказывается, зачем эти бесполезные на первый взгляд ходы внутри стен были нужны — благодаря чему мне синичка на хвосте принесла немало интересных сведений. Информация — это грозное оружие, не нужно забывать. Никогда не угадаешь, что из подслушанного может пригодиться в будущем.

Сегодня народа в церкви оказалось необычайно много, служить при таком огромном скоплении мне ещё не приходилось, но, как говорил мой друг Олег Мишин, мастерство не пропьёшь, я уже уверенно чувствую себя за кафедрой и божественные тексты произношу без запинки.

Радует, что здесь нет обычая целовать священникам руки. Ограничиваюсь благословениями с помощью жестов, и то в очереди ко мне лишь наиболее значимые персоны. Первым подошёл ко мне милорд Монский, получил от меня гарантии милости Создателя и встал за моей спиной, дождался, пока пройдут все жаждущие внимания настоятеля и достойные этого, после чего сопроводил до золотого выхода.

— Ночью гонец приежал? — задал он вопрос, едва мы, расставшись с братьями управляющим и целителем, направились за стены обители, на нашу тренировочную площадку.

— Ты спрашиваешь или докладываешь?

— Что-то важное привёз? — не поддержал моего шутливого тона Карл. — Я ходил вчера вечером с Ригером в гостиничный трактир, засиделись допоздна. Как раз выходили, видел, на каких взмыленных лошадях королевские кавалеристы прибыли. Гнали весь день, почти без отдыха. Так что, Степ?

— Плохо. Нет, не так. Совсем скверно. — мне его нечем обрадовать.

В ворота сейчас вытекает поток паломников, идущих из церкви, но словно выросшие из-под земли двое гвардейцев Ригера громкими выкриками расчищают нам путь. Выйдя из обители и свернув в тень стены направляемся к ожидающим нас с братом Максом новобранцам. По дороге радую милорда известием о скором прибытии к Готлину войск королевства. И «радую» не ирония, мой вассал действительно в восторге от того, что, возможно, в наших краях начнутся боевые действия. Как ребёнок, честное слово.

— Я уже три боевых заклинания выучил. — хвастается. — Так что, готов возглавить наше ополчение, если от нас потребуют выставить отряд, что, к сожалению, вряд ли.

— Если?

— Ты не знаешь? — шедший по тропе впереди приятель притормозил. — Прости, сюзерен, всё время забываю, что тебя недавно признали в роду Неллеров. — спасибо, что откровенно не сказал «вовремя не вспомнил, в какой помойке тебя нашли.» — Феодалы воюющих провинций свои дружины держат при себе, для защиты собственных замков и владений. К королевскому войску присоединятся графы, бароны из других герцогств.

— Вообще логично. — киваю после минутных размышлений. — С другой стороны, ситуация складывается ещё хуже, чем я себе представлял. Наши-то земляки не так были бы склонны бедокурить, как заявившиеся из других краёв.

— Слишком мрачно ты, смотрю, настроен. Никто из кранцевских отрядов не станет заниматься грабежами. Конечно, мародёры обязательно найдутся, как и дезертиры появятся, в основном из ополчений, но верёвка, кол, костёр их быстро образумят. Кто не попадётся, сбегут подальше. А вот кое-что из ваших запасов продать по королевской цене — это, скорее всего, сделать придётся.

— Королевская означает заниженная?

— Как сейчас примерно. А относительно той, что будет, полагаю, раза в три и более.

— Хорошенькое дельце. — почему-то не сильно расстраиваюсь. Не привык ещё считать собственность обители своей? — Ладно, чего раньше времени переживать.

На площадке — или правильней её назвать плацем? — нет, не подходит, ни брусчатки, ни асфальта — лейтенант Макс уже вовсю гоняет надежду Готлинского аббатства. Их осталось пятьдесят семь, но и результат обучения меня удивляет, приятно удивляет. Времени-то прошло с гулькин нос, однако, смотри ж, ходят в ногу, поворачиваются в движении чёрте как, но ведь поворачивмются, а не сбиваются в кучу как бараны.

— Мы опоздали. — констатирует Карл.

— Начальство не опаздывает, оно задерживается. — говорю назидательно.

Да, порой приходится и таким элементарным понятиям учить. Рукой даю отмашку, чтобы занятия не прерывались, и занимаю своё привычное место у стены.