Battlefront II. Отряд «Инферно»

ГЛАВА 20

Иден гадала, почему ей все время приходилось чинить и полировать доспехи. «Мечтатели» штурмброней почти не пользовались, предпочитая неприметные серые комбинезоны. Возможно, они раздевали трупы исключительно ради трофеев. Но сейчас доспехи очень даже пригодились.

Поскольку Иден лучше всех была знакома со штурм-броней — по крайней мере, в представлении Стейвена, — лидер поручил ей надеть доспехи. Это исключало риск, что ее узнают — вероятность чего была крайне низкой, но не нулевой — раньше, чем она сама объявит о себе. К тому же ВИД[7] был крайне полезным устройством. Мятежники называли штурмовиков «ведроголовыми», но солдаты Империи носили броню, обладавшую множеством важных функций.

Коды для допуска в имперское пространство были благополучно приняты, в чем Иден и не сомневалась. Она была рада, что Стейвен наконец решился их испробовать; если бы коды оказались «актуальными» спустя слишком длительное время, это выглядело бы подозрительно.

Пока все шло хорошо. Первая остановка — резиденция Акагарти. Челнок Джинбеза прилетел ночью, без огней, и сел на безопасном удалении. Корабль был достаточно велик, чтобы вместить четырехместный спидер, на котором Иден, Стейвен, Кейв и Нейдрин подъехали к забору. Парочка ЭМИ-гранат быстро отключила ограждение. Диверсанты затаились, но никакой реакции фейерверк не вызвал.

— К дому, — скомандовал Стейвен.

— Поверить не могу, что мы просто войдем через парадный вход, — пробормотал Кейв.

— На захолустных планетах обычно полагаются на какую-то отдельно взятую технологию, — пояснила Иден. — Если знаешь, чем они пользуются, то нейтрализовать оборону не проблема.

На пути к дому их никто не остановил. Иден пустила в ход оружие помощнее: РЭМИ — ионный карабин, стреляющий разрушительными электромагнитными импульсами. Она выставила уровень энергии на максимум. Карабин выбросил серию голубых электромагнитных кружев, которые помчались одно за другим по особняку, уничтожая записывающие устройства, силовые поля и другие средства защиты.

Остальные трое навели оружие на дверь и выстрелили, пробив обугленную дыру. Прижимая к себе РЭМИ, Иден протянула руку за бластером. Стейвен вручил ей пистолет. Версио осторожно прошла вперед, держа оружие на изготовку, и несколько раз подряд выстрелила в дыру.

Перебравшись на ту сторону она увидела на полу вестибюля четырех штурмовиков.

Возможно, они и не были убиты. Штурмброня была рассчитана на то, чтобы рассеивать бластерные разряды. Нельзя было допустить, чтобы они пришли в себя и попытались сорвать план «Мечтателей». Предотвратить ото можно было лишь одним способом.

«Простйте меня, — подумала Иден, по очереди приставив дуло к уязвимому сочленению между туловищем и плечом каждого штурмовика. — Вы умираете за Империю».

Она выпрямилась. ВИД не фиксировал никакой угрозы.

— Чисто, — сказала Версио. Трое партизан осторожно перелезли через все еще дымившийся проем, и Стейвен на бегу приказал:

— Сперва дети, потом родители.

В особняке — не таком огромном и роскошном, как у моффа Пириза, — было темно и тихо. Охраны в этой части не оказалось, и Иден предположила, что если в доме и есть солдаты — а их могло и не остаться, если ЭМИ-разряды выманили всех, — то они сейчас были заперты в комнатах. Ни одна автоматическая дверь в доме больше не работала.

— Отойди назад! — крикнула Иден и, выстрелив в замок, высадила дверь.

Семилетняя дочь Акагарти стояла в нескольких шагах, как и было приказано. Она сжимала кулачки, но, несмотря на браваду, слезы выдавали ее страх.

— Солдат? — спросила она, уставившись на Иден. — Что происходит?

Иден почувствовала укол вины. Эта девчушка была гражданкой Империи и привыкла не бояться штурмовиков, а ждать от них защиты.

— Пойдем со мной, — сказала она и, нагнувшись, взяла малышку за руку, приготовившись стиснуть хватку, если девочка запаникует или попытается убежать. Но та вела себя спокойно и послушно зашагала с Иден по коридору.

Раздавшийся вслед за этим перепуганный визг возвестил о том, что Стейвен схватил трехлетнего мальчика. Девочка напряглась, но вырываться не пыталась. Лишь увидев, что дверь спальни родителей открыта и на страже стоит Нейдрин, фамильярно сжимая в руках огромный бластер, она сообразила, что к чему, и попыталась убежать. Но Иден вонзила затянутые в перчатку пальцы в мягкую плоть детского предплечья и втащила упиравшуюся девочку в спальню.

Эфор Имок Акагарти и его жена — обоим на вид было лет сорок с небольшим — были одеты в уютные пижамы из белой ткани. Оба сидели на кровати, неподвижные как статуи, и лишь глаза бегали, как у беспомощных, загнанных животных.

Но когда они увидели детей, от прострации не осталось и следа. Мать всхлипнула и подалась вперед, а Имок закричал:

— Нет! Пожалуйста! Кем бы вы ни были, не трогайте мою семью!

Нейдрин прокрутила бластер в пальцах и наставила на женщину, которая замерла, вся дрожа. Кейв схватил Имока и выволок из постели.

— Кстати, чисто, — сказала Нейдрин Стейвену. — «Жучков» нет.

— Хорошо. — Он наклонился к мальчику и спокойно сказал: — Беги к маме.

Ребенок послушно бросился к кровати, где мать схватила его в охапку и прижала к себе. Стейвен повернулся к Иден:

— Девочку тоже отпусти.

Малышка вырвалась сама и, взглянув на шлем Иден с горьким разочарованием, поспешно вскарабкалась на кровать. Мама притянула к себе и ее.

Стейвен посмотрел на Имока:

— Что произойдет с твоей семьей в ближайшие полчаса, зависит только от тебя самого. А насчет «кем бы мы ни были», мы — партизаны Со Герреры.

Имок разинул рот. Зрелище было неприглядное.

— Я... этого не может быть. Со Ге.... I

Стейвен отвесил ему пощечину. Жена ахнула, а маленький мальчик заплакал.

— Ты недостоин даже произносить его имя, — сказал Стейвен, презрительно оттопырив губу. — Его больше нет, но его мечта живет и здравствует. Надеюсь, твоя семья сможет сказать то же самое о тебе. Пошли.

Он поставил дрожащего эфора на ноги, надел на него наручники и толкнул в сторону Кейва.

— Куда вы меня ведете?

— Мы собираемся посетить водоочистительную станцию.

Эфор побледнел, и отметина от удара Стейвена проступила еще ярче. Иден ожидала чего угодно: возмущенных криков, лжи, объяснений, но Имок просто сказал:

— Я сделаю все, что вы хотите, но умоляю: пожалуйста, не трогайте их.

— Хороший песик, — похвалил Стейвен. — Мой друг будет ждать здесь вместе с твоей семьей. Если кто-нибудь из твоих охранников попытается войти, он с удовольствием их убьет. Если кто-нибудь из твоей семьи попытается сбежать, он с удовольствием убьет и его. Всем все понятно?

Трое в кровати молча кивнули.

— Вот и ладно. Итак. Вот вам билеты в первый ряд, вы увидите то, что мы скоро покажем всей Галактике. — Стейвен положил на край кровати карманный голопроектор.

— Вы нас убьете? — спросила девочка. Она плакала, но сейчас ее раскрасневшееся лицо было спокойным.

— Возможно, — ответил Стейвен. — Все зависит от того, как будет вести себя Имок. Предупреждаю заранее: не исключено, что вы узнаете довольно неприятные вещи о вашем муже и дорогом папочке. И молитесь, чтобы я остался доволен тем, что произойдет в следующие пятнадцать минут.

Кивком головы лидер «Мечтателей» указал на дверь.

— После тебя, солдат, — насмешливо произнес он. Иден шагнула обратно в коридор. Теперь она, Стейвен, Нейдрин и злополучный Акагарти должны были погрузиться в челнок Джинбеза, ожидавший снаружи. Предполагалось, что Акагарти проведет их ко входу водоочистительной системы и будет любезно делать вид, что все в порядке.

Стейвен вел спидер, Иден сидела рядом с ним. На заднем сиденье четырехместной машины Нейдрин держала бластер у виска Имока. ВИД Иден помогал им ориентироваться на местности.

Никаких препятствий по дороге не встретилось.

— Охрана на захолустных мирах — просто смех, — пробормотала Иден.

Они въехали на территорию, где высились большие кубические постройки: это была станция для очистки карьерных стоков.

— Где конец процесса? — спросил Стейвен. — Где хранится чистая вода?

— Вон в том здании справа, — указал Имок. — Цистерны находятся там.

Они выбрались из спидера и подошли к зданию. Стейвен и Нейдрин держали в руках мультиспектральные световые стержни. В сооружение они проникли таким же способом, как и в особняк, после чего Иден убрала РЭМИ и достала бластер. Внутри стержни осветили исполинский пластоидный контейнер высотой с пятиэтажный дом. От контейнера отходило множество труб. Крыша его была плоской, а на одной стороне виднелся простой двухместный лифт. Каждая из стен огромного зала имела двери достаточной величины, чтобы сквозь них могли въезжать и выезжать различные механизмы.

— Что за этими дверями, Имок? — спросил Стейвен.

Пленник сглотнул:

— Другие помещения, где происходит обработка.

— Какая именно обработка?

— Фильтрация, коагуляция, осаждение...

Стейвен не дал договорить.

— Думаю, есть смысл осмотреть и их тоже. — Он улыбнулся Нейдрин. — Можешь взять спидер и заняться этим, пока мы с солдатом закончим дело с Имоком? — От такого словесного оборота эфор слегка поморщился.

— Поняла. — Нейдрин повернулась к Акагарти и игриво помахала другим голорегистратором. — И Галактика увидит все, что я буду делать.

Вот тут Имок споткнулся. «Еще в обморок грохнется», — подумала Иден. Она практически чувствовала в воздухе кисловатый запах страха. Вспомнив первую операцию отряда «Инферно», когда они испортили свадьбу дочери моффа Пириза и забрали компромат, Иден спросила:

— Проблем с сердцем-то у вас нет?

Имок обернулся и, к ее удивлению, грустно улыбнулся.

— Нет, — ответил он. — Хотя все вы наверняка так подумали.

— Что ж, — сказал Стейвен с той жуткой веселостью, которая всегда предвещала нечто недоброе и опасное. — Поедем наверх и взглянем оттуда?

Он снял с Имока наручники и ткнул его в спину бластером.

— Я иду прямо за тобой, — сообщил лидер партизан, когда эфор начал карабкаться наверх. Иден перешла на другую сторону и тоже полезла на огромный резервуар.

Стейвен с Имоком немного опередили ее. Продолжая держать эфора на прицеле, Стейвен подошел к краю и посмотрел вниз.

— Падать далековато, — заметил он. Акагарти закусил губу.

В центре идеально плоской крыши цистерны располагалсялюк.

— Закрыто, — сказала Иден. — Ключ есть, Имок?

Эфор покачал головой. Недоброе предчувствие, которое читалось на его лице, было вполне искренним.

— Н-нет, — выдавил он. — Я... честно говоря, я после официального открытия ни разу на заводе не был. И вообще с тех пор в эти края не ездил.

— Ну что же. — Иден выстрелила в замок. К ее удивлению, Имок вскрикнул.

— Испугались? — спросила она.

— Д-да, — сказал эфор, глядя на дымящуюся дыру, пробитую в люке. Иден нахмурилась и внимательно посмотрела на пленника. Акагарти нервничал все сильнее и сильнее. Что было, впрочем, неудивительно. Он явно догадывался: что бы там Стейвен ни замыслил, час близился.

Словно прочитав ее мысли, Стейвен наклонил световой стержень в ее сторону и сказал:

— Начинай.

Иден была готова. Они заранее обсудили порядок событий, и она даже отработала речь с Наставником. В то время как Стейвен продолжал держать эфора на прицеле, Иден поставила на ровную поверхность голорегистратор и, глядя прямо в камеру, заговорила.

— Граждане Империи, — начала она. — Ибо все мы пока еще граждане Империи. Вам лгут. Вас обманывают, предают и убивают. Если вы сопротивляетесь Империи, вас истребляют, и даже если вы склоняете головы и повинуетесь, вас все равно истребляют. Я знаю что говорю. Когда-то я и сама верила в Империю. Но теперь у меня открылись глаза.

Она подняла руки, сняла шлем и тряхнула длинными волосами, глядя в глаза невидимым зрителям.

— Меня зовут Иден Версио, и я партизан Со Герреры. Я верю в мечту.

Глядя на эту женщину, сильным уверенным голосом объявлявшую о своей ненависти к Империи, даже не верилось, что всего несколько дней назад она боялась выступать перед публикой. «Но это же Иден», — подумал Гидеон. Не существовало такой задачи, с которой она бы не справилась.

— Должен признать, — сказал Эйзен, сидевший рядом с ним перед корабельной панелью управления, — она просто поражает. Честно говоря, я не думал, что ей это по силам.

«Ты просто ее не знаешь», — подумал Гидеон, но вслух не ответил ничего. Он молча смотрел на Иден, все еще облаченную в доспехи штурмовика, но снявшую шлем, — этот театральный жест был предложен Наставником. Версио продолжала:

— Я нахожусь на планете Аффадар с эфором Имоком Акагарти. Он управляет южным континентом под названием Паммур, богатым лесами, реками, горами... и минералами, на которые хочет наложить лапу Империя. Имок заверил свой народ, что запасы питьевой воды не будут загрязнены карьерными стоками. И вот я стою на крыше цистерны, предположительно полной очищенной воды, и собираюсь проверить, сдержал ли он слово.

Держа голорегистратор так, чтобы зрителям было видно, Иден просунула руку в простреленную дырку и открыла люк. До воды было метра два. Гидеон слышал, как она тихо плещется внизу.

— На вид чистая, — заметил Эйзен. — Уж не гоняемся ли мы за дикими каранаками?

— Вода определенно выглядит чистой, и запаха не чувствуется, — заметила Иден. — Но есть лишь один способ проверить, можно ли ее пить.

Она отцепила от пояса бутылку, прикрепила к ней веревку и опустила сосуд в воду. Когда бутылка наполнилась, Иден вытащила ее и протянула Имоку.

— Прошу, эфор, — сказала она. — Докажите нам, что вода чистая. Пейте, не стесняйтесь.

Имок тупо уставился на бутылку.

В этот момент ожил комлинк, заговорив голосом Нейдрин.

— Вы не поверите, — сказала она. — Запись идет, да?

— Ага, — ответил Стейвен. Они не транслировали происходящее в прямом эфире; Стейвен хотел перестраховаться на случай, если Иден заклинит в критический момент. — Что ты нашла?

— Ничего, в том-то и дело.

— Не понял.

Зато Гидеон понял сразу. Он ухмыльнулся.

— Прежде чем стать пригодной для питья, вода должна пройти несколько этапов очистки, — пояснила Нейдрнн. — Я нашла цистерны, заполненные свежими стоками, и первые несколько уровней обработки — осаждение твердой фракции, удаление взвесей и окрашивающих примесей... все в таком роде. Но в следующих двух залах цистерны пусты. Трубы идут мимо них.

— Ты хочешь сказать, что некоторые уровни очистки просто отсутствуют? — спросила Иден, стараясь прояснить ситуацию для будущей аудитории.

— Именно это я и хочу сказать. Половина станции — это просто макеты.

Иден повернулась к Имоку.

— Закупка и эксплуатация этих фильтрационных систем, должно быть, обошлись бы в кругленькую сумму, — сказала она. — Намного дешевле выдавать воду, которая только кажется очищенной. Все равно никто не заметит, правда, Имок? Уж точно не ваша семья. Ручаюсь, они-то пьют воду, привезенную с севера, если вообще не с другой планеты.

Имок не ответил. Иден снова сунула ему бутылку:

— Пейте. Или мы убьем вас на месте.

Акагарти протянул руку и схватил бутылку

— Выпью с удовольствием, — сказал он и в самом деле сделал несколько длинных глотков.

— Проклятье. Останови запись, Иден, — раздраженно бросил Стейвен.

Но Иден не собиралась его слушать.

— Эти стоки опасны, среди прочего, высокой концентрацией токсичных тяжелых металлов и бактерий. Один стакан никому не повредит. Но детям эту воду пить не рекомендуется, потому что они намного более уязвимы. Не так ли, эфор Акагарти?

— Не понимаю, к чему это, — ответил эфор, избегая ее взгляда.

— Да все он понимает, — пробормотал Гидеон. — Иден, ты гений.

— То есть вы говорите, что детям ее пить безопасно? Надеюсь, вы правы. Кейв... ты сидишь с семьей Имока. Как у них дела?

— Пока нормально. — Кейв старался подыграть, хотя понятия не имел, что происходит.

— Отлично. Угости-ка малыша свежей фильтрованной водичкой, которая, по уверениям его отца, совершенно безвредна.

— Сейчас дам ему бутылку, — сообразил Кейв.

Никакой бутылки, конечно, не существовало. Заехать за водой, прежде чем вламываться в дом и брать семью эфора в заложники, — для этого не было ни времени, ни возможности. Но Имок этого не знал.

— Нет! — вскрикнул он. — Нет, Тарьей, не пей! Не прикасайтесь к бутылке!

Дело было сделано. Чтобы спасти семью, Имок был готов сделать несколько глотков явно токсичной воды. Но подвергнуть опасности своего беззащитного ребенка он не мог. Это было почти благородно. Почти.

Эйзен не мог оторваться от драмы, которая разворачивалась на его глазах после того, как Иден пошла ва-банк.

Пока агент ИСБ пялился на эфора, умолявшего пощадить его детей, Гидеон притворно потянулся. Правая рука распрямилась вверх и назад, коснувшись кнопки на корпусе парящего дроида. Медленно и беззвучно машина поплыла в другую часть корабля, выполняя заложенную Делом программу.

Времени для бегства оставалось предостаточно. Можно было полюбоваться на разоблачение Имока.

— Вы получили кредиты на очистку воды и прикарманили их, — говорила Иден. — Когда началась эпидемия, вы обвинили во всем затяжные дожди. Ваш особняк с мягкими кроватями и роскошной мебелью оплачен кровью вашего народа! Своих детей вы отравить боитесь, по до тысяч других вам дела нет!

Она повернулась к Имоку. Тот стоял на коленях, держась за живот. То, что он выпил, его жизни не угрожало, но ему явно стало плохо.

— Плавать умеете? — спросила Иден. Прежде чем Имок успел ответить, она схватила его в охапку и бросила в воду. Он протестующее завопил, после чего послышался радующий ухо всплеск. Иден закрыла люк. Голос эфора глухо и неразборчиво продолжал доноситься из резервуара. Если он не умеет плавать, то умрет, подумал Гидеон. Если умеет — возможно, продержится, пока его не спасут.

Стейвен медленно захлопал в ладоши.

Молодчина, Иден, — сказал он. — Бросить его в бочку — это была отличная идея.

— Спасибо, — ответила Версио. — Но надо отсюда убираться, пока не поздно.

— Погоди. Я хочу заснять и другие залы, — донесся голос Нейдрин.

— Возвращайся обратно, Нейдрин, — приказал Стейвен. — Иден права, нужно уходить. Материала достаточно, мы такое послание сварганим!..

— Я быстро, подождите чуть-чуть, — отозвалась Нейдрин. — Потом скажете мне спасибо, когда сами увидите. Это... это как декорации для голопостановки. Тут все фальшивое!

— Ладно, ладно, только поживее!

Гидеон слегка напрягся. Это было не к добру. Отряд «Инферно» рассчитал план до минуты. Хаск поднялся и проследовал в уборную. Следовало позаботиться о том, чтобы позже можно было честно заявить, что Эйзен несколько минут был в кабине один.

Как учил отец Иден, лучшая ложь — та, в которой есть крупица правды.