Один художник большим искусником по части акварельных пейзажей, сказывают, был. В тревожном свете пасмурного осеннего дня проезжал он однажды по Жигулям.
При дороге, на взлобье горы, молился отшельник. Лицо того отшельника показалось художнику столь благолепным, что решил он его нарисовать.
Достав этюдник и кисти, художник взялся за дело. Но краски, которыми рисовал художник, стали вдруг «чудить». Они впитывались в рыхлую акварельную бумагу, не оставляя следов. В конце концов, получился лишь местами подсинённый лист бумаги – точь-в-точь весеннее небо в облаках!
Возможно, был запрет рисовать отшельника, возможно, и другая причина столь странному явлению была. Много тайн хранит жигулёвский лес, много троп скрывает гора жигулёвская!
Шибко опечалился, сказывают, художник. Но проходил той же дорогой другой отшельник – белый, как груздь, старичок. Посмотрел он рисунок художника, снял шапку и сообщил:
– Как верно изобразил ты душу отшельника!