Бедная маленькая стерва

Эпилог

Шесть месяцев спустя

Арест отца застал Аннабель врасплох, но не удивил. Подсознательно она с самого начала чувствовала, что Ральф имеет какое-то отношение к убийству Джеммы. Несколько раз Аннабель даже высказывала подобное предположение, правда, в шутку, но в глубине ее души жила мрачная уверенность, что без него тут не обошлось.

Ральф Маэстро и Джемма Саммер.

Звезды кино.

Идеальная пара, пример для многих.

И чем все кончилось?

Конечно, Аннабель знала, что в тюрьму Ральф не попадет, что его наверняка оправдают. Скорее всего, дело рассыпется, так и не попав в суд. Голливуд есть Голливуд, и писанные для обычных людей законы здесь существовали только на бумаге. Звездам могло сойти с рук все, даже убийство.

Впрочем, Аннабель с самого начала решила, что арест Ральфа (а это событие стало новой сенсацией) ни в коем случае не должен помешать ей добиться известности. Достаточно она жила в отцовской тени! А в том, что достичь своей цели она сумеет, Аннабель ничуть не сомневалась, ведь с ней была Фанни, которая обладала редкой способностью добывать деньги буквально из воздуха.

Лучшие телевизионные шоу страны соревновались друг с другом, чтобы заполучить Аннабель или взять у нее эксклюзивное интервью. «Опра», «Прямой эфир с Ларри Кингом», «Джей Лено шоу» и другие — она побывала на всех по очереди, одним махом заработав едва ли не больше денег, чем за все время занятий своим сомнительным бизнесом.

Помимо денег, эти выступления принесли Аннабель и еще кое-что. Фанни давно подметила у нее актерские способности, и она действительно держалась перед студийными камерами раскованно и свободно. Ей ничего не стоило, в зависимости от обстоятельств, притвориться простоватой или начитанной, грубой или утонченной, очаровательной и милой или не на шутку разозленной. Для любого ток-шоу такой гость был настоящим подарком.

Кроме того — как и предсказывала Фанни, — Аннабель получила предложение написать книгу под названием «Моя жизнь — откровения Голливудской принцессы…» или что-то в этом роде. Контракт должен был принести ей несколько миллионов, и это при том, что самой Аннабель вовсе не нужно было корпеть над компьютером. Издательство прислало литобработчиков, которые записывали каждое ее слово.

Книга вышла быстро и сразу взлетела на самый верх списка бестселлеров. Так в считаные недели Аннабель Маэстро стала настоящей звездой.

Настоящей звездой, без дураков.

Фрэнки ушел сам. Ему очень не нравилось, как Аннабель стала с ним обращаться. И дома, и в особенности на людях она держалась так, словно была второй Анджелиной Джоли, а Фрэнки не привык оставаться в тени. Быть вторым не для него, это он знал точно.

Фанни тоже раздражала Фрэнки. Ему казалось — все, что делает эта неопрятная толстуха, она делает для того, чтобы звезда Аннабель засияла еще ярче, а ему достаются лишь жалкие крохи. Или вообще ничего. Как бы там ни было, реалити-шоу, где они появились бы вместе с Анна-бель, так и не состоялось. Вместо этого Аннабель получила предложение выпустить собственное шоу, основанное на ее дурацкой книге.

Это стало последней каплей — Фрэнки понял, что с него хватит. Они с Аннабель уже не были так близки, как раньше, к тому же у него имелись кое-какие собственные планы.

В конце концов он первым сказал Аннабель «До свидания».

«Скатертью дорожка», — ответила она.

К этому моменту они оба перебрались в Лос-Анджелес, и Фрэнки убедился, что голливудский стиль жизни идеально подходит ему. Здесь он чувствовал себя как рыба в воде, поэтому, едва расставшись с Аннабель, Фрэнки занялся бизнесом, который был так хорошо ему знаком. Уговаривать разбитных безработных актрис торговать своим телом и получать за это хорошие бабки было проще простого, и предприятие, которое он основал вместе с Риком Греко, процветало. Очень скоро Фрэнки Романо стал самым богатым голливудским сутенером.

Кэролайн поправилась на удивление быстро. Стремясь как можно скорее забыть трагическое происшествие, она решила уехать из Вашингтона и перебраться к родителям в Лос-Анджелес.

Пока она лежала в больнице, ее неожиданно навестили Эвелин и Грегори. Ничего подобного Кэролайн не ожидала. Ей и в голову не могло прийти, что у сенатора хватит на это наглости.

— Мы тебе очень сочувствуем, дорогая, — проворковала Эвелин, протягивая девушке коробку дорогих шоколадных конфет. — Бедняжка Грегори весь извелся!

«Извелся?! — подумала Кэролайн. — Еще бы!»

Она по-прежнему не могла знать наверняка, причастен ли сенатор к ее похищению, однако во время этого «визита вежливости» он явно избегал смотреть ей в глаза.

Кэролайн не чувствовала ничего. Любовь, которую она когда-то испытывала к этому человеку, прошла без следа.

— Полиции удалось выяснить, кто поступил с тобой таким бесчеловечным образом? — продолжала расспрашивать Эвелин, в то время как ее муж молча смотрел в пол.

«Ну и трус!» — подумала Кэролайн. Она уже поняла, что сенатор явился сюда с женой, боясь, что его любовница может о чем-то догадываться или подозревать. Грегори был уверен, что Кэролайн не станет выяснять с ним отношения при Эвелин.

От этих мыслей Кэролайн затошнило. Сенатор Грегори Стоунмен оказался совсем не таким, каким ей когда-то казался. Теперь она поняла, что ее любовник с самого начала не собирался разводиться с женой и жениться на ней. Грегори, ее драгоценный Грегори был самым заурядным лжецом и трусом, достойным одного лишь презрения, отнюдь не жалости.

И тем не менее Кэролайн не стала ни с кем делиться своими подозрениями. Когда детектив Леннокс спрашивал, что она делала на заброшенной бензозаправке, Кэролайн ответила, что просто заблудилась. О том, что именно там Грегори назначил ей встречу, она умолчала — ведь это все-таки могло быть совпадением.

Странное все-таки совпадение, думала Кэролайн. Еще более странным казалось то, что девушка, вырубившая ее хлороформом, знала о ее беременности. Как ни старалась Кэролайн, она не могла забыть об этой необъяснимой странности. Впрочем, одно объяснение все-таки приходило Кэролайн в голову.

Из больницы ее выписали через двое суток. Простуда и несколько швов на ноге — таковы были физические последствия похищения.

Кэролайн легко отделалась.

Покидая Вашингтон, она ни о чем не жалела. Ребенок продолжал расти в ее чреве, и Кэролайн пообещала себе, что воспитает его достойным человеком — не таким, как его отец. Избавляться от него она не захотела, решив, что само появление этого ребенка на свет будет для Грегори достаточным наказанием.

Сенатор Грегори Стоунмен был для нее все равно что мертв. Никогда, никогда Кэролайн не допустит, чтобы он каким-то образом вмешивался в жизнь ее сына или дочери.

Зейна продолжала покорять публику своими феерическими шоу — и пополнять свою коллекцию молодых мужчин. Выступая на стадионе «Марокана» в Рио, она приметила двух девятнадцатилетних близнецов, которые работали манекенщиками, демонстрировавшими нижнее белье. Впрочем, в паре они работали не только на подиуме. Еще через несколько дней Зейне подвернулись сестры Минда и Миранда — две потрясающе красивые бразильские супермодели, и певица сразу решила, что смешанная парная игра может стать одной из самых интересных и захватывающих.

Удовлетворение гарантировано, а это было главным.

Изредка она вспоминала Бобби Сантанджело Станислопулоса, который оказался единственным мужчиной, сумевшим выскользнуть из ее коготков. Зейна, впрочем, была уверена, что когда-нибудь они воссоединятся, и тогда она, быть может, расскажет Бобби о своем приключении с его отцом, великим Димитрием.

А может, и не расскажет.

Зейна редко заглядывала в будущее — ей с избытком хватало настоящего.

Доктор Гласс и детектив Леннокс начали встречаться. Оба были очень занятыми людьми, оба были разведены и не питали никаких романтических иллюзии, поэтому они оба несказанно удивились, когда их редкие встречи переросли в нечто большее.

Марио Ривера получил очередное долгожданное повышение. Из соведущего ежедневного получасового шоу «Мир Голливуда» он превратился в ведущего популярной воскресной передачи новостей. Эта передача длилась целый час, к тому же Марио был в студии полновластным хозяином. Зрители довольно быстро оценили его оригинальную, дерзкую манеру подачи материала — равно как и привлекательные ямочки на щеках («кубики» накачанного пресса на экране видны не были).

К сожалению, Денвер Джонс, по-видимому, не входила в число поклонниц нового шоу, поскольку так и не ответила ни на одно из СМС-сообщений и даже не поблагодарила за корзину цветов, которую он ей послал.

Жаль!

В самом деле — жаль.

Ему ее очень не хватало.

Роза вернулась из Гватемалы совершенно другим человеком. Жизнь с нищими родственниками в небогатой стране кое-чему ее научила.

Все эти полгода она отчаянно скучала по своему ребенку и решила впредь быть ему хорошей матерью. По собственной матери Роза тоже скучала, поэтому она пообещала себе, что будет больше времени проводить дома, помогать Флорите по хозяйству, а еще — стараться не прогуливать школу. Спать с кем попало она зареклась, после того как узнала о печальной судьбе Бенито. Смерть бойфренда стала для Розы серьезным предостережением: убийцей (арестованным и осужденным) оказался отец ее ребенка.

Розе только недавно исполнилось шестнадцать, но ее решимость изменить свою жизнь была твердой как алмаз.

Часто, когда она гуляла с ребенком или шла в школу, она вспоминала о любовнице сенатора, которую похитил Бенито. Через школьный компьютер Роза нашла несколько газетных статей полугодовой давности, из которых узнала, что Кэролайн Гендерсон — так звали ту женщину — удалось спастись.

Это известие принесло Розе немалое облегчение, однако она по-прежнему чувствовала себя виноватой — все-таки она тоже участвовала в этом преступлении. Мать заставила ее поклясться, что она никогда и никому о нем не расскажет, но хранить такую тайну Розе было не под силу. Она камнем лежала у девушки на душе, ей отчаянно хотелось поделиться этой тяжестью хоть с кем-нибудь.

И вот однажды после школьных занятий Роза отправилась к брату Бенито Рамиресу, который, как ей было известно, руководит молодежным коррекционным центром. Раньше она никогда с ним не встречалась, но от друзей знала, что он человек хороший и справедливый.

Волнуясь и нервничая, Роза выложила ему все. Рамирес слушал очень внимательно, не перебивал, а когда Роза закончила — крепко обнял и сказал, что она поступила совершенно правильно.

Разговор с Рамиресом очистил ее совесть, словно исповедь у священника. Впервые за много месяцев Роза почувствовала себя по-настоящему легко.

Рамирес долго размышлял над тем, что сообщила ему Роза.

Он мог бы обратиться в полицию к тому же детективу Ленноксу, которого давно знал и которого уважал за честность и неподкупность.

С другой стороны, никто не мешал Рамиресу использовать полученные от Розы сведения с выгодой для себя.

В конце концов Рамирес все-таки принял решение, которое, учитывая все обстоятельства, казалось ему самым лучшим. Позвонив сенатору, он попросил его еще раз приехать в центр. Грегори ответил, что он слишком занят и не сможет в ближайшее время выкроить время для встречи.

Рамирес сказал, что все понимает и что в таком случае он позвонит миссис Стоунмен и обсудит свой проект по переоборудованию коррекционного центра в клуб для молодежи с ней. Почувствовав заключенную в его словах угрозу, сенатор приехал к Рамиресу уже на следующий день.

А буквально через пару недель начались работы по полной перестройке и обновлению молодежного досугового центра. Деньги, которых Рамирес уже несколько лет тщетно добивался от властей, вдруг потекли к нему рекой.

И это, с точки зрения Рамиреса, было совершенно правильно.

Днем и ночью сенатора Стоунмена терзал страх, что однажды правда о его участии в похищении Кэролайн станет известна всем. Он был уверен, что перед смертью Бенито успел поделиться с братом своей тайной. Рамирес, правда, не сказал об этом прямо, но Грегори не сомневался — он все знает.

Знала правду и Кэролайн. Сенатор до сих пор помнил, с каким презрением она смотрела на него, когда он и Эвелин приехали навестить ее в больнице. Если Кэролайн заговорит, с его карьерой будет покончено.

Но… Грегори был политиком, и ему было не привыкать делать хорошую мину при плохой игре. Поэтому он продолжал появляться на публике и лучезарно улыбаться избирателям, хотя на душе у него подчас кошки скребли. Вскоре сенатор приобрел широкую известность как ревностный сторонник проекта по организации молодежного досуга. Во всяком случае, каждый раз, когда Рамиресу что-то требовалось для его сети молодежных клубов, все необходимое он получал без задержек.

Сенатор Грегори Стоунмен хорошо усвоил, что он должен делать, чтобы не кануть в политическое небытие.

Эм-Джей и Кэсси временно поселились в Вегасе. Пока Эм-Джей следил за перестройкой помещений нового клуба в «Ключах», его юная жена выступила в зале «Кавендиша» с сольным концертом и имела успех. Кэсси мечтала стать знаменитой певицей, и, хотя ей еще недоставало опыта, ее первый «блин» получился далеко не «комом». Эм-Джей, во всяком случае, был в полном восторге.

Их отношения оставались все такими же страстными и безоблачными, несмотря на скоропалительный «брак по-вегасски». Напротив, после того как они прожили вместе полгода, обоим стало казаться, что они вместе надолго — может быть, даже навсегда.

Ни Фрэнки, ни Джени Бонифасио так и не удалось установить местонахождение Чипа — он словно в воду канул. Во всяком случае, никаких известий о нем или от него они не получали.

Свою кузину Фрэнки в конце концов простил, хотя, кроме фотографий и документов, из сейфа пропали все деньги.

Пропажа обнаружилась, когда Аннабель пригласили в ток-шоу «Сегодня» и они ненадолго вернулись в нью-йоркскую квартиру. Когда Фрэнки понял, что мерзавец Чип их еще и ограбил, его ярости не было границ. «Я его из-под земли достану! — грозился он. — Достану и на лоскутки порву!»

Аннабель отнеслась к происшествию более спокойно.

«Мы все равно ничего не сможем сделать, так что придется смириться, — сказала она. — Нам еще повезло — Бобби устроил так, что нас не арестовали за организацию нелегального бизнеса, связанного с эскорт-услугами».

Она была права. От ареста и судебного преследования их спасли только связи семьи Сантанджело. Бобби в очередной раз показал себя настоящим другом, хотя Аннабель и не представляла, чего ему это стоило.

Впоследствии — уже после того, как Фрэнки и Аннабель расстались, — Джени переехала в Лос-Анджелес, чтобы быть поближе к своему любимому кузену.

«Ты не виновата в том, что натворил Чип, — сказал ей Фрэнки в конце концов. — И я думаю, ты сможешь работать на меня и в Лос-Анджелесе. Я решил вернуться в бизнес, и мне понадобится человек, которому я могу полностью доверять».

Излишне говорить, что Джени была на седьмом небе от счастья.

Чип Бонифасио бежал в Тусон, что в Аризоне, и в первое время старался держаться тише воды, ниже травы, чтобы ни Фрэнки, ни его мать, не дай бог, не узнали, где он скрывается. Но потом он сменил имя и решил, что они его уже никогда не найдут. Чип арендовал роскошную квартиру в пентхаусе и зажил там со стриптизершей по имени Дейзи, которую подцепил в одном из местных баров. Денег у него было больше чем достаточно, и Чип купил японский гоночный мотоцикл ярко-желтого цвета.

Увы, свалившееся на него богатство не принесло Чипу счастья. Через три с половиной месяца после появления статьи в «Истине и фактах» он разбился на своем мотоцикле, столкнувшись лоб в лоб с грузовиком.

Его подруга Дейзи, не сумев противостоять соблазну, собрала оставшиеся от Чипа наличные (все еще очень крупную сумму) и скрылась в неизвестном направлении.

Жизнь неласково обошлась и с Хэнком Монтеро. Внешностью он мог бы поспорить с самим Ральфом Маэстро — своим старым знакомым, с которым они вместе посещали курсы актерского мастерства на Голливудском бульваре. Все данные, чтобы стать звездой, у Хэнка были, но руководительница курсов спала с Ральфом, поэтому именно он получал самые лучшие, самые выигрышные роли в студенческих спектаклях, а именно на них приезжали со студий агенты по подбору актеров. Ральфа, который все время был на первом плане, довольно скоро «открыли», а Хэнку пришлось довольствоваться второстепенными ролями.

Правда, через несколько лет, когда звезда Ральфа засияла во всю силу, он убедил руководство студии нанять Хэнка в качестве своего личного дублера. Славы на этой работе было не добиться, зато она очень неплохо оплачивалась, и все шло нормально до тех пор, пока, упав с большой высоты, Хэнк не переломал себе кости.

После этого жизнь Хэнка окончательно покатилась под откос. И когда, много лет спустя, он отыскал своего старого приятеля, чтобы попросить денег взаймы, Ральф едва его узнал.

Впрочем, он обещал «подумать» насчет денег, однако эти слова только разозлили Хэнка. Какого черта тут думать? Ведь Ральф — звезда, деньги у него чуть не из ушей вываливаются, а он будет думать! И ведь речь-то шла не о миллионах, а о нескольких тысячах. Для Ральфа это мелочь, а Хэнка эти деньги могли бы спасти.

Он, однако, был очень удивлен, когда примерно два месяца спустя Ральф позвонил ему и предложил встретиться в том самом баре на Голливудском бульваре, в который они хаживали, еще будучи студентами актерских курсов.

Именно там Ральф сделал ему свое предложение. Не сказать, чтобы Хэнк ухватился за него обеими руками, однако за прошедшие два месяца его финансовые — и семейные — обстоятельства стали еще хуже. Он был на грани отчаяния; положение сложилось такое, что дальше хоть в петлю. И Хэнк подумал — почему бы нет? Кроме того, если верить Ральфу, его вертихвостка-жена вполне заслуживала подобной участи.

Ральф все подготовил. Он рассказал Хэнку, как незаметно попасть в дом, уверил, что дверь черного хода не будет подключена к сигнализации, и обещал, что собаки будут на цепи в другой часть поместья. Потом Ральф нарисовал на салфетке подробный план особняка, объяснил, куда идти и что делать. Казалось, ошибиться было невозможно.

Но ни Ральф, ни сам Хэнк не учли, что Пинки — ревнивая жена Хэнка — вернется домой в самый неподходящий момент и все испортит. Кто мог предвидеть, что она схватит пистолет (тот самый, который Ральф велел Хэнку выбросить в реку сразу после «дела» и который тот вопреки договоренности решил оставить себе) и попытается прострелить задницу своему изменнику-мужу? Кто мог знать, что любопытный сосед вызовет полицию? И кто мог предположить, что Ральф Маэстро, который все задумал и спланировал, останется чистеньким, а нанятый им Хэнк Монтеро отправится в тюрьму на долгих девятнадцать лет только потому, что жюри присяжных, составленное якобы из самых обычных, не знаменитых людей, не поверит показаниям бывшего каскадера?

Да, жизнь и впрямь обошлась с Хэнком Монтеро неласково.

Открытие филиала «Настроения» в «Ключах» обречено было стать знаменательным событием даже в жизни такого города, как Лас-Вегас. Бобби, правда, не очень хотел устраивать шумную вечеринку, но Лаки настояла. Эм-Джей тоже придерживался мнения, что открытие должно стать запоминающимся.

— Поставим этот городишко на уши, дружище, тогда никто не скажет, будто мы мелко плаваем! — уговаривал он друга, и Бобби уступил.

Приглашения на открытие клуба были разосланы заранее.

Одно из них Бобби сам отправил Денвер. Он не был уверен, что она приедет: они не виделись и не перезванивались с тех пор, как Бобби оставил Денвер у дверей ее квартиры в обществе явного бойфренда, но чем черт не шутит?

Ему очень хотелось, чтобы она приехала, даже несмотря на жестокий облом, который он тогда пережил. Бобби уже предвкушал, как они будут медленно, не спеша узнавать друг друга, как будут встречаться, но появление рослого белокурого красавца спутало все карты. И ведь главное — Денвер говорила, что у нее никого нет, но, по-видимому, это было не так.

Впрочем, пусть приезжает хотя бы даже с бойфрендом, но лучше все-таки без него.

В конце концов Бобби решил позвонить Денвер, чтобы знать наверняка, на что ему рассчитывать, к чему готовиться. За прошедшие полгода Бобби встречался с несколькими девушками, но всем им не хватало чего-то очень важного — такого, что было в Денвер, — и теперь он мог думать и мечтать только о ней.

Денвер взяла трубку на третьем звонке.

— Привет, — сказал он. — Это Бобби…

— Тот самый Бобби, — без паузы ответила Денвер, — который бросил меня на лестнице с бывшим бойфрендом и сбежал? Ну и ну!.. Не ожидала от тебя такого! Кстати, тот парень мне даже не бойфренд, так, случайный знакомый на одну ночь.

— Я просто хотел быть вежливым, — извинился Бобби, но на душе у него сразу полегчало. Денвер его не забыла, и у нее действительно нет никакого бойфренда.

— Я вижу, твоя вежливость простирается настолько далеко, что за полгода ты мне даже ни разу не позвонил, — поддела его Денвер.

— Извини, но… Мне казалось — ты не из тех девушек, которые, гм-м… могут познакомиться с кем-то на одну ночь, — сказал Бобби.

— Что тебе еще показалось? — спросила Денвер, все еще притворяясь сердитой, но он уже понял — она рада его звонку.

Получив приглашение на открытие клуба, Денвер надеялась, что Бобби ей позвонит, но потом подумала: с чего бы он стал это делать? В последние полгода она плотно занималась своей карьерой, так что думать о Бобби ей, по большому счету, было некогда. И все же иногда — особенно на каком-нибудь скучном свидании — она вспоминала о нем, о той близости и ощущении полного душевного родства, которое оба испытывали, когда были вместе.

Пришло и прошло Рождество. Кэролайн оставила работу в Вашингтоне и переехала в Лос-Анджелес, чтобы быть рядом с матерью — Клер разводилась с Джорджем и переживала не самое легкое время.

Навестила она и Денвер. Беременность Кэролайн протекала нормально, но говорить об отце ребенка она отказалась наотрез. «Пусть это останется моей тайной», — твердо сказала она, и Денвер невольно подумала, как сильно изменилась подруга, которая еще недавно была довольно легкомысленной.

Вскоре после Рождества Денвер вышла на новую работу. Теперь она была помощником окружного прокурора. Отправлять за решетку плохих парней ей нравилось гораздо больше, чем защищать голливудских воротил и звезд со связями на самом верху.

— Итак, если тот парень был знакомым на одну ночь, значит, сейчас ты свободна? — поинтересовался Бобби.

— Свободна. Это ведь не преступление? — пошутила Денвер.

— Нет. — Бобби рассмеялся.

— Ты сейчас где? — добавила она.

— В самолете, лечу в Вегас.

— В своем самолете?

— Это не мой самолет, — терпеливо объяснил Бобби. — Он принадлежит компании Станислопулоса.

— А разве ты не Станислопулос? — поддела она Бобби.

— Виновен, госпожа окружной прокурор.

— Откуда ты знаешь про мою новую работу? — удивилась она.

— Следил, — признался Бобби. — Пристально и внимательно.

— Гм-м… — протянула Денвер задумчиво. Почему-то ей было очень приятно слышать эти слова, даже захотелось, чтобы он произнес их снова. — Правда? — спросила она.

— Правда. — Бобби сделал небольшую паузу, потом сказал: — Ну и как мы поступим?..

— Насчет чего?

— Заехать за тобой в Лос-Анджелес или ты прилетишь в Вегас сама?

— Я…

— Вот что, Денвер, я слышал, что некоторых девушек приходится уговаривать, но то, чем мы сейчас занимаемся, уже ни в какие ворота не лезет. Это просто смешно!

— Да, — серьезно согласилась она. — Смешно и не нужно.

— Итак, решено, я заеду за тобой в Лос-Анджелес.

— Не думаю, чтобы мне удалось тебя остановить.

— По-моему, ты просто не хочешь…

Даже дав отбой, Денвер еще долго была не в силах стереть с лица улыбку.