Бегемот

•ГЛАВА 42•

— Шарп! — крикнул знакомый голос из чрева грузового отсека. Ньюкирк, кто же еще? — Дилан, разрази меня гром! Это же ты!

— А кто же еще? — Дэрин ткнула большим пальцем себе через плечо, на усеянное обломками поле брани. — Видал? Моя работа. И это еще далеко не все.

— Н-да. — Ньюкирк оценивающе поглядел вниз. — Славно вы потрудились, мистер. Только погоди хвастаться. Там германские шагоходы на подходе, и еще боцман говорит, что тебя вызывают в навигационную рубку.

— Уже сейчас? — Дэрин растерянно глянула туда, где разворачивалась операция по спасению.

Поднимался на стропах принайтовленный к носилкам Клопп, в то время как Алек с Бауэром дожидались своей очереди на плече у поверженного голема.

— Боцман говорит, сию же минуту.

— Хорошо, иду. Только ты уж проследи, чтобы наших жестянщиков подняли как надо.

— Будь спокоен. Больше им не ускользнуть!

Дэрин спорить не стала. Какая разница, что думает Ньюкирк; главное, чтобы офицеры видели: Алек возвращается добровольно. Жестянщик или нет, но его место здесь.

Казалось, весь корабль гудит и ходит ходуном; по коридорам озабоченно сновали люди и зверье. Странно притихший Бовриль жадно следил за происходящим распахнутыми глазищами, словно ощущал, что и ему здесь истинное место.

В навигаторской дожидалась ученая леди, глядя через бухту на зарево над Стамбулом. Дэрин невольно нахмурилась: она ожидала увидеть и капитана. Хотя, если на подходе германские шагоходы, весь командный состав, должно быть, собрался на мостике. Но почему ее позвали именно сюда, а не на боевой пост?

Тацца, почивавший возле ног доктора Барлоу, вскочил и радостно кинулся обнюхивать ботинки Дэрин. Она ухватила его ладонью за влажный нос.

— Рад тебя видеть, Тацца.

— Тацца, — игриво повторил Бовриль.

— И вас, мистер Шарп, видеть очень даже приятно, — сказала ученая леди, отвлекаясь от созерцания. — Мы уже все переволновались.

— Чудесно вновь очутиться дома, мэм.

— Вполне естественно, что при вашей сообразительности вы вернулись целым и невредимым, — постукивая пальцами по подоконнику, сказала ученая леди. — Но я вижу, что во время отсутствия вы времени даром не теряли.

— Да, мэм. — Дэрин позволила себе улыбнуться. — Свалить ту пушку Теслы действительно стоило труда. Но мы с этим справились.

— Ах да, — с некоторым пренебрежением взмахнула рукой ученая леди, как будто ей каждый день доводилось видеть опрокинутые генераторы молний. — Только я имела в виду существо у вас на плече, а не этот утомительный бой.

— А, вы об этом. — Дэрин приязненно оглянулась на Бовриля. — Вы тоже рады, что он наконец к вам вернулся?

— Нет, мистер Шарп, я не о том, — ответила доктор Барлоу с печальным вздохом. — Или вы уже забыли? Я приложила уйму стараний, чтобы лори вылупился в машинном отделении именно при Алеке. Чтобы врожденная привязанность этого существа обратилась на него. Всецело.

— Ну да, помню, — сказала Дэрин. — Он вроде как утенок, липнущий к тому, кого первым увидит.

— Точно так. И это был Алек. А теперь он почему-то сидит на плече у вас, мистер Шарп.

Дэрин чуть нахмурилась, пытаясь припомнить, с каких пор Бовриль начал разъезжать у нее на плече так же часто, как и у Алека.

— Что ж, похоже, я и впрямь глянулся зверьку не меньше его. А что? Алек, в конце концов, чертов жестянщик.

Доктор Барлоу, присев за стол с картами, покачала головой.

— Он не предусматривался для связи с двумя людьми! Если только они не… — Ученая леди сузила глаза. — Видимо, вы с Алеком очень близки, мистер Шарп?

— Мистер Шарп, — хихикнув, не то повторил, не то поправил Бовриль.

Дэрин, с укором поглядев на зверушку, развела руками.

— Честно сказать, не знаю, мэм. Просто Алек нынче ночью управлял шагоходом, так что Бовриль сидел на плече у меня, и, наверное…

— Прошу прощения, — перебила доктор Барлоу, — но мне показалось, вы сейчас произнесли «Бовриль»?

— А, ну да. Это у него вроде как имя.

Ученая леди подняла бровь.

— Как у бульонного кубика?

— Да это не я его так назвал, — взялась оправдываться Дэрин. — Нас же обучали на мичманских курсах не привязываться к фабрикатам. Одна девушка-анархистка упорно называла его Боврилем, ну и имя как бы пристало.

— Бовриль, — повторила зверушка.

Доктор Барлоу, подойдя, какое-то время разглядывала лори.

— Хм. Уж и не знаю. Может, во всем виноват мистер Ньюкирк? У него вечно не получалось соблюдать у яиц ровный температурный режим.

— Вы хотите сказать, Бовриль может быть… с дефектом?

— С особью нового вида, знаете ли, никак нельзя угадать наперед. Вы говорите, вся эта боврилиада началась с некой девушки-анархистки?

Дэрин пустилась было в объяснения, но тут ее качнуло, и она в изнеможении плюхнулась на стул. Понятное дело, это было не слишком-то вежливо, но на Дэрин словно разом навалилось все происшедшее: и сражение, и смерть Завена, и то, что «Левиафан» в последний момент лишь чудом избежал гибели от пущенной с земли молнии.

А еще сюда можно было отнести облегчение от возврата домой; от ощущения родной палубы под ногами; от того, что она не полыхает в небе безжалостным огнем. А еще теперь здесь и Алек…

— Видите ли, мэм, на тот момент, когда я его разыскал, Алек сошелся с неким Комитетом союза и прогресса, намеренным во что бы то ни стало свергнуть власть султана. Я, понятно, такую затею не одобрял, но тут выяснилось, что в окрестностях Стамбула возводится новая пушка Теслы. Зная, что она может уничтожить «Левиафан», я решил непременно добиться ее уничтожения, даже если бы для этого пришлось примкнуть к анархистам или революционерам, назовите их как хотите.

— Как всегда, находчивости вам не занимать, — кивнула сидящая напротив ученая леди, нагибаясь почесать Таццу за ушами. — Так что, получается, граф Фольгер был недалек от истины?

— Граф Фольгер? — При упоминании этого имени у Дэрин похолодело сердце. — Осмелюсь спросить, мэм, а в чем он был от нее недалек?

— Он предсказал, что Алек непременно свяжется с какими-нибудь неблаговидными элементами. И что отыскать нашего пропавшего принца сумеете именно вы.

Дэрин медленно кивнула. Разумеется, Фольгер, зная, что ей известно название отеля, где остановился Алек, легко предсказал дальнейшее развитие событий.

— Надо отдать должное — такому палец в рот не клади.

— Совершенно верно, — согласилась ученая леди, вновь оборачиваясь к окну. — Хотя насчет комитета он, как видно, ошибался. Какими бы предосудительными ни были методы у этих людей, сегодня они оказали Британии ценную услугу.

— Еще бы, мэм. Они помогли спасти наш корабль!

— И султана, похоже, им тоже удалось свергнуть.

Дэрин, тяжело встав, подошла и вместе с доктором Барлоу выглянула в окно. Корабль уже лег на курс, направляясь в непроглядную тьму над морем. А вдали улицы Стамбула по-прежнему озарялись пальбой и взрывами; можно было рассмотреть даже облака специй, кружащиеся в лучах прожекторов элефантин.

— Наверное, мэм, он пока все-таки держится. Посмотрите, бой не утихает.

— Бой этот совершенно бессмыслен, уверяю вас, — сказала ученая леди. — Через несколько минут после того, как был уничтожен «Гебен», мы видели, как с территории дворца взлетела имперская воздушная яхта «Стамбул». Под белым флагом.

— Белым флагом? Но ведь схватка едва началась. С чего бы султану сдаваться?

— А сдавался не он. Судя по сигнальному вымпелу, командовал «Стамбулом» Кизлар-ага. — Доктор Барлоу холодно улыбнулась. — Он отвозил султана в тихое безопасное место, подальше от бушующих улиц столицы.

— Вот как? — удивилась Дэрин. — Уж не хотите ли вы сказать, что он похитил своего собственного правителя?

— Я уже как-то говорила вам: султанов здесь меняли и прежде.

Дэрин тихонько присвистнула, прикидывая, сколько еще может продлиться этот бессмысленный бой. Темная гладь бухты все еще вскипала пузырями в том месте, где пошел ко дну «Гебен». Интересно, там ли еще находится бегемот? Небось, продирается сквозь броню обшивки в поисках поживы?

Снова вспыхнул прожектор, прорезая толщу воды и, видимо, давая монстру воображаемые шпоры. Следующим пунктом в меню, безусловно, должен стать «Бреслау».

— Если комитет в самом деле одерживает верх, — заметила Дэрин, — то получается, Германия остается единственной страной жестянщиков!

— Дорогой мой, вы как-то забываете, что есть еще и Австро-Венгрия.

— Ах, точно. — Дэрин кашлянула, мысленно себя упрекая. — И как я забыл!

— Вы забыли о подданных Алека? Странно, мистер Шарп.

— Мистер Шарп, — послышалось откуда-то сверху.

Дэрин подняла голову и обомлела. С потолка на нее смотрели два внимательных глаза. Они принадлежали еще одному проницательному лори, держащемуся лапками за трубу для вестовых ящериц. Ну просто вылитый Бовриль, только без пятнышка на бедре.

— Какого…

И тут Дэрин вспомнила: на корабле оставалось еще одно яйцо. Из первого вылупился Бовриль, два других раздавил автоматон султана, а об одном совсем забыли. Эта зверушка вылупилась, судя по всему, в прошлом месяце.

Доктор Барлоу подняла руку, и лори, по-обезьяньи повисев на одной лапке, спрыгнул на ладонь ученой леди и ловко вскарабкался ей на плечо.

— Мистер Шарп, — еще раз сказала зверушка.

— «Мистер» Шарп, — поправил Бовриль, и оба собрата захихикали — один начал, другой подхватил.

— Почему он все время смеется? — удивилась ученая леди.

— Понятия не имею, — призналась Дэрин. — Может, в голову чего пришло?

— Революция, — заявил на это Бовриль.

Дэрин покосилась: прежде зверек не нес отсебятины.

Новая зверушка с видимым смаком повторила это слово, катая его на языке, и в свою очередь произнесла:

— Баланс сил.

Бовриль на это хихикнул и с готовностью повторил.

Глаза у Дэрин все сильнее лезли на лоб: приходя друг от друга в восторг, оба существа затрещали без умолку, повторяя всевозможную чушь. Отдельные слова постепенно сменились потоком фраз на английском, немецком, армянском, турецком и еще бог весть на каких наречиях.

Вскоре Бовриль уже выкладывал целые диалоги, которые Дэрин вела с Алеком, Лилит или Завеном, а его собрат вторил встречными тирадами голосом доктора Барлоу, среди которых проскальзывали даже фразы графа Фольгера!

— Прошу прощения, мэм, — ошарашенно прошептала Дэрин, — но что они такое выделывают?

Ученая леди в ответ улыбнулась.

— А то и выделывают, мой мальчик, что для них вполне естественно.

— Но ведь они фабрикаты! Что может быть естественно для них?

— Как что? Набираться проницательности, разумеется.