В тот день со второй половины дня и допоздна вокруг озера Таро царило необычайное оживление.
Завершить все необходимые приготовления для очистки дна розыскному отделу удалось только к вечеру. Что ни говори, а произошло все внезапно, поэтому даже для того, чтобы договориться о лодках с реки Тамагава и доставить их сюда, потребовалось изрядно времени и хлопот.
К тому же, именно на эту ночь здесь были намечены съемки киностудии «Тэйто», что тоже добавило суматохи. У одного из актеров возникли неожиданные сложности, из-за которых он мог сниматься только в это время, поэтому полностью отдать озеро в распоряжение полиции не представлялось возможным.
Стороны достигли компромисса: полиция делает все возможное, чтобы не мешать съемкам, а киностудия позволяет полиции воспользоваться своей осветительной аппаратурой.
Среди дня съемочная группа прибыла к озеру. Толстые провода, извиваясь, пролегли по берегу. Тут и там поставили вышки, на них разместили прожектора. К вечеру приехали подъемники и звуковая установка.
Читатель может заинтересоваться, ради скольких актеров происходила вся эта суматоха. Так вот сниматься сегодня должны были только трое: Митида Ёко в роли героини фильма, Эномото Кэнсаку, а с ними — Химэно Сабухиро. Одно это уже позволяет понять, сколь дорогостоящее дело снимать кино.
Итак, съемочная группа занималась своими приготовлениями, а розыскной отдел — своими. В шесть вечера прибывшие с реки Тамагава лодки покачивались на поверхности озера Таро. Уже начало темнеть, и окрестности заполнились любопытствующими. Если добавить, что здесь же томились ожиданием еще и фотокорреспонденты различных агентств и изданий, то, образно говоря, царящая толчея и суета напоминали поле битвы.
К этому времени сюда примчался и Итами Дайскэ. Его с самого утра не было дома, он только что вернулся и, услышав разговоры, немедленно, даже не поев, бросился к озеру. Явно нервничая, он прокладывал себе дорогу в толпе, как вдруг увидел Дзюнко и приостановился.
— А, госпожа Судо! — хищно приветствовал он ее. — Что это тут такая суматоха поднялась?
Лицо Дзюнко при виде Итами приобрело землистый оттенок.
Одно время этот человек считался главным подозреваемым. К настоящему моменту он выпал из круга подозреваемых именно потому, что ее муж пропал без вести. Как развернутся события, если его труп будет найден в озере?
— Что, что! Непонятно, что ли! — Вместо Дзюнко ответила Тамаки. При этом тоном она ничуть не уступила Итами. — Полиция решила проверить дно озера, вот!
— Это я уже слышал. Но с чего вдруг? Там что-то есть?
— А вы, похоже, недовольны? Вас это беспокоит?
— Что-о? Чего ради мне из-за этого беспокоиться?
— А то! Полиция рассчитывает найти в озере труп господина Судо!
— Тамаки! — пронзительным криком осадила ее мать. — Это все… Это же пока неясно! Нечего болтать зря. Простите, госпожа Судо. Девчонка всегда языком мелет, такая дурная привычка!
— Труп здесь в озере?..
Теперь уже землистым стало лицо у Итами. Он трезво оценивал свое положение. Исчезновение мужа Дзюнко словно плотина сдерживало поток подозрений в его адрес. Что будет, если плотина эта рухнет? В голове у него сразу закрутились разнообразные соображения.
— Это все только предположения, — как бы про себя произнесла Киёми. — Просто письмо такое пришло, а мне, например, что-то не верится.
Она скользнула отсутствующим взглядом по водной глади.
Работы по очистке озера не предполагали спуска воды. Шлюзовые сооружения здесь были, но полное осушение было чревато наводнением в низовьях реки. Оставался только один способ: тщательно проверить дно с лодок.
В распоряжении полиции имелось три обычных лодки и одна моторная. Их спустили на воду в шесть вечера. Были еще две лодки из реквизита киностудии. В этом смысле сотрудничество со студией оказалось для полиции очень удобным. Крюки, шесты, грабли — у них имелся прекрасный реквизит, который можно было использовать для проверки дна.
В моторку сели Тодороку и Киндаити. Ямакава занял одну из лодок и возглавил поиски.
Площадь озера была примерно около трех цубо — достаточно большая, если необходимо полностью обшарить дно. К тому же, образовалось оно здесь естественным образом из-за провала пород в области тектонических сдвигов, так что и глубина была соответствующая.
На озеро вышло шесть весельных лодок и одна моторка. Разместившиеся на них полицейские и пожарная бригада с самым разнообразным инструментом в руках проверяли дно озера, скрытое под слоем водорослей и тины. Время от времени где-нибудь раздавались громогласные перекликивания, которые вновь сменялись тишиной. Народ, толпившийся на берегу, тоже на всякий случай сжимал в руках длинные палки.
В семь вечера включились прожектора. В их свете, не уступающем дневному, четко возникла вся поверхность озера. Публика на берегу разразилась радостными воплями.
Одновременно с этими работами, державшими в напряжении зрителей, в другой части озера развертывались иные события.
Режиссер Ясуда приступил к съемкам на озере сцены фильма «Поединок в волнах». На противоположном берегу — с мыса, где растет дуб, его не видно — на обрыве соорудили бутафорскую горную хижину. Сцена заключалась в том, что бандит-якудза (комичная роль в исполнении Химэно Сабухиро) выволакивает оттуда главную героиню, а примчавшийся как раз в этот момент Эномото Кэнсаку, швыряет его в озеро и спасает красавицу.
Незадолго до того, как включили софиты, Тамаки перетащила Киёми поближе к месту съемок. Ее гораздо больше интересовал Сабухиро, чем какой-то там труп.
Репетиция проходила напряженно. Режиссер раз за разом браковал сцену, где Эномото швыряет бандита в воду, и хладнокровно требовал повтора. Собственно, у Эномото было все в порядке, игра не шла у Сабухиро.
Было это неслучайно.
Алиби в отношении письма у него есть, но вот убедили ли полицейских аргументы, которые приводил Эномото? А тут еще прямо перед носом ведутся розыски трупа, на что и намекало письмо… Вдруг действительно найдут, что тогда?
На дне души Сабухиро лежала свинцовая тяжесть. Что же удивительного в том, что комическая роль сегодня никак не давалась ему?
— Эй, Химэно, что случилось? Ты сегодня совсем не такой, как вчера.
Ясуда хоть и утвердил замену, но доволен не был. С режиссерского сидения, высоко поднятого краном, его раздраженный голос зычно разносился над озером.
Свинцовая тяжесть уже заполняла Сабухиро по самое горло. Чтобы не промокла одежда, он репетировал в одних трусах, а поздний вечер в конце осени — время прохладное. Третий раз кубарем лететь в воду! — и душа, и тело его леденели при этой мысли. Что, впрочем, вполне понятно.
— Прошу прощения, сэнсэй, сейчас все будет нормально.
— В чем дело-то? Всю сцену портишь! Ладно, перекур. Эй, Эно!
— Да?
— Ты пока поговори с ним. Похоже, парень растерялся.
— Слушаюсь.
В стороне был разведен костер. Греясь у огня, Сабухиро заговорил:
— Ты прости меня. Сейчас точно получится.
— Знаешь, Сабу-тян, я не думал, что ты такой слабак. Только и поглядываешь в ту сторону.
— Так я… это…
— Дурак ты просто. Думаешь, если труп найдут, кто-нибудь на тебя подумает? Много возомнил о себе!
— То есть как это?
— Да так. Ты что, из тех, кто способен на жестокое преступление? Твое призвание — комические персонажи. А будешь из-за глупостей от страха дергаться, не войдешь в роль на съемках — останешься третьим среди третьих, понял?
— Слушай, если труп найдут, ты повторишь это полиции?
— Не только я, все остальные то же скажут. Тебя в этом заподозрить — самого себя на посмешище выставить.
— Слушай, я понял. Я действительно круглый дурак. Понимаешь, когда тебе повторяют, что это сделал ты, уже самому начинает казаться, что действительно так и было.
Эномото расхохотался:
— Вот не замечал за тобой криминальных склонностей! Нет, ты все-таки действительно слабак.
— Точно. Наверное, у меня паранойя.
— Ха-ха-ха! — Кэнсаку опять расхохотался во всю глотку. — Сабу-тян, а не перебрал ли ты с детективами? Надо бы меру знать! А то у тебя так фантазия разыграется, что точно паранойей обзаведешься.
— Ага. Это все братишка виноват. Таскает из библиотеки один за другим, ну и я заодно.
— Давай, кончай с этим. Э, гляди-ка, Киёми и Тамаки сюда смотрят. Беспокоятся!
— Киёми на тебя смотрит.
— Какая разница, на кого. Да если им кто скажет, что Сабу-тян преступник, они до коликов в животе обхохочатся. Ты же по-настоящему хороший человек.
— Спасибо тебе, Эно. Я совершенно успокоился.
— Все в порядке? Помни, это шанс. Для нас обоих.
— В порядке. Я уже завелся.
— Да? Сэнсэй! Можно начинать?
— Давайте. Еще одна проба!
Все прошло на одном дыхании.
— Что ж, молодец. И держись в этом ключе. А теперь грим.
Съемка тоже прошла с первого же раза. Сброшенный в озеро Сабухиро вынырнул с пучком водорослей на голове, словно водяной. На этом его роль сегодня была отыграна.
— О'кей! — удовлетворенно прокричал сверху режиссер. — Иди помойся и вытрись хорошенько. Смотри, не простудись, а то еще и ты у нас свалишься. Эй-эй!..
Он увидел, что Сабухиро вновь ушел с головой под воду.
— Сабу-тян, ты что?
Удивленный Кэнсаку распластался на вершине обрыва.
— Может, труп нашел? — режиссер перегнулся вниз, а тем временем на поверхности пруда возникла голова Сабухиро. Одной рукой он поднял вверх лист бумаги.
— Химэно, что там?
— Сэнсэй, здесь на дне связка иностранных журналов, ремнем перетянутая. Кажется, журналы мод. Ээй, Тамаки!
Держа высоко над водой свою добычу, он поплыл в ту сторону, где стояли девочки, и вышел на берег.
— Не знаешь такой журнал? «Фанси Бол» называется.
— «Фанси Бол»? Таких в «Одуванчике» много было. Это откуда же?
— Их там на дне штук шесть. Киёми, ты как думаешь, это имеет отношение к убийству?
— Вообще-то меня полиция про такие журналы спрашивала.
Тамаки закричала во весь голос:
— Господин старший инспектор, Киндаити-сэнсэй! Идите сюда, мы тут что нашли!
— Киёми, держи ты, а я пойду оденусь. Замерз — сил нет.
Сабухиро отправился к костру, а тем временем подошли моторка и лодка.
— Тамаки, это ты сейчас кричала? Что тут обнаружилось?
— Киёми, ты сама говори.
Тамаки немножко обиделась. Ей стало досадно, что Сабухиро отдал находку Киёми.
— Тут Сабухиро-сан сейчас в озеро прыгал, и говорит, что там на дне иностранные журналы, ремнем перетянутые. Вот, он половину обложки притащил. Держите.
Мужчина в лодке взял из рук Киёми обрывок обложки. Вы, конечно, поняли — это Ямакава-сан, заместитель Тодороку. Он взглянул на лист:
— Господин старший инспектор, Киндаити-сэнсэй, смотрите — это же тот самый «Фанси Бол».
Стопка журналов явно перетянута в середине ремнем. От обложки только верхняя часть, но и этого достаточно. Под водой они, видимо, довольно давно, но качественная виниловая обложка вполне прилично сохранилась.
Можно не напоминать, что сразу после убийства на этот журнал было обращено самое пристальное внимание. В «Одуванчике» их нашлось всего пять, и в каждом из них обращение к читателям со словами «Ladies and Gentlemen» было на месте.
Запрос в книжный магазин «Марудзэн» показал, что в Японию таких журналов поступает немало. Одни читатели получают его прямо из Америки, другие оформляют подписку в магазине. Катагири Цунэко относилась к последним. Она читала этот журнал с самого приезда в Хинодэ.
Кроме этого, примерно тридцать экземпляров ежемесячно поступает в отдел западных изданий, все они обычно распродаются. Это только в «Марудзэн», а если посчитать и другие книготорговые дома, то выходило, что в городе таких журналов довольно много. Оказалось, что читают его не только те, кто по роду занятий имеет дело с одеждой, журнал пользовался популярностью в косметических салонах, в издательствах дамских журналов — словом, у всех, кого интересовал стильный образ жизни.
Опрос в книжных магазинах позволил получить список всех подписчиков, но за исключением хозяйки «Одуванчика» не удалась обнаружить никого, кто имел бы отношение к Хинодэ.
Выявить же тех, кто приобретал этот журнал в свободной продаже, не представлялось возможным. Более того, немало старых экземпляров было еще и в книжных лавках на Канда, а уж пытаться определить тамошних покупателей занятие просто бессмысленное.
В такой ситуации расследование по линии журналов безнадежно забуксовало. И вдруг — пожалуйста, «Фанси Бол» появляется здесь, со дна озера. Ничего удивительного, что все трое — Тодороку, Киндаити Коскэ и Ямакава — тут же насторожились.
Преисполненный энтузиазма, Тодороку строго уточнил:
— Киёми, где это было?
— У того обрыва, где Эномото сейчас стоит. Видите, там кран, где режиссер? Вот прямо под ним. Верно, Тамаки?
— Я точно не помню… Сабу-тян, иди сюда!
Сабухиро уже сбросил с себя мокрую одежду и пришел, завернутый в длинный халат.
— Господин старший инспектор, эти журналы как-нибудь пригодятся?
— Не просто «как-нибудь», Сабухиро-кун — возможно, это серьезная улика. Где они затоплены?
— Садитесь в лодку, а я с вами. Все равно мокрый, можно и еще разочек нырнуть. Вот только бы съемкам не помешать. Вы поговорите с режиссером.
Сабухиро изо всех сил старался быть полезным.
С режиссером все уладили быстро.
— Эно! — закричал с лодки Сабухиро, повернувшись к обрыву. — Посмотри, я здесь выныривал?
— Да! Что ты там нашел, журналы какие-то на дне?
— Ага, говорят, серьезная улика!
Сабухиро скинул халат и остался в мокрых трусах.
— Нет ли у кого ножа? Ремень перерезать надо, просто так не вытащить.
— У меня есть. — Ямакава тут же протянул ему складной нож. Зажав его в руке, Сабухиро беззвучно скользнул под воду.
— Господин старший инспектор, я тоже нырну. Вдруг там еще что-то. — Молодой полицейский, сидевший в лодке с Ямакавой, быстро разделся и последовал за Сабухиро.
Белые обнаженные тела уходили ко дну, затянутому колыхающимися водорослями. Сверху это смотрелось, как на экране телевизора.
— Эй, свет на воду!
По приказу режиссера все лучи дружно изменили направление, и на озере стало светло, как днем.
— О, вот спасибо!
Киндаити Коскэ свесился за борт моторки и принялся вглядываться в глубину. Среди черно-зеленых шевелящихся водорослей мелькали два обнаженных тела.
Секунда, две, три… Всплыл Сабухиро.
— Нашел!
Он щелкнул ножом.
— Сабухиро-кун, ремень разрежешь, тоже захвати.
— Слушаюсь.
Он снова нырнул. Тут же из воды показалась голова молодого полицейского.
— Кажется, там что-то еще есть.
Он набрал в легкие воздух и опять последовал за Сабухиро.
Через некоторое время оба они появились вместе, таща с собой пачку журналов.
Их было шесть. Спрятавший их на дне озера преступник очевидно опасался, что яркие обложки будет легко заметить сверху, поэтому предусмотрительно завернул все в темно-синюю виниловую клеенку и перетянул ремнем.
Когда Сабухиро раз за разом репетировал сцену, он заметил среди водорослей сверток. После успешно завершенной съемки он нырнул еще раз, чтобы разглядеть свою находку. Под клеенкой оказались иностранные журналы. Сабухиро слышал от Тамаки, что полиция интересовалась журналами из «Одуванчика», и решил на всякий случай прихватить кусок обложки. Так неожиданно для самого себя он оказался в центре внимания.
Если бы злоумышленник хотел, чтоб журналы как можно скорей сгнили в озере, он не стал бы упаковывать их в клеенку. К тому же, сама обложка была с виниловым покрытием, а бумага очень качественная, мелованная. В общем, все шесть номеров сохранились даже лучше, чем мог рассчитывать преступник.
И все же, когда Тодороку взял в руки слипшийся от воды журнал, у него перехватило дыхание. Киндаити Коскэ тоже принялся осторожно перелистывать страницы. Еще одним номером занялся Ямакава, продолжавший сидеть в лодке.
— Взгляните, господин старший инспектор! — раздался тихий возглас Киндаити.
Оглянувшись, Тодороку увидел: одна из страниц разрезана острым лезвием.
— Та самая, где «Ladies and Gentlemen»?
— Да, я и без оглавления помню. Во всех номерах издательское обращение размещено на странице сто восемьдесят два.
— Сто восемьдесят два, говорите?
Тодороку крайне бережно, словно имел дело с грозящим лопнуть нарывом, перелистал журнал и нашел указанную страницу. Она была на месте. Но над ней поработали ножницы: во всех трех абзацах стоящее в начале обращение к читателю было вырезано.
— Киндаити-сэнсэй, теперь совершенно ясно: утопивший эти журналы и есть автор анонимок. Вот только кто же он?..
И в тот же самый момент из лодки, где разместился Ямакава, раздался резкий вскрик:
— Смотрите!!!
Помощник начальника отдела полиции демонстрировал всем развернутый тонкий лист бумаги, на котором с удивительной точностью была изображена владелица «Одуванчика» — то есть, мы хотим сказать, это был портрет, абсолютно передающий сходство с оригиналом, о котором когда-то просила художника Мидзусиму полиция. Более того, этот рисунок был еще и в цвете.
— Ямакава-кун, где это было?
— Вот здесь в журнал вложено.
Бумага была настолько тонка, что человек, убравший ее в журнал, вероятно и сам забыл об этом. Между листами качественной глянцевой бумаги, да еще и в клеенчатом свертке, рисунок прекрасно сохранился.
— Господин старший инспектор, так это же, наверное, тот самый портрет, про который как-то Тамаки рассказывала, что она его у того человека в комнате видела?
— Что ж, для верности у девушки и спросим.
Сабухиро уже выбрался на песок. Молодой полицейский на всякий случай еще несколько раз ушел под воду — может, и труп там? Но старания его были тщетны.
Когда лодки снова подошли к берегу, там стояла одна Киёми. Тамаки видно не было.
— Киёми, а где Тамаки-тян?
— Помогает Химэно-сан, он у костра сейчас.
— Позови-ка ее сюда.
Тамаки примчалась моментально.
— Тамаки-тян, ты нам рассказывала, что видела в комнате художника Мидзусимы портрет мадам из «Одуванчика». Не этот ли?
— Ой, этот! Точно, этот! А где он был?
Трое мужчин, не сговариваясь, обменялись взглядами.
Итак, сомнений не оставалось — шесть номеров журнала «Фанси Бол» утопил в озере художник. Это говорило, что он же — автор анонимок. Потому-то Мидзусима и сбежал, прослышав, что полиция намерена вести поиски на дне озера.
Но что ж тогда получается?
На время убийства у Мидзусимы твердое алиби. Выходит, письма никак не связаны с убийством?
— Господин старший инспектор! Господин старший инспектор!
На другом берегу вспыхнула ужасная суматоха.
Страшная находка, ожидание которой держало в трепете весь квартал, наконец-то обнаружена! Это сумел сделать осветитель киностудии «Тэйто». Он был уроженцем здешних краев и местное озеро было ему знакомо с детства.
Метрах в трех от того мыса, где рос дуб, глубина была максимальной. Дно здесь резко уходило вниз и образовывало впадину глубиной примерно пять метров. Попавшие сюда дети подчас тонули, запутавшись в длинных, тянущихся со дна водорослях.
Молодой осветитель хорошо знал об этом. Усевшись с тремя приятелями в лодку, он отправился именно туда, полагая, что если труп действительно в озере, то, скорее всего, искать его надо в районе впадины. Правда, тут же выяснилось, что обычный шест коротковат и не достает до дна.
Парень отправился на студию и вернулся оттуда с длинным канатом. Он решил нырять, обвязавшись, чтобы друзья могли вытащить его, если он вдруг запутается в коварных зарослях.
Молодой человек чувствовал себя под водой достаточно уверенно. Осторожно пробираясь сквозь густые переплетения, он опустился на дно и тут же наткнулся на страшную находку.
— Так это ты отличился?
— Да.
— В каком он состоянии?
— Там темно, точно не скажу. Я ощупал немного — похоже, он в плащ завернут и обмотан чем-то вроде проволоки. Я… я, кажется, лица коснулся…
Парень был совершенно серым.
— Господин старший инспектор, давайте я спущусь. — Молодой полицейский, нырявший вместе с Сабухиро, принялся раздеваться.
— Вы только обвяжитесь, — заволновался осветитель, — а то опасно, там водорослей полно.
— А, ну спасибо.
Полицейский, подстраховавшись канатом, нырнул за борт. Уже в следующую секунду его скрыли подводные заросли.
Вся съемочная группа и все зеваки на берегу, затаив дыхание, уставились на водную гладь. Через некоторое время полицейский вынырнул.
— Точно. Труп мужчины.
Следующий час, если не больше, ушел на то, чтобы поднять со дна труп.
Следовало предположить, что тело находилось в воде двадцать дней, и значит, уже было в плохом состоянии. Процедуру подъема необходимо было провести со всей аккуратностью, чтобы избежать дальнейших повреждений. Съемочная группа оказывала полиции всевозможное содействие, и осветительная аппаратура была полностью мобилизована на подъемные работы.
На дно спустились трое: осветитель, молодой полицейский и еще один человек из пожарной команды. Из их сообщений выяснилось, что к трупу примотано два бетонных обломка.
Сабухиро тоже хотел было помочь, но сообразил, что, возможно, сам находится под подозрением, и вынужден был держаться в стороне. Зато по поручению Киндаити Коскэ он вместе с Киёми, Тамаки и другими соседями занялся Дзюнко.
Дзюнко действительно нуждалась в помощи. Узнав, что в озере обнаружен труп мужчины, она в беспамятстве застыла на самом краю мыса. Не поддержи ее стоявшая рядом Канако, женщина рухнула бы прямо в воду. Канако увела ее к себе и заставила выпить своего любимого брэнди. Рюмка этого напитка действительна оказалась кстати и немного сняла с Дзюнко нервное напряжение.
Канако уговаривала ее пойти домой, но Дзюнко упрямо твердила, что вернется к озеру. Уговорив соседку принять еще по рюмочке, Канако вместе с ней отправилась на берег. Кроме Сабухиро, Киёми и Тамаки около Дзюнко держался и взволнованный господин Окабэ. С ним была и Сумико.
В некотором отдалении от этой группы стоял Итами Дайскэ. Возможно, он тоже принял спиртного — лицо его раскраснелось. А еще чуть дальше от Итами находился комендант Нэдзу. Совершенно измученный, он неподвижно глядел на воду.
Девять вечера. На поверхности озера появляется страшная находка.
Будет лучше, если мы воздержимся от натуралистических описаний трупа. Это может ненароком произвести крайне неприятное впечатление на наших любезных читателей, а то и, чего доброго, лишит их аппетита.
Прежде, чем загрузить тело в поджидавшую машину скорой помощи, его предварительно осмотрели прямо на берегу.
Труп был завернут в плащ и сверху обмотан проволокой. Позже выяснилось, что она была позаимствована со стройки в Хинодэ. Когда проволоку размотали и освободили от плаща верхнюю часть тела, у собравшихся вокруг перехватило дух.
Прямо в области сердца над рубашкой торчал какой-то деревянный штырь.
— Это что же? — хрипло произнес Тодороку.
— Вроде, ручка от портняжного шила, — потрогав, ответил сыщик Миура.
— До самого основания всадили. Он даже не сопротивлялся.
Неизвестно, знал ли об этом преступник, но орудие убийства, оставленное в теле, сослужило ему хорошую службу. Выдерни он его, все вокруг было бы залито кровью. Шило сыграло роль затычки, и крови из тела вышло немного.
Тодороку обернулся назад.
— Госпожа Судо, мне очень жаль, но я должен допросить вас подойти сюда.
Это было самое жестокое испытание, которое выпало на долю Дзюнко в ее жизни.
Она не плакала. Глаза ее оставались сухими. Скорее, ее обуяла злоба.
Ну кто мог умышленно пойти на убийство такого простодушного, мягкого человека! Ее муж ни за что ни про что оказался жертвой из-за убийства мадам. Ведь наверняка случайно пришел к ней как раз в то время, вот и убили заодно. До чего дурацкая история! А он-то, он… С виду здоровенный такой…
Эгоизм молодой женщины избавил ее от страданий перед телом мужа, напротив — разжег в ней злобу. Дзюнко упрекала себя за это в бессердечности. Она считала себя бесчувственной. Но разве не любовь к мужу породила в ее душе озлобление? Когда-нибудь она поймет: это чувство было сродни тому, что испытывает мать по отношению к человеку, причинившему зло ее ребенку.
Дзюнко смотрела на лежавшее перед ней тело в упор, не отводя глаз. При всех страшных переменах сомнений не было: она без колебаний подтвердила, что это труп ее мужа. Одежда и плащ тоже принадлежали ему. И ботинки те самые, в которых он ушел из дома в то утро.
— Вы уверены, что это ваш муж?
— Несомненно.
Тодороку сделал это уточнение, очевидно, потому, что здорово обжегся на выдумке Сабухиро.
— Несомненно, я же его жена. Но на всякий случай спросите еще кого-нибудь из тех, кто знает моего мужа.
Сабухиро, искупая свою вину, сделал шаг вперед. Он тоже подтвердил, что это Судо Тацуо. Еще несколько наиболее отважных, из числа тех, кто жили с семьей Судо на одном этаже засвидетельствовали показания Дзюнко и Сабухиро.
— Господин старший инспектор, господин старший инспектор!
Это подошли те, кто выполнял последние необходимые работы: поднимали со дна обломки бетона. Молодой полицейский и пожарник.
— Взгляните-ка, что здесь застряло. Может, поможет преступника вычислить?
Проволока, перетягивавшая крест-накрест два куска бетона, цеплялась к той, что была на теле. Эта конструкция предназначалась для того, чтобы труп не всплыл, поэтому, когда его принялись поднимать, груз пришлось отцепить и оставить на дне. Теперь же его тоже извлекли на берег.
Под одним из кусков бетона на дне обнаружилась застрявшая армейская рукавица.
Проволока внизу немного отогнулась и торчала острием в сторону. За это острие и зацепилась рукавица. Левая. А еще — на ней были какие-то пятна, напоминающие вар.
— Преступник, когда топил труп, был в рукавицах. Одна зацепилась за проволоку и в какой-то момент соскочила.
— Верно, Киндаити-сэнсэй, — мягкий по характеру, Ямакава был на удивление возбужден. — Преступник-то заметил, да уже поздно было. В один момент все на дно ухнуло.
— Здесь следы вара, — значит, это дело рук того же типа, что убил женщину, — Тодороку тоже был охвачен волнением. — Рукавицу прошу отправить на экспертизу. Возможно, кроме вара еще что-нибудь обнаружится.
Киндаити Коскэ что-то бормотал под нос, явно строя про себя какие-то предположения.
Итак, обнаружен труп, а вместе с ним впервые в этом деле появились и вещественные доказательства. Целых три.
Журнал «Фанси Бол» и портняжное шило, а потом еще и эта армейская рукавица.