Бесконечное Лето: в плену у Матрицы.

Глава 3

Глава 3.

— Привет. Ты, наверное, только что приехал?

— Извини, Славя, не до тебя, — обогнув её, быстрым шагом я направился вглубь территории лагеря, оставив синеглазку недоумевать, откуда незнакомый парень знает её имя.

На пути к цели пришлось петлять, уворачиваясь то от Алисы, то от Электроника, то от почему-то шаставшей туда-сюда Мику. Кружным путём я вышел к старому лагерю. Как заправский разведчик, осмотревшись по сторонам и убедившись в отсутствии посторонних вокруг, я проскочил внутрь и через минуту уже находился у той самой кучи. Расшвыряв в разные стороны мусор, наваленный сверху, я обнаружил свёрток из обрывков газеты «Пионерская правда».

Да, Комсомолка сказала правду: вещь, упакованная внутри, не принадлежала этому месту и этому времени. Быть может, даже нашему миру. Пластина правильной шестиугольной формы, сантиметровой толщины, по виду из металла, но лёгкая, словно из пластика. Одна сторона абсолютно гладкая, на другой — выемки у каждого из углов, рядом с каждой — иероглифический символ, и ещё один, побольше, в центре. Знать бы ещё, что означают, было бы вообще замечательно. Повертев её из стороны в сторону, потыкался пальцами в каждую из выемок по очереди и попробовал понажимать на иероглифы — никакого эффекта. Разочарованный, засунул её поглубже в карман и отправился в очередной раз вливаться в лагерную жизнь.

Всё шло как обычно до четвёртого дня, когда Шурику вновь приспичило искать запчасти для своего робота. Собирался идти в одиночку, но неожиданно следом увязалась Мику — такое, наверное, случилось впервые за всё время моего пребывания в лагере. Обычно она сидела безвылазно в своём музыкальном кружке, но в нынешнюю смену почему-то стала слишком бойкой. Прогнать её не получилось (ну не грубой же силой?), пришлось вести за собой.

Двухэтажное здание старого лагеря привело Мику в полный восторг.

— О-о, как тут здорово! Меня всегда возбуждали заброшенные постройки, хранящие множество тайн! Как бы я хотела побывать в старинном замке, где водятся привидения, и чьи стены помнят людей, живших давным-давно! Да, я понимаю, это здание не столь древнее, но и здесь, если отрешиться от суеты, можно услышать голоса тех, кто провёл здесь свою пионерскую юность. Сейчас они уже взрослые, но интересно, вспоминают ли хоть иногда годы детства и лагерь, в котором весело проводили время?

За беззаботной Микиной болтовнёй (её, в отличие от других девчонок, похоже, совсем не пугала мрачная атмосфера заброшенного лагеря), я едва не забыл, зачем вообще тут оказался. Пока вспоминал про люк, Мику унеслась в другой конец корпуса — как раз туда, где мы вели переговоры с Комсомолкой!

— Ой, погляди, тут даже школьная доска есть! Круто! А почему в нашем лагере её нет? Жаль, мел в отсутствии — я нарисовала бы на ней цветочек!

Мел валялся прямо у неё под ногами, и вся доска была исписана нашими с Комсомолкой посланиями друг другу. Но, похоже, Мику их попросту не замечала. У меня слегка отлегло от сердца. Всё же я постарался побыстрее увести оттуда девочку с бирюзовыми волосами и показал ей люк.

— Видишь? Им недавно пользовались. Почти наверняка наш кибернетический гений спустился туда и застрял где-то в шахте.

— В шахте? — удивилась Мику.

— Ну да. Там ещё бомбоубежище есть!

Она даже не спросила, откуда я всё это знаю — настолько возбудилась перспективой увидеть самое настоящее бомбоубежище. И поэтому бесстрашно слезла вслед за мной по лестнице. Как только ей волосы не мешают, мелькнула попутно мысль; с волосами, как у Рапунцель, вообще проблем не оберёшься — попробуй их промыть и просушить, а в случае Слави ещё и заплести в косы. И всё время придётся следить, чтобы не зацепились за что-нибудь. Будь я девчонкой, ни в жисть не стал бы отращивать себе такие. Заодно вспомнилась поговорка — у женщин волос долог, да ум короток, в случае Мику вполне оправдывавшая себя. Нет, я не считал её дурой, как некоторые, скорее слегка недалёкой. Хотя и талантливой, если быть справедливым. А люди, не обделённые талантом, частенько по жизни ведут себя странно и выглядят не совсем нормальными.

Столь же восторженно Мику обследовала туннель.

— Неужели здесь и вправду есть бомбоубежище? Разве их строили под пионерлагерями? Я понимаю — многоэтажные дома или важные учреждения, где полно народа, но здесь, в лесной глуши? А, может, тут и вправду располагался какой-то важный правительственный объект? Например, командный пункт на случай ядерной войны!

О да, недаром одним из тостов на застольях советского времени являлся — лишь бы не было войны. А на стенах школ, больниц и даже зданий пионерлагерей присутствовали плакаты, наглядно пояснявшие, какие поражения наносит взрыв атомной бомбы на том или ном расстоянии от эпицентра, какие у него поражающие факторы, как правильно одевать противогаз или костюм химзащиты, и как следует оказывать первую медицинскую помощь при ожогах или ранениях. Сейчас подобные плакаты почти нигде уже и не встретишь, да и угроза глобальной войны отошла на задний план — людей куда больше волнует вопрос выживания в мире, где деньги решают всё. Как хорошо, что здесь, в «Совёнке», мне не приходится думать об их добывании!

— Возможно, здесь даже сохранились документы государственной важности под грифом «Совершенно секретно»! — словесный поток изливался из Мику как из брандспойта. — Ну разве не интересно? Даже если секреты те давно уже на фиг никому не сдались! Всё равно — это же история! Причём история подлинная, а не переписанная десятки раз, а заодно отлакированная и обрамлённая в мрамор и гранит правильных цитат и изречений. В которых уже не найти и крупицы истины.

А по-своему она вовсе не глупа, подумал я. Иногда рассуждает очень даже здраво. Если бы ещё не тараторила с частотой крупнокалиберного пулемёта, было бы совсем замечательно.

Дверь бункера оказалась распахнутой настежь — Шурик явно побывал здесь. Ну, хоть не нужно взламывать её фомкой.

Оказавшись внутри, Мику охала и ахала, оглядываясь по сторонам.

— Действительно, бомбоубежище! Да тут жить можно! И даже рация есть! Но вряд ли работает… Может, Шурик хотел её починить? Смотри, вон там, в углу, сумка с железяками!

И как сам не заметил? Наверное, настолько привык к здешнему антуражу, что на мелочи давно уже не обращаю внимания. Если б не Мику, я сразу направился бы дальше, в шахту.

За двухъярусной кроватью и впрямь оказалась небольшая хозяйственная сумка, набитая разнообразным барахлом: мотки проволоки, болты, скобы, катушки индуктивности и тому подобное. Никто, кроме Шурика, не стал бы стаскивать его сюда… но где же он сам? Придётся всё-таки обыскивать шахту.

Мику, позабыв, зачем мы сюда пришли, увлечённо рылась в ящичках стола — уж очень ей хотелось найти какие-нибудь бумаги из прошлого!

И тут рядом со мной материализовался Злой — как обычно, со своей глумливой ухмылочкой.

— Посмотри, как аппетитно она отклячила свой задок! Неужели не воспользуешься моментом?

— Отстань!

— А чего такого? Что естественно, то не безобразно! Здесь всё равно никто ничего не увидит и не услышит. Я бы на твоём месте не терялся!

— Ты не на моём месте. Исчезни!

— Ну и дурак. Может, ей ещё и понравилось бы!

Мику удивлённо оглянулась в мою сторону — с кем разговариваю, если рядом никого нет? Злой, поняв, что со мной каши не сваришь, попросту испарился.

— Смотри, что я нашла! — радостно воскликнула она, протягивая мне книгу.

То была «Туманность Андромеды»

Книга, которой зачитывались миллионы людей по всему Советскому Союзу.

Книга, потрясавшая своей силой духа. Её нельзя было прочесть и остаться равнодушным.

Книга, стоящая тысячи других, чьё содержание забывается сразу после прочтения, а героям не хочется ни сочувствовать, ни сопереживать.

Книга, равную которой теперь уже никто не сможет написать.

Недаром кто-то мудро заметил на рубеже веков: ХХ-й век был веком титанов. XXI-й станет веком пигмеев.

И ведь верно, как ни крути — взгляд нынешнего поколения уже не обращён к звёздам. Он прикован к земле.

Мы все сейчас меняем Луну на медный грош. И я, наверное, не исключение.

Да и куда может двигаться страна, где чуть ли не половина молодёжи мечтает стать чиновниками? Где в кумирах не учёные, писатели или художники, а блогеры с незаконченным начальным образованием, в слове из трёх букв делающие четыре ошибки, зато в совершенстве овладевшие всеми тонкостями обсценной лексики?

— Это очень хорошая книга, обязательно прочти её, — вернул я «Туманность» Мику.

Она порозовела от смущения.

— Правда? У нас дома когда-то был двадцатипятитомник «Библиотеки современной фантастики», отцу в своё время презентовали за ударный труд. К сожалению, друзья семьи растащили большую его часть — брали и не возвращали, а отцу совестно было напоминать. В том числе умыкнули и «Туманность» — кажется, она была в первом томе. Но теперь у меня будет своя!

И она, улыбаясь, прижала книгу к груди.

— Нам нужно продолжать поиски Шурика, — напомнил я.

— Зачем? Если он тут добычу складирует, то наверняка скоро вернётся сюда вновь!

В логике не откажешь. Спорить не стал, просто присел отдохнуть на кровать, пока Мику продолжала свои археологические изыскания.

И точно: наверное, и пяти минут не прошло, как дверь с другой стороны отворилась, и на пороге появился Шурик. В руках у него была ручная дрель.

— Ого! А вы тут откуда? Я думал, только я знаю про секретный проход сюда!

— Вообще-то тебя ищут, — заметил на это я. — Ты же никому не сказал, куда направляешься. Твой друган там уже весь испереживался!

— А почему с вами не пришёл?

— У него спросишь. Так что забирай своё барахло и давай на поверхность.

— Ладно. Самое главное — дрель нашёл! А то из-за её отсутствия у нас вся работа застопорилась!

Шурик глядел на свою находку так, словно в руках у него оказался слиток чистого золота. Я лишь вздохнул — фанатик своего дела, что с такого взять?

Неожиданно возникла проблема с Мику — теперь она не спешила возвращаться, поскольку не всё успела обследовать в бункере. Пришлось пообещать сводить сюда её ещё раз завтра, только тогда удалось выпроводить наружу их обоих. Я немного нервничал, поскольку у меня появились свои планы на оставшуюся часть ночи.

Шурик, едва добрались до лагеря, тут же рванул в сторону кружков. Мику я галантно проводил до её домика (ну не бросать же на полпути, а вдруг опять побежит следом!), а сам, отойдя подальше, припустил почти бегом в обратную сторону. Оторвав от одного из полусгнивших матрасов кусок ткани, я тщательнейшим образом вытер доску. А потом побежал в медпункт — не за таблетками, естественно.

Комсомолка словно ждала моего звонка — трубку сняла практически сразу. Коротко поблагодарив за подарок, разобраться с принципом действия которого у меня не получилось, я рассказал о сегодняшних приключениях.

— То, что твоя Мику не увидела ни мел, ни сделанные им надписи, ничего удивительного — у «вирусов» восприятие окружающего мира куда полнее, чем у «спящих». Однако тебе крупно повезло: будь эта Мику агентом Матрицы, тебе пришлось бы её ликвидировать. Поскольку она сразу поняла бы, кто ты есть.

Убить Мику? Нужно быть законченным изувером, чтобы поднять на эту безобидную большеглазую болтушку руку.

Комсомолка уловила мои сомнения.

— А если бы от этого зависела жизнь твоих товарищей? Думаешь, мне легко было бы сделать подобный выбор? Лучше уж не допускать такое развитие событий. Правильно, что очистил доску. На всякий случай, если телефон перестанет работать: пиши записку на бумаге и прячь в ту же самую мусорную кучу.

Тут я вспомнил про Юлю и поинтересовался, видела ли она её.

— Да, встречаю время от времени. Но она почему-то меня боится; стоит приблизиться, тут же удирает в лес. Хотя я вроде не страшная. Она несомненно «вирус», а если умеет перемещаться между «Днём» и «Ночью», может стать нашим связным. Что ж, если сумеешь уговорить её на встречу со мной, буду благодарна. Хоть кто-то скрасит моё одиночество.

Чтобы пообщаться с девочкой-кошкой, пришлось дожидаться следующей ночи. Прибыв на её любимую грибную поляну, я мысленно воззвал к ней. Вскоре мой слух уловил шуршание листвы, а минуту спустя её тело уже прижималось к моему.

— Что-то случилось? — взволнованным шёпотом спросила она.

— Ничего страшного, просто хотел задать вопрос: когда все мы уезжаем из лагеря, кто-нибудь остаётся в нём?

— Да, — чуть промедлив, ответила она. — По лагерю бродит призрак женщины. Я стараюсь держаться от него подальше.

— Это не призрак, а настоящая женщина! Её зовут Комсомолка, и её, как и меня, затянуло в воронку времени. И она очень хотела бы с тобой познакомиться.

Выпалив всё это, я едва не стукнул себя по башке. Стоило Юле спросить, а откуда, собственно, я про эту Комсомолку знаю, что бы я ответил? Правду говорить нельзя (неизвестно, какие будут последствия), а убедительную ложь нужно было продумывать заранее. К счастью, на такой «пустяк» девочка-кошка не обратила никакого внимания.

— Я попробую, — промурлыкала она, положив свою голову мне на колени. Я погладил её волосы, а потом почесал за ушками. Она блаженно жмурилась — ей безумно это нравилось.

Собственно, доставлять ей подобное удовольствие больше было и некому…

Немного понежившись, она в знак благодарности потёрлась носиком о мою щёку, а потом убежала в лес. Всё-таки там её дом.

Оставшись в одиночестве, я ещё раз попытался разобраться со странным предметом. Может, он часть от чего-то более сложного? Если так, от одной детали толку мало, нужны остальные. Однако раньше я не находил ничего подобного, другое дело — целенаправленно и не искал. Придётся заняться этим.

На всякий случай я ещё раз потыкался в углубления. И в какой-то момент, ткнув указательными пальцами одновременно в два из них, расположенные напротив друг друга, почувствовал лёгкий укол, похожий на электроразряд от статического электричества. И материал, из которого предмет был сделан, на долю секунды стал чуть светлее.

Естественно, сразу же повторил эксперимент, но ничего уже не произошло. Разочарованный, я сунул вещичку обратно в карман и на этом завершил свои исследования — до начала новой смены.