Бесконечное Лето: в плену у Матрицы.

Глава 6

Глава 6.

Убедившись в отсутствии посторонних вокруг, я заперся в подсобке изнутри и взялся за телефонную трубку.

Ватная тишина стала мне ответом. А некоторое время спустя мёртвый механический голос произнёс: «Абонент не существует».

Мне внезапно стало очень страшно. Казалось, сквозь окно за мной наблюдает сама Тьма. И её щупальца вот-вот проникнут внутрь, парализуя сознание и волю, и я стану очередной добычей сил Зла.

Что же могло случиться? В принципе, всё, что угодно. Неужели придётся переходить на обмен записками или использовать Юлю в качестве связного? Слишком неэффективно, только если не останется ничего другого. О самом худшем не хотелось и думать. В поисках решения я закрыл ладонями глаза, отрешившись от внешнего мира.

Озарение, как всегда, пришло внезапно.

Пододвинув поближе к себе телефон, я набрал другую комбинацию цифр: 1-1-4.

И готов был кричать от счастья, услышав в трубке знакомый голос. Сразу же вывалил на Комсомолку информацию обо всём, что произошло со времени нашего последнего разговора — начиная от ощущений при общении со странной вещицей и заканчивая изменением номера телефона.

Она выслушала меня, не перебивая.

— Значит, я не ошиблась: та вещь действительно связана с Матрицей. Есть у меня кое-какие подозрения, но пока оставлю их при себе, вдруг случайный эффект. Продолжай собирать данные, но на рожон постарайся не лезть. Надеюсь, повторять о соблюдении всех мер предосторожности не имеет смысла.

— Я никому ничего не говорил и не показывал, даже Юле, — клятвенно заверил я.

— Да, кстати, хорошо, что ты уговорил её на встречу. Нам, «вирусам», лучше держаться вместе. А её случай вообще уникальный — она может перемещаться меж Днём и Ночью. Как ей это удаётся — ума не приложу. Она и сама, увы, не знает. Ладно, может, со временем научимся и мы.

Вернувшись в домик раньше Ольги Дмитриевны, я тут же юркнул в постель. Авось будить не станут.

Заснуть к моменту её возвращения я не успел, но спящего изображал очень натурально, даже похрапывал иногда. Мой расчёт оправдался — выводить из сонного состояния никто не стал. Хотя я прекрасно понимал — разбора полётов не избежать. И потому слегка удивился, когда утром вожатая не сказала мне ни слова.

Однако то оказалось затишье перед бурей.

И она разразилась вскоре — когда, позавтракав, без всякой задней мысли покидал столовую. Путь мне преградила Стася.

— Ты не явился вчера на танцы, — ледяным голосом заявила она.

Подтекст уловил бы даже тупой — раз продинамил моё приглашение, будешь жестоко наказан. Месть женщины, которой пренебрегли, подчас бывает ужасна, и данный случай не стал исключением.

Оглянувшись, я заметил стоявшую сзади Ольгу Дмитриевну. Путь к отступлению был отрезан.

— Никому не позволено безнаказанно игнорировать общественные мероприятия. Стася, выдай ему тряпку, швабру, ведро для воды и перчатки, и пусть принимается за дело.

После чего вожатая направилась к себе.

— Идём к складу, — вывела меня из ступора её помощница. — Тебя ждёт незабываемое приключение.

— Какое?

— Будешь мыть общественные туалеты.

— Что?!?

— Что слышал. Надеюсь, хоть это научит тебя уважать администрацию лагеря. И не вздумай отлынивать!

— Эх, Славя, когда-то ты была совсем другой, — вздохнул я.

— Я не Славя, а Станислава. Потрудись запомнить!

Драить сортиры в мои планы совсем не входило, даже если вдруг ни с того ни с сего появилось бы такое желание. А потому, стоило Стасе отпереть дверь склада и войти внутрь, я тут же захлопнул за ней дверь и заблокировал её снаружи висячим замком. А потом дал дёру, выслушивая нёсшиеся вслед проклятия. Благо с местами, где могу отсидеться, я определился ещё со времён Ульянкиных приставаний. На обед и ужин теперь лучше не ходить, придётся терпеть до ночи. Но если Лариса могла сутками обходиться без еды, почему не смогу я?

По большей части прятаться пришлось в старом лагере, поскольку искали не только меня, но и Шурика. Кое-кто, правда, догадался, где я нахожусь.

— Привет! — как ни в чём не бывало произнесла Улька, обнаружив моё укрытие. — Так и знала, что найду тебя здесь. Здорово ты Стаське хвост прищемил, она на весь лагерь визжала, что лично добьётся твоего исключения из пионеров. Хотела и меня напрячь тем же самым.

— Ну, а ты?

— А я ответила — у меня мама в обкоме работает, если я ей скажу, что нас тут заставляли нужники вычищать, она до Политбюро дойдёт, но дела этого так не оставит. И тогда лагерь закроют, а администрации хорошенько дадут по шее. На том разговор и закончился!

Обкомы и Политбюро в моём времени давно уже не существовали, но в реальности «Совёнка» ещё являлись силой, с которой приходилось считаться. Неудивительно, что Стася сразу пошла на попятную.

— Ты умница! А я вот не придумал ничего лучше чем запереть её на складе.

— Тоже неплохо! Она потом так разорялась, словно ты её чпокнул на виду у всего лагеря!

— Опять выражаешься!?

— А я чего? Я не такая, я жду трамвая!

— Ладно, если с Ларисой увидишься, передай ей — рад бы навестить, да сам в розыске.

— Она знает. И просила передать: ты пацан что надо, с неё респект и уважуха! А сейчас побегу, скоро обед, постараюсь принести что-нибудь и тебе!

Улов Ульки оказался не слишком богатым: пара кусков хлеба и кусок сыра. Но и за это я был ей бесконечно благодарен. К тому времени у меня уже созрел план.

— Шурика так и не нашли?

— Нет. Как и тебя!

— Тогда слушай ухом, как говорит Лариса. До ужина его вряд ли найдут, а после Электроник объявит, что Шурик ушёл в направлении старого лагеря. Я и вправду его видел мельком, но он пошёл дальше. Возможно, я даже знаю, куда, но помогу с поисками лишь если с меня снимут наказание. И тогда объявлю, что в одиночку идти не собираюсь, пусть Лариса сопровождает.

Улька смотрела на меня во все глаза.

— Круто ты придумал! Так и сделаю!

С её хитрозадостью я почти не сомневался в успехе. И расчёт оправдался.

Когда стемнело, она явилась вновь.

— Идём! Я обо всём договорилась.

У столовой нас встретили Стася и Ольга Дмитриевна. Судя по виду, они с удовольствием разорвали бы меня на части, а потом попировали останками.

— Семён, — решительным голосом начала вожатая, — если ты знаешь, где Шурик, то как честный пионер обязан рассказать нам.

— И с чистой совестью отправляться на зачистку отхожих мест? Ну уж нет, увольте. Лучше я потеряюсь тоже. Ну а милиция, быть может, отыщет нас обоих!

Связываться с ментами Ольге Дмитриевне явно не хотелось.

— Хорошо, наказание будет отменено, если найдёшь Шурика.

— У меня есть ещё одно условие.

— Как ты смеешь ставить нам условия! — сорвалась на крик Стася.

— Ну, как желаете, — ядовито усмехнулся я. — Ищите тогда сами своего Шурика, и меня заодно, если пожелаете. Чао, какао!

Шутливо отсалютовав, я развернулся, чтобы уйти.

— Погоди, Стася, — хмуро произнесла вожатая. — Назови своё условие.

— Со мной пойдёт Квачевская. И если наши поиски увенчаются успехом, она больше не будет сидеть под замком.

Их ненависть ко мне я ощущал буквально кожей. Казалось, дай им в руки автоматы, и ошмётки моих внутренностей разлетятся по всей округе.

К счастью, благоразумие победило, и мы направились к домику Ларисы. По пути к нам присоединился Электроник, невнятно бормотавший, что он и сам пошёл бы с удовольствием, но срочные дела в кибернетическом кружке не отпускают. Улька тихо сказала ему что-то, отчего тот смутился и покраснел.

Добравшись до цели, Ольга Дмитриевна сняла с двери замок.

— Квачевская, выходи!

И Лариса появилась на пороге. Из одежды на ней были лишь трусики, татуировки и сигарета в зубах. Правда, не зажжённая.

Электроник покраснел ещё больше. Стася презрительно хмыкнула и сморщила носик. Я деликатно отвёл глаза, хотя видел Алисино тело и без этих деталей одежды.

Самая настоящая бунтарка и анархистка. Именно это и привлекло меня, когда отношения со Славей показались слишком пресными и захотелось чего-нибудь погорячее. Алиса стала моей второй любовью, и мы немало вечеров провели вдвоём. Хотя наши отношения далеко не всегда были гладкими.

— Квачевская, ты в каком виде?!? — опомнившись, заорала вожатая.

— А чё такого? Я, может, спать легла, а тут вы припёрлись…

— Ты ещё и куришь!!

— Где вы видите, что я курю?

— А сигарета?

— Так она же не горит!

— Вот что, — вновь попыталась взять себя в руки Ольга Дмитриевна. — Если не желаешь больше находиться под арестом, поможешь Персунову отыскать Шурика.

— А чё с ним случилось?

— Целый день не можем найти. Куда-то исчез.

— Ну и какие проблемы? П…м больше, п…м меньше…

Ох, как бы вожатая не рассердилась по-настоящему, тогда всё пойдёт прахом. Но обошлось и на этот раз.

— Ну тогда продолжай сидеть до конца смены. Справимся как-нибудь собственными силами.

— Ладно, так и быть, сейчас оденусь, — пообещала Лариса, нырнув внутрь. Сквозь приоткрытую дверь тянуло душком — как позже выяснилось, от обиды на лишение свободы Лариса справила-таки малую нужду прямиком в кровать Лины.

Впрочем, за время нашего отсутствия кровать перестелили.

И я повёл девчонок прямиком к старому лагерю. По дороге Улька рассказала Ларисе всю предысторию её освобождения.

— Ребята, не, вы молодцы, просто слов нет!

И она заключила нас с Улькой в объятья.

— Если бы не вы… да ладно, чего там. Сами видите теперь, какие люди бывают — с виду примерные и чистенькие, а внутри полное говно. А теперь идём искать этого п…са! А ты точно знаешь, где он?

— Железно, — подтвердил я.

Шурик и впрямь нашёлся там, где обычно — с отсутствующим видом сидел в углу котельной, где на стене виднелась надпись: «Таня, ты — дура!». Завидев нашу троицу, с безумным воплем попытался огреть арматурой, но не тут-то было: Лариса заехала ему прямиком в солнечное сплетение так, что тот отлетел к стене.

— Ты на кого, козёл, руку поднял? Я тебя ща прямо здесь опускать стану, будешь потом по лагерю обиженный ходить! А ну, встал, руки за спину и вперёд, чтоб я тебя видела! И помни: шаг вправо, шаг влево считается побегом, прыжки на месте — провокация!

Так и отконвоировали полоумного Шурика прямиком к домику вожатой — а то вдруг ещё куда исчезнет, опять искать придётся.

— Вот, получите и распишитесь! — весело отрапортовала Лариса, когда на шум наружу выскочила вожатая.

— Хорошо, что нашли, — скрепя сердце согласилась та. — А теперь все свободны. Шурик, отправляйся к себе немедленно, а с тобой, Семён, нам ещё предстоит разговор.

— Вдвоём под одним одеялом, — съязвила Лариса.

Вожатая метнула в её сторону столь убийственный взгляд, что та предпочла не обострять.