Бессердечный

Глава 12

Илэйн

Посиделки с Харриет, Грейс и Вивиан за ланчем в баре загородного клуба «Регент» в понедельник — были для меня пустой тратой времени. Девушки болтали и смеялись, попивая кофе, как свора лучших подруг. Все мы четверо были блондинками, накрашенные в сдержанном стиле, среди целой толпы игроков в гольф, разодетых в официальные костюмы джентльменов и их стильных жен. Остальные девушки сияли после утренних занятий спортом, а я едва держалась на ногах после головокружительных выходных.

Бедра покалывало под платьем: свежие порезы с прошлой ночи — достаточно глубокие, чтобы напоминать мне о моих неудачах.

Остальные погрузились в привычную пустую беседу. Как прошли выходные? Ты видела платье Эми-Энн в субботу вечером? Винтажная окантовка, правильно?

Я пила черный кофе, надеясь, что мы разойдемся как можно скорее. И от силы произнесла лишь пару слов, только фальшиво улыбалась, изображая интерес, пока все разговаривали.

А я и не могла быть заинтересована.

Все мои мысли были о Люциане Морелли.

Следовало понимать, что вопросы обратятся и в мою сторону. За манеры не надо платить — такой постулат прививали нам наши няньки и домработницы с юных лет.

Заговорила Грейс. Моя кузина была как с картинки, улыбаясь мне с противоположной стороны стола, ее глаза светились под фальшивыми ресницами.

— Эй, Лэйни, как прошли твои выходные? Как получилось, что ты пропустила мероприятие? Кто-то сказал, что ты была занята…

Две другие девушки смотрели на меня вместе с ней. Харриет — самая близкая из них кузина — пыталась выглядеть оптимистичной, будто не знала, что по стандартам семьи Константин мой ответ будет неприемлем.

Моя сестра Вивиан даже не пыталась выглядеть оптимистичной. Ее улыбка была абсолютно фальшивой, потому что она прекрасно осознавала, что, скорее всего, я находилась под кайфом в едва ли сознательном состоянии всё время с тех пор, как она видела меня в последний раз.

Я едва не рассмеялась — черный юмор, когда представила, какие выражения приняли бы их лица, если бы они узнали правду. Они бы облевали весь стол.

Я была в Даунтауне с Тристаном, смотрела на парня-рокера, член которого он мечтал заполучить. У меня снесло крышу от пива и кокаина, а рядом не было ни единого охранника… и затем я так желала, чтобы меня трахнул Люциан Морелли, а потом убил. Как оказалось, ничего из этого он тоже не сделал: только завел меня своими прикосновениями и поцелуями. Видимо, я представляла собой слишком жалкий экземпляр человека для уничтожения.

Я пожала плечами.

— Да, всё было хорошо. Просто решила отдохнуть.

Три лица с бессмысленным выражением смотрели на меня, их не украшали даже наигранные улыбки.

Я выдавила собственную улыбку и увела разговор в сторону обыденных тупых тем.

— Расскажите мне о винтажном платье Эми-Энн.

Грейс заглотила наживку и включилась в разговор, скользя пальцами по своей талии и рассказывая о бирюзовом атласе и бриллиантах. Какое-то устаревшее дерьмо.

Я осознавала, что взгляд Харриет устремлен ко мне, пока я играла с кофейной кружкой. Я чувствовала его.

Я любила Харриет Рузвельт. И причиной этому был не только тот факт, что она давно стала моей самой близкой кузиной, а потому что та была очень милой, и я желала чему-нибудь у нее научиться. Она вела себя честно и прямолинейно во всех своих делах, и не только из-за того, что семья Константин — диктаторы, которые требовали: все должны делать то, что они говорят. Она сама по себе была честным и прямолинейным человеком.

Она не заполняла свой календарь сотнями благотворительных событий, потому что это круто выглядело в таблоидах. Она посещала подобные мероприятия, потому что хотела быть там и обладала золотым сердцем.

Возможно, у нас много общего, чем я могла когда-либо поверить, но мое сердце точно не было золотым. Оно было изорвано на части, мертво.

Секреты. Больше секретов.

Я бы свела ее с Джеммой из Даунтауна, если бы думала, что они смогут проводить время вместе в поместье семьи Константин, но моя мама просто взорвалась бы, если бы даже мельком увидела ту на территории Бишоп-Лэндинг, учитывая, что Джемма вступала в противоборство и носила дреды в волосах.

И несмотря на то, что я называла себя жалкой, самым жалким в этой жизни был блестящий фасад, скрывающий истинную испорченность и жестокость жизни семьи Константин. По крайней мере, Морелли не пытались казаться не такими, по сути, находясь в грязи.

Мы были вовлечены в криминальный мир так же, как и они. Подпольные сделки и коррупция. Подкуп политиков и другая трактовка их законов. И многое другое… даже более низкое. Настолько низкое, что я не смогла бы спать по ночам, если бы не была пьяна до такой степени, чтобы проваливаться в сон в беспамятстве.

Я едва заметила, как девушки посмотрели на часы и начинали готовиться к окончанию встречи. Видимо, слишком погрузилась в свои мысли, чтобы следить за ходом разговора. Мы, как обычно, обменялись воздушными поцелуями, и я даже не стала допивать свой кофе: надела пальто и уже была готова уйти.

И дошла уже до двери, когда Харриет схватила меня за руку. Я вздрогнула и инстинктивно шокировано посмотрела на нее, а на ее лице появилось привычное выражение замешательства, пока девушка пыталась понять, какого черта со мной происходит.

— Давай прогуляемся? — предложила она, и резкая вспышка в желудке указывала на требование новой порции кокаина, но я смогла достаточно собраться, чтобы противостоять желанию вдохнуть новую дозу в клубе «Регент» в обеденное время понедельника.

— Да, конечно.

Она переплела наши пальцы, когда мы выходили из здания, и махнула остальным девушкам и водителю. Я не знала, с чего начать разговор, поэтому не стала что-то придумывать, просто тупо смотрела вперед.

— Серьезно, Лэйни, — прошептала она. — Что с тобой происходит? Пожалуйста, расскажи мне.

— Всё как обычно, — ответила я. — Не понимаю, почему ты спрашиваешь.

Я не ожидала, что она схватит меня за плечи и повернет к себе. Не ожидала увидеть боль и страх в ее глазах, когда наши взгляды встретились.

— Не делай этого, — произнесла она. — Не отгораживайся от меня таким образом. Когда ты построила между нами стену?

Уже давно, но не произнесла этого вслух. Я не могла сказать этого ей.

В ее мыслях мы все ещё были детьми, болтающими ногами, сидя в домике на дереве около ее особняка и разговаривающими о жизни и мальчиках. Пока эти разговоры не закончились. Пока мы не начали обсуждать традиции семьи Константин и дела семьи и пытаться влиться в этот сумасшедший мир.

Раньше я крепко ее обнимала, когда она была напугана, хотя сама внутри тряслась от страха. Я поднимала ее, когда она падала, и обещала, что всё всегда будет хорошо.

Я любила ее, и она любила меня. Пока она не перестала знать меня — недостаточно, чтобы любить по-настоящему. Настоящую Илэйн Константин без прикрас.

Харриет собиралась замуж. Однажды она выйдет замуж. Возможно, это будет кто-то хороший, кто-то, кто ей подходит, но, несмотря на все, такая девушка как Харриет сможет стать счастливой, с кем бы не сошлась. Она всегда видела лучшее в человеке, даже в каком-нибудь богатом ублюдке, с которым ее заставляла быть моя семья.

Я мечтала жить на таком же розовом воздушном облаке, на котором обитала она.

Она по-прежнему сжимала мои плечи.

— Ты где-то была с Тристаном? Разве ты не говорила, что он заинтересовался каким-то парнем?

Это оказалось достаточно хорошим вариантом, чтобы отвлечь ее, и я воспользовалась шансом.

— Он без ума от этого парня. Рокера. Синий Ястреб.

Она наклонила голову.

— Не думаю, что слышала о нем.

— И не услышишь, — ответила я. — Он известен в Даунтауне.

Ее рот приоткрылся, лишь слегка.

— Ты была в Даунтауне? С Тристаном?

Я кивнула.

— Да, там. Ничего страшного не произошло.

Она вздохнула.

— Без охраны? Твоя мама сойдет с ума.

— Я была с Тристаном.

— Да, но от Тристана не будет слишком много пользы, если кто-то решит причинить тебе серьезный вред, да? Особенно в то время, когда он увивается за парнем.

Я пожала плечами, несмотря на ее хватку.

— Да, ну, я выжила, разве нет?

Казалось, что моего признания не было достаточно. Ее взгляд был устремлен на меня.

— Ты опять причиняла себе боль?

Я оттолкнула ее.

— Какого черта это имеет значение?

Она последовала за мной, когда я двинулась дальше.

— Для меня всегда имеет значение, как ты обращаешься с собой. Если ты не позволишь самой себе любить себя, тогда как вообще ты можешь быть счастлива?

— Да, мне следует пройти курс лечения, правильно?

Она была напористее, чем обычно, вновь сжав мою руку.

— Ты должна что-то сделать, Илэйн. Поговори с кем-нибудь. Почему ты не позволишь мне стать этим человеком? Пожалуйста?

В ее глазах читалась мольба. Искренняя. Так странно, учитывая наше окружение.

— Пожалуйста, Лэйни, — продолжила она. — Пожалуйста, позволь мне стать этим человеком? Я никому никогда не скажу…

Я поверила ей. Ведь никогда в жизни она не променяла меня на другого человека. Если бы я только рассказала ей всю правду в самом начале, возможно, она бы придала мне сил бороться. Возможно, она бы поддерживала бы меня также сильно, как и я ее. Теперь же не было смысла отвечать своими эмоциями на ее.

Я вновь посмотрела на нее. Посмотрела на то, как она смотрела на меня, и поняла, что нужно делать. Поняла, что надо рассказать ей хотя бы часть.

— Поклянись, Харриет. По-настоящему? Что будешь держать рот на замке, несмотря ни на что?

Маленькая мисс Милашность вновь показала свое лицо. Она приложила руку к сердцу, будто для какой-то девичьей клятвы.

— Я клянусь честью Харриет Рузвельт.

Серьезно, я обожала, как ей удавалось до сих пор оставаться маленькой невинной девочкой, даже за суперстильной красотой.

Я ждала, пока клуб «Регент» скроется из виду, и только после посмела усесться на траву. Двойное признание представляло опасность. Рассказать мою правду о Люциане Морелли Харриет, как и Тристану, сделает всю ситуацию реальнее. Мое сердце гулко билось в груди, когда я прочистила горло, чтобы заговорить, и причиной этому стало не только отвращение к моему собственному признанию.

Моя реакция была вызвана силой желания, чтобы всё случилось вновь.

Я хотела Люциана Морелли.

Я хотела его прикосновений, и его боли, и его ненависти.

Это было странно. В это едва можно было поверить, потому что я желала чего-то, чего не хотела с раннего детства, когда мечтала о предстоящей сказке о благородном принце на белом коне, который должен был покорить мир и забрать меня.

Он не был благородным принцем на белом коне, он оказался злым зверем, ворвавшимся в мой мир, чтобы разрушить меня, но это не имело значения. Для меня.

Мне не следовало желать этого. Но желала. Я желала его всеми клеточками своего тела.

Я желала, чтобы Люциан Морелли влюбился в меня.