Бессмысленная маска

ГЛАВА 15

Свет потускнел и погас.

Рамстан вызвал мостик. Ответа не было.

Проведя рукой по переборке, Рамстан нащупал маленький выступ, обозначавший кладовку, где хранились проблесковые фонари. Но корабль не подчинился приказу открыть дверь.

Рамстан скомандовал снова, затем приказал открыть выход из каюты. И вновь никакого отклика.

Кто-то заходил в каюту и устроил все эти неполадки, возможно, введя анестетик или же препарат, замедляющий реакции. А может быть, сперва ввел препарат, а потом вошел. Он или она… или оно… возможно, это была смесь снотворного с наркотическим веществом. Или никакого препарата не было, просто вредитель каким-то образом загипнотизировал «Аль-Бураг».

Но сейчас не время строить догадки. Ему надо положить фальшивую глайфу в сейф. Переборка сейчас не закроется, но надо подготовить все заранее.

Рамстан положил яйцо в сумку, нашел противоположную переборку и нащупал в ней отверстие сейфа. Когда яйцо оказалось в сейфе, он осторожно, выставив перед собой руки, вернулся к столу. Он вцепился в край стола так, словно мог выжать свет из него. Казалось, тьма поглотила весь свет в мире. Рамстан чувствовал дуновение воздуха на разгоряченном лице и на коже рук. Слышал он только удары своего сердца и звенящую тишину.

Если весь корабль находился в таком состоянии, то это должно было не на шутку встревожить Индру и его инженеров. Скоро они установят причину неполадок и устранят ее.

А тем временем тот, кто взял глайфу, будет уже далеко.

На лице Рамстана выступил обильный пот.

Если бы «Аль-Бураг» функционировал нормально, то такое состояние капитана вызвало бы понижение влажности и температуры воздуха в каюте.

— Иблис бы побрал этот биокорабль!

Голос его прозвучал глухо и бесследно канул в пустоту.

У биологического корабля были свои хорошие качества, но сейчас на виду оказались самые невыгодные. Создатели не подумали, что в экипаже может найтись саботажник либо безумец.

Рамстан ударил по столу кулаками, позволив себе потерять самообладание настолько, насколько не позволил бы себе потерять его в чьем-либо присутствии. И даже наедине с собой в других обстоятельствах. Но здесь, в темной безмолвной пустоте, он мог вести себя как ребенок.

Нанося этот удар, Рамстан заметил уголком левого глаза мелькание чего-то зеленого. Он отскочил от стола, по-прежнему сжимая кулаки. Зеленое? Он может различить цвет в абсолютной темноте?

Нет. Он в действительности не видел этого. Не мог видеть. Зелень сверкнула не в его глазах, а в его сознании.

Почему?

Рамстан подумал об одетом в зеленое человеке, которого он считал аль-Хизром, или Локманом, или Илией, или всеми троими разом, хотя не было никаких доказательств, что человек в зеленом был кем-то из них.

Это его мозг породил вспышку зеленого в окружающей темноте. Если бы он ударился головой, то на секунду или две увидел бы белые или разноцветные искры. Взрыв метеоритов либо комет, когда зрительный нерв послал ошибочные импульсы в результате контакта с твердым предметом. Но он ведь не ударился головой. Кулаки его молотили по столу, но это не могло быть причиной появления зеленой скобки. Тоненькая, извивающаяся змейка цвета… кажется, скорее не скобка, а кривая восточная сабля.

Или краешек тюрбана либо капюшона.

Кайма радужной оболочки глаза человека, одетого в зеленое?

Рамстан ждал. Он не увидел этой вспышки снова. Тем не менее у него было сильнейшее ощущение того, что в каюте есть кто-то еще. Рамстан спросил:

— Кто здесь? Молчание.

— Это ты? — закричал Рамстан, сам не зная, к кому обращается.

Он всматривался и прислушивался, поворачивая голову на сто восемьдесят градусов, а затем повернувшись, чтобы охватить все триста шестьдесят.

Он думал — или считал, что думает, — будто видел нечто светло-зеленое. Но это наверняка был призрак призрака, отражение нереального образа. Воображение пыталось заполнить чем-то пустоту.

Кто-то заговорил с ним.

Голос его матери? Голос, имитируемый глайфой?

Нет. Это что-то, что он хотел бы услышать. Голос был таким далеким, таким тихим, таким…

Тьма начала бледнеть. Теперь Рамстан мог смутно различать предметы вокруг, словно он находился глубоко под водой и свет сочился сквозь толщу океана над головой.

Внезапно в каюте вспыхнул полный свет. Голос Тенно позвал:

— Капитан!

— Здесь! — заорал Рамстан, в то же время подумав: «Где это — здесь? Ответ, конечно, возможен единственный: там, где я есть». — Что случилось?

— Мы еще не знаем, сэр, — отозвался Тенно. — Но доктор Индра думает, что кто-то ввел кораблю наркотик.

Рамстан скомандовал:

— Отзовите тех, кто в увольнении. Я хочу, чтобы все были на корабле через десять минут. Проверяйте всех на входе. — Он сделал паузу. — Коммодор Бенагур находится в своей каюте?

Он мог прямо спросить у «Аль-Бурага», но правила предписывали делать это через дежурного офицера.

Тенно быстро произвел проверку и ответил:

— Да, сэр, он там.

Рамстан вызвал Индру. На темном ястребином лице инженера было потрясенное выражение.

— Да, это наркотик. Он был введен в циркуляторную систему, и точка инъекции — переборка с внешней стороны вашей каюты. Следы препарата в данный момент анализируются.

Как же отравитель узнал пароль?

Быть может, препарат растормозил «Аль-Бураг» настолько, что корабль сам открыл пароль лазутчику, когда тот спросил. Или, быть может, корабль не делал этого, а лазутчик просто подавил сопротивление прямым приказом открыть.

Рамстан придумал новый код и сообщил его кораблю. Палуба под ним изгибалась, словно корабль, так сказать, вилял хвостом.

Рамстан направился к выходу, но внезапно остановился.

— Аллах!

Глайфа знала пароль. Она могла многократно «слышать», как он его произносит. Что, если она совратила кого-нибудь из экипажа и заставила его унести себя? Или же… Ведь толтийские стражники, казалось, не сознавали его присутствия в храме… Что, если неземлянин вошел и унес глайфу с ее же помощью?

Рамстан понимал, что никогда не узнает этого, если не вернет себе глайфу. А быть может, не узнает и тогда.

Зачем беспокоиться из-за глайфы? Он избавился от нее. Ему больше не надо было выносить бремя ее присутствия. Со временем он получит возможность загладить свою вину. Порою эта вина жгла его огнем, но теперь боль отступила. Отныне он будет поступать так, как должен поступать капитан «Аль-Бурага». Быть может, он никогда не простит себя полностью, но теперь ему не надо выносить каждый поступок на рассмотрение глайфы, которая во всем находила темный смысл.

— И черт с ней! — сказал он вслух.

Выход уже был открыт, и Рамстан вышел в коридор.

По правой стене коридора скользнул мерцающий круг. Он остановился напротив Рамстана, а затем поменял направление движения, приноравливаясь к его шагам. Тенно с официальным выражением лица отчеканил:

— Десять минут истекли, сэр. Весь экипаж доложил о прибытии… кроме одного.

— Кто же?

— Лейтенант Бранвен Дэвис, сэр.

Рамстан вошел в лифт, круг последовал за ним и остановился на двери.

— Вы вызывали ее?

— Да, сэр. Она не отвечает.

— Один момент.

Рамстан отдал нужную команду, и круг разделился надвое: одна половина показывала уменьшившееся изображение Тенно, во второй возникло лицо Индры.

— Корабль полностью восстановил свои функции?

Инженер поднял правое запястье к уху. Видимо, он прислушивался к сообщениям по вживленному передатчику.

— Мои люди сообщают, что все будет в полном порядке через десять минут. Еще сохранился остаток препарата, не выведенный из системы. На это нужно время…

— Доложите мне в ту же секунду, как все будет готово.

Лицо Индры исчезло. Изображение Тенно заполнило весь круг. Но дверь лифта уже открылась, и Рамстан очутился на мостике Он немедленно задал вахтенному вопрос: опрашивал ли тот экипаж на предмет местопребывания Дэвис.

— Да, сэр. Все опрошены. Трое сказали, что видели ее в главном здании космопорта в течение нескольких минут.

Рамстан заставил себя задать следующий вопрос:

— Вы не спрашивали, несла ли она с собой большую сумку? Или коробку? Что-нибудь громоздкое?

Тенно выглядел удивленным. Те на мостике, кто слышал их разговор, смотрели на них бесстрастно, но меж собою обменивались выразительными взглядами.

— Я не знаю, сэр. Я просто спрашивал, не видели ли ее.

— Спросите их, несла ли она коробку либо сумку!

Тенно включил всеобщее оповещение по кораблю и сделал, как было приказано. Рамстан велел нескольким отделениям выйти на поиски. Они должны были прочесать порт и расспросить калафалан о Дэвис. Сорок секунд спустя Тенно сообщил:

— Лейтенант Дэвис несла коробку, сэр. Аль-Хизр, Исса и Мухаммад!

Слова остались непроизнесенными: Рамстан достаточно контролировал себя, чтобы не выдать своей паники.

Если это Дэвис взяла глайфу, то почему она тогда отвергла его приглашение в постель? Она могла бы осмотреть его каюту, чтобы усовершенствовать свой план. Она могла бы попытаться узнать код сейфа от него самого. Это ей не удалось бы, но она могла бы по крайней мере попробовать.

Но потом она, возможно, подумала, что в визите в его каюту нет необходимости. Так, собственно, и оказалось.

Что толкнуло ее на это?

Рамстан подавил ярость, боль и страх и сказал:

— Вышлите еще две поисковые партии. Поставьте двух часовых так, чтобы наблюдать за толтийским кораблем.

Минуту спустя командир поискового отряда доложил из портовой таверны:

— Сэр, калафалане говорят, что видели земную женщину с коробкой. Она направлялась в отель.

Рамстан приказал Тенно подготовить два джипа с морскими пехотинцами, вооруженными олсонами.

— Я возглавлю этот отряд. Мы отправимся в отель. Отзовите поисковые партии. Приведите корабль в состояние предполетной готовности, подготовьте алараф-двигатель. Как только я вернусь, мы отбываем.

Тенно сглотнул и произнес:

— Могу я узнать, сэр, из-за чего это все?

— У меня сейчас нет времени на объяснения, — ответил Рамстан. — Приготовьтесь!

Он шагнул в лифт. Если он настигнет Дэвис и вернет глайфу на корабль вместе с ней, то что тогда? Дэвис может открыть, что она сделала и почему. И он не сможет отрицать, что похитил глайфу из толтийского храма. Он будет арестован.

Рамстан вышел из корабля. Яркое солнце склонялось к закату на безоблачном, чуть розоватом небе. Воздух был невероятно свежим, и это чувствовалось даже сквозь маску. Далеко на западе громоздились черные тучи, с океана шел шторм. Это был прекрасный безмятежный пейзаж с оттенком надвигающейся беды — типично калафальский по Духу.

Сержант-пехотинец, командовавший взводом, отсалютовал Рамстану. Рамстан коротко оглядел вооруженных людей в масках, забрался на заднее сиденье головного джипа, пристегнулся и сказал:

— В отель.

Джип поднялся на высоту двенадцати метров и начал разгон.

Рамстан не стал отдавать приказ о задержании любого толта, который будет сопровождать Дэвис либо будет нести большую коробку. Он был уверен, что такая попытка встретит неистовое сопротивление. За сопротивлением последуют выстрелы. А что потом? Нападет ли толтийский корабль на «Аль-Бураг»? Вполне возможно. Рамстан подвергнет корабль и экипаж ненужной опасности. Он будет в ответе за смерть многих людей и, быть может, за разрушение «Аль-Бурага».

Почему он просто не приказал отозвать поисковые партии? Он же говорил себе, что счастлив избавиться от глайфы. Он должен был просто изобрести предлог для отлета с Калафалы. Бранвен Дэвис была бы признана дезертиром.

Рамстан глубоко вздохнул. Несмотря на свои первоначальные намерения, он желал вернуть глайфу. Он должен был вернуть ее себе, но не мог объяснить себе, почему должен.

Быть может, ему удастся заполучить глайфу, избежав при этом конфликта и избавившись от Бранвен. Он не имел ни малейшей идеи насчет того, как это устроить, и не мог искренне поверить в возможность такого. Тем не менее он попытается.

Затем он рванулся из магнитных ремней безопасности, прижав руки к ушам. Но это не помогало ни против шума, ни против боли.

Он закричал и услышал свой крик, хотя, казалось, не мог его слышать.

Свист был неимоверно громок, как будто разрывалась на части сама материя космоса.

Как будто сама Вселенная кричала в смертельной агонии.