Без обмана 2

Глава 26

– Какая интересная женщина ваша медсестра. Она мне монетку на удачу подарила, старинную, – поделилась Мияби, которая принесла мне растворенный в воде порошок из корня кудзю. На вид гадость. На вкус, вероятно, тоже. – Пей, Макото, это очень полезно. Мне мама тоже всегда его от простуды даёт.

Пришлось сделать вид, что я мужественней, чем есть и выпить отвратительную жижу, чувствуя себя выживальщиком, который вынужден в диких джунглях пить грязную дождевую воду у себя из-под ног. Никогда не пил из лужи, но уверен, что какой-то такой вкус. Или пил? Внезапное соединение со своим прошлым воплощением описывается в буддийской легенде “Связь трех дорог”, согласно которой кармические узы с прошлой или будущей жизнью становятся реальны как раз для того, кто испил из чужого следа. Да, я специально интересовался всякой эзотерикой с того момента, как понял, что Хидео-сан – что-то большее, чем психическое расстройство. Но как-то ни одна мистическая версия мне убедительной не показалась.

На субботу и воскресенье я получил полный объем заботы. Несколько стыдно стало, что все вот так вокруг меня на цыпочках ходят при том, что чувствую себя отлично. Хорошо хоть в постели лежать не заставляли и я сходил на школьную линейку Тики-тян по какой-то прихоти назначенную именно на субботу. Форма деревенской школы идет девочке больше, чем токийской. Особой радости она, конечно, не испытывала. Ну хоть с новыми друзьями познакомилась. В нашей средней школе собраны дети из нескольких соседних деревень и большинство из них сестренка сегодня увидела впервые в жизни.

А вот погулять на природу ни Мияби, ни папа меня пускать не захотели. Вдруг мне там плохо станет? Понимаю, что с их точки зрения это разумная предосторожность и потому спорить не стал. Но чуточку обидно.

Маясь от безделья, я достал злосчастную открытку и изучил штампы на ней. И как сразу вчера не догадался посмотреть? Это все злость, она застилает глаза и притупляет разум. Не люблю злиться.

Отправлено в минувший вторник, всего четыре дня назад, с центрального почтамта Кофу. Это в деловом центре, буквально в двух шагах от небоскреба Окане Групп. То есть в теории я мог в тот день столкнуться с мамашей, попросту выйдя из здания. Снова накатил приступ раздражения и почувствовал, что температура повышается, но я очень быстро остыл – во всех смыслах этого слова. Перегорел – не нравится мне чувствовать себя злым.

Вот была бы Кагешуго настоящей, она взломала бы систему уличного видеонаблюдения, получила доступ к архивным записям и отследила бы отправителя. Просить о таком Анушу, конечно, я не буду. И незаконно и не даст результатов. Дело даже не в том, что господин инспектор нет-нет, да и мелькнет поблизости от индианки, показывая, что она под колпаком. А в том, что на почтамт каждый день приходят сотни женщин. Попробуй узнать среди них нужную. И это еще если она лично послание отправила. Могла же и попросить кого-нибудь. А ведь полицейский – как раз тот человек, который справился бы с расследованием и поисками. У него есть и нужные навыки и доступ туда, куда простым гражданам не положен. И наказать его надо, чтобы отстал от моей подруги. Отложил пока эту мысль, две мысли, про запас. Авось вырастет из них что-то.

Одно лишь мысленное упоминание инспектора натолкнуло на другие идеи, для реализации которых я написал агенту Котэцу. Хватит ему прохлаждаться, туша пожары. Родина в моем лице приготовила ему другое задание. Во-первых, я попросил у курильщика наведаться в музей имени погибшего начальника полиции и сделать полный фотоотчет. Я уже смотрел официальные фотографии в сети, но они меня не устроили, отсутствовало на них самое главное – портрет “погибшего”. А ведь это никто иной, как Хидео-сан. Наличие фото собственной шизофрении как-то однозначно выводит ее из категории психических расстройств в совсем иные материи, связанные с мистикой.

Вторая задача, поставленная мной “Курильщику”, заключалась в поиске женщины, которая угощала сирот печеньем. Вдруг это наша с Тикой мамаша усовестилась и хотя бы так своей дочери внимание оказывала? Шансы что-то разузнать оцениваю как мизерные. Вот был бы там полноценный частный детектив, а не простой бандит. Но чудеса ведь тоже случаются. Сама встреча с сестренкой, находящаяся на грани статистической погрешности, тому подтверждение.

Спокойно в целом выходные пролетели. На обратном пути Цуцуи настояла, чтобы за руль села она, я ведь “страшно болен”. Думаю, ей нравится водить. Не зря ведь выучилась и права получила? Мы идеально друг друга дополняем! Моей девушке нравится крутить руль, меня полностью устраивает, когда меня везут. Водительского стажа у Мияби, правда, очень мало. И при приближении к Кофу она смущенно попросила меня занять место шофера, так как в городе много машин и ей страшно. Ничего, опыт дело наживное.

Понедельник начался с внезапного сообщения от младшей сестры моей подруги. Нечасто пишет мне Ринне-тян. А вот с Тикой они, как я понял, не одним десятком сообщений ежедневно обмениваются.

Цуцуи Ринне: Ниида-сан, а ты ведь разбираешься в бейсболе?

Ниида Макото: Совсем не разбираюсь.

Цуцуи Ринне: Но ты же научил Тайфу, как стать лучшим игроком лиги! Не ври мне, а то сестренке пожалуюсь. Твоей сестренке!

Ниида Макото: Я и правда ничего не понимаю в бейсболе. Но, может быть, все равно смогу помочь. Что случилось?

Цуцуи Ринне: Я записалась в школе в бейсбольную команду, но у нас нет тренера. Нас поставили тренировать библиотекаря. Но он старый, толстый и тренировать не умеет.

Ниида Макото: Прямо как я?

Цуцуи Ринне: Подколол! Не, он старше и толще тебя. Давай ты нашим новым тренером будешь?

Ниида Макото: А если я найду вам нормального наставника, который в бейсболе понимает, будет не лучше?

Цуцуи Ринне: Что, самого Тайфу-сана попросишь? Тебе он не откажет!

Ниида Макото: Не думаю, что у него есть время постоянно ездить в Кофу. Я найду вам хорошего тренера, бывшего спортсмена.

Подходящая кандидатура мне сразу в голову пришла. Нечего Тодороки-куну прозябать в роли всего-то охранника. Он раньше серьезно спортом занимался, какие-то награды и пояса имеет. И бейсбол вроде бы любит, не случайно же первым мне интервью Тайфу прислал. А там, глядишь, получит дополнительное образование и станет постоянным учителем физкультуры. Достойная профессия, более нужная обществу, чем охранник.

И подобного рода вопросы надо решать при личной встрече, а не через мессенджер. Подошел к Каэде-куну после работы. Он сейчас уставший, всю смену отбыл.

– Скажи мне, дружище, не хочешь ли ты стать бейсбольным тренером? – спросил я у Тодороки.

– Конечно хочу, семпай. Я же играл в старшей школе. И Натори-тян тоже играла, причем получше меня. Можно я и ее позову?

Вот и договорились. Остались только чисто технические моменты – направить парня в школу, чтобы на него посмотрели и официально оформили, как добровольца. Зарплату он, конечно, за то никакую не получит, но иногда работа – уже награда. А то, что не один будет, а с подругой, еще лучше. Молодой мужчина, в одиночку тренирующий женскую команду – это чуточку подозрительно. Конечно, Каэда не такой, не извращенец, заглядывающийся на школьниц. Но мало ли кто про него плохо подумает?

Спорт. Никогда я с ним не ладил, но этот сентябрь, по видимости, без спортивной активности не обойдется. Вечером того же понедельника Мияби сообщила мне подробности о лагере, на который мне придется потратить неделю отпуска в конце месяца. Ну а заодно сообщила, что туда отправятся и Тика, и Ринне, и Синдзи-кун, претендующий на звание кавалера моей сестры. Про свою сестру и ее друга я был и так в курсе, Цуцуи заходила к директору сельской средней школы и договорилась насчет участия всего класса. Ничего удивительного, впрочем. Она у меня очень обаятельная. Сложно такой красавице отказать.

Я опасался каких-нибудь игровых дисциплин, того же бейсбола или баскетбола. Никогда у меня не ладились отношения с мячиками. Что с маленькими, что с большими. Как-то волейбольный в лоб прилетел на физкультуре в младшей школе. Я тогда не выдержал и расплакался. А Ямада-кун меня этим фактом чуть ли не до выпуска подкалывал. “Смотри, Ниида, мяч летит, надевай шлем”. Дурацкая шутка. Возможно, не стоило ему пистолет так сразу возвращать.

Так вот, все оказалось не так плохо. Трекинг или, иными словами, спортивный туризм. Всего лишь прогулки по пересеченной местности, по самым разным маршрутам. Вероятно, более интенсивные, чем я привык, но в целом очень приемлемый для меня вариант. Подниматься вверх мне по-прежнему тяжеловато, но горы – это не лестницы, которые меня прямо-таки убивают. Ноги будут болеть. Потерплю! Не развалюсь и не похудею от этого.

И старая уже идея с поиском клада, за которую сходу зацепилась умница Мияби, ложится очень в тему. Если дети будут гулять по горным склонам не просто так, а имея определенную, пусть и недостижимую цель – им будет гораздо интереснее. Национальный парк Минами, поблизости от которого находится туристическая база, где будут проходить сборы воистину огромен. Там и за сто лет все пешком не обыскать. Конечно, в голове у меня остались какие-то образы-зацепки, однако надежды на них никакой. Не буду заниматься самообманом.

Еще один важный момент. Во время изучения некоторых фотокарточек у меня чуть сердце не защемило. Знакомые по снам места. Не в связи с украденным из банка золотом, а просто знакомые. Хидео-сан там много гулял. И где-то поблизости жила отшельница Акира, его единственная любовь. Вот вспомнил о ней и тоской накрыло. Понимаю, что не моя возлюбленная, что давно умершая уже женщина, и вот все равно ее увидеть захотелось. А что, если живая? Почему-то мне очень некомфортно думать о любовнице моего альтер эго, как о мертвой. Япония – страна долгожителей. Найти старую отшельницу, некогда явно имевшую право претендовать на роль первой красавицы страны Ямато и пообщаться с ней. Поговорить, узнать о Хидео-сане, хотя бы как его на самом деле звали выяснить. Дурацкая и очень наивная мысль.

И так меня мои или не совсем мои иллюзии одолели, что я не вытерпел до конца месяца и, взяв с собой Цуцуи-тян, отправился в горы уже на ближайших выходных. Повод я для того нашел подходящий – посмотреть местность и, возможно, заранее подготовить закладки для детского квеста с поиском сокровищ. Ну и погулять вместе, почему бы и нет.

Места на самом деле одни из самых прекрасных во всей стране. На стыке трех префектур Нагано, Сидзуока и Яманаси. Тут и вторая вершина Японии – Кита-сама, не такая могучая и величественная, как Фудзи-сама, ставшая символом страны, но уступающая первому месту всего лишь около пятисот метров в высоту. Пещеры, водопады, серпантины, подвесные мосты и обустроенные кемпинги. Очень туристические места.

Добираться до национального парка пришлось на очередной арендованной машине. Надо бы подсчитать, сколько я уже потратил в пункте проката автомобилей. Как бы цифра не оказалась пугающе близкой к стоимости владения своим собственным транспортом, включая бензин и парковку. Мелькнула в том числе и мысль о том, что при моей айтишной зарплате и постоянных внезапных премиях жадничать и вовсе не следует. Вполне могу себе позволить четыре колеса.

Я обычно за совсем другой отдых, предполагающий томик манги и мягкий диван, но совершенно неожиданно для себя, оказавшись в “Южных Японских Альпах” понял, как мне тут хорошо. Моё место. И никакой нехватки кислорода, которой славится высокогорье. Пожалуй, я от Мияби, находящейся в намного лучшей физической форме, почти и не отставал. Конечно, мы прошли только по самым простым маршрутам, еще и не одни, а с группой других туристов, но все равно я проникся и заодно задумался над тем, что по лестнице мне подниматься всегда мешает одышка, а тут будто второе дыхание открылось, позволяющее шагать все выше и выше.

Предварительно пришлось посетить торговый центр и экипироваться. Купить подходящую для походов одежду и обувь. Сменить свой городской рюкзак на походный.

Очень удивительно, но нужно место, то самое, где располагалась хижина отшельницы, я нашел почти сразу. Прочитал туристические буклеты, которые предлагали пройти разными маршрутами и понял: “Домик ведьмы” – это именно то самое. Хотя какая Акира ведьма? Вот в то, что Китагава-сан на самом деле не чурается темных сил, я бы поверил. Деревенская медсестра как с иллюстрации, изображающей кого-то потустороннего, сошла. Какую-нибудь ямамбу или онибабу.

По качественным изображениям я узнал дом, сколоченный из добротных бревен, каменный колодец рядом с ним, засохшую яблоню, которая во сне неизменно находилась вся в цвету, несмотря на то, в какое время года Хидео навещал свою любовь. Всё выглядит не таким и запущенным, ухоженным. У дома заменили крышу на черепичную. Над входом в дом появился колокольчик. У колодца навес соорудили. Неужели кто-то присматривает? Живет? Ложная надежда в очередной раз уколола в самую мою суть.

– Мне хочется пройти по этой тропе до домика ведьмы. Написано, что она подходит для начинающих туристов. Не против? – спросил я у Цуцуи, мысленно взмолившись, чтобы девушке не захотелось выбрать другую дорогу.

– Мне тоже понравились фото оттуда, – девушка просматривала те же буклеты. – Пойдем, написано, что дойдем за два часа.

Почему я вообще не поехал сюда в одиночку? Уж придумал бы, что сказать, чтобы Мияби осталась дома. И что я теперь скажу Акире, когда зайду к ней домой вместе со своей девушкой? Какой бред! Нет же тут уже давно никакой Акиры, только пустое жилище, за которым присматривают другие люди, как за туристическим объектом. А если бы и была? Ей же уже совершенно точно больше сотни. Первые увиденные мной воспоминания Хидео-сана о ней явно относятся к позапрошлому столетию.

Оставил глупые душевные терзания где-то глубоко внутри себя. Здесь и сейчас рядом со мной прекраснейшая из современных женщин. Прекраснейшая из былых поколений осталась там, где-то далеко в прошлом. Ни к чему им между собой конкурировать. Да и какая может быть конкуренция? Акира – женщина Хидео-сана. Мияби – моя. Авантюрист мертв. Я жив. Всё ясно и понятно, приоритеты расставлены.

Два часа прогулки на чистейшем горном воздухе слегка прочистили мне голову. Не то, чтобы фантазии о том, что я воочию увижу ту, что снилась мне в самых интимных из воспоминаний “второго я”, совсем исчезли. Скорее, потеряли остроту, притупились до фоновых значений. Возможно, дело в том, что, утомившись после первого часа пути по горам, мы с моей девушкой минут десять стояли в обнимку на мостике, перекинутом через стремительную горную реку, и целовались.

– Как тут красиво! А представь, если бы вот это большое сухое дерево было живым, все в зелени, – оценила пейзаж Цуцуи, когда мы с ней все же вышли к “домику ведьмы”, называть который сейчас хижиной язык не повернется. Очень уж добротно его подлатали, при этом оставив узнаваемым. Подумать только, этому невзрачному строению больше ста лет, если не ста пятидесяти.

– Заглянем внутрь? – предложил я. Будь тут обычное чужое жилище – не самое уместное решение. Но небольшая, не портящая фасад вывеска “сувениры” над входом смотрелась как приглашение войти. В буклетах ее не имелось, видимо, уже после съемок добавили. Паутина дорог тут сплелась так, что к ведьминому дому стекается добрая их треть. Наверное, торговля тут в иные дни бойкая. Но сегодня никого, мы единственные туристы в данный момент.

Я решительно повернул дверную ручку, сделанную под старину, но очень даже современную. Звякнул колокольчик, оповещая о посетителях. Внутри обыкновенного вида магазинчик. Витрина с сувенирами – куклами, амулетами-омамори, колокольчиками фурин и каменными фигурками. На стене позади продавщицы – несколько разноцветных масок, одна из которых очень характерная, красно-белая лисья. Холодильник с алюминиевыми банками и вендорный автомат со снеками.

Впрочем, обстановку я зафиксировал машинально. Весь мой самоконтроль ушел на то, чтобы не пялиться на красивую молодую женщину, которая тут работает. Рыжие волосы цвета расплавленной меди. Глаза цвета весенней листвы, заглядывающие в душу. Приветливая улыбка, в которой хочется раствориться без остатка, демонстрирует крепкие белые зубки. Традиционное кимоно с орнаментом, изображающим горы. Это она! Именно так она выглядела во снах. Акира!