Без пощады

Глава 3

8

Позволив Люмбери начать обследование своего тела, Нортис воспользовался случаем и внимательно изучил доктора. Мужчина невысокого роста, с обширной лысиной захватившей большую часть его головы и милосердно оставившей несколько пучков волос у висков и на затылке. Крючковатый нос нависает над плотно сжатыми губами. Глубоко посаженные глаза часто мигали, покрасневшие веки навевали мысли о некоем воспалении, бессоннице или приеме не совсем обычных препаратов.

Было в докторе что-то неприятное, заставляющее насторожиться и внимательнее заглянуть в его бегающие глазки с нездоровым блеском. Тонкие пальцы Люмбери немного дрожали, но вполне уверено крепили к телу юноши многочисленные сенсоры, от которых отходили длинные провода скрывающиеся в чреве уже активированного автоматического хирурга. На выносной панели робота один за другим загорались зеленые огни, и чем больше их становилось, тем довольней становился доктор Люмбери.

Нортис всегда доверял своему внутреннему чутью и еще раз похвалил себя, что позаботился о телохранителе. С доктора станется взять больше предложенного и при этом не заплатить по счетам. Слишком уж скользким он был и при этом оставался приторно вежливым. Он как водорослевое желе получаемое воспитанниками приюта в качестве десерта – противное, сладкое и склизкое. Можно даже не жевать – помести в рот и оно будто живое само скользнет в желудок.

Спустя долгих полчаса, в течение которых Нортис послушно выполнял команды доктора, а Марлин откровенно скучала, диагностика была завершена. Выдвинув из корпуса робота компактную клавиатуру, Люмбери в бешеном темпе застучал по клавишам, время от времени останавливаясь и задумчиво пожевывая нижнюю губу.

- Раз поздравить, юноша. Раз поздравить – Люмбери оторвался от диагноста и повернулся к Нортису – Все органы в великолепном состоянии. Ни малейшего следов воздействия алкоголя или столь любимых молодежью наркотиков. Уровень радиации в норме, генетических сдвигов нет, равно как и болезней. Можно с уверенностью заявить, что вы абсолютно здоровы.

- Значит, мы договорились? – прямо спросил Вертинский, продолжая неподвижно лежать в переплетении медицинских проводов.

Калека чувствовал себя мухой попавшей в паутину к голодному пауку, что уже потирал с предвкушением мохнатые лапы и готовился к неспешной трапезе. Что ж, несущей боль и потери кровавой трапезы не избежать, но надо сделать так, чтобы после завершения «обеда», Люмбери заплатил по счетам и заплатил честно.

– Сделка возможна? – повторил Нортис.

- Несомненно, молодой человек, несомненно. Есть только одна небольшая проблемка – деланно огорчился доктор – Отмеченные тобой имплантаты по стоимости многократно превышают стоимость предложенных органов. Я не могу позволить работать себе в убыток.

- Убыток? – горько усмехнулся Нортис – Купленные у меня органы ты перепродашь в несколько раз дороже! О каком убытке идет речь?

- Позвольте, юноша. Я работаю нелегально - моя врачебная лицензия позволяет заменять необратимо поврежденные человеческие органы и части тела на имплантаты равноценного значения. Но извлекать абсолютно здоровые органы... Если попадусь на горячем - меня выкинут в открытый космос без скафандра! К тому же я перепродаю органы гораздо дешевле официальной стоимости!

- Меня это волнует меньше всего, доктор Люмбери – покачал головой юноша – Свои проблемы решайте сами. Мы договорились или мне искать врача посговорчивей?

- Я не могу пойти на такие расходы, юноша. Просто не могу! – запричитал доктор и вывел на экран своего браскома список - Взгляни на составленный тобой перечень – имплантат сердца модели 3Н-1203, имплантат печени модели 3Z-8432! Пара почечных имплантатов 3W-4683! Имплантаты третьего уровня! Молодой человек! Пусть из самой дешевой линейки, но ты хочешь получить имплантаты с дополнительными функциями! Третий уровень – это ведь для работы и жизни в военных или приближенных к экстремальным условиях! Теперь взгляни сюда – ты захотел протез правой руки с артианитовым напылением и дополнительными активаторами мускульных усилий! Ради всего святого! Зачем тебе такие мощные имплантаты? Для нормального поддержания жизнедеятельности организма за глаза хватит первого уровня! Понизь свой аппетит, и мы обязательно договоримся!

- Не хочешь – не надо. Твое право отказаться, док – пожал плечами Нортис и нарочито медленно начал освобождаться от датчиков и присосок – Сожалею, что отнял время.

- Постой! Зачем же так торопиться?! – всполошился Люмбери – Всегда можно прийти к обоюдному согласию!

- Доктор, тебе же сказали! Не хочешь - не бери! – вмешалась Марлин – Что непонятного? Вали отсюда вместе со своим ржавым роботом!

Отлепившись от стены, девушка угрожающе шагнула к доктору заставив того отшатнуться.

- Вали! Пока я твоему роботу все лапы не повыдергивала!

Нортис спокойно наблюдал за разгорающимся скандалом – он и Марлин заранее обговорили подробности предстоящего торга. Девушка старательно отыгрывала роль туповатого телохранителя, и доктор повелся на ее игру.

- Нортис! То есть я хотел сказать – господин Нортис! Успокойте своего цербера! Зачем искать другого покупателя, если я уже здесь?! Проявите благоразумие! Я согласен на все ваши условия, но с небольшими или даже крохотными дополнениями! Это все чего я хочу! Прошу! Выслушайте! Я лишь жажду справедливого обмена!

- Постой, Марлин – юноша лениво поднял единственную руку, останавливая разошедшегося телохранителя – Что за дополнения?

- Помимо внутренних органов, у вас очень неплохая кожа, господин Вертинский – произнес Люмбери, с опаской косясь на отшагнувшую обратно к стене Марлин – Не кожа, а просто загляденье! Мечта! Молодая, здоровая и наверняка гладкая как у младенца! Не думаю, что пожертвовав парой лоскутов кожи в пользу бедного старого доктора, вы сильно огорчитесь! Такой молодой организм как у вас, господин Вертинский, даже и не заметит столь ничтожной потери…

- Пара лоскутов, не больше. Договорились – кивнул Нортис, поморщившись от фальшиво слащавого тона доктора – Что еще?

- На рынке особенно ценятся органы воспроизведения как отдельно, так и со здоровыми семенниками…

- Нет – калека решительно прервал доктора – Не продается.

- Но позвольте, молодой человек – это неплохие деньги! Очень неплохие деньги! И заметьте – потеря столь незначительной части организма никак не отражается на его жизнедеятельности!

- Я сказал – нет. Я до сих пор расту и меняюсь каждый день! Не хочу превращаться в миролюбивого кастрата с писком вместо голоса. Думаешь, я не знаю, чем грозит потеря тестостерона и прочих гормонов?

- Есть искусственные заменители! Я дам необходимые таблеточки для поддержания гормонального баланса – услужливо предложил Люмбери.

- Нет. Ответ окончателен. Что еще интересует в моем теле?

- Скажем так, молодой человек – замялся Люмбери – У меня есть приятель с десятого сектора… очень хорошо обеспеченный приятель. Из-за некоторых обстоятельств ему срочно необходимы глаза. На крайний случай хотя бы один хорошо видящий глазик…

- С «чистой» сетчаткой – язвительно продолжил Нортис – Доктор, это федеральное преступление. За такое сразу отправляют на добычу урана или на работы в открытом космосе, и каждая смена будет длиться четырнадцать часов. Одно дело нелегальная продажа органов и совсем другое – пересадка глазных яблок для обхода полицейских сканеров. Я прав?

- Ну откуда я могу знать, юноша? – развел руками доктор – Ведь я не спрашиваю тебя, почему ты продаешь собственные органы? В моем бизнесе не принято задавать много вопросов.

- Ну а меня это интересует по одной простой причине – моя сетчатка еще ни разу не попадала в полицейские базы данных. Во всяком случае, в качестве преступника. Я чист перед законом и это автоматически повышает стоимость моего глаза в несколько раз. Не так ли, доктор Люмбери?

Нортис не ждал слов доктора – он уже знал ответ и был готов продать глаз – вопрос лишь в цене. Отдавать за бесценок абсолютно здоровый глаз с не засвеченной сетчаткой не хотелось. Пересадка «чистых» глаз была единственным способом обойти натыканные повсюду полицейские и муниципальные сканеры. Свободным от сканеров был только внешний сектор – здесь они имелись в редких местах, например, у шлюза перехода в одиннадцатый сектор.

- Возможно – ушел от прямого ответа доктор и, заискивающе улыбаясь, добавил – С вами приятно иметь дело. Думаю, мы обязательно договоримся. Так что насчет глазного яблока? Продадите старому доктору этот очаровательный карий глазик?

- Продам – кивнул Нортис – Когда узнаю предложенную цену. И что я получу взамен? Выработавший свой ресурс монохромный глазной имплантат? С пятисантиметровыми телескопическими окулярами камер?

- О нет, молодой человек! Ни в коем случае! За кого вы меня принимаете? Добрый доктор Люмбери припас для вас настоящий технологичный шедевр!

Доктор суетливо набил на браскоме несколько команд, протянул компьютер к терминалу, на экране появилось крутящееся изображение глазного имплантата. Люмбери горделиво повертел изображение в разные стороны, не забывая делать пояснения:

- Гражданская модель 2Х-8504. Создана корпорацией Юкаши Индастриз. Имплантат поддерживает полный спектр цветов, предусмотрен встроенный блок инфравидения, две пары сенсорных линз, гарантийный срок работы десять лет – попрошу заметить, данный образчик проработал лишь три года. Пальчики оближешь! Да что тут думать, молодой человек?! Кто еще сможет сделать подобное предложение?

- Не пойдет - отрицательно качнул головой Нортис – Он сделан из обычных металлов и пластика. Меня интересуют имплантаты с артианитовым покрытием. Сделаем так – я сам выберу подходящий мне имплантат. Согласен даже на монохромный, но с артианитовым напылением. Договорились?

- Договорились, господин Нортис – закивал Люмбери – Весь мой ассортимент к вашим услугам.

- Теперь поговорим серьезно – Вертинский вывел на браскоме составленный список органов и продолжил – Ты получишь от меня немало: сердце, печень, почку, левое легкое и мой единственный глаз. Помимо этого ты получаешь несколько приличных лоскутов кожи, десять единиц костного мозга. Правильно?

- Правильно – с готовностью подтвердил доктор, возбужденно перебирая пальцами – А как насчет пары сотен волосяных луковиц? Совсем немного.

- Волосяные луковицы? – на мгновение задумался калека – Хорошо. Взамен я получаю отмеченные мною имплантаты с артианитовым напылением и протез правой руки. Операция по извлечению и замене произойдет здесь. Общий наркоз обязателен. Извлекать будешь по одному органу в день – я не хочу загнуться от химического передоза или болевого шока.

- Но это займет больше недели – запротестовал Люмбери – А как же моя практика? У меня много больных требующих моего постоянного надзора! Кто возместит убытки?

- Прибыль полученная от продажи моих органов с лихвой возместит твои убытки. Доктор, последнее предупреждение – не пытайся прокатить меня.

- Хорошо, хорошо, господин Вертинский – пошел на попятную Люмбери – Договорились – по одному органу в день, все операции под общим наркозом.

- И постоянное подключение к реанимационному комплексу автодока – добавил Нортис – Искусственное питание и регенерационные смеси в полном объеме.

- И это тоже – со скрипом согласился доктор – Но зачем вы повторяете, юноша? Старый доктор Люмбери все понял и горит желанием приступить к работе. Время – деньги. Не нужно лишних слов.

- Я повторяю для моего телохранителя – пояснил Нортис и кивнул в сторону Марлин – Она будет постоянно здесь и проследит, чтобы ты четко придерживался наших договоренностей. И последнее – я хочу настоящее сертифицированное средство для наркоза. Никаких дозеров с дешевой наркотой или набодяженной смесью из крошеных таблеток Дистрола или Мегацитрела. Мне не нужна наркотическая зависимость.

- Должен заметить, что вы очень предусмотрительный юноша – обреченно прошипел доктор, уже прикинувший немалую стоимость сертифицированных медикаментов – Моя прибыль тает на глазах, господин Нортис. Еще пара таких уточнений и добрый доктор Люмбери останется нищим.

- Не преувеличивай. Я знаю настоящую цену человеческих органов. Без прибыли ты не останешься. Так мы договорились по всем пунктам?

- Договорились – подтвердил доктор – Все будет сделано по высшему разряду.

- Марлин, ты все услышала?

- О да – кивнула Марлин – И записала на браском. Не волнуйся. Пока ты будешь в отключке, я прослежу за шаловливыми ручонками доктора.

- Попрошу вас! – вскинулся было Люмбери, но наткнувшись на спокойный взгляд девушки, сник и кивнул головой – Не волнуйтесь, господин Нортис. Все будет в порядке. После завершения всех операций прошу не забыть стереть видеозапись наших переговоров – никому не нужны лишние свидетельства их личных торговых дел, верно? Что ж… можно приступать?

- Можно – пробормотал Нортис, уже сожалея о принятом решении – Приступайте. Вот этот глазной имплантат мне подойдет – монохромная модель 3Х-1119 с артианитовым напылением.

- Согласен – кивнул доктор, вполне довольный намечающейся сделкой – Но должен предупредить, что могу гарантировать на него не больше шести месяцев стабильной работы. Потом начнется «рябь» и эффект кривого зеркала.

- Не важно, шести месяцев вполне достаточно.

- Ну… как говорят у ваших русских – хозяин господин.

- Хозяин - барин – поправил Нортис и обессилено откинулся на подушку – Начинайте.

Первым делом Люмбери подстелил под тощего калеку старое пластиковое покрывало. Отбросил в угол подушку и простыню. Покопавшись в принесенной сумке, достал некогда белый халат и, небрежно накинув его на плечи, повернулся к роботу. Сухие пальцы запрыгали по панели, с шипением робот пришел в движение. Верхняя крышка корпуса отошла, появился десяток манипуляторов оканчивающихся хирургическими инструментами и приспособлениями. Выудив из чрева робота несколько пластиковых трубок с довольно толстыми иглами, доктор буднично и без какого-либо предупреждения воткнул их в руку Нортиса и пояснил:

- Наркоз, регенерационная смесь и подавители иммунитета. Сейчас ты заснешь. Ну-с, начнем-ка мы, пожалуй, с глазика – очень уж он у тебя симпатичный…

Комната завертелась перед глазами Нортиса, и он погрузился в сон, успев увидеть, как подъехавший к кровати робот тянет к нему блестящие щупальца. Похоже, сейчас он смотрел собственными глазами в последний раз. Когда к нему вернется зрение, то окажется, что отныне его мир окрашен в зеленый цвет.

Цветными останутся только его воспоминания – и как раз в них Нортис сейчас тонул, медленно погружаясь в далекое прошлое. Он снова видел тот день – день, когда он потерял все…

9

Грузовик «Астра» благополучно достиг Астероид Сити, где семья Вертинских попрощалась с командой и покинула корабль. Им предоставили под жилье два совмещенных жилых блока в восьмом секторе – в этой зоне преимущественно жили ценные специалисты третьей и второй категорий. Чистый и спокойный восьмой сектор идеально подходил для жизни и воспитания детей. Первый день ушел на распаковывание немногочисленных вещей, знакомство с соседями по ярусу и ознакомление с цифровыми пакетами информации о будущем месте работы. Дети примеряли новенькие ярко-синие комбинезоны с восьмеркой на спине и непривычно тяжелые ботинки на толстой ребристой подошве.

На следующее утро старшие Вертинские прихватили с собой детей – их попросту было не на кого оставить, а родителей сжигало нетерпение увидеть новое место работы. Почему нет? Заодно и дети увидят огромные пространства заполненные живой зеленой растительностью. Все вместе Вертинские отправились на первый и, как впоследствии оказалось, последний рабочий день в оранжереях бесперебойно снабжающих огромное население города пищей.

Большую часть рациона жителей Астероид Сити составляли генетически измененные растения. Они были дешевы в производстве, не боялись болезней, отличались неприхотливостью, росли быстро и были на редкость питательны. Оранжереи были наполнены многоярусными рядами тысяч поддонов с однородным желто-зеленым месивом растений. Как объяснил Нортису отец, раньше эти растения выглядели совсем по-другому и росли в огромных соленых океанах расположенных на планете Земля – колыбели всего человеческого рода. Затем безобидными сине-зелеными водорослями заинтересовались биологи изменившие генетическую структуру растения, поставив его на службу людям. С тех пор водоросли изменялись многократно, в итоге став кардинально отличными от исходного вида.

Старшего Вертинского пригласили в Астероид Сити неспроста – на космической станции «Перевал» он зарекомендовал себя как специалист чрезвычайно высокого уровня. В последние месяцы Астероид Сити испытывал серьезные трудностей с оранжереями – масса измененной хлореллы отказывалась делиться, несмотря на все усилия ботаников. Нет водорослей – нет дешевых рабочих пайков доступных по цене жителям внешних секторов. Помимо снабжения пищей хлорелла играла существенную роль в переработке углекислого газа в кислород, она же использовалась для биологической очистки воды. Непоправимой катастрофы пока не произошло, но правление Астероид Сити решило не тянуть с решением проблемы и переманило первоклассного специалиста Вертинского со станции «Перевал».

Алексей Вертинский не любил терять время попусту и вместе с помогающей ему женой приступил к сбору вялой хлореллы 2CH497 и соседствующей с ней спирулины 6РОЕ65 – учитывая размеры биомассы требовалось не менее ста образцов водорослей. Поставленная перед Алексеем задача была ясна – определить проблему и устранить ее. Встретивший семью Вертинских представитель правления недвусмысленно пообещал более чем щедрую премию в случае успеха и личную благодарность губернатора Астероид Сити.

Пока родители занимались отбором образцов водоросли для анализа, Нортис успел побывать в каждой части огромной оранжереи. Его воображение потрясли тянущиеся на сотни метров ряды растений, суетящиеся роботы сборщики, огромные трубы, по которым к водорослям нескончаемым потоком подавалась питательная смесь… Конечно, мальчишка уже много раз бывал в оранжереях станции «Перевал», но гигантские размеры оранжереи Астероид Сити невозможно было окинуть взглядом... А ведь это был лишь один блок из пятнадцати…

Медицинский робот при помощи датчиков и сенсоров оценил состояние пациента как стабильное и удовлетворенно сверкнул индикаторами панели. Количество анестетика превышало норму, и робот принял решение временно прекратить подачу лекарства, чтобы избежать химического шока. Уходящая в вену Нортиса пластиковая трубка опустела, и вскоре, несмотря на еще имеющееся в его крови наркозное средство, он пришел в себя.

Застонав, подросток попытался открыть глаз и осмотреться, но с ужасом понял, что обе его глазницы пусты. Его окружала кромешная темнота. Он ослеп. Попытался ощупать лицо непослушной рукой, но ее перехватили, послышался успокаивающий голос Марлин:

- Успокойся. Все идет нормально. Я контролирую ситуацию

- Мой глаз… - прохрипел Нортис – Я ничего не вижу.

- Тебе удалили глазное яблоко – ответила девушка – Установки имплантата еще не было.

- Почему? Почему еще не установили глазной имплантат? – запаниковал юноша – Не хочу быть слепцом!

- Успокойся. Все своим чередом. Ты забыл, что имплантат еще не здесь? Когда слизняк Люмбери принесет его, я лично прослежу, чтобы первым делом тебе восстановили зрение. Верь мне – Марлин неожиданно ласково пригладила взъерошенные волосы юноши и, пользуясь тем, что Нортис временно ослеп, сокрушенно покачала головой.

Замена шестидесяти процентов внутренних органов слишком опасна. Кто знает, о чем думал искалеченный парень, когда соглашался на подобное безумство,… с такой разнокалиберной и не подогнанной искусственной начинкой жить ему осталось недолго. Повезет, если протянет полгода, а затем последует долгая и мучительная агония. Когда имплантаты выходят из строя и начинают конфликтовать, такому несчастному модификанту лучше выйти в открытый космос без скафандра, чем испытывать адские муки.

- Все будет хорошо. Успокойся – еще раз повторила Марлин – Засыпай. Тебе понадобятся силы для следующей операции. Засыпай…

Нортис провалился в тяжелое забытье…

Убедившись, что юноша дышит, а на контрольной панели робота успокаивающе мигают зеленые огни, Марлин отошла в облюбованный угол и опустилась на постеленный жирным Рамиресом матрас. Входная дверь надежно заблокирована, доктор вернется через несколько часов. Учитывая поспешность, с которой Люмбери умчался прочь, бережно прижимая к груди контейнер с глазом Нортиса, у него явно намечалась неплохая сделка по продаже. Значит, мальчишка угадал правильно – покупателю требовалась трансплантация глаза с «чистой» сетчаткой. Девушка вновь взглянула на бессвязно бормочущего Нортиса и уважительно качнула головой. Несмотря на юный возраст, голова у покалеченного парня работала неплохо.

Кто же он такой?

Почему выходец из приюта первым делом решил продать свои внутренние органы и тем самым подписал себе ненадолго отсроченный смертный приговор?

На секунду задумавшись, Марлин тряхнула непослушными волосами и, активировав браском, вошла в городскую инфо-сеть. Ввести имя и фамилию в окне поиска было делом пяти секунд, вскоре девушка пораженно уставилась на появившиеся в поисковике строчки. Десятки кричащих заголовков!

«Зверское убийство семьи Вертинских!»

«Отец до последнего пытался защитить семью!»

«Кровавая бойня в оранжерее!»

«Кто ответит за смерть Вертинских?!»

«Начальник полиции клянется найти убийц!»

«Выжил лишь семилетний ребенок! Врачи борются за его жизнь!»

«Убийцы Вертинских среди нас!»

«Ребенок остался сиротой!»

«Полиция беспомощно разводит руками! Преступление еще не раскрыто!»

Выбрав первую ссылку, ведущую на официальный новостной портал Астероид Сити, девушка оказалась в информационном архиве десятилетней давности. Немного покряхтев, браском пискнул и вывел на экран обширную статью с красочными изображениями – видно, что кадры делал профессионал своего дела, наверняка обладающий широкоформатными искусственными глазами дающими особо четкую и невероятно красочную картинку. Первым делом Марлин просмотрела изображения и поморщилась – кровь повсюду. Вот кадр захватил мертвое лицо мужчины, еще одно фото показывало ничком лежащую женщину в разорванном на клочки комбинезоне – на рваной ткани угадывалась цифра восемь. Следующий кадр запечатлел широко раскрытые створки контрольного люка в толстой трубе, по ее стенам стекали потеки крови.

Поняв, что фотографии не расскажут ничего интересного, она вывела на экран текст статьи и по диагонали начала его просматривать, стараясь ухватить суть, пропуская клятвенные заверения официальных лиц и причитания журналиста.

… Семья Вертинских зверски убита в четвертом блоке оранжереи…

Чудом выжил единственный член семьи – Нортис Вертинский. Управляющий ИскИн города вовремя остановил конвейер и тем самым спас Нортису Вертинскому жизнь…

Полученные невинным ребенком ранения ужасают даже привыкших ко всему опытных врачей. Хирургическое отделение восьмого сектора самоотверженно борется за жизнь Нортиса!

Семилетний мальчик остался круглой сиротой…

Пятеро неизвестных совершили разбойное нападение на мирно работающих биологов…

Полиция отказывается предоставить журналистам видеозаписи с камер наблюдения. Начальник полиции Андерсон дал короткое интервью и сообщил, что преступники скрыли лица масками. Скорей всего их привлекла красота Елены Вертинской – верной жены и любящей матери. Полиция подозревает выходцев из Двенадцатого сектора – как подчеркнул мистер Андерсон, внешний сектор будет подвергнут жесткой проверке и тотальному обыску! Виновные будут обязательно найдены и наказаны по всей строгости законов Астероид-Сити! Им не скрыться от правосудия!

Спустя полчаса Марлин закрыла окно обозревателя и отключилась от инфо-сети. Теперь странное поведение Нортиса стало более чем ясным и логичным. Девушка просмотрела все результаты поиска по делу Вертинских и последняя попавшаяся ей газетная заметка начиналась пессимистичным заголовком: «Дело об убийстве семьи Вертинских сдано в архив».

Убийц так и не нашли.

Население города выразило громкое недовольство бездействием и некомпетентностью полиции и, как это всегда бывает, быстро успокоилось и переключилось на более свежие городские происшествия случающиеся одно за другим.

О Вертинских и их убийцах не забыл только один человек – жестоко искалеченный ребенок, единственный выживший в кровавой бойне, но дорого заплативший за эту привилегию – он отдал ноги, руку, глаз, часть органов, ему изуродовало лицо.

- Что же ты задумал, Нортис? – задумчиво пробормотала Марлин – Что же ты задумал?

10

Когда Нортис пришел в себя, он с облегчением обнаружил, что снова видит – глазной имплантат был установлен и действовал. Осторожно поводив головой, юноша убедился, что глазной имплантат хорошо захватывал «картинку» и, не задерживая, передавал ее по нервным окончаниям в мозг. Детализация более чем удовлетворительна. Единственным недостатком новых «глаз» Нортиса была монохромность. Теперь он видел все в тусклом зеленом цвете, но на это неудобство калеке было наплевать. Уже долгие годы его не радуют краски окружающего мира. Во-первых, ярких цветов попросту не было в сиротском приюте, предпочитающем практичные черные и серые цвета. А во-вторых он давно не обращает внимания на какие-либо цвета. Разве что за исключением красного – цвета пролитой крови.

Заметив, что парень пришел в себя после наркоза, девушка наклонилась над ним и участливо спросила:

- Как ты?

- Неплохо – непослушными губами просипел Нортис – Я снова вижу. Значит, Люмбери вернулся.

- Ну конечно вернулся – послышался слащавый голос доктора – За кого вы меня принимаете, молодой человек? Я честный доктор, всегда выполняющий свои обязательства!

- Ага – усмехнулась девушка – А еще здесь остался твой драгоценный робот хирург.

- Не будем спорить – отмахнулся Люмбери, не отрываясь от выдвинутой из корпуса робота сенсорной клавиатуры – Как вы себя чувствуете?

- Неплохо – повторил Нортис – Имплантат работает.

- И должен заметить – великолепно работает! Доктор Люмбери всегда делает работу на совесть! Думаю, про функциональность второго имплантата можно не спрашивать – все показатели в норме, устройство откликается на запросы тестера, конфликта и отторжения не обнаружено.

- Второй? – удивленно переспросил Нортис и тут же закашлялся – за долгие часы сна гортань пересохла и почти не слушалась.

Марлин поспешно поднесла к его рту тубу, и пока он маленькими глотками пил воду, пояснила:

- Тебе уже удалили сердце. Теперь ты работаешь на другом моторе – Марлин указала на обнаженную грудь юноши.

Опустив, Нортис увидел проходящий по его грудной клетке шов. Еще через миг он с ужасом понял, что края раны не зашиты, а лишь небрежно скреплены несколькими скобками и густо залиты прозрачным медицинским гелем. При каждом вдохе шов расходился, казалось, края глубокого разреза вот-вот раскроются.

- О, Господи – судорожно прошептал Нортис и непроизвольно дернулся – О, Господи.

Медицинский робот пронзительно запищал, на панели тревожно зажглось несколько желтых индикаторов. Уставившись на заполненный медицинскими показателями экран, Люмбери озабоченно пробормотал:

- Что такое? Ага… Выброс адреналина в кровь, вырос уровень тестостерона…

Проворные пальцы доктора забегали по клавиатуре, по пластиковым трубкам в вены Нортиса устремилась доза успокаивающего лекарства. Когда на панели робота вновь зажглись зеленые огни, доктор повернулся к калеке и удивленно спросил:

- В чем дело молодой человек? Нет причин для волнения – все имплантаты функционируют нормально. Отторжения не наблюдается. У доброго доктора все под контролем.

- Почему шов открыт? – тихо спросил Нортис, стараясь не смотреть на развороченную грудь. Он не боялся крови, но новые раны напомнили ему о давно залеченных старых повреждениях десятилетней давности. Старая психическая травма дала о себе знать выбросом гормонов и зарождающейся паникой живого существа однажды уже понявшего, что его еще недавно здоровое тело превратилось в жалкий искалеченный огрызок, переполненный нескончаемой болью.

- Рано зашивать рану – пояснил Люмбери – Дело не закончено – чуть придешь в себя, мы приступим к извлечению остальных органов и замене их на имплантаты. У нас впереди много работы, господин Нортис. Очень, очень много работы для старого доброго доктора Люмбери…

- Доктор! – прервал чуть пришедший в себя Нортис излияния Люмбери – Что насчет протеза для правой руки?

- Не надо спешки, молодой человек. Внешние модификации мы произведем позже. Для начала надо убедиться, что все внутренние имплантаты прижились и главное – взаимодействуют друг с другом. Протез уже со мной, вот в этом милом контейнере – доктор указал пальцем на пластиковый контейнер, небрежно поставленный у самой двери.

- Хорошо – сдавшись, выдохнул Нортис – Чего мы ждем?

Открытая рана на груди нервировала, он жаждал поскорее закончить операции. Теперь, когда он знал, что в его груди больше не бьется сердце, ему почему-то стало очень не хватать этого повседневного ритмичного стука…. Безимпульсный имплантат работал бесшумно. На месте, где раньше трепетало сердце, беззвучно крутились две роторные помпы, гоня кровь по венам и артериям.

- Надо отойти от наркоза – пояснил Люмбери – Ведь мы не хотим остаться в мире грез навсегда? Если ты не проснешься, боюсь, эта добрая девушка решит, что я недобросовестно отнесся к делу.

- Именно – кивнула Марлин, откидывая с лица непослушную прядь волос – Если он не выйдет из наркоза, для бедного доктора все закончится очень плохо.

- Успокойтесь оба – устало произнес Вертинский – Что насчет совместимости имплантатов? Насколько я помню, они от разных производителей. Не хотелось бы оказаться вместилищем для поля боя конфликтующих устройств.

Нортис неспроста задал этот вопрос – между производителями имплантатов, модификаторов и ксено-придатков, существовала жесточайшая конкуренция. Корпорации практически открытым текстом заявляли, что произведенные ими имплантаты не будут нормально взаимодействовать с устройствами конкурентов. Производителям куда выгодней, если в организме носителя работают сразу несколько их устройств. Поэтому они делали все возможное, чтобы заставить покупателей приобретать всю линейку их моделей. «Сердце «Гига-Тек? Тогда и печень «Гига-Тек!».

Для Нортиса это означало большие проблемы – мало приятного, когда твои внутренности начинают междоусобную войну не на жизнь, а на смерть. Исход может быть только один – смерть несчастного, рискнувшего поставить себе начинку от разных производителей. Эта проблема была одной из причин, почему Вертинский настаивал именно на третьей категории искусственных органов – они преимущественно шли на военные нужды, и корпорации не рисковали саботировать устройства, боясь проблем с армией. Военных все любили – они платили не скупясь, практически не считая нули в предъявленном счете. Портить отношения со столь щедрыми покупателями себе дороже.

- Все предусмотрено, молодой человек – Люмбери важно воздел палец к потолку – Программные коды изменены, равно как и прошивка электронных чипов. Все работает идеально. Полная совместимость, никаких конфликтов. Все импланты в вашем теле будут нежно любить друг друга.

- Кто менял код? – спросил насторожившийся Нортис. Если неизвестный самоучка сбил заводские настройки, то имплантаты пойдут вразнос.

- Это абсолютно неважно, господин Вертинский – не пожелал ответить доктор - Проблем не будет, я гарантирую.

- Не пойдет – качнул головой Нортис, сдвоенные окуляры имплантата уставились в лицо доктору – Мне нужен открытый не закриптованный программный код, все ключи и пароли доступа к установленным в меня имплантатам. Иначе сделка отменяется.

- Господин Вертинский! Это невозможно – всплеснул руками Люмбери, уже жалевший, что сболтнул лишнего – Я не могу открыть вам имя программиста.

- Ты хотел сказать - взломщика – поправила волнующегося доктора, Марлин, внимательно прислушивающаяся к разговору – Интересные у вас знакомые, доктор.

- Да какая разница! Пусть будет кракер, взломщик, хакер, специалист! Не в названии суть! Повторяю, я не сдам имя взломщика! У меня тоже есть свои принципы ведения дел!

- Не надо имен. Повторю – мне нужен полный программный код, ключи и пароли доступа. Не хочу подохнуть лишь потому, что ваш знакомый кракер ошибся в настройке имплантатов. Напомню – я согласился на чистый обмен моих органы на имплантаты с небольшой денежной компенсацией. Молодые и не отравленные наркотиками органы в обмен на давно отработанные имплантаты. Единственный мой бонус - я получаю еще неизвестно как работающий протез правой руки! Про те жалкие кредиты, что перейдут на мой счет, можно не вспоминать – большая их часть уйдет на подавители иммунитета и стабилизаторы.

- Хорошо – сдался доктор, раздраженно сверкнув глазами – Все будет. Я не храню подобные вещи на браскоме или личном терминале – все лежит в архиве в одном платном файловом хранилище в сети. Дам пароли доступа для скачивания архива. Пойдет? Но учтите, господин Вертинский – это моя последняя уступка!

- Пойдет – удовлетворенно кивнул Нортис и чтобы вернуть доктору хорошее настроение, небрежно добавил – В виде компенсации за изменение условий можете взять еще волосяных луковиц, пару лоскутов кожи и, скажем, немного крови.

- Договорились! Кожа – это отлично! – моментально согласился доктор Люмбери, вновь засияв улыбкой – Чистая кровь мне нужна всегда. Вот только придется подождать, пока в крови распадутся все лекарства, что я в тебя закачал. Ну-с, молодой человек, пожалуй, пора спать. Доктор Люмбери просто жаждет взглянуть на твою юную и не испорченную этими ужасными наркотиками печень, да и легкое так и просится в руки!

Повиновавшись команде, робот пришел в движение и развернулся к Нортису, в вены юноши потекла очередная доза наркоза, комната погрузилась в темноту…

Пока сознание погружалось в химический сон, Нортис успел удивиться «Интересно, почему стало темно? Ведь я больше не могу закрыть веки…»

… Алексей Вертинский доверил сыну собрать образцы водорослей и вручил ему перчатки, пластиковые пробирки и металлический скребок. Воображение Нортиса мгновенно превратило перчатки в усиленные сервоприводами манипуляторы, пробирки стали контейнерами для токсичных растений, а скребок теперь был настоящим деструкторизатором – что это такое Нортис и сам не знал – он вычитал это слово в комиксах про отважного космического капитана Алекса Хиша. Лабиринт поддонов с водорослями превратился во влажные джунгли наполненных хищными тварями еще неизвестными науке.

Высунув язык, Нортис осторожно подцепил с лотка увядшую водоросль и, не дыша, переместил ее в подставленную пробирку. Сейчас он представлял себя космическим разведчиком совершившим посадку на смертельно опасную планету Вега-17 для сбора образцов фауны по заданию командования Федерации.

- Ваш приказ успешно выполнен, сэр – гундося проговорил Нортис в значок на воротнике комбинезона – в воображении семилетнего Нортиса это был настоящий передатчик для связи с командным мостиком космического линкора «Победоносный» - Ожидаю следующих указаний!

Неожиданно в его сознание вторглись незнакомые голоса доносящиеся со стороны, где родители разместили лабораторный стол с электронным микроскопом и анализатором.

- Эй, милашка. Брось ты эти водоросли и обрати внимание на настоящих парней!

- Здесь запрещено находиться посторонним! – обычно добродушный голос отца на этот раз отдавал металлом – Немедленно покиньте оранжерею!

В ответ послышался визгливый смех и шум рассыпающихся по полу пластиковых пробирок с образцами спирулины.

- Ну надо же! Нет, Ржавый ты слышал? – и вновь режущий по ушам смех – Ботаник сердится!

- Что вы делаете?! Я сейчас вызову охрану! – Нортис узнал голос отца.

- Слышишь, ботаник, а у тебя симпатичная подружка…

- Алексей, вызывай охрану – послышался напряженный голос матери и Нортис испуганно распахнул глаза – такой голос он слышал у матери лишь один раз, когда сестренка Настя упала и рассекла себя руку до кости.

- Линдро! Держи ее!

- Отпустите меня!

- Не смейте трогать мою жену! Обдолбанные уроды! Отпустите ее немедле… – голос отца захлебнулся и тут же раздался радостный гогот незнакомцев.

- Неплохо ты его приложил!

-Пусть держит рот на замке! А черт – руку отсушил…

- А девка-то неплоха – глянь, глазищами так и сверкает!..

11.

Как и рассчитывал Нортис, операции растянулись на неделю. Для самого калеки они пролетели достаточно незаметно – большую часть времени он был под действием наркоза. Когда он ненадолго приходил в себя, то отстраненно выслушивал краткий доклад от доктора о произошедших в его теле изменениях и опять погружался в забытье.

Марлин коротала дни, наблюдая за доктором Люмбери, скрупулезно выполняя условия заключенного договора. Чем больше времени девушка проводила вместе с доктором, тем меньше он ей нравился. Внешне Люмбери казался весельчаком, проявлял заботу о Нортисе, но было в нем что-то темное и неприятное. Правда, одного положительного качества у доктора все же было не отнять – работал он умело. Он успевал везде: ассистировать роботу хирургу, контролировать сменяющиеся показатели жизнедеятельности Нортиса на помигивающем экране, строго выдерживать дозировку лекарств. За все время шедших одна за другой операций Нортис ни разу не свалился в клиническую смерть и не получил химического шока от передоза. Доктор знал, что делал и, несомненно, являлся профессионалом.

Этот факт заставил девушку насторожиться еще больше – наверняка в прошлом доктора есть пара темных историй иначе зачем ему прозябать во внешнем секторе? При наличии действительной врачебной лицензии, умелых рук и медицинского робота, Люмбери мог спокойно жить и неплохо зарабатывать как минимум в седьмом, а то и в шестом секторе. Специалисты своего дела ценятся везде. Врачи – особенно.

Пару раз в комнату заглядывал жирный Рамирес, по своему обыкновению всегда что-то жующий. Интересовался делами парня. Продолжались такие посещения недолго. В последний приход толстяк ненароком застал момент, когда доктор Люмбери бережно принимал из манипуляторов робота только что извлеченную печень истекающую кровью, и Рамиреса едва не вывернуло наизнанку. Больше хозяин ЖилМода в комнате не появлялся и лишь изредка справлялся о делах по терминалу, не включая видеосвязь.

К шестому дню большая часть работы завершилась – органы успешно извлечены и заменены имплантатами. После того как заработало последнее устройство, Люмбери облегчено выпрямился и отдал роботу команду вернуть на место реберную клетку, сшить мышцы и кожу.

Отойдя в сторону, чтобы не мешать бездушному помощнику, Люмбери снял халат, утер им взмокшее лицо и бросил в угол. Немного помолчав, он обратился к бесстрастно смотрящей на него Марлин:

- Все. Теперь осталось только ждать и надеяться на лучшее.

- Надеяться? К черту надежду, док! Хочешь сказать, что он может и не проснуться? Для тебя лично это будет не самым лучшим исходом событий.

- Я ничего не хочу сказать! – огрызнулся Люмбери – Я сделал все, что от меня зависело. КиберМед до сих пор подает ему регенерационную смесь и питание! Как и договаривались – все в полном объеме! Нам осталось лишь ждать! И хватит меня пугать – хочешь, чтобы у меня дрогнула рука в самый неподходящий момент?

- Как его состояние?

- Пока в пределах нормы – пожал плечами доктор – Как подсказывает мой врачебный опыт, после таких серьезных операций обычно выкарабкиваются те, у кого есть ради чего жить – любящая семья, например.

Неожиданно усмехнувшись, Марлин бросила короткий взгляд на безжизненно вытянувшегося на узкой койке Нортиса, перевела взгляд на заваленный окровавленными салфетками пол, немного подумала и уверенно произнесла:

- Тогда все в порядке. Поверь мне на слово – этому парню есть ради чего жить. Он выкарабкается.

- Вам виднее – фыркнул Люмбери – Для меня это бизнес и не более того. Если завтра он придет в себя, начнем приживлять протез. Никогда не понимал этих русских – он мог просто продать мне органы с заменой на имплантаты гражданской категории, а остаток взять деньгами. Оставшейся суммы с лихвой хватило бы на получение образования для офисной работы как минимум второй категории. Не знаешь, зачем ему понадобились артианитовые имплантаты третьей категории? Ведь по сути, он затеял перестановку мебели в своих внутренностях только из-за них и их дополнительных функций.

- Как ты сам сказал – для тебя это лишь бизнес – отрезала Марлин – Не суй нос в дела моего нанимателя.

Доктор давно уже удалился, а Марлин все так же задумчиво стояла у койки Нортиса и вглядывалась в его бледно лицо с гротескно выглядящей нашлепкой глазного имплантата.

- Ты проснешься, Нортис – тихо прошептала она – Я это знаю.

12.

Нортис очнулся. Хотя в данном случае уместней сказать – включился. Это выражение гораздо больше подходило к человеку, жизнь которого поддерживали многочисленные имплантаты. Стоило умным процессорам зафиксировать, усиление мозговой активности, и глазной имплантат перешел в активный режим, исправно показал пластиковый потолок в грязных разводах. Роторные помпы искусственного сердечного клапана с легким шелестом закрутились быстрее, ускоряя ток крови по венам, легочный имплантат принял в себя глубокий вдох и запустил процесс отделения кислорода. Да… Гораздо уместней сказать, что Нортис именно включился. Перешел из режима «СтэндБай» в состояние активной работы…

Отныне остаток его жизни будет проходить под тихий шелест помп, стрекот нагнетателей и легкое повизгивание сервоприводов неотлаженных имплантатов.

Зафиксировав пробуждение пациента, КиберМед издал мелодичный гудок, извещая об этом событии хозяина. Люмбери не заставил себя ждать, и вскоре его лисье лицо нависло над Нортисом. За спиной доктора виднелась фигурка Марлин, и Вертинский, опустив несуществующие веки, дал ей понять, что все в порядке, с запозданием вспомнив, что теперь он лишен этой возможности выражения эмоций. У него не было глаз, равно как и век. Они хирургически удалены.

- Добро пожаловать в мир реальности, молодой человек – обрадовано заявил доктор - Должен сказать, что вы изрядно меня напугали – два дня в коме это не шутка. Бедный доктор уже начал подозревать самое худшее.

- Пить… - вытолкнул из себя Нортис и удивленно прислушался к тому, как прозвучало это слово – голос воспринимался чужим, словно принадлежал другому человеку. Более хриплый и жесткий, и Нортис был уверен, что дело не в пересохшем горле. Воздух поднимался по гортани неровными рывками и отдавал привкусом пластика.

- Пить? О! Ну конечно! – засуетился врач - Прости, что не догадался сразу – от радости добрый доктор совсем ум потерял. Вот, ухвати губами трубку. Вот так, осторожненько… не торопись…

Сделав несколько глотков прохладной воды, Нортис почувствовал себя лучше – исчезла наждачная сухость во рту, постившийся целую неделю желудок с довольным урчанием принял порцию воды, накатывающая тошнота отступила.

- Как себя чувствуешь? – спросил Люмбери, убирая тубу с водой от губ юноши – Чувство удушья? Боли в груди?

- Нет – покачал головой калека – Я в порядке. Доктор, а что это вы так суетитесь?

- Жизнь пациента всегда важна для меня – начал было доктор, но заметив дернувшееся лицо Нортиса, смешался и после неловкой паузы продолжил уже совсем другим тоном – Пришлось изъять у тебя оба легких. Легочный имплантат вошел в диссонанс с правым легким и тебе грозила смерть. У меня не было выбора.

- Диссонанс? – переспросил Вертинский, переводя взгляд на свою изменившую форму грудь – Что значит - диссонанс? Ведь это не отторжение искусственного органо-заменителя?

- Скажем так – когда твое настоящее легкое делало вдох, имплантат производил выдох. Сам понимаешь, при таком диссонансе о нормальном дыхании можно забыть. Поэтому я изъял правое легкое и прежний имплантат и заменил их более мощным сдвоенным устройством. Великолепный образчик микро-технологий!

- Модель? – выплюнул Нортис короткий вопрос. Благодарить за спасение жизни он не собирался. Скорей всего доктор все же не смог удержаться и решил захапать и второе легкое, придумав для этого благовидный предлог. Попробуй теперь докажи обратное.

- Третья. Артианитовое покрытие, пятимесячный ресурс работы, предусмотрена фильтрация токсичных веществ средней опасности – заученно оттарабанил Люмбери и выжидающе уставился на Нортиса.

- Это не было предусмотрено нашей сделкой – решительно произнес Вертинский – За изъятое легкое тебе придется доплатить.

- Согласен – быстро ответил тот, блеснув глазами – Стандартная цена. Вся сумма уже переведена на твой счет. Все как полагается. Добрый доктор всегда выполняет свои обязательства с честью и тщатель…

- Я понял – прервал Нортис хитроумного доктора – Помимо денег скинешь мне на браском техническую спецификацию этого имплантата и коды допуска.

- Уже сделано – кивнул Люмбери – Вся необходимая информация ждет тебя в сети. Пароль на скачивание я отослал тебе письмом.

- Ясно. Помоги мне сесть – потребовал Вертинский, отцепив от себя оставшиеся датчики и застегнув молнию комбинезона, скрывая под ним багровеющий в груди широкий рубец – Пора провести короткое испытание.

Люмбери услужливо подставил плечо и, ухватившись за него, Нортис начал медленно сгибать туловище, подспудно опасаясь услышать хруст сминаемого пластика и скрежет рассыпающихся шестеренок. Тело достаточно легко повиновалось ему. Вскоре юноша уверенно удерживал себя в вертикальном положении без чьей либо помощи. Имплантаты никак не отреагировали на изменение положения и продолжали исправно поддерживать жизнь хозяина.

- Платформу – вновь скомандовал юноша, и доктор столь же безмолвно повиновался.

Привычно выполняя заученные за долгие годы движения, Вертинский втащил себя на платформу и закрепил тело эластичными ремнями. Разветвитель со щелчком занял место в затылочном гнезде, соединяя калеку и гусеничную платформу в единое целое. Браском защелкнулся на специальном поручне перед лицом и приветственно мигнул экраном, давая сигнал, что опознал пользователя и готов к работе. Мысленной командой Нортис развернул платформу к вмонтированному в стену зеркалу и впервые за долгие восемь дней взглянул на свое отражение.

По большему счету он увидел в отражении мутного зеркала все того же жалкого калеку, что и неделю назад. Мешковатый комбинезон надежно скрыл шрамы и выпирающие сквозь кожу угловатые очертания имплантатов, левый рукав все так же безжизненно свисал с плеча. Изменилось только лицо – теперь он во всем походил на своих любимых антигероев детства из комиксов – иссиня бледное лицо, жидкая щетина и черная нашлепка имплантата с поблескивающими сенсорными линзами. Именно таких мрачных и уродливых личностей космический капитан Алекс Хиш с присущим ему изяществом уничтожал в каждом финальном выпуске комиксов.

Сходство явное – особенно теперь, когда Нортис видел свое отражение в тускло зеленом цвете. Калека не удержался и горько рассмеялся – в детстве он всегда мечтал, что станет столь же красивым и мускулистым как герои его комиксов. Мечтал, что поступит в школу космических пилотов и будет сидеть в капитанском кресле на мостике управления разведывательного корабля дальнего действия… Недавние слова доктора Люмбери: «Добро пожаловать в мир реальности…» - сейчас обрели добавочный и глубокий смысл. Вот она настоящая реальность – ты не красивый мужественный капитан, а всего лишь жалкий искалеченный урод готовящийся совершить преступление.

- И тебе не уйти от справедливого возмездия за свои деяния – глухо пробормотал Нортис, по-прежнему глядя на свое отражение. Эти слова являлись непременными словами капитана Алекса Хиша, когда тот готовился расправиться с очередным злодеем. – Пусть будет так, капитан Хиш. Я не боюсь возмездия.

- Э-э-э... – недоумевающее протянул Люмбери, оглянувшись на не менее удивленную Марлин – Все в порядке?

- Да – коротко ответил Нортис, поведя плечами – доктор не забыл о бонусе и удалил со спины несколько квадратов кожи. Теперь спина отчаянно чесалась и зудела под слоем медицинского геля – Все в полном порядке. Что еще мне надо знать?

- Все вживленные устройства работают на полную мощность. Теперь тебе не грозит сердечный приступ – сердца-то нет! Ха-ха-ха! – позволил себе доктор более чем неуместную шутку, но тут же опомнился и продолжил уже серьезным тоном – Я оставил на столике у кровати дюжину пузырьков и блистеров с таблетками – их требуется принимать дважды в сутки через каждые двенадцать часов. В обязательном порядке – если конечно хочешь проснуться на следующее утро.

- Что за лекарства?

- Подавление иммунитета, обезболивающее, концентрированные мульти-витамины и мое ноу-хау – таблетки ЛюмбМеда – скромно замечу, что по праву разработчика назвал эту милую смесь собственным именем!

- А точнее? Что делает это чудодейственное лекарство? Вставляет мозги? Если так, то обойдусь и без ЛюмбМеда.

- Ни в коем случае! ЛюмбМед необходим – он чистит кровь от побочных веществ выделяемых вживленными имплантатами – убирает весь тот мусор, что проскакивает через фильтры печеночного и почечных имплантатов. Пить их придется постоянно – иначе неизбежен токсикоз оставшихся органов и как следствие – смерть в мучениях.

- Ясно – кивнул Нортис – Что-нибудь еще?

- Больше ничего, молодой человек. Осталось лишь вживить в твою милую культяпку протез и соединить с нервными окончаниями. После этого добрый доктор Люмбери наконец-то сможет с чистой совестью отправиться домой и заняться оставшимися без присмотра пациентами. Стоит мне подумать обо всех, кто сейчас нуждается в моей помощи и сердце просто на куски разрывается!

- Тогда не теряй времени – коротко ответил Нортис своим новым голосом – Приступай прямо сейчас.

- Как скажете юноша, как скажете – обрадовано произнес Люмбери и засуетился вокруг неподвижного робота – Сейчас, значит сейчас и никак иначе.

Пока доктор занимался настройкой электронного ассистента и распаковкой контейнера с протезом, Нортис переключил внимание на молчащую девушку-телохранителя:

- Как прошло?

- Без осложнений – официальным тоном ответила Марлин – Если конечно не считать проблему с легочным имплантатом и твою двухдневную кому.

- Главное, что я пришел в себя и прямо сейчас перечислю остаток суммы тебе на счет.

- Плюс оплата за сегодняшний день – это уже восьмой день, а договор был сроком на неделю.

- Не проблема – согласился Нортис, смотря в экран браскома, где появилось окно перевода денежных средств – Семьдесят кредитов, плюс еще двадцатка за лишний день. Итого – девяносто кредитов и от меня лично небольшой бонус – округлим до ста кредитов. Готово! Проверь браском – думаю, перевод уже завершен.

Браском на предплечье девушки мелодично запищал, подтверждая слова Нортиса. Изучив высвеченную информацию, девушка кивнула

- Все правильно. Сто кредитов. С тобой приятно иметь дело, господин Вертинский.

- Как и мне – постарался улыбнуться Нортис – С этой минуты я смогу позаботиться о себе самостоятельно. Закрытый контракт я отослал тем же письмом.

- Еще лучше – пожала плечами девушка и подхватила с пола небольшую сумку с личными вещами – Если потребуются услуги телохранителя – у тебя есть мой контактный номер для связи.

На этом прощание закончилось. Активировав дверной механизм, девушка покинула узкий отсек ЖилМода. Дверные створки сомкнулись, оставив Нортиса наедине с доктором Люмбери, что уже вынимал из открытого контейнера поблескивающий артианитовым покрытием протез.

Протез был далеко не новый – на серебристом покрытии виднелись многочисленные царапины. Особенно сильно пострадали металлические пальцы и зона запястья. На внешней стороне ладони виднелась небольшая вмятина, но Люмбери еще неделю назад заверил Нортиса, что на функциональность протеза повреждение никак не повлияло. Вертинский не обратил на слова доктора ни малейшего внимания – все станет ясно, когда протез займет свое место на обрубке правой руки и будет активирован. В отличие от внутренних имплантатов внешние протезы имели гораздо больше подвижных частей и, следовательно, изнашивались в несколько раз быстрее. Как некогда выражались древние предки Нортиса – он покупал кота в мешке.

Несмотря на введенный доктором мощный коктейль обезболивающего средства, Нортис пережил не самые приятные часы в жизни. Закрепить протез на торчащей культе было нетрудно, как и активировать процессор искусственной руки. Все это было лишь прелюдией к самому страшному – протез начал настройку взаимодействия с нервными окончаниями хозяина и первым делом выпустил из своих внутренностей микрощупы. Благодаря услужливому КибМеду показывающему на своем экране все происходящее в многократном увеличении, Вертинский воочию видел, как тончайшие щупы все глубже вторгаются в культю и подобно слепым червям слепо тычут головками по сторонам в поисках нервных окончаний и управляющих синапсов. Обезболивающее помогало лишь отчасти и, скрипя от боли зубами, Нортис порадовался, что у него больше нет слезных желез – иначе слезы лились бы ручьем.

Один за другим металлические пальцы конвульсивно сжимались и вновь распрямлялись – протез тестировал функциональность сервоприводов, прежде чем подключить их напрямую к нервным окончаниям и остаткам мышц. Со стороны казалось, что искусственная рука агонизирует – настолько беспорядочными и судорожными были движения металлических пальцев и запястья протеза.

Доктор Люмбери не принимал никакого участия в этом действе – протез проводил подключение полностью в автоматическом режиме. Воспользовавшись возникшей паузой, он деловито собирал оставшиеся инструменты и приборы в небольшую сумку. Медицинский робот при помощи манипуляторов отсоединил от левой руки Нортиса последние пластиковые трубки и, втянув их в свое нутро, начал складываться, превращаясь в прямоугольный пластиковый ящик. К тому времени, когда протез издал последний щелчок и безжизненно замер, доктор Люмбери полностью собрался и был готов к отбытию.

- Ну-с, молодой человек – благодушно произнес доктор – Все наши договоренности я выполнил. Позвольте на этом распрощаться.

- Деньги?

- Вся оговоренная сумма уже переведена на твой счет. Ровнехонько семьсот двадцать шесть кредитов.

- Хорошо – ответил Нортис и, указав подбородком на протез, спросил – А что с протезом?

- Протез проводит последние настройки под нового владельца – пояснил доктор – Это займет еще около получаса. После чего рекомендую хороший восьмичасовой сон, чтобы щупы протеза смогли надежнее зафиксироваться в твоем теле. Ведь тебе не хочется неожиданных осложнений? И не забудь про регулярный прием оставленных мною таблеток.

Нортис молча кивнул и доктор Люмбери покинул отсек ЖилМода в сопровождении КиберМеда. У Люмбери появилось несколько неотложных дел – извлеченные органы не могли вечно находиться в сберегающих контейнерах, и следовало незамедлительно трансплантировать их в тела богатых клиентов, с которыми он уже успел обговорить все детали. К глубокому сожалению доктора одного клиента ему придется разочаровать – мальчишка не согласился продать органы воспроизведения – а тот старый чиновник был готов выложить за них кругленькую сумму.

Сокрушенно вздохнув, доктор, не останавливаясь, прошел мимо регистрационной стойки с возвышающимся словно оплывшая гора Рамиресом и прямиком направился к станции монорельса ведущего к шлюзовым воротам сектора. Большинство его клиентов проживали не в двенадцатом секторе, ему предстоял долгий путь. Впрочем, Люмбери согревал себя мыслями о тех трехстах процентов прибыли, которые он поимеет с купленных задешево органов. Глупый мальчишка не знал, что чистые и здоровые органы огромная редкость в загнивающем Астероид Сити. Огромная редкость…

Дождавшись, когда протез окончательно затихнет, Нортис закинул в рот несколько разноцветных таблеток, запил глотком теплой противной воды и погрузился в неровный сон, давая искромсанному организму хоть немного залечить повреждения. Больше всего калека опасался за прочность соединений артерий и вен с искусственными органами – в случае разрыва такого соединения он попросту истечет кровью за считанные мгновения. Именно поэтому он решил пожертвовать еще одним днем на восстановление. В любом случае у него достаточно времени – он ждал десять лет, что ему несколько лишних дней?...

Ничего не понимающий Нортис помчался на испуганный голос матери, продолжая с недоумением и растущим страхом вслушиваться в гогот неизвестных чужаков. Игра в разведчиков была забыта. Нортис еще не знал, что это был последний раз, когда он играл подобно остальным детям его возраста. Когда мальчишка, обдирая ладони, выбрался из-под лотков с водорослями, ему бросился в глаза упавший на колени отец прижимающий руки к животу, и мать вырывающаяся из рук какого-то мужчины.

- Ржавый! Как думаешь, что у нее под этим комбезом?! Спорим, что такая телка не носит трусиков? Ну-ка дерни за липучку. Помнишь ту древнюю песню из архива старых хитов? Дерни за липучку, получишь результат – фальшивя, пропел нескладный парень отличающийся гнилыми зубами и нечесаной гривой черных волос – Ну же! Дергай давай!

- Господи! Что же вы делаете! – вскрикнула старшая Вертинская, извиваясь в руках молодого парня – Алексей!

Услышав отчаянный призыв, Алексей Вертинский сумел встать и сделать шаг к жене. Торопившийся к родителям Нортис невольно замер на месте и во все глаза уставился на отца – такого выражения на его обычно добродушном лице мальчишка не видел никогда. Опущенные плечи, выставленные перед собой напружиненные руки и самое главное – тяжелый свирепый взгляд исподлобья – Алексей уже понял, что словами малолетних беспредельщиков не образумишь.

Еще шаг вперед и удерживающий Елену подонок покатился по полу прикрывая лицо и истошно воя – прямой тяжелый удар Алексея расплющил ему нос как гнилой фрукт. Нападающие ошеломленно застыли на месте – никто не ожидал от «ботаника» таких решительных и стремительных действий. Нортис подбежал к родителям и остановился рядом с тяжело дышащим отцом.

Освобожденная мать крепко ухватила его за плечи и завертела головой по сторонам, высматривая Настю – младшая сестренка сидела на шаг позади и размышляла над важным вопросом – заплакать прямо сейчас или это просто странная игра, в которую играют мама с папой.

- Убирайтесь отсюда! – выплюнул Алексей, закрывая собой жену и детей – Просто убирайтесь и я обещаю, что не буду сообщать охране!

- Долбанный навозник! Ты сломал мне нос! – проверещал катающийся по полу парень, между его пальцев сочились струйки крови.

- Убирайтесь! – не меняя тона, повторил отец и от его взгляда четверо подонков замешкались и растерянно переглянулись. Пятый был занят расплющенным носом и сейчас ему было на все плевать…

- Мой нос! О,… кажется, я захлебываюсь кровью! Мой нос…