Бездна

9 ЧАСТИ ГОЛОВОЛОМКИ

29 июля, 12 часов 07 минут

Университет Рюкю, префектура Окинава, Япония

Карен торопливо шла по служебной автостоянке, опаздывая на встречу с Миюки, с которой они условились вместе пообедать. Кабинет и лаборатория ее подруги были расположены на четвертом этаже здания Ягасаки, в котором раньше располагались правительственные учреждения.

Изначально университет Рюкю, образованный в 1950 году гражданской администрацией США, был частично построен на территории древней крепости Шури. В 1972 году японцы упразднили администрацию, и с тех пор университет начал разрастаться, занимая новые площади.

Взлетев по ступеням и миновав двойные двери, Карен предъявила удостоверение охраннику за столом. Тот кивнул и взмахом руки разрешил ей пройти, после чего занес ее имя в лежащую перед ним регистрационную книгу.

Президент университета Рюкю принял все меры предосторожности. Хотя остров Окинава потихоньку начал выбираться из хаоса, вызванного природными катаклизмами, случаи мародерства все же периодически происходили. С целью сберечь имущество университета охрана была усилена.

Карен поднялась по лестничному пролету и прошла мимо лифтов. Подход к ним был перегорожен ярко-желтой лентой, а рядом стояла табличка с надписью «ЛИФТЫ НЕ РАБОТАЮТ», Карен подумалось, что компании, производящие эти ленты, сейчас, наверное, гребут деньги лопатой. Такие же ленты, словно приветственные транспаранты в праздничный день, украшали нынче весь город.

Глянув на часы, Карен ускорила шаг. Предстоящая встреча должна была стать первой после того, как женщины вернулись из жуткого путешествия на руины Чатана. Сегодня утром Миюки позвонила Карен и попросила непременно зайти к ней в лабораторию. У нее появились какие-то новости относительно хрустальной звезды, но по телефону в подробности она вдаваться не стала.

Карен мучило любопытство: что же такого удалось узнать подруге? В течение трех, последних дней она сама была занята собственными изысканиями, пытаясь выяснить происхождение загадочного языка, но дело шло ни шатко ни валко. На острове постоянно происходили перебои с электричеством, что приводило к отключению всех видов связи.

Сначала Карен была уверена, что иероглифы аналогичны протоиндийским письменам, найденным в пакистанских руинах долины Инда, но более тщательное сравнение показало, что их схожесть обманчива. Эта линия исследований оказалась тупиковой, но на ней свет клином не сошелся. Карен обратила внимание на другой — похожий, но еще более удивительный — язык. Однако озвучить свою теорию она была еще не готова. Ей требовалась дополнительная информация.

Поднявшись по лестнице, Карен увидела ожидающую ее Миюки, облаченную, как всегда, в белоснежный лабораторный халат.

— Охранник предупредил меня о твоем приходе, — сообщила японка. — Идем.

Когда они шли по коридору, Карен спросила:

— Что тебе удалось выяснить? Миюки только покачала головой.

— Ты сама должна это увидеть. — Они прошли мимо университетских аудиторий. — А как поживают твои иероглифы?

Поколебавшись, Карен все же ответила:

— Возможно, у меня появилась ниточка. Миюки удивленно посмотрела на подругу.

— Правда? Я дала задание Габриелю расшифровать их. Он попробовал, но у него мало что получилось.

— А он на это способен?

— Одним из его базовых алгоритмов является декодирующая программа. Кодирование является очень полезной моделью для построения искусственного интеллекта, и если ты попробуешь соотнести…

— Хватит, — остановила подругу Карен, схватив ее за рукав, — я тебе верю. Так удалось Габриелю узнать хоть что-то?

— Только одно. И именно это стало причиной того, что я попросила тебя приехать. Но он мог бы достичь гораздо большего успеха, если бы запас имеющихся символов языка не был так ограничен. Тогда можно было бы сравнивать, перепроверять, выстраивать языковую базу.

Карен прикусила язык. Именно в этом и заключался ее собственный секрет.

— Возможно, тут я смогла бы помочь. Миюки недоуменно посмотрела на подругу.

— Каким образом?

— Прежде чем выкладывать тебе свою идею, я хотела перепроверить ее, но библиотеки сейчас закрыты, а пользоваться Интернетом — сплошная мука из-за постоянных отключений электричества.

— Что ты хотела найти?

— Образцы письменности, найденные на острове Рапануи, то есть на острове Пасхи.

— Это не тот ли самый остров, где обнаружили здоровенные каменные головы?

— Тот самый.

— Но ведь он находится на другом конце Тихого океана.

Карен кивнула.

— Именно поэтому мне нужна дополнительная информация, ведь я не являюсь специалистом по этому региону. Я специализировалась по Полинезии и Микронезии. Они дошли до лаборатории, Миюки открыла дверь картой-ключом и, распахнув ее, пригласила Карен войти. Сначала они оказались в крохотном предбаннике, на стене которого висели белые халаты для посетителей. Дальше, за стеклянной дверью, располагалась сама лаборатория — царство нержавеющей стали и линолеума. В свете мощных люминесцентных ламп каждый дюйм поверхности сиял хирургической чистотой.

Карен через голову стащила свитер и скинула кроссовки, а затем сняла с крючка белый халат — судя по его виду, недавно выстиранный и отглаженный. Но прежде чем надеть его, она влезла в одноразовый комбинезон и села на низкую скамеечку, чтобы натянуть на ноги стерильные бахилы.

Миюки сделала то же самое. Она со строгостью Цербера следила за тем, чтобы в ее лаборатории царила стерильная чистота. Ни один пакостный микроб не должен был пробраться в комнату, уставленную сложнейшим компьютерным оборудованием, — то самое «родильное отделение», где появился на свет Габриель.

— Так при чем тут остров Пасхи? — спросила она, продолжая разговор.

Карен надела на голову одноразовый бумажный чепчик и спрятала под него волосы.

— Еще в тысяча восемьсот шестьдесят четвертом году один французский миссионер сообщил о том, что он нашел на острове сотни деревянных дощечек, посохов и даже черепов, покрытых непонятными иероглифическими письменами. Местные жители называли этот язык «ронгоронго», но не могли прочесть написанное на нем. Некоторые исследователи утверждали, что этот язык появился на острове еще до того, как примерно в четырехсотом году до нашей эры его заселили туземцы. К сожалению, большая часть артефактов оказалась утраченной прежде, чем их удалось должным образом изучить.

— Ты полагаешь, это тот же самый язык, надписи на котором мы нашли в пирамиде?

— Уверенности в этом у меня нет. Ронгоронго — единственный язык туземных племен Океании, который имеет свою письменность, но его происхождение остается загадкой, а символы не поддаются прочтению. Их пытались расшифровать многие специалисты в области эпиграфики и криптографии, но им это не удалось. — Голос Карен звенел от возбуждения. — Если бы нам — первым за многие десятки лет — удалось открыть новую разновидность этого языка, мы, возможно, нашли бы ключ не только к таинственному ронгоронго, но и к древней истории Полинезии.

Миюки встала.

— Итак, что будем делать?

— Мне нужно выйти в Интернет и добыть несколько образцов языка. Надеюсь, это поможет подтвердить мою гипотезу.

Миюки передался азарт Карен.

— И если окажется, что ты права, мы сможем добавить эти образцы в базу Габриеля. Располагая большим объемом информации, он, возможно, сумеет расшифровать символы.

— И это станет археологическим открытием века!

— Тогда — за работу! Габриель выведет тебя во Всемирную сеть, подключившись к телефонным линиям американских военных баз. Они наиболее надежны и стабильны.

Миюки направилась к стеклянной двери в лабораторию.

— Это возможно? — удивленно спросила Карен.

— Разумеется, — кивнула Миюки. — Кто, по-твоему, финансирует мои исследования? Американских военных очень интересуют проблемы, связанные с искусственным интеллектом и возможностями его применения. У меня, между прочим, третий уровень доступа к секретным материалам!

Миюки вставила пластиковую карточку в прорезь электронного замка, и дверь с тихим шипением отошла в сторону. Давление в лаборатории было чуть выше, чем в предбаннике, чтобы внутрь не проникала пыль.

— Столько сложностей — и все из-за того, что тебе лень пропылесосить здесь хотя бы раз в месяц! — хмыкнула Карен. Пропустив ее замечание мимо ушей, Миюки подошла к полукруглому столу, вдоль которого тянулся ряд компьютерных мониторов. Рядом стояли два стула на колесиках. Усевшись на один из них, Миюки жестом предложила сесть и подруге, а затем, напечатав что-то на клавиатуре, громко проговорила:

— Габриель, не мог бы ты вывести изображения иероглифов?

— Конечно, профессор Накано. Доброе утро, Карен Грейс,- прозвучал искусственный голос из динамиков, расположенных по обе стороны от женщин.

— Доброе утро, Габриель, — ответила Карен, вновь испытав чувство неловкости, и оглянулась на динамики. Ей казалось, что позади нее кто-то стоит. — Сп-пасибо за то, что помог нам.

— Не за что, доктор Грейс. Вы достаточно отблагодари ли меня, предоставив такую восхитительную головоломку.

На мониторах высветилась и поползла длинная череда символов неведомого языка, состоящая из изображений птиц, рыб, людей, геометрических фигур и причудливых загогулин.

— Так что же ему удалось выяснить? — спросила Карен.

— Он сумел расшифровать небольшой отрезок в самом начале последовательности.

— Ты шутишь?

Карен выпрямилась и впилась глазами в мониторы, по которым продолжала ползти вереница символов. Небольшая ее часть высветилась красным, увеличилась в размерах и выплыла в центр монитора. В ней насчитывалось шесть символов.

— Габриель полагает, что это обозначения лунного календаря. Иными словами, какая-то дата.

— Хм, эти четыре центральных символа напоминают серп убывающей или, наоборот, прибывающей луны. — Карен откинулась на спинку стула. — Но если это — дата, что она обозначает? День, когда была сделана эта запись, или какое-то событие?

— Полагаю, второе, — сказала Миюки. — Скорее всего, это описание некоего исторического события.

— Почему ты так считаешь? Миюки молчала.

— Ну? Не томи!

Японка вздохнула и заговорила:

— Габриель пришел к такому выводу, проанализировав звездную карту, изображенную на потолке в том подземном — или подводном? — зале.

Карен вспомнила кварцевые звезды на куполе зала в лавовой трубе.

— И что дальше?

— Он заложил изображение звездного неба в программу астрономического анализа, а затем связал ее с лунным календарем. — Миюки посмотрела на Карен. — В результате Габриель примерно определил дату, которую обозначают эти символы.

— Потрясающе! — воскликнула Карен. — Что же это за дата?

— Габриель!

— Символы обозначают четвертый месяц лунного календаря,- сообщила программа.

Посчитав в уме, Карен понимающе кивнула:

— Ага, значит, ранняя весна.

— Совершенно верно. И, отталкиваясь от расположения созвездий, обозначенных на запечатленной вами карте, я могу приблизительно определить год.

— Возможная погрешность составляет плюс-минус пятьдесят лет, — вставила Миюки.

— Да, но не более пятидесяти лет.- Это не много, когда речь идет о веках. — Мысли Карен метались. Если выкладки Габриеля окажутся верны, на их основании можно будет определить дату возведения древнего города, поднявшегося из воды. — Итак, — нетерпеливо спросила она, — когда же были сделаны эти надписи? В каком году? Как давно?

— Двенадцать тысяч лет назад.

К северо-западу от атолла Эневак, Океания

Из кабины «Наутилуса» Джек наблюдал за тем, как хвост «Боинга-747» медленно поднимается над подводной прогалиной, усыпанной обломками самолета. Когда четыре чудовищно толстых стальных троса выдернули его из ила, словно гнилой зуб, вокруг поднялась непроглядная туча мути. Шестьюстами метрами выше, на борту авианосца США «Гибралтар», работали механизмы нескольких лебедок, медленно поднимая гигантский обломок к поверхности океана.

— Плыву за следующей рыбкой, — проговорил Джек в микрофон, надавил на педали и развернул субмарину.

Мимоходом Джек взглянул на часы. Он работал под водой уже три часа, помогая военным поднимать со дна те куски самолета, которые эксперты НСБТ выбрали, просмотрев видеозапись, сделанную им во время первого погружения.

Эта работа уже успела превратиться для него в рутину. За последние три дня со дна океана было извлечено уже почти сорок фрагментов того, что некогда называлось бортом номер один. Их пронумеровали и разложили на палубе «Гибралтара» наподобие некоего жуткого зигзагообразного узора.

Несмотря на то что работа шла полным ходом, до сегодняшнего дня было обнаружено всего четыре тела: двух журналистов из президентского пресс-пула, а также первого и второго пилотов, пристегнутых к креслам. Скомканную, как лист бумаги, носовую часть самолета поднимали на поверхность первой, и, когда Джек цеплял к ней тросы, он взглянул в разбитые окна кабины только один раз, а потом отводил глаза в сторону. Чудовищное давление буквально расплющило несчастных, и каждый из них напоминал только что вытащенного из раковины моллюска, которому придали очертания человеческого тела. Опознать их было возможно только по летной форме и местам в креслах.

С того момента, кружа над обломками, Джек частенько задерживал дыхание, опасаясь того, что может увидеть в следующий момент. Но тела больше не попадались. Удар о воду разбросал человеческий груз борта номер один, а морские течения растащили то, что от него осталось, по сторонам.

— Мы готовы принять следующий груз, — сообщил радист НСБТ.

— Понял, — откликнулся Джек. — Иду к новой цели.

Джек развернул подлодку и направил ее к противоположной стороне прогалины. Прямо по курсу опустился новый трос, верхняя часть которого исчезала в мутной толще воды, уходя к механизму лебедки на «Гибралтаре». Джек направил «Наутилус» к электромагнитному захвату на нижнем конце троса. Одним из внешних манипуляторов подлодки он взял захват и подвел его к фрагменту двигателя самолета. Подтянув трос, он приложил крюк к металлической поверхности обтекателя и скомандовал:

— Готово! Активируй!

Электромагнитный захват дернулся и намертво прилип к металлу.

— Рыбка на крючке! Тащи!

Джек отвел лодку назад. Лебедка выбрала слабину троса, толстая металлическая нить натянулась, и двигатель борта номер один медленно пополз наверх, вздымая облака ила.

Джек огляделся. Подводное кладбище было уже наполовину расчищено. Под днищем «Наутилуса» лежала часть шасси. Колеса были сплющены давлением и превратились в плоские черные диски. Еще пара дней, и тут практически ничего не останется.

Когда его лодка описывала плавный руг, Джек заметил какое-то движение. В пузырьках, поднимающихся от винтов лодки, проплыла стайка рыб. В этом не было ничего удивительного. Свет и движение на месте спасательной операции привлекали многих обитателей морских глубин. Вот и сейчас Джек видел длинных розоватых угрей, суетливых крабов и даже двухметровую морскую собаку.[8] Слева от «Наутилуса» из чащобы базальтовых зарослей выметнулся адский вампир,[9] схватил проплывающую мимо рыбу-топор, да и был таков.

В данный момент это были единственные компаньоны Джека.

Повернув сдвоенные прожектора «Наутилуса», он направил их на подводные горы с плоскими вершинами — гиганты, возвышающиеся на самой границе светлой зоны. От субмарины их отделяла чащоба лавовых столбов. Оттуда гидрофоны доносили какофонию звуков, состоявших из высокого писка, щелчков и каких-то завываний. Океан словно звал его к себе.

Внезапно Джека охватило сосущее чувство одиночества. Заточенный в крохотной скорлупке, в глубинах, которые никогда не видели солнца, он почувствовал себя так, будто попал в иной мир.

Вздохнув, Джек встряхнулся, отгоняя от себя посторонние мысли. Он находится здесь, чтобы делать дело, а не комплексовать. Через двадцать минут с поверхности опустятся еще два троса, которые нужно будет закрепить на обломках самолета. А до той поры можно заняться собственным расследованием.

Он направил «Наутилус» к центру прогалины. Из илистого сумрака появилась кристаллическая колонна, теплая в свете прожекторов подлодки. Ее грани светились всеми оттенками лазурного и розового. На протяжении последних дней Джек снимал колонну на видео во всех возможных ракурсах, чтобы позже внимательно просмотреть запись вместе с членами своей команды. Теперь у Джорджа был полный список всех символов, вырезанных на поверхности колонны.

Джек подвел субмарину к огромному кристаллу. После его первого свидания с ней сбоев радиосвязи больше не было. Не возвращалась и странная вибрация. Джек уже готов был признать, что это ощущение не имело к колонне никакого отношения и было связано с какими-то неведомыми неполадками в системах «Наутилуса».

Подлодка зависла прямо перед колонной, и Джек протянул к ней манипулятор. Чарли вцепился в него как клещ, требуя, чтобы он добыл для него образец этого кристалла, и сегодня Джек решил наконец выполнить его просьбу. Он прикоснулся стальной клешней к колонне, и в наушниках послышался мелодичный звон. В следующий момент волосы на его голове встали дыбом, а тело словно превратилось в огромный камертон. По всей коже началось покалывание, в глазах потемнело, а мир вокруг стал вращаться. Джек уже не знал, где верх, а где низ. Он стал невесомым, будто снова очутился в космосе. В ушах звенело, а откуда-то издалека слышались голоса, как если бы кто-то звал его из глубокого тоннеля на незнакомом языке.

Тяжело дыша, Джек вдавил в пол правую педаль, уводя подлодку от кристалла. Как только контакт прервался, он обмяк в кресле, вновь вернувшись в свое тело. Покалывание на коже исчезло.

— …меня, Джек? — звучал в его ухе голос Лизы. — Ответь же мне! Ответь!

Джек прикоснулся к микрофону у подбородка. Контакт с поверхностью был сейчас необходим ему как воздух.

— Я здесь, Лиза.

— Куда ты пропал?

— Ч-что ты имеешь в виду?

— Тебя не было на связи сорок минут! Военные уже собирались опустить своего радиоуправляемого робота, чтобы искать тебя. Джек отплыл подальше от лавовых столбов. Сделав свет прожекторов рассеянным, он увидел, что сверху свисают два стальных троса. Каким образом военным удалось так быстро поднять два фрагмента самолета?

Он посмотрел на часы. С того момента, как он подцепил самолетный двигатель, прошло всего две минуты. Быть такого не может. И тут он вспомнил о странном расхождении в показаниях бортовых часов «Наутилуса» и времени на поверхности, на которое обратила его внимание Лиза.

— Лиза, — проговорил он, — сколько сейчас у вас времени?

— Три часа пятнадцать минут.

Джек взглянул на экран бортового компьютера. Часы на нем отставали на тридцать восемь минут.

— Ты в порядке, Джек?

— Я-то в порядке, вот только… Похоже, опять произошел какой-то сбой.

Он посмотрел на соединения кабелей. Может, где-то что-то отошло?

— Ты уверен, что у тебя все хорошо? — с явным недоверием в голосе переспросила Лиза.

— Правда. Никаких поводов для волнения. Сейчас буду цеплять два следующих куска.

— Мне все это не нравится. Всплывай-ка ты лучше.

— Ничего, я управлюсь. Сейчас у меня все работает… — Джек едва не сказал: «как часы», но вовремя осекся, — безукоризненно. А ты меня хорошо слышишь?

— Сейчас — хорошо, — мрачно ответила Лиза.

В разговор вступил еще один человек — адмирал Хьюстон.

— Ваш врач говорит дело, мистер Киркланд. Вы всех нас до смерти напугали.

— Всего лишь небольшой сбой аппаратуры, сэр.

— Не имеет значения. На сегодня работа окончена.

Руки Джека сжались в кулаки. Он оглянулся на кристаллическую колонну. Первоначальный страх и растерянность от странности произошедшего с ним сменились злостью. Он твердо решил выяснить, что это за подводные фокусы.

— По крайней мере, разрешите мне прицепить два последних троса. Они уже здесь.

— Ладно, мистер Киркланд, — неохотно согласился адмирал после долгой паузы, — но будьте осторожны.

— Конечно, сэр, — кивнул Джек, хотя его никто не мог видеть.

Он подвел субмарину к первому тросу и вывел на экран компьютера изображение двух последних обломков — лопнувшей секции фюзеляжа, на внутренней стороне которой до сих пор висел умывальник, и фрагмента шасси. Прикрепив к первому обломку электромагнитный зажим, он скомандовал наверх:

— Первый трос готов! Тащи!

— Поднимаю! — откликнулся техник с «Гибралтара». Джек подвел «Наутилус» к куску шасси, и тут раздался вызов с «Фатома». Это был Роберт. Джек не ожидал услышать своего гидробиолога.

— Джек, я засек какое-то движение.

— Ты это о чем?

— Что-то очень большое только что появилось между двумя подводными горами к северо-западу от того места, где находишься ты, и направляется к тебе.

Джек нахмурил лоб. Если, находясь на такой глубине, это «что-то» отображается на сонаре, оно должно быть не просто большим, а огромным.

— Каков его размер?

— Двадцать метров.

— Господи Иисусе! Что же это такое? Может, подводная лодка?

— Нет, не думаю. Очертания чересчур расплывчаты и постоянно изменяются. Это живое существо.

— Иными словами, морское чудовище, — подытожил Джек и тут же вспомнил, как напугала его морская змея, поселившаяся в трюме «Кайо-Мару». — Может, еще одна ремень-рыба?

— Нет, оно слишком толстое. — Великолепно! — пробормотал Джек. — И как далеко оно от меня находится?

— В четверти мили, но увеличивает скорость. Черт возьми, как быстро оно движется!

— Смогу я обогнать его?

— Нет, по крайней мере, если у тебя не будет приличного разгона.

— Есть какие-нибудь предложения?

— Прикинься мертвым.

— Не понял!

— Заляг на дно и отключи электрику и двигатели. Подводных тварей привлекает шум, свет и даже биоэлектрические поля. Выруби все, что можно, и ты станешь невидимым для той хреновины, которая к тебе плывет.

Эта идея не очень пришлась Джеку по душе. Как бывший «морской котик», он привык к активной обороне, но, поскольку сейчас в его руках не было ни автоматической винтовки, ни гранатомета, приходилось подчиниться гидробиологу. Он мягко опустил «Наутилус» на илистое дно.

После короткой паузы Джек отключил аккумуляторную батарею. Ксеноновые прожектора потухли, ускорители затихли. Погас даже свет в кабине подлодки. Собственное дыхание показалось Джеку необычно громким. Где-то в отдалении он видел странное мерцание. Что это, светящиеся организмы? Блуждающие огни или, может, собственное зрение Джека дурачит его?

В ухе раздался шепот Роберта:

— Не выходи на связь. Возможно, оно обладает локатором и способно засечь тебя по звуку. Мы попытаемся создать радиошум и напугать его.

— Где…

— Молчи! Оно только что преодолело последний горный кряж. Какое здоровенное! Вот оно, подплывает!

Джек затаил дыхание, словно боясь, что неведомое чудище услышит его, и вытянул шею, безуспешно вглядываясь расширившимися зрачками в кромешную темноту.

— Оно кружит рядом с тобой. Черт, что же это такое?

Джек вытер капельку пота, скатившуюся по виску. В кабине становилось душно. При отключенном электричестве не работали и нейтрализаторы углекислого газа. Значит, воздуха у него осталось минут на тридцать, не больше. Дольше прикидываться мертвым ему не удастся.

Внезапно он почувствовал, как что-то большое двигается над ним. Не увидел, а именно почувствовал каким-то первобытным чутьем, которое, наверное, предупреждало об опасности еще древних людей во времена палеолита. Сердце Джека забилось в удвоенном темпе, на лбу выступил пот. Он по-прежнему пытался разглядеть хоть что-то рядом с собой.

— Оно прямо над тобой, — прошептал Роберт. Субмарину протащило на несколько дюймов по илу, но Джек был уверен, что к его маленькой подлодке ничего не прикасалось. «Наутилус» сдвинул с места поток воды, вызванный движением чего-то огромного рядом с ним. В следующий момент, увлеченный новой попутной струей, «Наутилус» накренился, встал на один полоз и развернулся вокруг своей оси. Джек окаменел, подняв обе руки и упершись ладонями в акриловый купол кабины. Какого же размера эта штука?

Субмарину крутило еще несколько секунд, а затем она опустилась на грунт. Раздался скрежет металла — левый полоз «Наутилуса» встал на один из металлических обломков. Теперь лодка стояла накренившись и слегка покачивалась в этом неустойчивом положении.

— Оно рыскает вокруг тебя, Джек. Сигнал нашего сонара его не напугал.

Джек не видел ничего дальше собственного носа, но ощущал, как над его головой что-то кружит. Воздух со свистом вырывался сквозь его сжатые зубы.

А потом он почувствовал, как подлодка снова сдвинулась с места. Что-то шлепнуло по колпаку — словно по автомобильному стеклу ударили мокрой тряпкой. Субмарина повалилась набок, и Джек повис на ремнях безопасности. Почти сразу же подлодка испытала еще один, более сильный удар.

Ремень впился в шею Джека наподобие гарроты. «Наутилус» подпрыгнул и снова опустился на дно, от корпуса оторвалась какая-то деталь. К счастью, на сей раз лодка встала нормально, на оба полоза.

Джек выпрямился в кресле. Он понял, что происходит. Эта чертова тварь попросту играет с ним, как кошка с пойманной мышью. Он схватился за рычаги управления. Прежде чем его разорвут на кусочки, он еще поборется!

Большим пальцем он включил электричество. Ослепительный свет, вырвавшийся из прожекторов, отбросил чернильную тьму назад, тихонько загудели ускорители.

— Джек, что ты делаешь?

— Где оно?

— Рядом с тобой.

Он почувствовал движение раньше, чем увидел его, и резко повернулся влево. В горе пульсирующей плоти открылся глаз величиной с крышку мусорного бака. Джек с трудом подавил испуганный крик. Ослепленный непривычным светом, глаз моргнул.

Чудовище действительно лежало рядом, горой возвышаясь над крохотной субмариной. Джек заметил еще какое-то движение. Позади кормы «Наутилуса» взлетели и стали раскачиваться в воде щупальца. Чудище приходило в себя после первоначального шока. Джек вспомнил, как совсем недавно адский вампир схватил рыбу-топор, и ему вдруг стало очень жаль маленькую рыбку.

Нажав на обе педали сразу, он бросил подлодку вперед и вбок.

— Не убегай! — завопил Роберт прямо в его ухо.

— А кто тут убегает? — со злостью спросил Джек.

Он развернул субмарину и нацелил ее носом на неприятеля, после чего взялся за джойстик манипуляторов и раскрыл стальные клешни. Они были способны сокрушить скалу.

Чудище повернулось и протянуло щупальца по направлению к Джеку.

— Что это такое?

— Видеоизображение нестабильно, — ответил Роберт, — но, судя по всему, это архитеутис, гигантский кальмар, относящийся к классу цефалоподов. Этих тварей находили всего несколько раз, да и то мертвых. Они обычно попадались в глубоководные сети траулеров. Но такой огромной еще не встречалось.

Спрут решил переменить дислокацию и стал выбираться из пространства, освещенного прожекторами. Одно щупальце — толстое, как канализационная труба, — поползло почти по самому дну к субмарине. Джек включил ускорители на полную мощность, но его реакция оказалась недостаточно быстрой. Извивающаяся конечность твари метнулась к лодке и ударила по корпусу.

Субмарина подпрыгнула, ее нос задрался вверх, а Джек больно ударился лбом в колпак кабины. Пытаясь не обращать внимания на светлячков, летающих перед глазами, он надавил на педаль ускорителей, но лодка никак не отреагировала.

Сначала Джек испугался, что отказал источник питания, но затем увидел на колпаке присоску величиной с блюдо. Щупальце обвило субмарину и потащило ее к горе бесформенной плоти. Джек оказался в ловушке. Швы на корпусе лодки скрипели от напряжения.

Чудовище было почти полностью освещено лучами прожекторов. Восемь мускулистых конечностей и два более длинных щупальца отходили от бледного тела. Кожа животного была почти прозрачной, по бокам приплюснутой головы виднелись два плавника. Облепив титановый корпус «Наутилуса» невероятной величины присосками, оно словно испытывало лодку на прочность.

Внезапно субмарина вздрогнула, свет прожекторов сместился в сторону, и Джек увидел всего в метре от себя вооруженный клювом открывающийся и закрывающийся рот монстра. Через динамики гидрофона в кабине раздавались размеренные щелчки.

Беззвучно ругаясь, Джек развернул один из манипуляторов и ухватил им ближайшее к нему щупальце. Стальная клешня впилась в податливую плоть спрута, вода окрасилась черной кровью.

Однако прежде, чем Джек успел обрадоваться этой маленькой победе, «Наутилус» швырнуло, и он стал кувыркаться, как еж, катящийся с горы. Джек отпустил джойстик манипулятора и попытался стабилизировать положение лодки, нажимая на педали, но это не дало результата. «Наутилус» ударился о морское дно и замер на боку, до половины погрузившись в ил. Джек ушиб плечо и сморщился от боли.

— Джек! Выключи свет!

— Игра в дохлого тут не катит, — ответил он и стал шарить в пространстве правым манипулятором, пытаясь нащупать спрута. Делать это приходилось вслепую, поскольку все вокруг заволокло поднявшимся со дна облаком ила.

— Послушай меня! Мы сейчас попробуем отвлечь эту тварь!

— Каким образом?

Муть вокруг лодки стала оседать, но то, что увидел Джек, не обрадовало его. Гора розовых мышц надвигалась прямо на «Наутилус», протягивая к нему извивающиеся щупальца. Вместо того чтобы испугать животное внезапным нападением, Джек только разозлил его.

Он понизил мощность электроподачи, но не стал выключать ее вовсе. Свет прожекторов потускнел. Джеку не хотелось снова ослепнуть.

— Что вы надумали?

— Я только что попросил военных активировать электромагнитный захват второго троса, — пояснил Роберт. — Сильное электрическое поле может привлечь к себе, но… только при условии, что исчезнешь ты.

Джек прикусил губу и еще понизил напряжение в сети. Теперь ускорители отключились окончательно, а свет в лампах едва теплился. Морской гигант стал почти неразличим, но все равно продолжал медленно подбираться к лодке.

— Ладно, — сказал Джек, — включайте.

— Мы уже включили. Минуту назад. Архитеутис как-то реагирует?

Глыба мышц продолжала катиться вперед.

— Нет, — с отвращением откликнулся Джек.

Ему придется сражаться с этой дрянью, попытаться отогнать ее. Он припомнил предупреждение Роберта: «Не убегай!»

— Роберт, попробуйте отвести трос в сторону. Как леску удочки.

— Что? Ага… Я понял! Подожди!

Джек выключил все системы, оставив лишь освещение в кабине, попытался найти глазами трос, но не сумел. «Ну давай же, Роберт, давай!» — мысленно, как заклятие, повторял он.

Спрут уже находился совсем рядом — мешанина розового мяса, щупалец и присосок размером с тарелку. Джек видел, что один глаз монстра повернулся в его направлении, и молился, чтобы Роберту хватило времени привести в действие его план.

— Где же ты, Роберт? — пробормотал он. — Почему медлишь?

Одно из щупалец потянулось к наполовину скрытой илом субмарине, а палец Джека — к тумблеру включения энергоподачи.

Внезапно слева возникло ослепительное в чернильной темноте сияние. Оба — и Джек, и чудовище — замерли. Огромный глаз спрута повернулся к сторону нового источника света. Туда же посмотрел и Джек.

Невдалеке от них переливалась исходящими изнутри огнями кристаллическая колонна. Прищурив глаза, Джек увидел, что мимо нее проплывает спущенный с «Гибралтара» трос с электромагнитным зажимом. От удивления Джек разинул рот. Что за дьявольщина? Морское дно под днищем субмарины начало вибрировать — сначала едва заметно, а потом все сильнее, валявшиеся вокруг мелкие обломки самолета принялись подпрыгивать в каком-то диковинном танце. «Здорово! — подумал Джек. — Сначала морское чудовище, а теперь еще и это!»

Вибрация сотрясала все его тело — от пяток до макушки. Кабель постепенно удалялся от колонны, и колебания понемногу затухали. Одновременно угасало и свечение кристалла. Когда электромагнитный зажим троса растворился в темноте, оно погасло вовсе.

Гигантский спрут все еще находился рядом с подлодкой, но казалось, что животное пребывает в нерешительности, напуганное неожиданно появившимся светом и содроганиями дна. Затем очень медленно оно направилось следом за уходящим вдаль стальным тросом. Прочь от «Наутилуса».

— Сработало! — заорал Роберт.

Джек молчал, словно опасаясь привлечь к себе внимание монстра, и наблюдал за тем, как спрут отправился за своей новой добычей. Вскоре и головоногий, и трос исчезли из поля видимости. Джек предпочел не включать свет и обойтись тем, что рассказывал ему Роберт. А тот говорил:

— Мы поднимаем трос и одновременно отводим его в сторону. Спрут все еще следует за ним…

Джек облегченно выпустил воздух из легких.

— Он уже довольно далеко, — сообщил Роберт. — Может, тебе пора выбираться оттуда?

Джек не заставил уговаривать себя. Он продул кингстоны и включил ускорители. Со дна поднялось облако ила, но маленькая субмарина уже резво поднималась к поверхности.

— Черт! — вновь раздался голос Роберта. От страха у Джека перехватило горло.

— Что там еще?

— Мы его потеряли!

— Что это значит?

— Не волнуйся, он движется в противоположном от тебя направлении. — В голосе Роберта явственно звучало разочарование. — Он на нас, так сказать, плюнул и снова подался в более глубокие места. Иными словами, вернулся домой. Какая жалость! Я так хотел бы рассмотреть его поближе!

— Поверь мне, это не такое увлекательное зрелище, как кажется на экране.

— Что? Ах, ну да! Извини, Джек.

— Всплываю. Буду на поверхности через пятнадцать минут.

— Мы тебя ждем.

Джек откинулся в кресле, вытер взмокшее лицо рукавом. Хотя страх все еще клубился в его душе мутным облачком ила, Джек улыбнулся. Ему удалось выжить!

И все же полностью расслабиться мешало какое-то тревожное чувство. Перед глазами у него стояло сияние, разлившееся от кристаллической колонны в тот момент, когда мимо нее проходил трос. Он вспомнил собственные странные ощущения, когда ему показалось, что время вдруг исчезло. Похоже, здесь, внизу, загадок побольше, чем та, что связана с крушением борта номер один.

Университет Рюкю, префектура Окинава, Япония

— Двенадцать тысяч лет? Но это невозможно! — воскликнула Карен.

Миюки отодвинулась от стола с мониторами.

— Возможно, это ошибка, — согласилась она. — База данных, имеющихся по этому языку, крайне скудна. Если бы только у Габриеля было больше исходного материала…

— Тут наверняка ошибка в расчетах! — горячилась Карен. — Эта дата не может указывать на реальное событие, имевшее место двенадцать тысячелетий назад! Разве что оно являлось мифом, некоей легендой, передававшейся от поколения к поколению.

— И все же каким образом людям, жившим двенадцать тысяч лет назад, удалось с такой точностью изобразить карту звездного неба? Габриель утверждает, что положение светили созвездий воссоздано с точностью до десятой доли миллиметра.

— Это вполне возможно! — не сдавалась Карен. — У майя, живших в Центральной Америке, были астрономические календари такой точности, что им могут позавидовать современные.

— А почему подобное не могло случиться на несколько тысяч лет раньше? — возразила Миюки.

— Вообще-то ты, возможно, права, — согласилась наконец Карен. — Если это смогли сделать майя, то почему не мог другой, пусть еще более древний народ? Кстати, строители здешних пирамид вполне могли быть каким-то побочным ответвлением народа майя. Откуда нам знать?

— Вот именно, откуда нам знать! — тряхнула головой Миюки, поднимаясь из-за стола. — Возможных вариантов — масса, и именно поэтому я не вызвала тебя два дня назад, когда Габриель сообщил мне о результатах своих изысканий.

Карен насупилась.

— Ты знала об этом уже два дня назад?

— Я не думала, что это так уж важно, — передернула плечами Миюки. — Просто тестировала способность Габриеля к расшифровке, а поскольку ты сама была занята языковыми изысканиями, я решила, что мы с тобой обсудим это позже.

— Если эта новость не такая уж срочная, почему ты вызвала меня сегодня?

Миюки вздохнула.

— Из-за хрустальной звезды. Ты что, не слушала меня, когда мы говорили по телефону?

Карен напрягла память. Да, во время их телефонного разговора Миюки действительно упоминала хрустальную звезду.

— Значит, — стала гадать она, — ты привлекла кого-то из экспертов в области геологии?

— Нет, большинство наших геологов сейчас заняты в связи с недавними землетрясениями и вернутся только после того, как университет вновь откроется.

— Так что же тебе удалось узнать?

— Я решила провести кое-какие базовые исследования. Меня в первую очередь заинтересовала чрезмерно высокая плотность материала, из которого она сделана. — Миюки прошлась по лаборатории. — Я одолжила в другой лаборатории электронные весы, еще кое-какое оборудование и решила провести некоторые измерения. Ничего сложного: выяснить плотность, вес и так далее.

— И что же?

— У меня ничего не получалось.

Миюки подошла к рабочему столу, на котором лежала бумага-миллиметровка, металлические рулетки, каверномеры, циркули и приземистый металлический ящик.

Карен озадаченно почесала нос.

— Что значит «ничего не получалось»? — спросила она. Миюки взяла со стола несколько листов миллиметровки с аккуратно нанесенным графическим изображением пятиконечной звезды в различных ракурсах. На каждом чертеже были проставлены единицы метрических измерений — несомненно, результат многочасовой работы.

— Я вычислила ее объем двумя способами: геометрическим и с помощью погружения в воду. Для точности. И выяснила, что он составляет ровно пятьсот сорок два кубических сантиметра.

— А сколько она весит?

Миюки поправила свой лабораторный чепчик.

— А вот тут начинается самое странное. Я думала, что самыми сложными будут эти измерения, — Миюки показала на миллиметровку и приборы, — а дальше мне останется только взвесить звезду, разделить вес на объем и узнать таким образом ее плотность. Все просто, не так ли?

Карен кивнула.

— Сколько же она весит? Ответ Миюки прозвучал странно:

— В зависимости от обстоятельств. — Она подошла к металлическому ящику. — Я одолжила у геологов и эти электронные весы. Они способны измерять вес с точностью до доли миллиграмма.

— И что дальше?

— Смотри. — Миюки нажала на кнопку включения. — Я положила звезду в камеру для проб.

Карен смотрела на электронную шкалу, на которой стали мелькать цифры, показывая все увеличивающуюся массу объекта. Наконец мелькание прекратилось, и Карен, не веря собственным глазам, уставилась на высветившиеся цифры.

14,325 кг.

— Невероятно! Неужели звезда такая тяжелая? Миюки повернулась к Карен и ответила еще одной загадкой:

— Иногда.

— Что ты имеешь в виду?

Миюки открыла дверцу камеры для проб. Карен наклонилась, чтобы лучше видеть, и ойкнула: хрустальная звезда ярко светилась. Карен снова поразилась ее красоте. Она повернулась к Миюки.

— Я не понимаю! В чем тут дело?

Миюки молча показала на электронную шкалу. Ее показания изменились. 8,89 кг. Карен выпрямилась и наморщила лоб.

— Может, у тебя барахлят весы? — предположила она.

— Я подумала то же самое, — ответила Миюки и взяла со стола фонарик. Включив его, она направила тонкий луч на кристалл. — А теперь смотри снова.

Звезда вспыхнула еще ярче. Ее свет стал таким ослепительным, что Карен пришлось зажмуриться. Но ее взгляд привлекал уже не сам артефакт, а электронная шкала, на которой светились красные цифры.

2,99 кг.

— Но как…

Миюки прикрыла луч фонарика ладонью, и показания весов поползли вверх.

— Теперь ты понимаешь, почему у меня возникли трудности с взвешиванием. Вес звезды зависит от освещения. Чем оно ярче, тем меньше весит артефакт.

— Но это невозможно! Ни один минерал на планете не ведет себя подобным образом!

Миюки только пожала плечами.

— А почему, ты думаешь, я тебе позвонила?