Бездна

12 ЧЕРТА НА ПЕСКЕ

2 августа, 3 часа 12 минут

Спасательное судно «Мэгги Чуэст», Океания

Плотно запахнув полы кожаной пилотской куртки, Дэвид Спенглер стоял на носовой палубе спасательного судна ВМС «Мэгги Чуэст». Это была безобразная посудина, выкрашенная в красный цвет и утыканная антеннами, стрелами лебедок и спутниковыми тарелками. «Двухсотфутовая уродина», как окрестил ее про себя Дэвид. Команда судна состояла из тридцати человек, а теперь «Мэгги Чуэст» стала еще и временным пристанищем для подразделения военных ныряльщиков и его новейшего спасательного глубоководного аппарата «Персей». Сейчас это чудо техники находилось в кормовом трюме в ожидании первого спуска на воду.

Дэвид глубоко затянулся сигаретным дымом. До рассвета было еще несколько часов, но он не шел в каюту, зная, что уснуть все равно не сможет. Два часа назад он имел долгий телефонный разговор со своим боссом, Николасом Разиковым, который касался его нового задания.

Его первоначальная миссия — сфабриковать улики, которые помогли бы обвинить Китай в гибели американского президента, — была успешно выполнена. Все оказалось очень просто. Сейчас, когда страна пыталась оправиться от катастрофы, обрушившейся на Западное побережье, а общество словно обезумело, люди были готовы поверить любому бреду. Директор ЦРУ передал Дэвиду личную благодарность действующего президента. Буквально через пару часов Лоренс Нейф должен был выступить с официальным заявлением, устроив китайцам афронт и проведя между двумя государствами черту на песке.

Новое задание Дэвида заключалось в проведении тайной операции по изучению неизвестного источника энергии. Это каким-то образом было связано с серией недавних землетрясений. Из околонаучных объяснений Разикова Дэвид не понял и половины, но для него это и не имело значения. Все, что от него требовалось, — это обеспечивать завесу тайны над проводящимися исследованиями. Весь окружающий мир должен был воспринимать то, что здесь происходит, как продолжение спасательной операции.

Глядя на темное море, Дэвид округлил губы и выпустил колечко дыма. На закате авианосец США «Гибралтар» покинул район катастрофы, взяв курс на Филиппинское море, и теперь, когда гигантского корабля здесь не стало, океан выглядел пустым. Помимо «Мэгги Чуэст» здесь остались только три эсминца, огневая мощь которых в случае чего должна была отпугнуть незваных гостей.

Позади Дэвида негромко стукнула железная дверь, ведущая на палубу.

— Сэр?

Дэвид оглянулся через плечо.

— Что вам, Рольф?

— Сэр, я лишь хотел сообщить о том, что научная станция на Гавайях сворачивает работу. Они пакуют оборудование и готовятся к передислокации.

— Какие-нибудь проблемы?

— Нет, сэр. Руководитель проекта проинформирован о целях экспедиции, и с него взята расписка о неразглашении. Единственное условие, которое поставил этот человек, заключается в том, что за ходом исследований будет надзирать он. Наш источник в научных кругах Лос-Анджелеса поручился за него, и директор ЦРУ заявил, что он не против.

Дэвид кивнул и едва заметно улыбнулся. Разиков, похоже, не теряет время зря. Наверное, тоже не высыпается.

— Когда они прибудут?

— Меньше чем через три дня.

— Хорошо.

Дэвид снова окинул взглядом темный простор океана. С наступлением дня он собирался спуститься под воду на «Персее» и лично опробовать этот аппарат. Дэвид просматривал записи, сделанные Киркландом во время его погружений, но хотел увидеть место крушения собственными глазами. Когда операция вступит в решающую фазу, «Омега» будет осуществлять прикрытие на поверхности, а сам он будет находиться под водой, на научной станции.

— Сэр, я, гм, хотел спросить… Это касается нового задания. Означает ли это, что мы остаемся здесь?

Дэвид глубоко затянулся.

— Да, ничего не меняется. Кроме того, теперь нам предоставлены еще более широкие полномочия. Никто из посторонних не должен знать, что происходит внизу.

— Ясно, сэр.

— Вы продолжаете отслеживать «Фатом»?

— Конечно, сэр. Но когда вы намереваетесь…

— Я дам вам знать. Торопиться нам нельзя. Я хочу, чтобы сначала они оказались как можно дальше отсюда.

Дэвид выбросил сигарету за борт, злясь на Рольфа за то, что тот помешал ему насладиться столь редкими в последнее время минутами уединения.

Он ждал больше десяти лет, можно подождать еще немного.

«Три дня, — решил он для себя, — не больше».