Бездна

13 ОБМЕН СЕКРЕТАМИ

4 августа, 12 часов 15 минут Овальный кабинет Белого дома, Вашингтон, округ Колумбия

Уже за полночь стук в дверь прервал разговор Лоренса Нейфа с тремя сенаторами-демократами, этой троицей упрямых ослов, всячески препятствовавших принятию предложенного им законопроекта о борьбе с последствиями стихийных бедствий на Западном побережье. Голосование по законопроекту было намечено на утро, и весь аппарат Нейфа не смыкая глаз трудился, чтобы обеспечить ему необходимое для прохождения количество голосов.

Дверь Овального кабинета открылась, и на пороге возник личный помощник Нейфа.

— В чем дело, Маркус?

— Сэр, прибыл мистер Веллингтон. Он хо…

Глава аппарата оттолкнул молодого человека в сторону и вошел в кабинет.

— Извините за вторжение, господин президент, но возникла некая проблема, о которой я должен доложить вам незамедлительно.

Нейф заметил, как напряжены взгляд и лицо вошедшего. Это было не похоже на него. Обычно Уильям Веллингтон, представитель богатого семейства из штата Джорджия, излучал приветливость и обаяние. Значит, случилось что-то серьезное. Нейф встал.

— Благодарю вас, джентльмены, на этом, пожалуй, все.

Сенатор Джекобсон от Аризоны открыл было рот, собираясь что-то возразить, но Нейф тяжелым, как чугун, взглядом не дал ему произнести ни звука. Этот взгляд без всяких слов сказал ему: «Если хочешь заручиться моей поддержкой на выборах в сенат в будущем году, лучше помалкивай!» Сенатор закрыл рот, а затем все трое откланялись и вышли.

Нейф повернулся к главе своего аппарата:

— В чем дело, Билл?

— Китайцы, сэр! Их военно-воздушные силы и флот нанесли удар по Тайваню!

Нейф едва не упал в кресло, рядом с которым стоял.

— Что? Прямо посреди ночи?

— Это у нас сейчас ночь, а на Дальнем Востоке — день, сэр. Они атаковали в полдень по местному времени.

Нейф был ошеломлен. Он и подумать не мог, что китайцы способны на такую наглость. Николас Разиков уверял его, что китайский премьер склонит голову перед ультиматумом Соединенных Штатов и согласится на любые уступки, которые потребует от него Вашингтон. Он должен ответить за свой просчет!

— Где сейчас Ник Разиков?

— В ситуационной комнате. Там уже собираются члены правительства и Совета национальной безопасности. — Веллингтон попятился к двери. — Сэр, нам нужно идти. Необходимо немедленно дать адекватный ответ.

Нейф кивнул и тоже направился к двери. Только бы у Объединенного комитета начальников штабов был наготове приемлемый план!

В сопровождении главы президентского аппарата и сотрудников Секретной службы Лоренс Нейф ураганом пронесся через восточное крыло и ворвался в святая святых Белого дома. Возбужденный гул голосов умолк, словно по взмаху дирижерской палочки. Сидевшие по одну сторону длинного стола мужчины и женщины, одетые в военную форму, встали при его появлении. Здесь были председатель Объединенного комитета, командующий ВМС, начальник штаба сухопутных войск, командующий морской пехоты и другие военачальники. По другую сторону стола расположились члены кабинета министров.

В дальнем конце комнаты стоял большой монитор, на котором была высвечена подробная карта Филиппинского моря. Военные подразделения обозначались синим, красным и желтым цветами.

С каменным лицом Нейф уселся во главе стола, твердо решив, что США дадут достойный ответ на агрессию Китая. Никакой дипломатии! В случае необходимости он утопит весь китайский флот!

После того как Нейф сел, заняли свои места и остальные. Те, кому не досталось стульев, остались стоять.

— Итак, — заговорил он, — что мы имеем?

Ответом ему было общее молчание. Присутствующие даже избегали встречаться с ним взглядом.

— Я хочу услышать ответ на свой вопрос и ознакомиться с планами адекватного ответа на агрессию, — со злостью в голосе проговорил Нейф.

— Слишком поздно, господин президент, — ответил Разиков, поднявшись со стула.

— Что вы имеете в виду?

— Военные действия закончились. Тайвань сдался. Смысл сказанного не сразу дошел до сознания Нейфа.

— То есть как это? — изумленно спросил он. — Вы что, хотите сказать, что, пока я шел из Овального кабинета сюда, КНР захватила Тайвань?

Разиков понурился.

— Поскольку в результате недавних землетрясений на острове царит разруха и кавардак, Тайвань не смог оказать достойное сопротивление. Прежде чем мы успели что-либо предпринять, власти Тайваня согласились отказаться от независимости и признать власть Китайской Народной Республики в обмен на помощь в восстановлении острова и прекращение боевых действий. Китайские войска уже оккупировали остров. Тайвань снова стал китайской провинцией.

Нейф утратил дар речи. Все произошло так быстро!

Слово взял государственный секретарь:

— Мы не можем просто так смириться с этим. На острове есть наши войска.

Ему ответил командующий сухопутными силами:

— Мы не можем ничего предпринять без официального обращения со стороны правительства Тайваня, а его мы не получим. Мы уже связались с тайваньским посольством. Они не хотят оказаться между молотом и наковальней в виде вооруженных сил Соединенных Штатов и Китая, боясь, что в результате подобного столкновения их остров может вообще прекратить существование. Более того, нами уже получено заявление правительства Тайваня с требованием вывести с острова наши войска.

Нейфа бросило в жар. Меньше двух недель у власти, а он уже потерял Тайвань, проиграв остров китайцам! Он сжал кулаки.

— Это неприемлемо! Я не потерплю распространения коммунизма, пока я у власти.

— Сэр! — предостерегающе проговорил Разиков. Нейф грохнул кулаком по столу.

— Хватит кланяться китайцам! Мы должны остановить их! Немедленно! Сейчас!

— Что вы предлагаете, сэр?

— Трусливое убийство президента Бишопа и этот акт беспардонной агрессии не оставляют мне выбора. — Нейф оглядел сидевших за столом военачальников. — Я потребую у Конгресса объявления войны.

2 часа 40 минут

Наха, префектура Окинава, Япония

Джек терпеть не мог самолеты с их спертым воздухом, неудобными креслами и плачущими детьми, поэтому он искренне обрадовался, когда шасси лайнера ударились о бетон аэродрома и через некоторое время его выпустили из чрева железного чудища. Хотя самому себе Джек был вынужден признаться в том, что неприятные ощущения были связаны скорее не с неудобствами, а с воспоминаниями о крушении борта номер один. Даже самолет был того же типа, «Боинг-747»; в течение всего полета Джек смотрел на крыло, рядом с которым сидел, внимательно разглядывая каждый шов, каждую заклепку.

Наконец-то, через три дня после того, как Джек принял решение лететь на Окинаву, он находится здесь!

Путешествие оказалось долгим по нескольким причинам. Ближайший аэропорт находился на атолле Кваджалейн, путь до которого занял у «Фатома» целый день, но и оказавшись там, Джек не смог сразу улететь из-за отсутствия билетов. Еще полдня ему пришлось провести у кассы, дожидаясь, пока появится хоть одно свободное место. И вот он здесь.

Выйдя из самолета, Джек оказался в зоне таможенного контроля. Из багажа у него был только один рюкзак за плечами. Подойдя к первой попавшейся стойке, он шлепнул на нее свой паспорт. Таможенник жестом попросил его открыть рюкзак. После того как Джек выполнил это требование, таможенник пролистал паспорт и обратился к нему на английском:

— Добро пожаловать на Окинаву, мистер Киркланд. Сделайте, пожалуйста, шаг вправо.

Выполнив и эту просьбу, Джек оказался рядом со вторым сотрудником таможни, державшим в руках портативный металлоискатель.

Вороша вещи Джека — белье и туалетные принадлежности, — первый таможенник извиняющимся тоном объяснил:

— Дополнительные меры безопасности. В связи с нападением Китая.

Джек уже знал о последних событиях. Еще в полете командир корабля через громкоговоритель проинформировал пассажиров о нападении китайцев на Тайвань и капитуляции острова.

Второй таможенник провел металлоискателем вдоль ног и туловища Джека. Возле его запястья прибор запищал. Джек засучил рукав и продемонстрировал таможеннику часы, после чего проверка продолжилась. Во второй раз металлоискатель подал сигнал, оказавшись в районе сердца. Таможенник поднял на американца вопрошающий взгляд. Джек нахмурился и похлопал себя по груди. Распахнув полу куртки, он сунул руку во внутренний карман и вытащил оттуда обернутую ленточкой маленькую коробочку — «прощальный подарок» Дэвида Спенглера. В суматохе последних дней он начисто забыл о ней.

— Вам придется открыть ее, — сказал первый таможенник. Джек кивнул, сорвал ленточку и открыл крышку. Внутри обитой бархатом коробочки находилась какая-то микросхема с торчащими из нее проводками.

— Что это? — осведомился таможенник, вертя коробочку в пальцах.

О том, что это такое, Джек не имел ни малейшего понятия, но ответить было необходимо, поэтому, помявшись, он промямлил:

— Это… м-м-м… деталь для компьютера. Очень важная и дорогая. Я — консультант по компьютерной технике.

— Вы всегда укладываете компьютерные детали в коробочки для ювелирных изделий и перевязываете их ленточкой? — с недоумением осведомился японец.

— Это такая шутка, — продолжал выкручиваться Джек. — Мы так шутим с профессором… — Джек напряг память, пытаясь вспомнить фамилию японского ученого, — Накано.

Таможенник кивнул с важным видом.

— Я о ней слышал. Специалист по компьютерам. Умная женщина. Нобелевский лауреат. — Он положил микросхему обратно в коробочку и вернул ее Джеку. — У нее учился мой племянник.

Джек сунул коробочку в рюкзак. Сзади подошла шумная семья португальцев. Муж и жена громко ссорились, и оба тащили огромные чемоданы. Таможенник посмотрел на них, тяжело вздохнул и сказал Джеку:

— Вы можете идти. Всего доброго.

Джек застегнул рюкзак и вышел в главный зал терминала. Здесь царило настоящее столпотворение, причем большинство пассажиров направлялись в зону вылета. После нападение Китая на Тайвань многие спешили поскорее уехать, ведь архипелаг Рюкю находился по соседству с Тайванем, а остров Окинава входил в его состав.

Медленно шагая, Джек всматривался в толпу. Он наверняка не заметил бы встречавшую его женщину, если бы она не крикнула:

— Мистер Киркланд!

Джек остановился и посмотрел в ее сторону.

От входа в таможенную зону к нему спешила симпатичная девушка. Остановившись рядом с Джеком, она протянула ему руку:

— Я Карен Грейс.

Несколько секунд Джек смотрел на нее, глупо моргая.

— Профессор?

Он не ожидал, что профессором университета может оказаться такая молодая женщина. Она улыбнулась.

— Вы сообщили, что позвоните по телефону, после того как устроитесь в гостинице, ноя… — Она внезапно покраснела. — Видите ли, Миюки влезла в компьютерную сеть аэропорта и узнала, каким рейсом вы прибываете. А я подумала, что, возможно, вам будет удобнее остановиться у меня, чтобы не связываться с отелями… — Она запнулась, поняв, что ее слова могут быть истолкованы превратно. — Если захотите, конечно.

Джек помог ей выйти из неудобного положения, поспешно кивнув головой.

— Спасибо, с удовольствием принимаю ваше предложение. Я ненавижу отели.

— Вот и отлично! Мы возьмем такси.

Профессор повернулась и направилась к выходу, а Джек, идя позади нее, испытал необычное ощущение. Он словно на мгновение снова увидел Дженнифер. Не то чтобы две эти женщины были похожи. Нет, за исключением светлых волос у них не было ничего общего. Зеленоглазая Карен была выше, носила короткую стрижку, да и вела себя иначе — более решительно и независимо. Однако она излучала ту же энергию, которая когда-то так восхищала Джека в Дженнифер. Карен буквально лучилась ею, и это делало все остальные различия незаметными.

— Значит, вы — астронавт, — проговорила Карен, когда Джек поравнялся с ней. — Я помню, как восторженно писали о вас газеты — как о настоящем герое. Как бы я хотела когда-нибудь оказаться в космосе.

— Не могу сказать, что мне там очень понравилось. Карен остановилась как вкопанная и приложила ладонь к губам.

— Господи, какая же я дура! Совсем забыла про катастрофу! Вы потеряли друзей!

— Это давнишняя история, — пробормотал Джек. Карен посмотрела на него с виноватой улыбкой.

— Извините.

— Так вы — американка? — спросил он, желая сменить тему.

— Вообще-то я канадка. Работаю здесь временно. Университет предоставил мне небольшую квартиру.

— Здорово! После того как я приведу себя в порядок, мне хотелось бы поскорее приступить к работе. Это возможно?

— Разумеется.

Когда они вышли из здания терминала, Карен подняла руку, и возле них тут же затормозило такси. Распахнув дверцу, женщина сказала:

— Садитесь. Я хочу успеть в банк, прежде чем он закроется.

Джек забрался в машину, а Карен, быстро проговорив что-то водителю по-японски, села рядом с ним. — Если вы хотите начать работу прямо сегодня, мне нужно забрать кое-что из моей банковской ячейки.

— Что именно?

— Кристалл.

— Вы храните его в банке?

Когда такси выехало на скоростную автостраду и покатило по направлению к городу, Карен повернула голову и окинула Джека оценивающим взглядом. У нее явно было что-то на уме.

— Скажите, — наконец заговорила она, — у вас есть какая-нибудь татуировка?

— А почему вы об этом спрашиваете? Женщина молча смотрела на Джека, ожидая ответа.

— Вообще-то есть, — произнес он. — Я служил в подразделении «морских котиков».

— Могу я на нее взглянуть?

— Только если вы хотите, чтобы я продемонстрировал шоферу свою голую задницу.

Женщина снова вспыхнула, и Джек с трудом подавил улыбку. Ему все больше нравилась ее манера краснеть по любому поводу.

— Н-нет, в этом нет необходимости, — пробормотала она. — А что это за татуировка? Случайно, не со змеей?

— Нет, а что?

Карен нерешительно помолчала, а затем заговорила:

— У нас тут возникли проблемы с какими-то людьми, которые пытались похитить артефакт. У них на запястьях — татуировки в виде свернувшейся кольцом змеи.

Джек засучил рукава куртки и продемонстрировал запястья.

— Никаких змей. Нигде. Клянусь.

Она улыбнулась и откинулась на спинку сиденья.

— Я вам верю.

Вскоре такси съехало со скоростной автострады. Промелькнули указатели с названием университета — на японском и английском языках. Карен подалась вперед и снова что-то сказала таксисту. Тот молча кивнул. Впереди показалось большое здание Банка Токио. Такси подкатило к подъезду и остановилось.

— Я сейчас вернусь, — проговорила Карен и выпорхнула из машины, а Джек остался один в раскаленной от жары машине.

Несмотря на опущенные стекла, воздух оставался неподвижным и едва уловимо пах жасмином. Это был запах Карен. Джек улыбнулся. Возможно, он все же не напрасно приехал сюда.

Когда Карен снова забралась в такси, в руках она держала небольшой кожаный мешочек.

— Вот, — сказала она, протянув его Джеку. Джек взял мешочек и едва не уронил его.

— Тяжелая, правда?

— Это тот самый кристалл?

— Сами взгляните.

Джек развязал кожаную тесемку, открыл мешочек и заглянул внутрь. Там находилась хрустальная звезда. Она была небольшой, меньше его ладони. Даже в тусклом освещении, царившем в машине, он узнал знакомый блеск граней с лазурными и рубиновыми прожилками.

— Она — такая же! — прошептал Джек.

— Что?

Джек вынул звезду из мешочка.

— Готов поклясться, что это точно такой же кристалл, как тот, который я нашел на месте катастрофы!

— Вы имеете в виду кристаллический обелиск с письменами? — уточнила Карен.

— Именно его.

Джек подставил звезду под солнечные лучи, и ее грани вспыхнули ослепительным блеском.

— Не замечаете ничего необычного? — спросила Карен.

— О чем это вы?

— Вы держите ее одной рукой.

— Да, и что? Карен вынула из сумки черный платок и накрыла им звезду. Рука Джека упала ему на колени, будто платок весил не меньше десяти фунтов.

— Что за черт? — от неожиданности выругался он.

— Вес кристалла зависит от освещенности. Чем ярче свет, тем меньше он весит.

Джек приоткрыл звезду, и она стала легче.

— Господь Вседержитель!

Карен забрала у него кристалл и вернула его в кожаный мешочек.

— Мой геолог продал бы душу дьяволу, чтобы увидеть это, — проговорил Джек.

— Мы уже договорились относительно того, чтобы подвергнуть его доскональному исследованию, — сообщила Карен. — В следующий понедельник, когда в университет вернутся ученые-геологи. Всю информацию я перешлю по электронной почте вашему товарищу.

Джек знал, что такой вариант вряд ли устроит Чарли, и жалел о том, что ему самому не удалось получить образец кристаллической колонны.

— А теперь — ваша очередь, — сказала Карен. — Вы обещали привезти копию знаков, обнаруженных на подводном кристалле.

— Я привез, — ответил Джек, похлопав по своему рюкзаку.

— Могу я взглянуть?

Пожав плечами, Джек открыл рюкзак, вынул блокнот и протянул его Карен. Первая страница была испещрена маленькими значками. Карен почувствовала, как в горле у нее застрял комок.

— Ронгоронго.

— Что, простите?

Карен пролистала остальные страницы. Сорок страниц, исписанных иероглифами ронгоронго!

— Фантастическое открытие! Такого еще не бывало! — не веря своим глазам, проговорила она.

— Открытие чего? — не понял Джек.

Карен захлопнула блокнот и прочитала своему спутнику короткую лекцию о письменах, найденных на острове Пасхи.

— На протяжении веков, — закончила она свой рассказ, — никто не мог перевести этот язык, но теперь в наших руках, возможно, оказался недостающий ключ.

— Надеюсь, это вам поможет, — вяло ответил Джек.

Если этот язык родом с острова Пасхи, то при чем тут хрустальный шпиль, находящийся на глубине шестисот футов? Он лихорадочно соображал, пытаясь переварить все услышанное. Может ли это иметь какое-то отношение к гибели борта номер один?

Перед тем как лететь сюда, Джек не сообщил Карен о том, что подозревает странный кристалл в причастности к гибели борта номер один. Постороннему человеку такое предположение наверняка показалось бы диким.

— Вам удастся расшифровать надпись на колонне? — спросил он.

Положив блокнот на колени, Карен смотрела в окно, погруженная в какие-то свои мысли.

— Не знаю, — с отсутствующим видом ответила она. Вскоре они уже входили в ее трехкомнатную квартиру на втором этаже таунхауса — аккуратную и замечательно прохладную. Карен извинилась за убогую обстановку, выдержанную в бежево-коричневых тонах.

— Не вините меня за дурной вкус, она уже была такой, когда я сюда въехала.

Однако Джек заметил, что Карен все же приложила руку к обустройству квартиры. На каминной полке стояла коллекция статуэток каменных божков Микронезии, а в углу — четыре ухоженных деревца бонсай. К дверце холодильника разноцветными магнитами были прикреплены фотографии семьи и друзей Карен.

Карен направилась в сторону спальни, и Джек пошел следом за нею. Когда они проходили мимо холодильника, все магниты вдруг отскочили и фотографии попадали на пол. От неожиданности Карен отпрыгнула в сторону. Джек посмотрел на холодильник, потом перевел взгляд на Карен. Та стояла, прижав к груди кожаный мешочек.

— Я думаю, дело в кристалле. Он уже демонстрировал кое-какие магнетические способности.

Жестом он попросил женщину отойти на несколько шагов назад и, когда она повиновалась, поднял с пола один магнит и приложил его к дверце. Тот сразу же прилип к металлической поверхности.

— Как странно! — проговорила Карен. — Неудивительно, что мародеры назвали кристалл проклятым.

— Проклятым? — вздернул брови Джек. Женщина заметила его удивление и с улыбкой проговорила:

— Я вижу, у каждого из нас есть что рассказать другому. Поэтому переодевайтесь и поедем в лабораторию. Нам нужно много о чем побеседовать.

Джек медленно кивнул.

Он принял душ, побрился и переоделся во все чистое: свободные брюки защитного цвета и рубашку с короткими рукавами. Затем разобрал рюкзак, взяв с собой фотоаппарат, блокнот, ручку и сотовый телефон. Когда они выходили из квартиры Карен, мир больше не казался ему негостеприимным.

До университета было рукой подать.

— Я уже позвонила Миюки, — сообщила Карен. — Она ждет нас в своей лаборатории.

Джек поправил рюкзак на плече.

— Вы говорите о профессоре Накано? — уточнил он. Карен кивнула.

— У нее есть специальная программа для расшифровки неизвестных языков.

Пока они шли, повисло неловкое молчание, и, чтобы нарушить его, Джек спросил:

— Расскажите мне, где вы нашли кристалл. Карен вздохнула.

— Это долгая история.

Тем не менее она вкратце рассказала ему о поднявшихся из воды пирамидах, о засаде и об их путешествии по подземному тоннелю.

По мере того как Карен говорила, Джек испытывал все большее уважение к двум отважным женщинам.

— И те же самые мародеры вломились в кабинет профессора Накано? — спросил он.

Карен подтвердила.

— Но откуда они могли знать о существовании кристалла внутри пирамиды?

— Я не уверена, что они о нем знали. Просто поняли, что мы что-то нашли. Что-то, что, по их мнению, несло в себе проклятие.

Джек вспомнил о гибели борта номер один и подумал, что, возможно, в предупреждении этих людей есть доля правды.

— Странно, — пробормотал он. — Очень странно.

— Мы пришли, — сказала Карен, указывая на здание впереди.

Когда они вошли внутрь, она предъявила охраннику свои документы, и он провел их к лифтам.

— Неужели лифты снова работают? — радостно спросила она, но, поскольку ответ был очевиден, охранник молча вошел вместе с ними в тесную кабинку.

Джек с любопытством посмотрел на охранника, и Карен перехватила его взгляд.

— Это на всякий случай, — пояснила она. — После визита мародеров, о котором я вам рассказывала, нас стали усиленно охранять.

Когда кабина лифта открылась, на площадке их уже ждала Миюки, нетерпеливо расхаживая взад и вперед. Карен представила их с Джеком друг другу. Миюки слегка склонила голову, Джек ответил тем же. Японский ритуал знакомства не предусматривал физический контакт.

— Благодарю вас за то, что согласились помочь, профессор Накано, — вежливо проговорил Джек. — Называйте меня просто Миюки, — чуть смущенно попросила она.

— Идемте, — нетерпеливо позвала их Карен, когда охранник отправился на лифте вниз. — Я хочу как можно скорее ввести в программу иероглифы, привезенные Джеком.

Затем женщина почти побежала по направлению к лаборатории. Джек и Миюки последовали за ней.

— Она всегда такая? — спросил Джек у Миюки.

Та закатила глаза и с театральным вздохом ответила:

— Всегда.

Они вошли в предбанник лаборатории, и Карен, указав на чистые халаты, сказала Джеку:

— Придется надеть это. Миюки поддерживает в лаборатории стерильную чистоту, и все — из-за своих компьютеров.

— Не знаю, есть ли у меня халат подходящего размера, — покачала головой Миюки и, перебрав висевшие на крючках халаты, сняла один, самый большой. — Разве что этот подойдет.

Джек взял халат и поставил рюкзак на скамейку у стены. Карен, уже успевшая застегнуть свой халат, спросила:

— Джек, можно, пока вы одеваетесь, я покажу Миюки ваш блокнот с записями?

Джек утвердительно кивнул, взял рюкзак и протянул его Карен, а потом принялся натягивать до невозможности тесный халат.

— Миюки, ты только посмотри на это! — позвала подругу Карен и вытащила из рюкзака блокнот.

Вместе с блокнотом оттуда выпал какой-то небольшой предмет. Миюки наклонилась, чтобы поднять его.

Когда Джек, с трудом засунув руки в рукава халата, посмотрел в ее сторону, японка держала подарочную коробочку Дэвида Спенглера, и тут, словно по наитию, он попросил:

— Откройте ее, пожалуйста.

Миюки открыла коробочку и, сузив глаза, стала рассматривать ее содержимое.

— Что это, по-вашему? — спросил Джек.

Миюки пригляделась внимательнее.

— Дешевая релейно-контактная схема, — ответила она, закрыла коробочку и, фыркнув, добавила: — Вот уж действительно «драгоценность»!

Джек пытался сообразить, что это может значить. Было ясно, что Дэвид придумал какую-то новую пакость, но какую? Миюки вернула коробочку Карен.

— Устаревший образец китайского производства, — равнодушно сообщила она.

Ее слова будто ударили Джека в живот.

— Китайского? — переспросил он. — Вы уверены? Она кивнула.

Мысли путались у Джека в голове. Одна из них была особо назойливой, но Джек всячески гнал ее прочь. И все же он не мог забыть предположение, высказанное Джорджем несколько дней назад: а вдруг взрыв на борту «Гибралтара» был устроен намеренно? Вдруг все это — мистификация? Джек перебрал в мозгу несколько версий, но в итоге осталась только одна: Дэвид Спенглер сам устроил взрыв.

— Вот сволочь! — не удержался Джек. «Прощальный подарок» предназначался для того, чтобы еще раз утереть ему нос. Дэвид как бы говорил: «Да, это сделал я, но ты тут бессилен!» Высшим кругам Вашингтона было нужно именно такое объяснение трагедии, и Спенглер предоставил им его. Никаких других доводов никто и слушать не станет.

Во рту Джек ощутил привкус горечи. Как далеко зашло это предательство? Был ли взрыв на «Гибралтаре» разовой «работой», или Дэвид имел отношение к гибели президентского самолета? В этот момент, сжав кулаки и стиснув зубы, Джек поклялся самому себе: он узнает, что стоит за катастрофой борта номер один. Пусть даже ценой собственной жизни.

— Что-то не так? — спросила Карен.

Только сейчас Джек заметил, что обе женщины, широко раскрыв глаза от удивления, смотрят на него. Его гнев внезапно испарился, ноги предательски задрожали, и он был вынужден сесть на скамеечку.

— Похоже, у меня для вас тоже есть одна захватывающая история, — сказал он.

— О чем?

— О крушении президентского самолета.

18 часов 30 минут Океания

Лежа на животе в подводном аппарате, Дэвид Спенглер медленно, по широкой спирали поднимался из океанских глубин. В течение последних трех дней новейший глубоководный аппарат «Персей» проявил себя даже лучше, чем рассчитывали его создатели.

Дэвид лежал в горизонтальном положении во внутреннем корпусе субмарины — сигарообразной камере, сделанной из сверхпрочного лексанового стекла толщиной в два с половиной дюйма. Голова и плечи Дэвида находились в носовой части этой прозрачной «сигары», а все остальное скрывалось во внешнем корпусе, изготовленном из особого керамического композита — сверхсекретного материала, с которым по легкости и прочности не мог сравниться даже титан. В недрах внешнего корпуса располагались также вся механика, электрика и двигатели подлодки. Эта двойная система была разработана с целью обеспечения безопасности пилота лодки: в критической ситуации внешний корпус отстреливался, а внутренний, стеклянный, поднимался на поверхность благодаря собственной плавучести.

— «Персей», — раздался голос в наушниках Дэвида, — мы произвели захват на автоматическое сопровождение. Если вы включите автопилот, мы доведем вас в доковый отсек.

— Не надо, — ответил Дэвид находившемуся на поверхности технику, — я сам.

Это было его шестое погружение на «Персее», ему нравилось управлять лодкой, и он предпочитал делать это вручную.

Он щелкнул тумблером, и на стекле носового отсека появилась индикация показаний приборов. Траектория, по которой следовало двигаться, чтобы попасть в доковый отсек спасательного судна «Мэгги Чуэст», была выделена красным. Нужно было всего лишь придерживаться заданного направления. Легко — как в авиационном тренажере.

— Программа подводки активирована, — сообщил он. — Буду в доке через три минуты.

— Понято, сэр. Ждем вас.

Сбавив ход, Дэвид уменьшил угол подъема, и лодка стала карабкаться вверх по более крутой траектории. Вода вокруг «Персея» становилась светлее. Дэвид почувствовал себя парящим в свободном полете, он словно слился с подлодкой в единое целое. Она чутко реагировала на любую его команду, и ему казалось, что стоит лишь подумать, и лодка тут же подчинится. Телескопические крылья по обе стороны корпуса напоминали плавники морского животного, помогающие ему управлять направлением движения.

И все же «Персей» не являлся жителем океанских глубин. Сложенные под его брюхом, дожидались своего часа мощные титановые манипуляторы, способные крушить даже камень, а на верхней части корпуса, на специальной турели были установлены мини-торпеды. Это орудие позволяло маленькому подводному судну чувствовать себя уверенно даже во враждебных водах.

Дэвид пробежал пальцами по рычагам управления торпедами. Утром он узнал о захвате китайцами Тайваня, и эта новость не давала ему покоя целый день. Как можно было так запросто отдать остров чертовым коммунистам? Ах, если бы только он мог принять участие в драке!

Техник с «Мэгги Чуэст» снова вышел на связь.

— Сэр, здесь один из ваших людей. Ему нужно срочно поговорить с вами.

— Пусть говорит.

После короткой паузы в наушниках зазвучал голос Рольфа. — Извините, что беспокою вас, сэр, но вы сами приказали держать вас в курсе в случае возникновения каких-либо непредвиденных обстоятельств, связанных с… м-м-м… вторым объектом.

Дэвид нахмурился. Второй объект? В его ушах так громко стучали тамтамы войны, что он не сразу сообразил: речь идет о Джеке Киркланде.

— Что с ним?

— Объект вышел из зоны слежения.

Дэвид витиевато выругался. Киркланд пропал! Он понимал, что обсуждать это в деталях по открытой связи нельзя. И поэтому приказал:

— Я буду наверху через две минуты. Ждите меня в моей каюте.

— Есть, сэр!

Скорчив недовольную гримасу, Дэвид все же отбросил мысли о Киркланде. Сейчас у него были дела поважнее. Он накренил лодку на крыло, положив ее на нужный курс, а затем взглянул на часы. Он находился под водой уже шесть часов. После всплытия техники самым тщательным образом проверят «Персей» и подготовят его к третьему за день погружению, после чего другой пилот отправится к дну океана, чтобы продолжить работу. А еще через семь часов на смену вновь заступит Дэвид.

Но два пилота «Персея» были не единственными, кто работал по столь изнурительному графику. С тех пор как с Мауи прибыла группа ученых и доставили оборудование, работа велась круглосуточно. С использованием субмарины и радиоуправляемых роботов на океанском дне уже начался монтаж вспомогательного оборудования для глубоководной исследовательской станции, а сегодня предстояло спустить и собрать трехъярусные жилые отсеки и лабораторные помещения. Если не произойдет ничего непредвиденного, монтаж станции, по расчетам Дэвида, должен завершиться в ближайшие двое суток, после чего можно будет приступить к непосредственному выполнению задания.

Ему было приказано подготовить базу за четыре дня, и он выполнит приказ, пусть даже для этого придется вытрясти душу из всех подчиненных. Частично к таким жестким мерам уже пришлось прибегнуть, когда сегодня утром руководитель группы ученых, геофизик Фердинанд Кортес попытался воспротивиться слишком жесткому графику. Дэвид заставил его позвонить в Вашингтон и с удовольствием слушал, как директор ЦРУ по спутниковой связи орет на разом притихшего ученого, угрожая ему всеми карами египетскими. После этого никто не осмеливался обсуждать его приказы или ставить под сомнение назначенные им темпы работ. Дэвид теперь единолично руководил операцией. Никто и ничто — ни Джек Киркланд, ни оккупация Тайваня — не помешают ему довести порученное дело до конца. Он никогда не подводил начальство, не подведет и сейчас.

Впереди, из туманной толщи воды, появилась платформа докового отсека. Дэвид завел на нее субмарину так, чтобы она оказалась между двумя С-образными зажимами. Отреагировав на нажатие кнопки, выдвигающиеся крылья убрались, а зажимы мягко сомкнулись на керамическом туловище лодки.

— «Персей» погружен и закреплен, — доложил Дэвид.

— Погружен и закреплен, — подтвердил техник. — Поднимаем вас.

Гидрофоны «Персея» донесли до слуха Дэвида гул заработавших гидравлических устройств. Платформа с погруженной на нее лодкой стала подниматься к поверхности, и вот с ее прозрачного носа уже начали стекать струи морской воды. «Персей» и его пилот были извлечены из океана и подняты на кормовую палубу «Мэгги Чуэст».

Как только подлодка оказалась на палубе, ее окружила команда из шести техников. Они ловко сняли крепежное кольцо, и прозрачная секция корпуса открылась. Дэвид выскользнул на палубу с ловкостью морского угря. Один из техников помог ему подняться. После шести часов, проведенных в неподвижности, да еще в горизонтальном положении, ноги стали как ватные.

После того как он снова обрел способность нормально двигаться, Дэвид расстегнул гидрокостюм и потянулся. Техники уже вовсю суетились вокруг лодки: проверяли швы, продували поглотители углекислого газа, закачивали кислород в боковые резервуары. Они напомнили Дэвиду ремонтников пит-лейна на «ИНДИ-500»[11] — проворных, умелых, действующих как единый организм.

Повернувшись к ним спиной, Дэвид увидел спешащего к нему Кортеса. Он приглушенно заворчал и расправил плечи. Все, что ему было сейчас нужно, — это горячий душ и койка, но никак не геофизик. Он придал своему лицу угрожающее выражение и, когда человечек остановился напротив него, резко спросил:

— В чем дело, профессор?

Судя по темным кругам вокруг глаз, ученый почти не спал. Его одежда — брюки цвета хаки и фланелевая рубашка — была помята и находилась в беспорядке.

— У меня к вам просьба, коммандер!

— Какая?

— Не мог бы во время следующего погружения лейтенант Брентли поближе рассмотреть кристаллическое образование? На видеозаписях, сделанных в ходе предыдущих погружений, мы заметили какие-то знаки на его поверхности. Они выглядят чересчур упорядоченными, чтобы иметь естественное происхождение. Вполне возможно, что это какой-то вид письменности.

Джек отрицательно покачал головой.

— Любые исследования подобного рода подождут. Главная задача — как можно скорее смонтировать и ввести в строй станцию, и уже после этого вы с вашими учеными сколько угодно можете заниматься своими исследованиями.

— Но это займет всего лишь несколько…

— Мои приказы не обсуждаются, профессор! — сказал, словно выплюнул, Дэвид. — Не приближайтесь к этому кристаллу до тех пор, пока станция не готова. Он излучает сильное магнитное поле, вызывающее помехи и сбои в радиосвязи. Я не желаю рисковать «Персеем» лишь ради того, чтобы удовлетворить ваше любопытство.

— Понятно, коммандер.

Хотя ученый вроде бы покорился, Дэвид заметил в его главах азартный блеск, но ему было на это наплевать. Этот мексиканец — целиком и полностью в его власти и будет делать все, что ему скажут.

— Где лейтенант Рольф? — спросил Дэвид одного из своих людей, стоявшего у двери на другой стороне палубы.

— В вашей каюте, сэр.

Дэвид нырнул в дверь и, преодолев два лестничных пролета, взобрался на главную палубу. Все располагавшиеся здесь каюты он с самого начала явочным порядком реквизировал для себя и своих людей. В коридоре нес вахту еще один его подчиненный. Дэвид кивнул ему и вошел в свою каюту. Сидевший там Рольф тут же вскочил на ноги.

Закрыв дверь, Дэвид принялся стягивать гидрокостюм.

— Так что там с Киркландом? — спросил он. — Вы потеряли его судно?

— Нет, сэр. — Рольф откашлялся. — Мы отслеживаем местонахождение «Фатома» постоянно. Он до сих пор курсирует вдоль берегов атолла Кваджалейн.

— Так в чем тогда проблема?

— Сегодня утром лейтенанту Джеффрису показалось подозрительным, что судно находится в том районе так долго. Мы предприняли кое-какие действия и обнаружили имя Джека Киркланда в списке пассажиров австралийской авиакомпании «Квантас». Он улетел с атолла.

Дэвид уже снял гидрокостюм и теперь стоял голый.

— Черт побери! Когда он улетел? — Два дня назад, судя по расписанию вылетов, на Окинаву.

Дэвид с мрачным видом прошел в ванную и включил душ. Что понадобилось этому мерзавцу на Окинаве?

— Известно точно, куда он направился?

— Нет, сэр. На его имя был забронирован номер в отеле «Шератон», но Киркланд там так и не появился. Однако на Кваджалейне Киркланд взял билет в оба конца, поэтому через два дня он должен вернуться.

Час от часу не легче! Еще два дня! Дэвид рассчитывал осуществить свою месть раньше. Однако Дэвида не могли не радовать расторопность и профессионализм его команды. Ничего, Киркланду от него не уйти! Сейчас он слишком занят, а пара лишних дней ничего не решает.

— Хорошо, мистер Рольф. Но как только Киркланд вернется на свое судно, немедленно поставьте меня в известность.

— Есть, сэр!

Дэвид попробовал воду. Маленькая ванная комната понемногу наполнялась паром.

— Однако у нас есть еще одна проблема, сэр. — Голос лейтенанта предательски дрогнул.

— Что еще?

— Я не уверен, есть ли в нашем распоряжении два дня. Хендел говорит, что сигнал передающего устройства слабеет, и через день-два контакт с ним прервется.

Дэвид яростно обернулся.

— Я же велел Хенделу, чтобы бомба оставалась в пределах досягаемости как минимум в течение недели!

— Да, сэр, но дело не в нем, а в электронике. Хендел с самого начала говорил, что на эту китайскую дрянь нельзя положиться.

Дэвида буквально трясло от злости. Отказываясь признать поражение, он пытался найти иные возможности привести свой план в действие. Кому, как не ему, было знать, что ни один план не бывает на сто процентов безупречным. Импровизация — вот ключ к успеху. И тут же в его мозгу родилась новая схема.

— Ладно, — проговорил он, — мы взорвем «Фатом», даже если Киркланд не успеет вернуться на него.

— Простите, сэр?

— Уничтожив его судно и товарищей, мы сделаем только первый шаг к тому, чтобы уничтожить его самого.

Дэвид встал под душ, согреваясь не только горячей водой, но и мыслью о сладкой мести. Медленно мучить Джека Киркланда… Что может быть слаще!

20 часов 15 минут

Университет Рюкю, префектура Окинава, Япония

— Кто хочет ужинать? — громко спросила Карен, поворачивая голову, чтобы восстановить кровообращение в затекшей шее. — Я больше не могу пялиться в экран компьютера!

Американец за выделенным ему терминалом слева от Карен словно не слышал ее.

— Габриель, выведи символы «сорок-а» и «сорок-бэ».

— Конечно, мистер Киркланд.

На дальнем конце стола целиком погрузилась в работу Миюки, деловито сканируя последние страницы блокнота. Обработка информации оказалась долгим и трудоемким процессом, поскольку компьютеру приходилось сравнивать каждый новый иероглиф с уже имеющимися в базе данных.

Карен посмотрела на монитор, за которым сидел Джек Киркланд. На нем появились два значка: один — из его блокнота, другой — из их коллекции иероглифов.

Иероглифы в блокноте американца являлись относительно точной копией символов, обнаруженных на поверхности кристаллической колонны. Относительно — потому, что их перерисовал историк «Фатома», и это неизбежно предполагало наличие некоторых неточностей. Ведь человек — не сканер. Глядя на два удивительно похожих друг на друга значка, Карен задумалась: один и тот же это иероглиф или два разных, с небольшими отличиями?

Эта работа заключалась в том, что Габриель сравнивал каждый иероглиф с двумя сотнями других. Если сходство между ним и каким-то другим составляло более девяноста процентов, компьютер автоматически принимал решение, что это — одно и то же; если сходство было менее пятидесяти процентов, иероглиф признавался программой новым и заносился в базу данных. Между отметками 90 и 50 существовало некое серое пространство, в котором оказывались все сомнительные символы. В настоящее время в нем находилось триста пар иероглифов, и решить, являются ли они одинаковыми или разными, мог только человек.

— Символы «сорока» и «сорок-бэ» совпадают на пятьдесят два процента,- пояснил Габриель. — Следует ли «сорок-а» признать новым знаком или отнести к разряду уже известных?

Джек приблизил лицо к экрану.

— Прямо как в старой детской головоломке: найдите десять отличий между двумя рисунками, — проговорил он.

Миюки, закончив работу, издала торжествующий возглас и откинулась на спинку стула.

— У первой фигурки есть глаз, — сказала она, поглядев на монитор Джека, — у второй его нет.

Джек кивнул.

— А еще первая фигурка держит два шарика, а вторая — только один.

Джек выжидающе посмотрел на Карен, а она снова поразилась тому, какие голубые у него глаза. «Нет, — подумалось ей, — наверное, это контактные линзы. Не могут быть у человека глаза такого цвета!»

— Все остальное кажется одинаковым, — сказала она, неловко откашлявшись, словно сидевшие рядом могли прочитать ее мысли.

— Каков же будет наш вердикт? — спросил Джек. — Будем ли мы считать эти иероглифы разными или признаем, что это — один и тот же?

Карен подвинулась ближе к монитору и случайно задела плечом Джека. Он не отодвинулся, а, наоборот, склонил голову в ее сторону. Они внимательно рассматривали значки на экране.

— Мне кажется, глаз можно не учитывать, — сказала Карен. — Это может оказаться точкой, которую случайно поставил карандаш вашего историка. А вот количество предметов в поднятой руке фигурки — совсем другое дело. Полагаю, это различие достаточно существенно, чтобы признать иероглифы двумя разными. За последние несколько дней мы видели другие значки с различным количеством тех или иных деталей: лучей у морских звезд, рыб во рту у пеликана и так далее. Думаю, к их числу относятся и эти иероглифы. Хоть и похожие друг на друга, они все же несут различный смысл.

Удовлетворенный этим комментарием, Джек согласно кивнул головой.

— Габриель, классифицируй символы «сорок-а» и «сорок-бэ» в качестве разных иероглифов.

— Сделано,- ответила бесстрастная машина. — Продолжить ли работу сравнением знаков «сорок один а» и «сорок один-бэ»?

Карен застонала.

— Не знаю, как вы, а я проголодалась, и у меня болят глаза. Как насчет пары часов перерыва на обед?

— Я бы тоже не отказался перекусить, — сказал Джек. — Последний раз я ел еще в самолете.

Он потянулся, и Карен отвела глаза в сторону, чтобы не залюбоваться шириной его плеч и тем, как напряглись мышцы на его шее.

— Я знаю неплохой ресторанчик в паре кварталов отсюда, — поспешно проговорила она. — Там подают лучшую в округе тайскую еду. — Звучит соблазнительно, — ответил Джек. — По мне, чем острее, тем лучше.

— Там есть такие блюда, что вам понадобится огнетушитель, можете мне поверить.

— Это именно то, что я люблю.

— Ужинать идите без меня, — огорошила их Миюки. — Я хочу поэкспериментировать с Габриелем.

— Ты уверена, что не хочешь есть? — осведомилась Карен. Миюки кивнула, а когда Джек встал со стула и отвернулся, подмигнула Карен и с хитрой улыбкой сказала:

— Уверена.

Карен зарделась. Неужели ее симпатия по отношению к американцу так бросается в глаза? За спиной Джека она показала подруге кулак, но та развеселилась еще больше.

— Кроме того, — нарочито громко сообщила Миюки, — я совсем недавно была в тайском ресторане, а ты, я знаю, здорово изголодалась.

Двусмысленность последних слов заставила Карен покраснеть еще больше. Ее лицо приобрело пурпурный оттенок. Она посмотрела на подругу страшными глазами, и в этот момент Джек спросил уже с порога:

— Может, вам что-нибудь принести, Миюки?

— Нет, мне не нужно, а вот в Карен вы обязательно что-нибудь впихните, а то еще умрет с голоду…

— Хватит! — прошипела Карен, благо Джек уже вышел за дверь. — Какая же ты вредная!

Миюки засмеялась и вернулась к компьютеру.

— Будет тебе, не изображай из себя скромницу. Действуй! У него нет обручального кольца, значит, он свободен. А ты ему тоже нравишься.

— Ничего подобного! Он на меня даже не смотрит!

— Не смотрит только тогда, когда ты можешь это заметить. Вы прямо как два школьника: стоит одному отвернуться, как другой сразу же на него таращится. Да он с тебя глаз не сводит!

— Неправда!

Миюки закатила глаза и села на стул перед монитором. Карен, постояв несколько секунд, легонько прикоснулась к плечу подруги.

— Он на меня смотрел? Правда?

— Как влюбленный щенок. А теперь проваливай. Дай этому щенку косточку, а меня хотя бы на пару часов оставь в покое.

— Мы идем всего лишь поужинать.

— Ха-ха.

— Мы оба — профессионалы, коллеги, не более того.

— Ха-ха.

— Он пробудет здесь всего два дня.

— Ха-ха.

Карен вконец смутилась и вихрем вылетела из лаборатории. Уже с порога она услышала заключительное «ха-ха» Миюки.

22 часа 02 минуты

Университет Рюкю, префектура Окинава, Япония

Когда они неторопливо, беседуя на ходу, возвращались из ресторанчика «Счастливый таец», Джек вдруг так раскатисто расхохотался, что проходящие мимо низкорослые японцы стали подозрительно коситься на него.

— Вы, наверное, шутите! Неужели все так и было? Вы сказали председателю Британского антропологического общества, чтобы он вытащил голову из задницы? Это потрясающе!

Карен передернула плечами.

— Он довел меня своим упрямством и тупоумием. Что он знает о южных районах Тихого океана? Мой прадед путешествовал по островам этого региона еще за несколько десятилетий до того, как этот тип писался в пеленки! По какому праву этот надутый индюк назвал моего предка фантазером, да еще и чокнутым?

— Уверен, что вы вашим ответом лишь укрепили этого человека в его мнении. Теперь он думает, что все ваше семейство — чокнутые. Неудивительно, что вам пришлось переехать в Японию!

Карен сердито посмотрела на своего спутника, но Джек видел, что этот гнев напускной.

— Меня никто не выгонял из Канады. Я сама решила приехать сюда, чтобы проводить исследования. Возможно, гипотеза полковника Чёрчуорда, деда моей матери, относительно существования затонувшего континента действительно была чересчур смелой, но я приехала сюда для того, чтобы поколебать некоторые из догм современной науки относительно этого региона. А теперь, после всего, что мы здесь обнаружили, я начинаю думать, что идеи моего прадеда были не столь уж завиральными.

— Затонувший континент! — недоверчиво фыркнул Джек.

— Не будьте таким прожженным скептиком, Джек, задумайтесь над этим. У берегов острова Йонагуни из воды поднялись руины древнего города. Если Габриель ничего не напутал, этот город был построен двенадцать тысяч лет назад. В те времена уровень моря был на триста футов ниже, чем теперь. Кто знает, сколько других, освоенных некогда участков суши и древних городов может скрываться в этих водах! А колонна, которую обнаружили вы сами? Или, по-вашему, древние люди ныряли на глубину в шестьсот футов, чтобы записать на кристаллической колонне свои мысли?

— Я, признаться, сам не знаю, что думать, но после того, что вы мне сегодня показали, готов поверить во многое из того, что еще вчера счел бы бредом.

Карен удовлетворенно кивнула.

— Вам просто необходимо увидеть древний город и пирамиды. Это зрелище убедило бы вас окончательно.

— Откровенно говоря, я не возражал бы против того, чтобы прокатиться туда.

— Если у нас будет время, я отвезу вас в то место. Это всего два часа на моторке.

— Я… Я — с удовольствием. Такое романтическое свидание…

Повисло неловкое молчание. Они уже находились на территории университета и молча шли, вдыхая запахи цветущей вдоль дорожки лаванды и китайской розы. Но Джек ощущал только аромат жасмина, исходивший от Карен. Почему его так тянуло к этой женщине? Если говорить о формах, то у Лизы они были вдвое соблазнительнее, но страстность, искренность и прямолинейность Карен казались Джеку гораздо привлекательнее.

Во время ужина он сумел открыть в ней и другие качества. Ее ум был острым как клинок, а в глазах постоянно горел лукавый огонек. Ее хитрая улыбка была одновременно насмешливой и чарующей. Вскоре образ Дженнифер растворился в сознании Джека. Теперь он видел перед собой не ее, а только Карен, и ничуть не был разочарован этим.

— Мы почти пришли, — тихо сказала Карен, нарушив молчание.

Прозвучала ли в ее голосе нотка сожаления, или Джеку это только почудилось? Что касается его самого, то он жалел о том, что их прогулка закончилась так быстро, и с удовольствием провел бы еще несколько часов наедине с этой чудесной женщиной. Сам того не замечая, он замедлил шаг.

Карен тоже пошла медленнее. У входа в здание она остановилась и повернулась к нему:

— Спасибо за ужин. Я прекрасно провела время.

— Должен был хоть как-то отблагодарить вас за то, что вы меня приютили.

Они стояли очень близко друг к другу, но ни один не пошевелился.

— Интересно, удалось ли Миюки обнаружить что-нибудь новое? — проговорила Карен и поднялась на первую ступеньку крыльца.

Теперь ее лицо находилось вровень с лицом Джека. Их взгляды встретились и задержались чуть дольше, чем было необходимо. Джек подался вперед. Это было глупо, по-мальчишески, но… он ничего не мог с собой поделать. Если она отпрянет, это станет вполне понятным ответом. Но Карен не отпрянула, лишь опустила веки.

Джек начал поднимать руки, намереваясь обнять ее, как вдруг от дверей мужской голос пролаял что-то по-японски, и в них ударил луч сильного фонаря. От неожиданности Карен вздрогнула и отступила на шаг назад.

Мужчина снова обратился к ним, и тогда, щурясь от яркого света, Карен ответила ему на том же языке. Фонарь погас, и в наступившем сумраке Джек увидел, что в дверном проеме стоит один из университетских охранников. Когда страж развернулся и ушел в здание, Джек спросил:

— Что ему было нужно?

— Миюки попросила его позвать нас, — ответила Карен. — У нее есть какие-то новости. — Минутный порыв прошел, и в ее голосе вновь звучало знакомое возбуждение от предстоящей работы. — Пошли!

Джек двинулся следом за ней, испытывая одновременно разочарование и облегчение. Было бы безумием затевать роман с этой женщиной, тем более что через два дня ему предстояло уезжать. Не то чтобы Джек испытывал предубеждение против случайных связей. Хотя сердце его было занято, он оставался полноценным мужчиной со всеми соответствующими потребностями, и во время остановок в том или ином порту ему не составляло труда найти партнершу на ночь. Однако это был не тот случай. От короткой интрижки с Карен ему бы не только не полегчало, а, наоборот, стало бы только хуже.

Джек поднялся по ступеням и вошел в дверь. Возможно, для всех будет лучше оставить страсти за порогом этого здания.

Карен уже стояла в вестибюле и помахала ему рукой, приглашая поторопиться. Двери лифта открылись, и все трое, включая охранника, вошли в кабину. Пока она поднималась, никто не проронил ни слова, словно лишившись дара речи, и стоило дверям открыться, как они увидели Миюки.

— Получилось! — радостно сообщила она. — Идемте скорее! Мне удалось каталогизировать все иероглифы!

— Все-все? — недоверчиво переспросила Карен.

Джек понимал ее удивление. Им потребовались долгие часы, чтобы добраться до сорокового знака, а всего в списке иероглифов, находившихся под вопросом, значилось три сотни. Каким образом японке удалось справиться с этой задачей за столь короткое время?

Миюки не ответила, но, как только они вошли в лабораторию, указала на экран компьютера, на котором мигали, сменяя друг друга, иероглифы.

— Габриель перепроверяет базу данных, — пояснила она. — Это может занять около часа, а потом он попробует расшифровать различные надписи.

Карен ошеломленно потрясла головой.

— Но как? Как тебе это удалось?

— Как вам известно, Габриель представляет собой программу искусственного интеллекта и обладает способностью к самообучению. Пока вы ужинали, я просмотрела первые сорок пар иероглифов, вычленила параметры, в соответствии с которыми вы признали их оригинальными, и приказала программе применить их к оставшимся знакам. — Миюки с гордостью улыбнулась. — И у него это получилось! Он научился у вас!

— Но ведь это всего лишь компьютер! — даже не сказала, а прошептала Карен. Видимо, подумалось Джеку, чтобы не обидеть Габриеля. — Можем ли мы быть уверены в том, что его выводы правильны?

Недоверие в голосе Карен не только не обидело Миюки, но, наоборот, еще больше раззадорило ее.

— Можем! Потому что, выполнив это задание, он сумел расширить свое рудиментарное понимание календаря и систему дат этого народа.

— Что ты имеешь в виду? — все еще скептически спросила Карен. — Что он такого узнал?

— В тексте скрыто упоминание определенного места в Тихом океане.

— Какого еще места? Я не понимаю! — Пусть Габриель сам объяснит, поскольку, откровенно говоря, я тоже не до конца поняла. — Миюки обернулась, будто предполагая, что их невидимый коллега находится именно там. — Габриель, прокомментируй свои вычисления.

— Да, профессор Накано. С помощью имеющейся карты звездного неба и опираясь на свое понимание их лунного календаря я обнаружил в тексте упоминание некоего района, расположенного в треугольнике, образованном позициями Луны, Солнца и Полярной звезды.

Джек был потрясен этим открытием.

— Как же ты смог узнать это, если еще не можешь перевести письмена? — спросил он.

Ему ответила Миюки:

— Тут сплошная астрономия и математика, язык космоса, состоящий из чисел и движения небесных тел. Подобный язык перевести проще всего, поскольку он достаточно стабилен и одинаков для всех культур. Кстати сказать, когда археологи приступили к расшифровке древнеегипетских иероглифов, первое, что им удалось понять, были математические и астрономические обозначения. Здесь, — Миюки показала на мелькающие на мониторе иероглифы, — то же самое.

— Так что же мы нашли? — нетерпеливо спросила Карен.

— В тексте, обнаруженном нами в пирамидах, — стала объяснять Миюки, — имеется два упоминания одного и того же места, расположенного в Тихом океане. Габриель, выведи на второй монитор карту и обозначь на ней район, о котором идет речь.

На маленьком экране возникла карта Тихого океана, а у Джека — ощущение дежавю. Он вспомнил, как сидел вместе со своей командой в каюте «Фатома», когда Джордж рассказал им о загадке Драконова треугольника. Поэтому сейчас он ожидал, что таинственные письмена укажут именно на то место, где находилась кристаллическая колонна. Однако маленькая мигающая точка красного цвета появилась гораздо южнее, почти у самого экватора.

— Габриель, увеличь изображение в соотношении триста к одному.

Карта стала укрупняться. Острова, которые секунды назад были едва различимыми, выросли в размерах, и теперь уже можно было прочитать их названия: Сатавал, Чуук, Пулусук, Мортлок. Острова Микронезии. Красная точка располагалась у юго-восточной оконечности одного из них. Это был остров Понпеи, на котором располагалась столица Федеративных Штатов Микронезии.

Карен выпрямилась на стуле.

— Габриель, ты можешь еще больше увеличить изображение, чтобы стали видны детали?

Хотя Джек знал Карен меньше одного дня, он понял: она за что-то зацепилась.

Другие острова Микронезии стали расплывчатыми и исчезли за границами монитора, а вместо них все его пространство заполнило побережье Понпеи. Стали видны города и более мелкие поселения. Джек подался вперед, пытаясь прочитать название рядом с мигающей красной точкой.

— Что там написано?

Карен, напряженная, как натянутая струна, почти не глядя на экран, ответила:

— Нан-Мадол.

— Это город? — повернувшись к ней, спросил Джек.

— Руины, — ответила Карен. — Самые удивительные мегалитические развалины во всем Тихоокеанском регионе. Это девяносто два искусственных острова вдоль побережья, связанные системой каналов. Общая площадь — одиннадцать квадратных миль. Кто построил — неизвестно.

Джек кивнул в сторону монитора, на котором продолжали менять друг друга иероглифы, и сказал:

— Теперь уже известно.

— Мне нужно знать больше! — буквально взмолилась Карен, дернув Миюки за рукав.

— Извини, но это пока все, что у меня есть, — ответила японка. — После того как Габриель перепроверит собственные результаты, для того чтобы начать сколько-нибудь серьезную работу по расшифровке, понадобится как минимум день. С учетом добавления новых иероглифов их общее количество перевалило за пять сотен, а число составных приближается к десяти тысячам. Это сложный язык!

— Сколько же времени это займет? — затаив дыхание, спросила Карен.

— Загляни завтра вечером, — сказала Миюки. — Возможно — я подчеркиваю: возможно! — к этому времени у меня что-нибудь появится.

— Целый день! — простонала Карен. — И что же я буду делать все это время?

Джек понял, что неистощимую энергию женщины-антрополога необходимо перенаправить в какое-нибудь другое русло, и проговорил:

— А как же ваше обещание?

Карен непонимающе вздернула брови.

— Древний город у побережья острова Йонагуни. Вы обещали свозить меня туда.

Лицо Карен просветлело, но не от того, о чем подумал Джек.

— Вы правы! Если существует ссылка на руины Нан-Мадола, значит, какие-то ниточки могут скрываться и на Йонагуни. Обследовать его еще раз — это очень хорошая идея!

— Тем более что теперь у тебя будет куда более достойная компания, нежели я, — добавила Миюки. — Сильный мужчина, который способен тебя защитить.

Карен взглянула на Джека, словно только что заметила его.

— Ах да…

В зеленых глазах женщины Джек прочитал страстное желание окунуться в новую тайну. Он поискал в них что-нибудь еще, но не нашел и понял: с любовью придется повременить.