Безжалостная страсть

21

ДЖОЗЕФИН

Это не то слово, которое Лука хотел бы, чтобы я сказала, но я не готова сделать такой выбор. Однако в его глазах нет разочарования, и энергия между нами не меняется.

— Ты злишься, что я не хочу, чтобы ты это сделал? — Спрашиваю я его.

— Конечно, нет, — отвечает он, притягивая меня ближе к себе и обхватывая рукой. Лука нежно целует меня в лоб. — Это не то решение, которое разумный человек может принять в одно мгновение.

— Спасибо за предложение. — Я опускаю голову ему на плечо. — Думаю, я просто хочу, чтобы Дюк держался от нас подальше. Запретительный судебный приказ должен сделать свое дело.

— Ты уверена в этом? — В его тоне звучит беспокойство, и вполне обоснованно. Дюк вряд ли станет слушать кого-то, если это не то, что он хочет услышать.

— Нет, но как насчет того, чтобы вместо того, чтобы исчезнуть, поговорить с ним и убедить его оставить нас в покое. Если я скажу ему, что у меня есть судебный приказ, возможно, он воспримет меня всерьез, когда я скажу ему оставить нас в покое. Возможно, он прислушается. Я просто хочу попробовать все варианты, прежде чем прибегать к постоянному.

Он кивает.

— Я сделаю все, что тебе нужно, чтобы обеспечить твою безопасность и убедиться, что ты не против того, как я обеспечиваю безопасность тебя и Джета. Подожди здесь. Я пойду к нему…

— Нет. — Я останавливаю его, крепко сжав его бицепс. — Я знаю Дюка, и он будет провоцировать тебя. В итоге ты причинишь ему боль или еще хуже. Как я тебе уже говорила, он в состоянии истерики, чтобы стать жертвой убийства. Я иду с тобой.

— Мне больше нравится, когда ты идешь впереди меня, — язвит он с коварной ухмылкой. Я не могу удержаться от хихиканья, поглаживая его по лицу, когда он делает глубокий вдох. Лука берет мою руку, целует ее и бросает взгляд на Колина, который все еще болтает со своей медсестрой. — Он пробудет здесь некоторое время.

— Хорошо. Ему все равно нужно побыть на расстоянии от Шеннон.

— Шеннон? — Спрашивает Лука, когда мы направляемся к лифту.

— Да, его подруга, с которой он проводит много времени вне команды. Я хочу, чтобы он не совершал безответственных поступков.

— Например, не занимался сексом в подсобном помещении? — Он взглянул на меня краем глаза.

— Нет. — Я игриво пихаю его. — Например, не занимался незащищенным сексом в подсобке. Я принимаю противозачаточные, Лука, но мы движемся с молниеносной скоростью.

— Мы можем замедлиться, Джо. Мы можем даже остановиться…

— Нет! — Пролепетала я. — Боже, нет, я не хочу останавливаться, но разве мы не должны поговорить о возможностях и последствиях нашего выбора?

— Я думал, мы говорим о Колине.

— Так и есть. — Вздыхаю я.

Лука останавливается и поворачивается ко мне лицом.

— Нет. Сейчас мы говорим о нас, и мне нужно, чтобы ты поняла, что я имел в виду каждое свое слово, Джо. Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Я хочу заботиться о тебе. Однако это должно произойти. У меня все в порядке со здоровьем, но мы в больнице. Мы можем пройти обследование вместе.

— Наверное, нам стоило сделать это до подсобки.

— И моего кабинета, — добавляет он с ухмылкой.

— Ты не беспокоишься обо мне?

— А должен? — Он кладет руку поверх моей, прислоняясь спиной к стене и глядя в мои глаза.

— Нет.

— Мы вместе договоримся о встрече, Джо. Никакого безрассудного поведения до тех пор, пока мы не получим результаты. Как тебе это?

— Более ответственно и менее весело.

Он наклоняется, чтобы нежно поцеловать меня, и отстраняется. Мы идем дальше по коридору, пока не оказываемся у палаты 419, где Дюк отдает распоряжения одной из медсестер:

— Это абсолютный мусор. Я не хочу есть это дерьмо! — Кричит Дюк и швыряет поднос в дверь.

— Сэр, если вы не успокоитесь, нам придется дать вам успокоительное, — отвечает медсестра с тяжелым выдохом.

— Думаю, нам стоит помочь ей, пока она не сделала то, что ты хочешь сделать. — Подталкиваю я Луку.

Он кивает и заходит в комнату, переступая через разбросанную по полу больничную еду.

— Даже с синяком под глазом и сломанной рукой ты все еще не знаешь, как разговаривать с женщинами? — Лука качает головой, когда мы подходим ближе, чтобы Дюк мог нас видеть.

Глаза у Дюка большие, полные ярости и заставляющие его плеваться, когда он говорит.

— Убирайся отсюда к чертовой матери. Это все твоя вина. Ты, жалкий ублюдочный проныра. Ты держал своих головорезов в доме и ждал, когда они нападут на меня.

— Что ты делал в моем доме, Дюк? Я думала, мы договорились, что ты должен оставить нас с Джетом в покое.

— Ты не можешь запретить мне видеться с моим ребенком, Джозефин.

— Он больше не твой ребенок, согласно документам, которые ты подал, — отвечает Лука, делая еще один шаг к Дюку.

Медсестра разговаривает по телефону, прикрепленному к стене, вызывая бригаду уборщиков и, надеюсь, бригаду для усмирения придурка Дюка.

— Это не твое дело. Почему ты, придурок, преследуешь меня? Держись от меня подальше, чертов психопат. Ты, наверное, один из тех, кто сделал это со мной! — Кричит Дюк, указывая пальцем на Луку. Вокруг его большого пальца до локтя наложен гипс.

— К сожалению, нет, я тут ни при чем — говорит Лука Дюку. — Ты можешь рассказать мне что-нибудь о парнях, которые были в доме?

— Зачем тебе это знать? Спроси у полиции. Я уже все им рассказал.

— Я работаю над тем, чтобы Джо и Джет были в безопасности в своем доме. Я должен знать, кто напал на тебя. Они что-нибудь сказали? Хоть что-нибудь?

— Ты имеешь в виду «La Cosa Nostra»? — Дюк пожимает плечами. — Мафиози, да? Это то, чем ты сейчас увлекаешься, Фи? Мафия? Послушай, Лука, дружище. Я знаю, ты хочешь сделать из нее звезду, но посмотри, сколько проблем она создает. Ты же не хочешь связываться с семьей. Не может быть, чтобы Фи была настолько хороша, что ты захочешь поставить на кон свою жизнь.

— Ты можешь уйти отсюда и со сломанной челюстью, Дюк, — отрезает Лука.

— Тебе очень нравится моя маленькая Фи, не так ли?

— Я не твоя, Дюк. И ради всего святого, перестань меня так называть. — Я говорю ему со вздохом поражения. Разговаривать с ним бессмысленно.

— Дело не в том, что мне нравится Джозефин, Дюк. Это уважение к ней. Ты не будешь проявлять к ней неуважение ни при мне, ни где бы то ни было, если мне будет что сказать по этому поводу. Это мое последнее предупреждение для тебя. Она уже получила судебный приказ. Держись от нее подальше. Держись подальше от ее дома, или в следующий раз тебе повезет, если ты окажешься в больнице. — Угрожающий тон Луки наполняет комнату напряжением, от которого у Дюка дрожат губы.

Впервые за долгое время я вижу, что он боится. Страх. Мне нравится, как он выглядит на лице Дюка, особенно когда он выступает от моего имени. Тем не менее Дюк не может держать рот на замке.

— Вы… вы слышали его! — Кричит он медсестре, которая закатывает глаза и отворачивается, продолжая разговаривать по телефону. Дюк кричит: — Он угрожал мне! Если со мной что-нибудь случится, знайте, что это сделал этот придурок или тот парень, Дакоста. Они заодно! Они пытаются украсть мою семью.

— Простите, мистер Эверетт. Я не обратила внимания на ваших посетителей. Что касается вас двоих, то этому пациенту нужно успокоительное и немного времени, чтобы отдохнуть — говорит нам медсестра. — Вам придется прийти завтра в часы посещения.

Медсестра ухмыляется, когда в палату входят три огромных санитара. Хотя я хочу посмотреть, как они укладывают Дюка, словно раненого зверя, Лука хватает меня за руку, чтобы вывести из палаты. Звуки борьбы Дюка — музыка для моих ушей. Хотя я знаю, что это временно, мысль о том, что он будет выведен из строя на несколько часов, сбивает мою тревогу так же хорошо, как успокоительное средство сбивает спесь с Дюка.

— Я горжусь тобой — говорю я Луке, когда мы возвращаемся к Колину.

— Правда?

— Да, ты не пытался его убить или вообще ударить. Это уже прогресс, когда имеешь дело с Дюком. Просто ждать, пока ты сможешь вести разговор, не представляя, как молния поражает его насмерть.

Он смеется.

— Сколько времени тебе потребовалось, чтобы дойти до этого?

— О, я еще не дошла, но с нетерпением жду этого.

Колин ждет нас возле своей комнаты, когда мы подходим туда, и уже готовы уйти, как до меня доходит, что дома ему небезопасно.

— Колин не может вернуться домой — говорю я Луке. — Думаю, на Дюка напал Вито. Вито сказал что-то вроде «если ты не будешь работать с Дакостой, это тебе дорого обойдется», когда остановил меня на парковке у студии. Я должна предупредить и Моник.

— Возьми мою машину — говорит мне Лука. — А ты поезжай к Моник, и Джету, и сообщи им, что происходит. Если ты хочешь уехать из Сан-Франциско, пока все не утихнет, я могу предоставить самолет, заправленный топливом и готовый к вылету.

— Куда? — Спрашивает Колин.

— Куда захочешь. — Говорит ему Лука.

— Мне нравятся Бермуды, — отвечает Колин, вздергивая брови.

— Тебя не награждают пляжным отдыхом. У тебя есть учеба, и у Джета тоже. Я не позволю Вито или Дюку перевернуть нашу жизнь, потому что ни один из них не может принять отказ.

Колин закатывает глаза.

— Слушай, я могу переночевать у Шеннон или Моджи. Честно говоря, мне кажется, что с домом все в порядке. Они ведь не ищут меня, верно? Это была проблема Дюка, которая досталась Дюку. Этот кусок дерьма заслуживает того, что с ним случится.

Лука бросает взгляд между нами.

— Я не могу говорить никому из вас, что делать. Я не знаю, что происходит с Вито, но я бы посоветовал не возвращаться домой несколько дней. Кажется, я достучался до Дюка. Надеюсь, когда он очнется от успокоительного, он вспомнит мои слова.

— А если нет? — Спрашиваю я Луку.

Он пожимает плечами.

— Тогда я буду строить планы, как свозить его на рыбалку.