Безжалостная страсть

2

ЛУКА

Мягкие карие глаза пронзают глубины моей души, зажигая что-то чужое внутри меня.

Желание.

Вожделение, бушующее во мне, — это фантазия, которую я не испытывал с тех пор, как был подростком. Моей жизнью правят фильмы, а деньги, которые я трачу на их создание, занимают все мое внимание. Здесь нет места для любви, похоти или чего-то подобного. И вот передо мной предстает красавица, женщина, которой я не должен отдавать волю своих фантазий. Поцелуй, которым мы делимся, — это нечто большее, чем то, что написано на странице.

Мои пальцы жаждут запутаться в ее кудрявых волосах. Держать ее рядом — это нарушение профессионализма, и моя сдержанность ослабевает с каждым мгновением, которое мы проводим вместе. Реальность оседает вокруг меня, и я возвращаюсь к тому, что у меня получается лучше всего, — к созданию фильмов.

Если не считать моего влечения к Джозефин, она неплохо подходит на эту роль. Я бы с удовольствием сыграл для нее главную роль в этом фильме, и многократно репетировал бы эту сцену, каждый поцелуй страстнее предыдущего.

То, как затягивают ее слова, будет проклинать мой разум, заставляя воспроизводить их снова и снова.

— …Все, что пожелаете, мистер Девлин.

— Давайте сделаем следующий дубль и начнем сразу после поцелуя — говорю я Дафне и Остину. Тонкий вздох разочарования Джозефин заметен только мне. Она позволяет мне прикоснуться к ней, поцеловать ее, одного раза достаточно, чтобы удовлетворить мое желание на данный момент.

Дафна указывает нам направление со своего места.

— Это отличное место для съемки, мистер Девлин. Джо, в этой сцене Брайан и Эмбер разделили кульминационный поцелуй, кстати, вы оба очень хорошо сыграли. Я действительно почувствовала гнет нереализованной любви. Молчаливое напряжение между этими двумя персонажами зрело. Несмотря на то, что никто из них не верит, что Эмбер умрет, поцелуй становится последней физической близостью, которую они разделяют перед тем, как Брайан отправится на ее поиски и обнаружит ее тело разорванным в клочья.

Как одному из лучших режиссеров моих фильмов ужасов, я безоговорочно доверяю видению Дафны. Она уже встала со своего места, чтобы расположить нас к сцене. Эти фильмы ужасов — не блокбастеры, которые собирают полные залы в кинотеатрах, но они собирают миллионы просмотров на цифровых экранах по всему миру. Одних этих фильмов достаточно, чтобы создать впечатление, что моя студия успешна.

В роли режиссера Дафна не испытывает никаких неудобств, перемещая нас.

— Мистер Девлин, я хочу, чтобы вы схватили Джо за запястье, когда она попытается уйти, и притянули ее обратно к себе. Прижмите ее к себе, загляните в ее глаза, и Эмбер скажет…

Меня слегка задевает, насколько крошечным кажется запястье Джо в моей руке. Я представляю, как оба ее запястья лежат в одной моей ладони, а другая моя рука опускается ниже, чтобы раскрыть то, что заставляет ее маленькое тугое тело извиваться в восторге. Темные джинсы скрывают то место, где я представляю себе путешествие моей руки, а свободная хлопковая рубашка, в которую она одета, позволяет мне лишь мельком увидеть ее грудь.

Несколько минут…

Достаточно нескольких минут, чтобы я влюбился в Джозефин Хансен.

— Мотор! — Кричит Дафна.

Джозефин пытается уйти от меня. Я хватаю ее за запястье и притягиваю к себе, глядя в ее глаза, где между нами вспыхивает что-то настоящее. Комната снова превращается в пузырь. Как и в случае с поцелуем, речь идет только о нас. Нет ни прослушивания, ни режиссера, ни агента по кастингу, есть только мы. Однако она разрывает эту связь, когда читает свои реплики.

— Брайан, не целуй меня больше. Это будет слишком похоже на прощание. Отпусти меня, Брайан. Отпусти меня, чтобы я могла вернуться. — В ее глазах появляется нотка боли, когда слова слетают с ее губ.

— Блестяще. Снято. — Глаза Дафны сияют от восторга. — Джо, ты идеальна. По крайней мере, с мистером Девлином вы идеальны вместе.

Удивительно, насколько Дафна права.

— Ты же сказала, еще два дубля? — Спрашивает Джозефин, снова выводя меня из транса, в котором меня держит ее взгляд. Ее аромат лаванды и вишни дразнит мои чувства, и я задаюсь вопросом, так ли сладка на вкус ее кожа.

— Да, — вторю я ей.

Джозефин отходит от меня на шаг. Она отворачивается от нас, слегка касаясь нижней губы, а затем бросает взгляд в мою сторону. На ее щеках проступает мягкий оттенок красного цвета и любопытство. Но именно мне хочется узнать больше. Я отчаянно пытаюсь понять, есть ли что-то большее в моей вспыхнувшей похоти или мой интерес к ней ограничивается ее талантами и сиськами. Мои мысли и планы узнать ее получше после прослушивания прерываются, когда за дверью начинается суматоха.

— Специальный агент Шоу, пожалуйста, вы не можете врываться в эту комнату. Здесь проходят прослушивания, — кричит ассистент по производству, когда дверь распахивается.

В комнату врывается высокая женщина в темно-синем костюме и с папкой в руках, которая уродует ее красивое лицо. Специальный агент Куинн Шоу не дает покоя мне и этой студии уже несколько недель. Я знаю, что она ищет, но она этого не найдет.

— Где «Звездный свет моря»? — Требует она, не обращая внимания ни на кого в комнате. Джозефин отходит от меня еще дальше. Это напоминание о том, что ее мир не похож на мой. Ей не место в месте, где монстры реальны, а я связан с одними из самых жутких, которые когда-либо ходили по этому городу.

Мои руки тоже не чисты. Есть много тех, кто причисляет меня к тем, кого агент Шоу пытается посадить. Черт, да я и есть человек, которого она пытается посадить.

— В банке — говорю я ей. — Выход фильма задерживается.

— Выход? — Она смотрит на меня из своей папки. — Согласно документам, которые я видела, он не только не был выпущен, но и нет никаких доказательств того, что он когда-либо существовал. Ни актеров, ни актрис, ни декораций, ни дизайна. Все, что у меня есть, — это счета-фактуры, и ни одна статья расходов на этот фильм не может быть подтверждена.

— Конечно, счета могут быть подтверждены. Вы же стоите перед актрисой, играющей главную роль в этом проекте. — Говорю я ей, переводя взгляд на Джозефин.

Агент Шоу крутится на каблуках, оглядывая ее с ног до головы.

— Немного молода для тебя, Девлин.

— Она не для меня. Это Джозефин Хансен. Для проекта она использовала сценическое имя Рути Страффорд. — Ложь вылетает из меня прежде, чем я успеваю ввести Джо в курс дела. К счастью, ей не нужно много указаний. Она делает шаг вперед, настраиваясь на импровизированное актерское мастерство.

— Я не хотела, чтобы мой первый фильм стал бременем для моей семьи. Мой сын еще учится в школе и нуждается во внимании и проверке.

Ребенок?

Она не выглядит достаточно взрослой, чтобы быть чьей-то матерью. Теперь мне стало еще любопытнее.

— Я хочу увидеть этот фильм, Девлин, с мисс Страффорд, Хансен, как там ее, в главной роли, — требует агент Шоу, обводя взглядом комнату.

— Он все еще находится на стадии постпроизводства. Я же говорил вам, что есть задержки — говорю я следователю ФБР по борьбе с мошенничеством. Может, она и из ФБР, но я уверен, что она говорила, что работает и с налоговой службой. Она показывает значок и удостоверение, и я допускаю ее к своим бухгалтерским книгам и бухгалтерии. Если все пойдет по плану, это ее расследование обернется колоссальной тратой времени.

Агент Шоу хмыкает, сжимая переносицу.

— У нас достаточно времени, чтобы убрать его из постпродакшена, Девлин. Я хочу видеть этот фильм и все остальное из этой книги расходов. Вы, мистер Бриско и все остальные помощники мистера Армандо Марзано будете доставлены сюда и привлечены к ответственности, если вы этого не сделаете.

— Какие обвинения? — Спрашиваю я беззаботным тоном. Я не позволю этой федералке меня достать.

— Преступная организация, связанная с рэкетом, Девлин.

— Рэкет? — Я стараюсь быть как можно более убедительным, притворяясь смущенным. — Вы никак не можете допустить, что я, примерный гражданин, предстал перед большим жюри по делу рэкета. Это не Нью-Йорк и не Чикаго, агент Шоу. Вы тянетесь к звездам.

— Нет, я добираюсь до недр этого города и потрошу коррупцию, навязанную ему мафией и всеми ее известными подельниками, — усмехается она, захлопывая папку.

— Дафна, запиши это для одного из наших будущих сценариев — говорю я своему директору с наглой ухмылкой. И все же я не позволю агенту говорить все, что она хочет и говорю ей: — Следите за словами, агент Шоу. Это клевета. Я знаю, что у вас есть работа, поэтому у вас будет копия каждого фильма из этой бухгалтерской книги, а также отчетность, чтобы оправдать астрономические расходы, необходимые для выпуска фильма.

Агент Шоу закатывает глаза.

— О, пожалуйста, Девлин. Ваши фильмы идут прямо на эти бесплатные сайты и приложения.

Я поднимаю руку, чтобы остановить ее.

— Когда вы станете продюсером фильмов и телешоу, вы сможете рассказать мне, как урвать свои копейки. А пока, пожалуйста, позвольте моему ассистенту проводить вас обратно в конференц-зал, чтобы я мог вернуться к работе. Время — деньги. И не волнуйтесь. В финансовом портфеле этого фильма будет счет-фактура, подтверждающая каждую минуту, потраченную вами впустую.

Раздражения агента Шоу достаточно, чтобы на моем лице появилась ухмылка, когда она уходит. В глазах Джозефин читается паника, а Остин и Дафна уже привыкли к истерикам агента Шоу. Как только агент исчезает из поля зрения, я оглядываю комнату.

— Не могли бы вы предоставить мне комнату для разговора с мисс Хансен?

Они кивают и оставляют меня наедине с Джозефин. Ее великолепные карие глаза отводятся в сторону, напоминая мне нижние части осенних листьев или палочки корицы.

— Думаю, мисс Хансен, необходимо официальное представление. Меня зовут Лука Девлин. — Я протягиваю руку, чтобы пожать ее, что дает мне повод снова прикоснуться к ней, ослабляя витающую в воздухе тревогу.

— Лука, как у студии Луки Бриско?

Я киваю.

— Очень приятно познакомиться с вами, мистер Девлин — говорит она.

— Пожалуйста, зови меня Лука. Я хочу предложить тебе главную роль в фильме «Звездный свет моря». Это фильм о прекрасной сирене, которая превращается из человека в злобную русалку, чтобы заманивать молодых людей на верную смерть. Все мужчины виновны в ужасных преступлениях, пока она не сталкивается с тем, чьи преступления были совершены ради защиты и спасения невинных людей.

— Это звучит как красивая история любви.

Я склоняю голову набок, вспоминая наш поцелуй.

— Я никогда не представлял это как историю любви. Мне хотелось типичного ужастика или триллера.

Когда она говорит, ее глаза загораются, и мне хочется разговаривать с ней весь день:

— Темная романтика ужасов, прекрасно бы смотрелась на экране. Придется ли мне снимать много подводных сцен?

— Думаю, наш постпродакшн и художник-постановщик справятся с этими сценами так, что тебе не придется мокнуть.

— Я не против промокнуть, Лука. — Она прикусывает нижнюю губу и подходит ко мне ближе. Когда дверь закрыта, сдержанность летит в окно, и я обхватываю рукой ее шею и притягиваю к себе, чтобы украсть поцелуй.

Она даже не представляет, как сильно я хочу видеть ее мокрой, стекающей по мне и умоляющей меня заставить ее кончить. Мой язык мечется по ее рту. На этот раз ее стоны не останавливают меня. Вместо этого мы двигаемся вместе в поцелуе, пока Джозефин не прижимается к стене, а мой рот не захватывает ее. Когда я чувствую, как кровь бурлит в моем теле, направляясь прямо к члену, я отстраняюсь.

Я не могу выйти из этой комнаты со стояком.

— Черт, прости.

— Все в порядке, Лука. Как я и говорила. — Она облизывает губы. — Я не против намокнуть.

— Ты идеальна. — Мое сердце бешено колотится, и я не могу насытиться ею, но мне нужно вернуть эту связь между нами, пока она не стала слишком ощутимой, чтобы другие заметили. — Ты идеально подходишь на обе эти роли, Джо.

Я вижу, как она обдумывает это и говорит:

— Главная роль звучит как много долгих часов.

— Разве ты не актриса? Тебе не нужны долгие часы? Разве ты не в профсоюзе? Ты бы получала по профсоюзной ставке SAG.

— Долгие часы — это хорошо, если бы у меня не было ребенка, за которым нужно присматривать. В последнее время моя помощь разбегается во все стороны. Мне будет трудно найти постоянную няню. Я не хочу задерживать производство. Тем более что, похоже, эта женщина хочет, чтобы фильм был готов как можно скорее.

— Ты права. Агент Шоу проявляет нетерпение, но поскольку она уже считает тебя ведущей актрисой, а это прослушивание показало мне, что ты можешь быть ведущей актрисой, я хочу тебя, Джозефин. Я хочу только тебя — говорю я ей. — Пообещай, что подумаешь об этом. Я продюсер и могу сделать так, чтобы это соответствовало твоему графику. Мы можем придерживаться выходных, но это будут долгие съемки. Твой ребенок может участвовать в съемках, или он может тусоваться на площадке.

— Все это очень мило, мистер Девлин.

— Зови меня Лука.

— Все это очень мило, Лука. Тем не менее, я должна немного подумать.

— У тебя есть планы на остаток дня? Я бы хотел убедить тебя за обедом. — Моя рука касается ее руки. Когда она прижимает свои пальцы к моим, я позволяю своим пальцам обхватить ее маленькую ладонь и провести большим пальцем по ее верхушке.

Она вздрагивает, осторожно отстраняясь от моей руки.

— Я не знаю. Мне почему-то кажется, что мы будем говорить обо всем, кроме фильма.

— Мы можем говорить обо всем, о чем ты захочешь, Джо.

С ее губ срывается тихий стон, она моргает, а затем ее глаза встречаются с моими.

— Мне очень жаль. У меня были планы на обед с Моник.

— Не извиняйся, Джо. Ты никогда не планировала встретиться со мной, а я не планировал вмешиваться в твое прослушивание или красть этот поцелуй. Мы еще пересечемся. — Я ухмыляюсь и отступаю назад, засовывая руки в карманы, чтобы не выдать себя.

— Ты уверен в этом?

— Ну, конечно, уверен. Ты уже получила роль Эмбер в этом полнометражном фильме, и после двух дней раздумий ты будешь готова сразиться с Каденс Сиреной.

Она улыбается, смеется и делает шаг к выходу из комнаты.

— Правда? Два дня? Это все, что нужно, чтобы я согласилась на эту роль?

Я киваю.

— Да. Я бы сказал, что ты должна обсудить это со своим парнем, ребенком, няней и все такое. Но я могу сказать, что люди, которым ты небезразлична, должны сделать для тебя все возможное.

— Это безумное предположение.

Я пожимаю плечами.

— Я не был бы таким бизнесменом, как сейчас, если бы не делал несколько безумных предположений. Кроме того, тебе понадобятся эти два дня, чтобы вспомнить о своем обещании, данном мне.

— Каком обещании?

— Обещании, что ты сделаешь все, что угодно, Джо — говорю я ей, повторяя ее слова «Я сделаю все, что угодно, мистер Девлин».

— Это нечестно, Лука. Речь шла о прослушивании, о многочисленных дублях, о многочисленных поцелуях. Такое обещание, взятое вне этой комнаты и вне контекста, может привести к необдуманным решениям, особенно когда ты так смотришь на меня.

— Как я смотрю на тебя, Джозефин? — Спрашиваю я, прекрасно понимая, что именно я хочу, чтобы она увидела.

— Как будто я не пожалею о том, что сделала все, что ты захотел.