Безжалостная страсть

5

ДЖОЗЕФИН

Все происходит в замедленной съемке, и моя жизнь проносится перед глазами. У меня замирает грудь от паники, прежде чем материнский инстинкт на адреналине заставляет меня броситься за Джетом. Подъем по ступенькам, и входная дверь занимают считанные секунды, но, проскочив через нее, я сталкиваюсь с массой хихиканья и криков. Мой младший брат, Колин, раскачивает Джета вокруг своего тела, как акробат.

Я захлопываю за собой дверь, чтобы заставить их остановиться, и кричу:

— ЧТО ЗА ЧЕРТ, КОЛИН? Ты меня до смерти напугал.

Мой девятнадцатилетний брат перестает кружить своего племянника достаточно долго, чтобы поставить его на землю и сделать какое-то секретное рукопожатие, которое они придумали.

— Я написал тебе сообщение три часа назад, Джо. Почему ты не проверила свой телефон? — Спрашивает он, и тут я замечаю, что что-то не так.

Судя по оттенку его кожи, большую часть времени он проводит на свежем воздухе, но чернеющая припухлость под правым глазом говорит о том, что он подрался. Я достаю телефон и не вижу абсолютно ничего. Поднеся телефон к нему, я показываю ему отсутствие новых сообщений.

— Я ничего от тебя не получала, а что случилось с твоим лицом?

— Это потому, что я получил сообщение. — Джет горделиво ухмыляется и достает свой телефон. — Ты разрешила чтобы мне писали на этот телефон только шести людям. Я думал, что сообщение предназначено мне.

Колин гладит кудри Джета, говоря ему:

— Оно было для вас обоих, но ты все равно должен был сказать своей маме, что я приду.

— Джет, иди и готовься ко сну. Колин, что случилось с твоим лицом?

— Но мама, я должен рассказать ему, как нам сегодня повезло с его носками.

— Мне также нужно их вернуть, малыш — говорит Колин, проводя пальцами по своим темно-каштановым кудрям с прожилками блонда. К счастью, Джет больше похож на Колина, чем на Дюка. Похоже, единственные черты, которые Джет получил от отца, — это светлые волосы и голубые глаза.

— Я могу тебе их отдать — говорит Джет, кивая. — Твой синяк под глазом означает, что они нужны тебе больше, чем мне.

Джет снимает кроссовки, чтобы показать счастливые носки, к которым прилипла грязная ткань со смягчителем, чтобы подавить запах. Колин щурится и отворачивает лицо.

— Точно. Абсолютный ужас. Судя по их виду, они, наверное, могут сами уйти отсюда. Так что да, братишка, забирай свои вонючие волшебные ватные трубки обратно в общежитие. — Я смеюсь, когда мой пульс наконец-то приходит в норму.

— Примерно так и есть. — Колин поджимает губы. Я вижу нерешительность в его выражении лица. Оно знакомо мне еще с тех времен, когда он ненавидел разочаровывать меня так же сильно, как маму и папу. Я заботилась о младшем брате с тех пор, как они привезли его домой, и сегодняшний вечер ничем не отличается от этого.

Он глубоко выдыхает.

— Этот синяк под глазом не такая уж большая проблема по сравнению с тем, что случилось после того, как я его получил. Во-первых, была драка в общежитии. Какой-то придурок был слишком настойчив со своей девушкой, и я стал настойчив в ответ. Мы дрались до тех пор, пока я не вырубил его. Потом пришла охрана кампуса. Один из них ударил меня в глаз, потому что я не знал, что это охрана. Я думал, что это друзья парня пытаются наброситься на меня сзади. Сначала кулаки, потом вопросы.

— Это все, что произошло сегодня? Ты больше нигде не пострадал? Есть кто-нибудь, с кем мы можем поговорить о том, что охрана поставила тебе фингал? — Спрашиваю я.

— Технически, драку начал я. Этот засранец все время бил рукой по стене прямо у лица девчонки. Черт, меня это взбесило. Никто не заслуживает такого обращения. Теперь, когда я стал достаточно большим, чтобы что-то с этим сделать, я буду делать это каждый раз. В общем, меня выгнали на следующие две недели, а это значит, что я буду ночевать здесь, если только Шеннон не разрешит мне поселиться у нее.

— Нет, молчи… — Мой взгляд переместился на Джета, следя за тем, как мы говорим. — Твой приятель по шайбе.

— Мне нужен приятель по шайбе — говорит Джет со всей невинностью, на какую только способен.

— Ты, — говорю я, указывая строгим пальцем на сына, — в душ, и в постель, сейчас же. — Он хмурится и топает вверх по лестнице.

— Нет, не нужен, малыш. Они раздражают, и Шеннон не играет в хоккей — говорит Колин удаляющейся спине Джета, — и я тоже, Джо.

— Мне все равно, капитан Хаос. Не ночуй у девушки дома или в ее комнате в общежитии. Если у нее есть соседи по комнате, их всех будет раздражать, что ты вторгаешься в их личное пространство.

Он отмахивается от меня.

— У меня есть правило — никогда не оставаться больше двух ночей подряд, иначе она подумает, что я ее парень или что-то в этом роде. А еще я потерял стипендию на следующий семестр.

— Подожди, что? Почему? — Мои глаза расширились от шока, а пульс снова учащается.

Колин переходит из прихожей в гостиную и опускается на диван, где, как я вижу, уже приготовил себе тарелку с едой. Его беззаботность раздражает, но ведь на кону его жизнь и образование. И все же я не могу не чувствовать себя отчасти ответственной за то, что он продолжает рассказывать об этом разрушительно хаотичном дне. Из-за меня он постоянно вмешивается.

— Ну, это была моя третья драка. Знаешь, «Тигры» из Калифорнийского технологического института, одна из худших футбольных команд во всех университетах D3, набралась смелости и подписала со своими лучшими игроками контракт с пунктом о морали? Пункт, который гласит, что если я буду драться в форме команды, то лишусь места в команде на семестр. Я не могу играть, не могу даже считать себя членом команды, а поскольку я не могу играть или считаться игроком, я больше не могу претендовать на спортивную стипендию.

— Ради всего святого, Колин. Тебе действительно стоит взять эти дурацкие носки. Сколько ты платишь за обучение?

— Я рассчитываю на двадцать пять без общежития и тридцать восемь, если я останусь в кампусе.

— Ты можешь остаться в квартире в гараже. Ты сказал маме и папе? Они могут помочь?

Он хихикает.

— Да, я разговаривал с ними, пока ждал вашего возвращения. Они ни за что не платят, потому что это моя вина.

— Ты звонил им по видеосвязи? Маме нужно видеть твое лицо. Черт. Это съест мой фонд на черный день. Я собиралась использовать его на случай, если на этой неделе у меня не будет съемок.

— Остынь, Джо. Да, я им звонил. Папа сказал, что если мне нужна их помощь, то мне придется просидеть целый семестр его лекций о вреде правонарушений в научных кругах и управлении финансовыми рисками. Он сказал, что я слишком рискованное вложение. Ты можешь в это поверить?

— Да. Да, могу. То, что ты здесь, — тому доказательство.

Колин закатывает глаза.

— Они вложили в тебя деньги. Они позволили тебе оставить этот дом после их переезда. У тебя есть Джет. Ты можешь делать на работе все, что захочешь. Даже если ты забеременела в пятнадцать лет, они все равно вложили в тебя деньги. Я заступаюсь за девушку, которой вот-вот разобьют лицо, и только потому, что я в своей экипировке, я слишком рискованная инвестиция.

— Я понимаю, почему ты так поступил. Из-за того раза, когда Дюк вцепился мне в лицо? — Я опускаюсь на диван рядом с ним.

— Я должен был остановить его. — Пробормотал Колин.

— Тебе было двенадцать, Колин. Он бы поступил с тобой еще хуже. Папа его приструнил. С тех пор он стал занозой в заднице, но максимум, что он дел, это кричал, а сейчас он вообще хочет отказаться от родительских прав.

— Мои счастливые носки? — Спрашивает Колин, ухмыляясь и бросая взгляд наверх.

— Да, это случилось сегодня утром. Завтра утром я должна встретиться с ним в здании суда. Прямо перед тем, как я отправлюсь в студию Луки Бриско, чтобы обсудить мою возможную главную роль в их следующем фильме ужасов.

Он игриво стучит меня по плечу, улыбаясь.

— Ты определенно стоишь инвестиций. Поздравляю, детка.

— Спасибо, капитан Хаос. Как насчет того, чтобы помочь друг другу? — Спрашиваю я.

Колин поднимает бровь.

— Я слушаю.

— Я перезвоню маме и папе и попрошу их оплатить половину твоего обучения. Я должна получить единовременную выплату от Дюка вместе с приказом о расторжении договора, так что я смогу использовать часть этой суммы вместе с моими сбережениями, чтобы оплатить ипотеку и добиться частичного погашения твоего долга. Тебе придется унижаться перед своими тренерами и деканами, чтобы узнать, разрешат ли они тебе отработать оставшуюся часть. Не делай глупостей, например, не бери кредит и не оставайся у Шеннон.

— Звучит здорово, Джо! Я знал, что могу на тебя рассчитывать. — Он обнимает меня и достает свой телефон, собираясь уходить.

— Замри. — Я пальцем приглашаю его вернуться на диван. — Это не односторонний разговор. Ты должен сделать кое-что для меня.

— Что? — Простонал он.

— Поскольку ты будешь жить здесь, то, когда бы ты ни освободился, если мне нужно, чтобы ты присмотрел за Джетом, ты должен это сделать. Я уже взяла одну роль сегодня и, вероятно, возьмусь и за вторую, которую мне предложили. Это означает длинные дни и множество съемок. Мне нужны все руки. Тем более что Дюк больше не приступит к своим обязанностям.

— Он конченное дерьмо. — Колин переводит взгляд вверх. — Пойду проверю Джета перед уходом. Я вернусь завтра, чтобы вычистить гараж и убедиться, что квартира пригодна для жизни.

Не дожидаясь, пока я скажу что-то еще, он бросается вверх по лестнице, чтобы убедиться, что Джет действительно готовится ко сну. Я вспоминаю разговор с Лукой: повезло нам с носками или нет, но он был прав. Я соглашусь стать его главной леди. Слишком много всего происходит, что направляет меня прямо в объятия сексуального владельца Студии Лука Бриско.

Мое сердце трепещет, когда в голове мелькает его лицо. Его острые скулы и пронзительные голубые глаза разжигают желание и вожделение, когда я едва помню, что должны чувствовать эти эмоции. Я должна выкинуть его из головы. Это был безобидный флирт ради сцены. Эта искра между нами была ненастоящей. Поцелуй был его игрой. Мы оба играли. Я буду говорить себе это до тех пор, пока не поверю. Вместо того чтобы позволить своему воображению отсрочить неизбежное, я звоню Луке.

К моему удивлению, он отвечает.

— Это гораздо раньше, чем через сорок восемь часов.

— Привет или здравствуйте — это подходящий способ ответить на звонок, мистер Девлин.

— Ты права. Привет, Джозефин. — Его голос низкий, с хрипотцой, что говорит о женщине внутри меня, которой не хватает мужского внимания. — Я прав, что нам нужно назначить встречу на утро, чтобы обсудить роль?

— Да, ты прав. Мне нужно заехать в мэрию, чтобы забрать кое-какие документы, но это не займет много времени. Мы можем встретиться за чашкой кофе, если ты не против? Я бы приехала в студию, но не хочу заставлять тебя ждать.

— Я буду ждать тебя целую вечность. — Едва заметная пауза заставляет нас обоих рассмеяться, когда он продолжает. — Скажи честно, все было так плохо?

— Неплохо, если бы мы знали друг друга дольше десяти минут, Лука.

— Ты права. Я оставлю преувеличенную романтику моим сценаристам, а вместо этого скажу, что мне понравилось читать с тобой текст сегодня. Я хочу извиниться за то, что устроил тебе засаду с новой ролью, но я рад, что ты ее рассматриваешь. Обещаю, что к тому времени, как мы завтра допьем кофе, у тебя будут все ответы, необходимые для принятия решения.

Выдох облегчения вырывается из моих губ, потому что мне действительно нужна эта роль. Я надеюсь, что в ней будет все, что я хочу, и даже больше, но автоматически все равно всплывает наш поцелуй.

— Спасибо, Лука.

— Не благодари меня пока. Сделай это после того, как мы уладим все детали. До завтра, милая Джо. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Лука. — Мы заканчиваем разговор, и по моей коже бегут мурашки. В животе все трепещет от радостного предвкушения. Это разительный контраст с тем, как я держалась за яйца, когда разговаривала с Дюком. Однако прежде чем посвятить следующие несколько недель своей жизни тому, чтобы стать полноценной актрисой, я должна убедиться, что о Джете и Колине позаботились. Я делаю последний звонок за вечер.

— Добрый вечер, Джо, — отвечает мама на видеозвонок, когда мой папа идет позади нее. Он вышагивает, а она уже качает головой в знак отказа. — Я знаю этот взгляд, Джозефин. Он должен был посмотреть по сторонам, прежде чем замахиваться. Если бы это сделал другой парень, а не охрана, мы были бы более снисходительны. Он не контролирует себя.

— Мам, вы с папой оба знаете, почему он это сделал. Он не виноват, что охрана помешала ему. Он может остаться здесь, в доме. Я могу присматривать за ним, но он не может пропустить семестр. Он никогда не вернется. Я берусь за две актерские работы, и Колин будет помогать мне с Джетом. Мне нужна ваша помощь, чтобы оплатить половину его обучения.

Отец кричит у нее за спиной, продолжая ходить кругами.

— У тебя уже есть один ребенок, о котором нужно заботиться, Джо. Твой брат не заслуживает того, чтобы ты все еще нянчилась с ним. Он должен быть мужчиной и отвечать за свои поступки.

— Последствия будут гораздо серьезнее и финансово обременительнее, если мы не поможем ему. Позвольте мне обрисовать картину. Колин не ночует здесь, а ходит к той девушке, Шеннон. Он останется с ней. Она забеременеет. Неважно, останутся они вместе или нет, Колин всю оставшуюся жизнь будет расплачиваться за этот поступок, когда у нас есть средства, чтобы помочь ему.

— Она права, Генри. Ты знаешь, что мы не оставим без внимания ни одного из наших внуков, а это значит, что мы будем оплачивать гораздо больше счетов, если Колин принесет в этот мир ребенка. Похоже, мы можем заплатить немного сейчас, чтобы потом не платить много с появлением неожиданного ребенка. — Говорит мама через плечо.

— Эйприл, я вообще не хочу платить, — ворчит папа. — Мы заплатим за комнату и питание. Эти деньги пойдут тебе, поскольку Колину сейчас нельзя доверять правильные решения. Однако на что ты их потратишь, Джо, решать тебе. Я бы заставил его поднапрячься и поработать, чтобы оплатить все обучение самостоятельно.

— Спасибо, папа.

Папа сохраняет серьезный тон, предупреждая меня.

— Джозефин, заставь его упорно трудиться ради этих денег. Он должен понять, что мы не всегда будем выручать его.

— Заставлю, папа. Люблю вас обоих, мне пора. Спокойной ночи, мама. — Я завершаю звонок и оборачиваюсь, чтобы увидеть Колина, спускающегося по лестнице с омерзительной ухмылкой на лице. Я швыряю в него одну из диванных подушек.

— Джо, ты лучшая.

— Я знаю. — Смеюсь я, и он уходит. После горячего душа сон настигает меня не сразу. Мечты о сексуальном поцелуе с сексуальным владельцем студии позволяют мне предаваться фантазиям до тех пор, пока солнце не отнимает у меня Луку.

Его лучи, словно воображаемая рука, трясут меня за пятнадцать минут до будильника. Колин серьезно относится к своей части нашей сделки и отвозит Джета в школу, давая мне время выбрать идеальный наряд для встречи с Лукой. Мне нужно как можно быстрее избавиться от Дюка.

Пробки просто ужасные, но ничто не может расстроить меня в этот день, пока я добираюсь до здания суда по семейным делам. Долго ждать не приходится. Дюк стоит снаружи на величественных ступенях, ведущих к каменным колоннам.

— Джозефин, — раздается голос у меня за спиной. Он пытается заставить меня посмотреть в его сторону. Я вижу, что он уже близко, но не уделять Дюку все свое внимание — верный способ устроить сцену на ступенях здания суда.

Я оглядываюсь через плечо, но Дюк кричит на меня.

— Тебе давно пора спуститься сюда. Кто это?

Большая рука, прикрепленная к мускулистой руке в малиновой рубашке, протягивается из-за моей спины, чтобы пожать руку Дюку. Мое сердце сильно бьется, когда я снова оглядываюсь через плечо и вижу, как мужчина моей мечты представляется мужчине моих кошмаров.