Безродный

Глава 15 «Тёмные искусства»

— Не похоже, что тут может найтись что-то полезное, — бросил я, оглядывая пустую хижину. Из мебели тут остался разве что низенький стол, да стоявший перед ним простой деревянный стул. Ещё в дальнем углу комнаты был сложен камин. Похоже, что не пользовались им уже очень давно — камни были покрыты густым слоем серой пыли.

— Рыцари уничтожили всё, что смогли найти, — покачал головой Вернон, уверенным шагом направляясь к камину, — Разбили реторты, перегонные кубы, сожгли результаты исследований и записи. Они не успокоились, пока не вынесли всё из этой избы, — он немного помолчал, ощупывая камни старой кладки, — Некоторые хотели вообще всё спалить или по брёвнышкам её разобрать. Но тут уже староста вмешался — отговорил. Сказал, мол, убранство громить — громите, а жильё то оставьте. В конце-концов самим будет где остановиться, а то и вовсе сделаете тут постоянную резиденцию.

— И они вняли голосу разума? — поинтересовался я, с интересом наблюдая за манипуляциями парня. Он продолжал ощупывать ощупывать камни, трогая их в определенной последовательности. Будто открывал кодовый замок.

— Большинство — нет, — покачал головой Вернон, — Но командир- да, а к его мнению пришлось прислушаться и остальным. Так, помолчи-ка…

Он развел руки в стороны, закрыл глаза и нараспев начал читать… заклинание?

— Асто-фес-таре, — камни камина задрожали. Из трубы посыпалась серая пыль.

— Ливид-лан-даре, — где-то в глубине кладки послышался глухой скрежет. Что-то начало двигаться.

— Уман-бе-ларе, — по избе раскатился грохот. Каменная плита, заменявшая камину основание провалилась вниз и неторопливо отъехала в сторону, освобождая узкий земляной лаз с хлипкой деревянной лестницей.

— А ты говоришь, даром не наделен, — хмыкнул я, подходя к открывшемуся лазу и заглядывая вниз. Но, кроме густой, клубящейся пылью тьмы больше ничего не было видно.

— Я — нет, — покачал головой парень, — Бенна была. Она и создала этот замок. Я лишь произнес звуковую комбинацию, которая его открывает.

Первым полез вниз Вернон. Я, немного задержался пытаясь подавить внезапно накативший приступ клаустрафобии, но спустя минуту присоединился к нему.

Внизу было темно. Темно, пыльно и довольно тесно. Лаз уходил в землю на несколько метров, оканчиваясь небольшой площадкой, от которой вела лишь узкая каменная кишка. Передвигаться по ней можно было только согнувшись в три погибели. Или на четвереньках. Старый, растрескавшийся сырой камень порос мхом и плесенью. Некоторые валуны в стенах и потолке шатались, если коснуться их рукой. В любой момент один из них мог выпасть из своего гнезда и огреть кого-нибудь из нас по голове.

Проход упирался в толстую дубовую дверь. Но на этот раз, вместо заклинания Вернон использовал самый обыкновенный железный ключ. Скрипнул засов, застонали давно не смазываемые дверные петли и… Я смог наконец разогнуться. Мы очутились в довольно просторной комнате. Но больше разобрать ничего не получалось — вокруг клубился густой мрак.

— Погоди немного, — бросил Вернон, — Огонь разожгу.

Послышался удар кремня о кресало. Ещё один. Ещё. Вылетел сноп искр, осев на небольшом пучке соломы. Запахло дымом и спустя пару секунд над импровизированной лучиной появился маленький язычок пламени. Вернон тут же шагнул в сторону и аккуратно поднес его к какому-то предмету. Язычков стало два. Затем три. А спустя пару секунд горели все пять.

Странным предметом оказался подсвечник, в котором уже стояли слегка оплавившиеся свечи. Тьма расступилась, и по каменному потолку просторной комнаты заплясали оранжевые отблески пламени.

Убранство этой комнаты было на порядок богаче самой избы. Возле стен стояли полки, ломившиеся от странных банок, колб, мешочков и связок засушенных растений. На нескольких больших столах, расположившихся чуть ближе к центру комнаты, царил творческий беспорядок. Там стояли все те же баночки, колбы, что-то отдаленно напоминавшее перегонный куб, чашечку Петри. Рядом с ними лежали несколько открытых книг и целая гора старых, истрепавшихся свитков.

— Богато, для деревенской знахарки, — подметил я, подходя к одному из четырех подсвечников, пока Вернон возился с другим. А что, если немного потренироваться? Заодно опробовать, как мне сейчас даётся местная магия. В конце-концов лишним это точно не будет. Да и со временем могут открыться заклинания полезнее спонтанного поджога собственной жопы.

— Она была не простой знахаркой. А чародейкой и учёной, — поправил меня Вернон, — Мы занимались не только тем, что лечили хвори кметов и скота. Хотя и этим тоже.

О как. Ну, картинка потихоньку начинает вырисовываться. Чародейка, которая сбежала в эти края, когда в столице набрал силу орден. Непонятно, только, почему она не стала скрываться от пришедшего сюда отряда. Или не дала им отпор.

Я сосредоточился на фитиле одной из свечек, представил над ней пламя и щелкнул пальцами. Кончик тонкой черной ниточки покраснел. От него пошел легкий дымок, а буквально спустя секунду — крошечный язычок пламени. Усталости я почти не почувствовал. Лишь на несколько мгновений показалось, что кружится голова.

Хмм… А это было легко. Намного проще, чем тогда, в чаще у костра. Видимо, с ростом уровня навыка, заклинания и вправду даются куда лучше. Ну-ка, попробуем ещё разок…

Усталость появилась лишь на последней, пятой свечке. Вместе с заветным сообщением:

Навык «Пиромантия» достиг 3его уровня. Получено 20 очков опыта.

До следующего уровня персонажа осталось 110 очков.

— Эй, Генри, ты что там… Что? Но как? — в голосе Вернона послышалось удивление.

— Что «как»? — переспросил я, отходя от подсвечник.

— Как ты зажег их? У тебя ведь нет… — он потряс обгоревшим пучком соломы.

Мда. А вот об этом я не подумал. Раскрываться? Нет, определённо не стоит. Как гласит старая народная мудрость: «Знает двое — знают все». А знакомиться с рыцарями ордена мне как-то совсем не хочется. Значит, придется врать. Но как? Сказать, что у меня тоже была импровизированная лучина? Так ведь попросит показать. А что если… Точно. Он сам жаловался, мол, наркота сильно дала по голове. Но ведь и по памяти она могла ударить.

— Всмысле? — искренне удивился я, — Это ты их зажег.

— Но я ведь точно помню, — неуверенно начал Вернон, затаптывая остатки пучка, — Что начал с того подсвечника, который ближе всего ко входу.

— Мда… — я постарался сделать скорбное выражение лица, — Тебе бы ещё поспать. Или похмелиться. Ты сам зажег эти свечки, как только мы вошли сюда. Забыл что-ли?

Парень не ответил. Он просто молча стоял и смотрел, то на меня, то на горящие свечи, то снова на меня.

— Это всё та пыльца на болотах, — наконец-то выдал он, — Она очень сильно портит разум, если переборщить. Ты это… Приглядывай за мной, дабы не учудил чего, раз уж тебя зацепило слабее.

— Угу, — кивнул я и вернулся к осмотру полок.

Среди склянок, реторт и свитков взгляд тут же выцепил одну странную вещь, напоминавшую небольшую клетку, внутри которой лежал обтянутый высохшей шкурой скелет какого-то существа. Похоже, оно умерло от голода.

— Это что? — поинтересовался я у Вернона, указывая на клетку.

— Это норка, — ответил парень, разгребая один из столов. Немного помолчал и добавил, — была.

Я попытался представить, каким образом могла уместиться нора какого-нибудь, пусть и мелкого зверька в этой клетке. Получилось не очень. Да и труп красноречиво говорил о том, что это версия далека от истины.

— Э…

— Норка. Зверёк такой, — пояснил Вернон.

— Понятно… И зачем она тут?

— Ну… — парень замялся, — Бенна использовала её мочу в качестве ингредиента для некоторых зелий.

Ну, просто замечательно. И как мне теперь лечиться, если каждый раз, когда я буду заливать в себя зелье исцеления, меня будет преследовать мысль, что я пью чью-то ссанину.

Ещё она выпаривала её, чтобы получить соль и какой-то странный, белый порошок, который мог светиться в темноте. Мы думали его использовать для светильников, но он то и дело загорался. Сам по себе.

— Фосфор, — бросил я, вспоминая похожее открытие в реальной истории. Был там такой алхимик, который закупал мочу бочками, надеясь выделить из неё золото путем выпаривания. Но сделал неожиданное открытие.

— Что? — теперь настала очередь Вернона удивляться.

— Вещество, которое она получила, называется фосфором, — продолжил я, и тут же соврал, чтобы не рассказывать парню реальный источник знаний, — Не помню, откуда мне это известно.

— Может, до потери памяти ты тоже был алхимиком? — предположил Вернон, — Это бы нам здорово помогло. В любом случае, если вспомнишь что-то ещё — дай мне знать.

Он снова склонился над ретортами, оставив меня один на один с пыльными, заставленными стеклотарой, полками. Но на них, не нашлось больше ничего интересного. Ещё немного порассматривав старое алхимическое оборудование, я перешёл к полкам с книгами.

Старые, истрепанные корешки. Пожелтевшие, помятые страницы. Похоже, чародейка часто ими пользовалась.

Я открыл один из манускриптов и попытался его прочитать, но ничего не вышло. Вместо букв, там ровными строчками шли какие-то странные закорючки, образовывавшие замысловатую вязь. На другой странице был рисунок человеческого тела, в разрезе. Положение всех органов было изображено удивительно точно, будто я сейчас смотрел не в книгу какого-то древнего чародея, а в современный учебник биологии.

Опять забываю, что меня забросили не в настоящий фэнтезийный мир, а лишь в его виртуальную симуляцию. Понятное дело, что его создатели были в курсе строения человеческого тела и без труда смогли занести этот рисунок, в эту конкретную книгу.

Мда. Странное ощущение. Там, во внешнем мире мы до сих пор гадаем, каким образом появилась вселенная. Тут, люди задаются теми же вопросами. И только ты понимаешь, что их создали… Такие же люди. Которые спят, едят, ходят на работу, трахаются. Совершенно обычные, стеснённые рамками той реальности, в которой они существуют. И только здесь, в созданном ими мирке, они становятся самыми настоящими богами, способными менять всё, по своему желанию и разумению.

Забавно. Похоже, я только что нашел ответ на вопрос, который мучал человечество с самого начала его существования. Было бы весело посмотреть на лица попов и прочих верующих, если бы выяснилось, что «бог» в которого они так верят, любит выпить пивка по вечерам и позалипать в какой-нибудь глупый сериальчик, чтобы разгрузить мозги после работы. А в пятницу вечером у него корпоратив с другими такими же «богами», на который надо бы сходить, но так неохота куда-то тащиться. Да и скидываться на него надо… Что-то я увлекся.

Отогнав мысли о создателях вселенной, в которую меня занесло, я взял с полки другую книгу. То же самое. Непонятные закорючки и рисунки. Только на этот раз каких-то странных, зубастых растений. А тут и такие водятся? Мда уж. Надо быть поосторожнее в здешних лесах.

Перебрав ещё несколько книг, я окончательно убедился, что это совершенно бесполезное занятие. Все манускрипты были исписаны всё теми же непонятными закорючками. Вернув очередной том на место, и ещё раз убедившись, что Вернон не готов, я начал просто бесцельно слоняться по комнате.

Заняться было откровенно нечем. В ретортах я ничего не понимал, да и химию не любил ещё со времен школы. Книги читать не мог. Оставалось, разве что, затушить свечи на одной из подставок, и попробовать снова их разжечь, но усталость от магических манипуляций уже давала о себе знать.

Внезапно, взгляд упал на странное серебристое поблёскивание среди очередной груды свитков. Как будто там лежало что-то небольшое, сделанное из металла. Скальпель? Было бы странно его тут найти, но ведь знахарка-магичка могла и в хирургии понимать.

Осторожно протянув руку, и отодвинув часть свитков в сторону, я взял ухватил странный предмет и вытащил его из груды старых бумаг. Это оказалось простенькое кольцо с небольшим красным камнем. Услужливо всплывшее описание гласило:

Малое кольцо чародейства. +2 к восстановлению магических сил. За этой прелестью Голлум не придёт. За свои пальцы можете быть спокойны.

Я огляделся по сторонам. Вернон был полностью поглощён возней с колбами и не следил за мной. Ну и хорошо. Ему, коль скоро даром он не обладает — кольцо всё равно ни к чему. Бенне — тем более. А вот мне может очень даже пригодиться. Но пока им лучше не светить. И тут, как нельзя лучше подойдет один из двух карманов на новеньком поясе.

Мда. А ведь, я потихоньку начинаю обрастать всяким добром. Шлем, гамбезон, пояс, фальшион. Завтра вот ещё наплечники с перчатками заберу. Ну и, спёр… Прихватизированное колечко, конечно. Небогато, конечно, но куда лучше, чем рубашка и пустые карманы. Уже вполне сойду за бедноватого, начинающего наёмника. Всё лучше, чем местный кмет.

— Почти готово, — оторвал меня от размышлений Вернон, — Подойди. Сейчас объясню, что мы будем делать.

Ну, наконец-то. А то я уже думал поискать тут ещё что-нибудь. С последующим присвоением, конечно-же. Думаю, ещё пара часов, и в подвале бы остались лишь голые стены.

— Весь внимание, — ответил я, подходя ближе и усаживаясь на один из табуретов.

— Смотри, — продолжил лекцию Вернон, — Те листья, которые мы вчера собрали, нас не слишком то интересуют. Куда ценнее пыльца с них. Она, и стебель растения. Листья тоже полезны, но они нужны для другого.

— Для чего? — поинтересовался я. Всё-таки неплохо бы разобраться в хоть немного в местной алхимии. Навык готовки зелий лишним точно не будет.

— А, давняя история, — отмахнулся парень, — Мы варили настойку для трактирщика, которую он добавлял в пиво. Очень нужны были деньги, а единственным кто платил нормальную цену — оказался Норан. От этой добавки люди были без ума. Продажи выросли почти втрое, а корчма каждый вечер была забита под завязку.

— Но… — сказал я, уже предчувствуя в этой истории подвох.

— Но потом некоторые из них начали умирать, — продолжил парень, — Они перестали себя контролировать и пили столько, что их тела просто не выдерживали. Трактирщик пытался помешать им, не дать убивать себя, но они требовали ещё и ещё. Дело доходило чуть ли не до поножовщины. Тогда мы решили прекратить всё это дело. А селение настигла странная хворь, — Вернон замолчал, явно вспоминая те события, — Людей ломало. Они хотели ещё. Но давать больше было нельзя — это становилось слишком опасно. Некоторые умерли.

Жеваный крот. А вот теперь я не могу сказать, что рыцари, убившие эту ведьму, были так уж неправы. Они на пару с Верноном устроили тут настоящую нарколабораторию, и подсадили на свою дурь ничего не подозревающих местных. А когда пришли последствия, они даже не попытались с ними справиться. Зараза. Сколько же людей погибло из-за того, что чародейке просто понадобились деньги…

— Поздравляю, — я скрестил на груди руки и буквально прожег Вернона взглядом. Хотелось вытащить фальшион и доходчиво объяснить парню, что испытывали люди, когда их родные умирали на их собственных глазах, не получив очередной дозы. Но рассудок говорил, что не стоит этого делать. Он всё ещё был нужен, чтобы спасти Тура. А ещё, где-то в глубине сознания крутилась мысль, что парень мог и вовсе не знать, что творит. Обычно подмастерья находятся на побегушках у мастеров, и те не слишком спешат делиться своими секретами с учениками, — Вы изобрели наркотик, вызывающий стойкое привыкание.

— Нар…

— Наркотик. Вещество, от приёма которого человек впадает в зависимость. Его тело начинает постепенно разрушаться, и чтобы заглушить боль, ему нужно получать его всё больше и больше. А если он не находит нужную дозу — все разрушения, которые успела причинить субстанция, дают о себе знать.

— Хм… — Вернон задумчиво почесал подбородок, — Ты только что описал действие любого крепкого спиртного. Да, что там крепкого. Вообще любого. Разница лишь в том, что та субстанция, которую открыли мы — действовала быстрее, чем алкоголь.

И вот тут уже пришел мой черед задуматься. А ведь он прав. Любой трактирщик или винодел — это такой же наркодиллер. Причем бухло — куда более опасный вид дури, ведь на него подсаживаешься постепенно и совсем уж незаметно. Как та лягушка, которая убегает — если варить её быстро. Как и произошло у них с Бенной. Да, некоторые умерли, но всё-таки они сумели соскочить. А вот если варить лягушку медленно — она будет преспокойненько сидеть в котелке и считать, что всё нормально. Как и получается с бухлом. Когда приходят последствия, зачастую бывает уже слишком поздно. Ладно. Решено. С этого дня никакого бухла. Даже пива. От кислого вина, которым тут разбавляют воду, избавиться, конечно, не получится, но тут уж суровая необходимость.

— Бывали у нас и забавные истории, — попробовал разрядить обстановку парень, — Чего только стоит та мазь, которую мы для старосты готовили одно время, — он усмехнулся, — «Зелье вечной молодости». Хотя Бенна называла его попроще — неваляшка.

— Это ещё почему?

— Ну, видишь ли, — парень замялся, — Староста уже мужик в летах, и былой молодецкой удалью не обладает. А жена у него молодая и у неё… Как там Бенна говорила… Потребности. Ну и Одор обратился к нам за помощью в этом деликатном деле.

— Проще говоря… — начал было я, но Вернон меня перебил.

— Если намазать этим средством своё мужское достоинство, то оно вернёт себе былую силу, прямо как в молодости. Собственно, почему так и называется зелье.

Мда. Смотрю, Бенна была специалистом самого широкого профиля. От настоек на травах, помогающих при болях в животе, до виагры и наркоты. Интересно, чем они ещё тут занимались.

— Но это всё мелкие, второстепенные дела, по сравнению с главным, — Вернон будто прочитал мои мысли, — С главным трудом всей её жизни. Она искала лекарство от старости и смерти. Или хотя-бы возможность сохранить после неё свой разум, — парень взял небольшую паузу, выстраивая колбы в стройный ряд, — Я должен был продолжить их, в том случае, если ей не хватит времени. Но, увы. Не закончил обучения и не прошел обряда. Теперь я — простой деревенский знахарь, — он грустно усмехнулся, вспоминая о закрывшихся для него возможностях, — Ну да мы отклонились от темы. Значит так, смотри. Пыльца на листьях смешалась со смолой и засохла в липкую массу. Наша задача аккуратно счистить её ножом в эти колбы. Затем…

Мы полностью погрузились в работу, забыв о Бенне, её исследованиях, и темном прошлом этого места. Сейчас была важна только жизнь Тура.