Безродный

Глава 22 «Возвращение»

— Дался тебе этот Роланд, — сплюнул Вернон, когда мы вышли на улицу, — Оставался бы лучше с нами. Всё одно, пока война не закончится, дел тут будет невпроворот.

— Этот Роланд может дать мне зацепки к моему прошлому, — соврал я. Мда. Столько раз приходится вешать людям лапшу на уши, что я уже скоро и сам поверю в свою брехню. Правда, оно может и к лучшему. В таком случае на пиздеже меня будет куда сложнее поймать.

— Иногда прошлому лучше оставаться в прошлом, — угрюмо бросил капитан.

Парни были там же, где мы их оставили. Почти. Они развели костёр неподалёку от того места, и что-то оживлённо обсуждали с несколькими бандитами. Над костром висел котелок, в котором аппетитно булькало какое-то варево.

— Ну шо, — обернулся на нас Мика, — Зховорились?

— Вроде того, — ответил ему капитан, подсаживаясь на свободное место. Брего что-то шепнул ему на ухо и отправился к воротам «замка». Проверять караул, не иначе.

— Ну, вот и славно, — сказал один из бандитов, — У нас то, ентож… Крови то тоже никто не хочет в общем.

Второй бандит протянул нам с Верноном глубокие деревянные миски и молча кивнул на котёл. Мол, набирайте.

— Житьё у нас тута небогатое. Но, что имеем — тем поделимся, — добавил третий, — Сами понимаете, с леса такую ораву ртов прокормить сложно. Тем более, что солдатня ещё когда в ту сторону, — он махнул рукой в направлении частокола, — шла, всю дичь почти распугала и повырезала. Да и трупоеды потом тоже постарались. Ониж енто. Не только на трупы харчуют, но и ежели зайца или оленя поймают — жрут его за милую душу.

— Мы заметили, — угрюмо бросил я, проводя пальцами по распоротой щеке. Место шва вздулось, и снова начинало противно ныть. Из глубины раны сочилась сукровица. Дерьмо. Как бы заражение крови не получить и не свалиться, как тот же Тур.

— Это тебя так на кладбище подрали? — поинтересовался первый бандит. На лицо все трое были похожи. Одинаково грязные, заросшие и кутающиеся в какие-то лохмотья. Наверняка, когда-то это были добротные стёганки, но из-за долгой носки они порядком поистрепались. Нитки подгнили, и некоторые швы уже начинали расползаться. Правда людей барона это не сильно волновало. Во мраке ночи, едва-едва разгоняемом костром, их можно было различить, разве что, по цвету повязок, спущенных на шею. У первого там болталась зелёная тряпка, у второго — красная, а третий нацепил на себя иссиня-черную. Ну чтож. Будете значит, зелёным, красным и чёрным.

— Ага, — ответил за меня Мика, — Он там почитай в одиночку с трупоедом сошёлся. Без копья — с ножиком одним. Но завалил, таки, гада.

— Ну хорош заливать, — перебил его Вигги, — Тот урод был тощий, да и копьями его истыкали перед этим.

— Но ему ик… Это самое… Хватило значит, сноровки и живучести — вырваться и раскидать четверых му-у-у… мужиков, — возразил Ронвальд. Этот своим привычкам, похоже, не изменял. Даже тут умудрился найти алкоголь и ужраться им в сопли.

— Силён, уважаю, — кивнул зелёный, — я бы это… Честно признаться — зассал вот так, один на один с монстром выходить.

— Да Генри вообще…Муж… Ик… Что… На… — Ронвальд не договорил. Его сложил пополам внезапно подкативший приступ рвоты. Пьяница упал на колени и залил землю содержимым своего желудка. Попробовал отползти, но запутался в руках и попросту рухнул рядом. По лагерю раскатился заливистый храп.

— Вот пьянь, — пнул его Мика, — Опять нажралси, а мне его тащить потом. Слыш это, капитан. А может его тут, до утра оставим? Ну, енто… В воспитательных целях.

— Ночи нынче холодные, — возразил бандит в красной повязке, — Замёрзнет он тута. Лучше в хату отнести.

Капитан молчал. Он вообще не обращал внимания ни на бандитов, ни на своих людей. Сидел и смотрел куда-то в ночь, безучастно помешивая в своей миске уже остывшую похлёбку. Похоже, слова барона заронили в его душу большущее зерно сомнение, которое уже успело проклюнуться и дать побег. А может, недавние события разбередили ему старые, но всё ещё не зажившие раны. Кто знает…

— Он прав, — я решил взять ситуацию в свои руки, — Не дело это, своего так бросать. Оттащим в хату, а там, утром, разберёмся, что с ним делать. Выгребные ямы, например, пусть чистит. В воспитательных целях.

— Золотарём, побудет, значица, — хмыкнул Мика, — Хорошо бы, да только больно быстро управится. У нас яма то всего одна — возле старостиного дома. Он там себе сидуху обустроил…

— Всё-всё, достаточно, — оборвал его я, не желая выслушивать ещё одну охуительную, но абсолютно бесполезную историю. По правде говоря с тех пор, как мы вышли из замка все мои мысли были лишь об одном — о письме, которое вручил мне барон. То, что в нем написано, само по себе могло пролить свет на многие вопросы. Вот только его футляр, как назло, был запечатан гербовой печатью. Если я её сломаю, то тот корчмарь, к которому меня отправил барон, увидит, что письмо было вскрыто. И, скорее всего, потеряет ко мне всяческое доверие. Восстановить вряд-ли удастся. У каждой гербовой печати уникальный рисунок, потому их довольно трудно подделать. Разве что мне получится найти умельца, который по отпечатку на воске вырезать поддельную печать, но это сильно вряд-ли. Уж точно не в Медовище.

— Мы кстати, — прервал молчание бандит в чёрной повязке, — Завтра вас сопровождаем, в деревню то.

— Да… — мечтательно протянул «красный», — Сука, хоть на девок погляжу. Почитай, не видел четыре месяца уже.

— Ты, конечно, гляди, если хочешь, — ответил ему «зелёный», — А я вот пощупаю с удовольствием. Зажму где-нибудь в уголке, а она будет пищать, извиваться…

— Ага. Я даже знаю одну достойную кандидатуру, у которой мужика давно не было, — хмыкнул я, — К Ионе загляните. Можете хоть втроём сразу. Она против не будет.

— Тьфу на тебя, — сплюнул бандит в чёрной маске, — Всем же известно, что она порченная. Пустила к себе хер знает кого, да ещё и ребёнка потом убила. Не, я к ней не пойду. Боги проклянут.

— А мне плевать, — махнул рукой «красный», — Порченная, не порченная. Оприходую и такую. Лишь бы всё нужное на месте было.

— Я с тобой, — хмыкнул «зеленый», — Тем более деваха нам должна быть благодарна. Мыж отомстили за её поруганную честь. Эхх… Как тот купчик заливался. Как вопил, когда мы его резать на полосы начали.

— Визжал, как порося, — подтвердил «чёрный», — Особенно, когда мы ему стручок отчекрыживали.

Мать… Да это мясники. Психи ёбаные. Вот те раз… А поначалу казались неплохими мужиками. Простоватыми, но добродушными. Да грабили торговцев и перекрыли тракты, но ведь то из нужды. Кому в разорённых землях легко живётся? Нет… Не зря Беррен называл их именно бандитами. Он, похоже, знает, куда больше, чем мы.

— Уже поздно, — наконец подал голос капитан, откладывая миску в сторону. К еде он так и не притронулся, — Покажите нам, где заночевать.

— Та вон, — «красный» кивнул на крайнюю хату. У неё у единственной из трубы не курился дымок, — Она сейчас свободна — парни, жившие там, ушли на разведку к монастырю. Постелей нет, но есть солома. Не роскошно, но ночь перекантоваться — самое то.

— Благодарю, — сквозь зубы процедил капитан, встал, кивнул нам на храпящего Роланда и прихрамывая, заковылял к хате. Нам не оставалось ничего другого, кроме, как последовать за ним.

Как только за спиной захлопнулась дверь, апатию капитана, как ветром сдуло. Он тут же принялся отдавать распоряжения:

— Вернон, Генри — поищите тут какой-нибудь засов или что-то, что можно использовать вместо него. Мика — оттащи эту пьянь в дальний угол и заступай в караул. Если хоть кто-нибудь из них приблизится к хате — буди всех.

— Что происходит, — поинтересовался я, пытаясь предугадать ход мыслей Беррена. Конечно, последние откровения мужиков у костра мне тоже не шибко понравились, но… Еслиб они хотели нас убить — могли бы это уже десять раз сделать.

— Не хочу, чтобы нас застали со спущенными штанами, — пояснил капитан, распутывая шнуровку своей стёганки. У неё с внутренней стороны оказались закреплены четыре небольших ножа. Как оружие открытого боя они, конечно, никуда не годились, но вот пырнуть вражину из-за угла — самое то. Или когда он думает, что ты безоружен и не ожидает атаки.

— Я не доверяю людям барона, — продолжил Беррен, — Сейчас они ничего не имеют против нас, а через час или два парочка каких-нибудь лихих молодцов решит сделать своему предводителю «подарок» в виде наших голов. Лучше поберечься.

Нечто, похожее на засов, нашлось достаточно быстро. Это был чуть подгнивший, но всё ещё крепкий обломок доски. Мы кое-как приладили его к двери и наконец-то смогли выдохнуть. День и впрямь выдался напряженным. Бойня на кладбище, засада бандитов, разговор с бароном и три психопата, в виде вишенки на этом дурно пахнущем торте.

— Мика, Виги, Вернон и Острид — разбирайте ножи. Генри, мы с тобой обойдемся без оружия, — сказал капитан, немного помолчал и добавил, — От нас с тобой больше прочих будут ожидать нападения. Мика, ты дежуришь сейчас, Виги — через пару часов его сменишь. Так всё, давайте на боковую.

Ночь, вопреки опасениям капитана прошла спокойно. Лишь под утро, когда я заступил на пост, возле нашей хаты покрутились те трое в масках. Но и они вскоре отправились по своим делам. И только Ронвальд отличился. Вскочил посреди ночи и начал орать что-то про голых гномов, которые куда-то бегут. Утихомириваться он никак не хотел, так что пришлось его успокаивать хорошим ударом по голове.

Когда мы вышли во двор, там уже стояли три телеги, запряженные лошадьми. На первой расположилась троица бандитов, с которыми мы столкнулись вчера у костра. Вторая пустовала, а вот на третьей…

— Нед, Мелисса, Орианна, Робин, — крикнул Мика, подбегая к ней, — Мы уже похоронить вас успели!

— Рановато, — хохотнул один из мужиков, пытаясь встать на ноги. Получалось у него это паршиво. Все пленники были истощены настолько, что ходить они уже не могли.

— Ваших людей мы не тронули, — Обратился барон к капитану. Никто и не заметил, как он к нам подошел, — Надеюсь, вы проявите ответную любезность и вернёте наших парней обратно в целости и сохранности.

— И с зерном, — добавил капитан, — Уверяю тебя, барон. Твоим людям вред причинять никто не собирается.

— Ну чтож. Тогда доброй дороги, — кивнул Виктор, а затем скомандовал, — Мужики, верните им оружие!

Дальше медлить смысла не было. Мы погрузились на телеги и отправились в путь. Ехали молча. С бандитами, после вчерашнего, общаться никому особо не хотелось, а освобожденные пленники были просто не в том состоянии, чтобы вести долгие дискуссии.

Завязывать глаза нам в этот раз не стали, да и в качестве «эскорта» отправили всего троих человек, если не считать Остьена — дезертира, который раньше служил в Бренфальской гвардии. Его капитан тоже взял с собой, объяснив, что в деревне с проклятием будет разобраться куда как проще. Барону не стоило знать, что на самом деле его везут на допрос, почти что под сывороткой правды.

Но, похоже, Виктор начинал нам понемногу доверять, и ни о чем подобном не подозревал. Хотя мне всё происходящее не шибко нравилось. Слишком удачно оно складывалось. Слишком красивую песенку нам вчера напел барон. Не исключено, что он, как и капитан, ведёт какую-то двойную игру. А меня угораздило влезть между ними. Как между молотом и наковальней. Зараза…

Встречать нас вышла вся деревня. Люди толпились по обочинам дороги за спинами бойцов ополчения. Те же, в полной боевой выкладке и с копьями наперевес выстроились в две шеренги, образуя довольно широкий коридор, по которому как раз могли проехать повозки с припасами.

Но стоило нам подъехать к воротам, как приветственные крики сменились тяжелым, напряженным молчанием. Народ разглядел, кто сидел на козлах первой повозки. Те, кто ещё вчера, были врагами, сейчас заявились в деревню, словно союзники.

— Я-то думал, гостей принято встречать хлебом-солью, а не стеной копий — гоготнул один из бандитов. Кто именно, у меня разобрать не получилось.

— Гостей принято. А разбойников встречают петлёй! — раздалось откуда-то из толпы.

— Спокойно-спокойно! — Беррен встал, оперившись на высокий деревянный борт, и повысил голос, — Мы заключили с их главарём временное перемирие. Эти люди нам не враги.

— И более того, — добавил бандит, — Мы освободили всех ваших, кого поймали в лесу или на тракте. В знак будущей дружбы, — он указал на последнюю повозку.

В толпе раздалось несколько изумлённых, и в то же время радостных возгласов. Пятеро человек подбежали к последней повозке и помогли бывшим пленникам слезть с неё. Местные уже и не надеялись увидеть своих родных живыми. Но сразу за этим небольшим оживлением вновь повисла напряженная тишина.

— Мы это кто? — из толпы вперед вышел невысокий бородатый мужичок. В руках он держал вилы, — Я с ними ни о чем таком не договаривался. Эти собаки сына моего убили.

— Мы никого не убивали, — возразил бандит.

— Тогда где он? Среди пленных его нет!

— И моего пацана нет, — вперёд вышел кузнец.

— Яшку тоже убили, ироды?! — заплакала какая-то женщина.

Обстановка накалялась. Толпа качнулась вперёд и если бы не строй ополчения, уже бы выплеснулась на дорогу, окружив повозки.

— Убийцы! — закричал кто-то. О борт передней повозки ударилось несколько увесистых камней.

— Люди, послушайте, — вновь заорал Беррен, пытаясь перекричать гул толпы, — Если мы сейчас нарушим мир, то все погибнем. Вы этого хотите? Остановитесь, пока не поздно.

— Да они его купили!

— Много тебе пообещали, а? «Капитан»?

— Не стыдно убивцев защищать? Мы много от них настрадались.

— Да он чужой, пришлый. Плевать ему на наши проблемы. Пообещали бандиты деньгу, он и побёг к ним!

Успокоить людей не удалось. И дело, похоже, шло к большой драке.