Битва на удачу

75

Мост, тропа и лес являли ужасное зрелище: обезображенные тела троллей, огров, орков и людей переплетались в бессмысленном кровавом узоре. Почувствовав пищу куда вкуснее листьев, эзды плотоядно шипели и норовили вырвать поводья из рук. Грюгхель и Гьягхрик стояли на мосту. Тролли извлекали из разгромленных обозов запасы еды, искали раненых и собирали разбредшихся эздов даэхонцев. Отряд дугвов расположился у другого конца моста, охраняя десяток взятых в плен обезоруженных номаэнцев.

— А где еще двое? — спросил Нэч, подойдя к стоящим вместе Грюгхелю и Гьягхрику.

— Погибли, — ответил Грюгхель. — По их отрядам пришелся основной удар.

— Мы должны спешить, — заговорил Гьягхрик. — Скоро прибудут карательные отряды даэхонцев. И тогда мы не выберемся.

— Хорошо, — кивнул Нэч, — сообщите, как будете готовы.

— Продолжать путь по тропе нельзя. — Грюгхель всматривался в темнеющее небо. — Теперь я понимаю твои опасения, Нэч. Наверное, нам придется прорубаться через лес всю ночь.

— Мы справимся. — Похлопав Грюгхеля по плечу, Нэч направился к пленным джайшемцами и номаэнцам.

— Что с ними делать? — осведомился Алоим.

Пленные стояли на коленях и с мольбой смотрели на Нэча.

— Мы будем служить тебе, избавитель! — проговорил один из пленных номаэнцев. — Не казни нас! Мы ни в чем невиноваты.

— Не верь им! — прошептал Алоим. — Они все отравлены Вечной Змеей.

— Откуда ты знаешь? — Нэч повернулся к Алоиму, пытаясь определить, можно ли верить словам этого молодого, немного нахального дугва.

— Наш предводитель тоже был обращен. Перед смертью, он рассказал, что принял чашу из рук толкователя. И лишился воли, превратился в предателя. Делал все, чтобы мы стали бесполезным скопищем, но не заподозрили его в злом умысле. Смотри!

Алоим подошел к пленному номаэнцу, который сразу сжался, и, схватив за волосы, поднял веко. Нэч наклонился, посмотрел в дергающийся глаз и пожал плечами.

— Ничего особенного…

— Отойди от солнца и посмотри на зрачок!

Нэч повторил попытку. Зрачок, прежде занимавший всю радужную оболочку, уменьшился, но стал не круглым, а щелевидным. Внутри зрачка разбегались желтые искорки.

— Я не обращен! — вдруг закричал другой пленный номаэнец. — Меня просто призвали! Грозились убить семью! Я не мог им противостоять!

— Ивир, проверь! — распорядился Алоим.

Один из дугвов, соскочив с брохана, подошел к пленному номаэнцу, заглянул в глаза и замер.

— Ну что, Ивир?

Ивир распрямился. Взгляд ничего не выражал, лицо казалось пустым и безжизненным, как пустыня. Рука поползла к мечу. Прыгнув, подобно зверю, Алоим оттолкнул Ивира, выхватил кинжал и ударил пленного лезвием по лицу. Схватившись за виски, Ивир пошатнулся и упал, потеряв сознание. Зажимая рассеченное лицо пальцами, сквозь которые хлестала кровь, пленный визжал и дергался в руках Алоима, ожидая расправы.

— Из него получится отличный толкователь. — Алоим посмотрел на потрясенного Нэча. — Еще не был в мире Пасти сумерек, а как влияет на сознание… Ну так что?

— Пусть уходят, — пробормотал Нэч, ощущая нехватку воздуха. — Вечная Змея заплатит за их искалеченные души.

— Это не разумно, — заявил Алоим и обратился к пленным: — Проваливайте. И не забывайте, вы должны избавителю свои жалкие жизни!

Еще не до конца поверив в обретенную свободу, пленные поднялись, робко поглядывая то на Алоима, то на дугвов, держащих наготове мечи. Но поняв, что никто не собирается их убивать, без оглядки бросились в лес.

— Не думаю, что они чувствуют хоть какую-то благодарность, — сказал Аэвер. — Расскажут о тебе первому же толкователю.

Дернувшись, Ивир застонал и перевернулся на спину. Глаза смотрели в одну точку, губы беззвучно открывались.

— Что с ним такое? — Ниана прижала руки к груди. — Как ему помочь?

— Скоро он сам придет в себя. — Алоим растер подошвой сандалии по земле кровь пленного, которого ударил кинжалом по лицу. — И какие люди встретят нас после войны?