Блудницы и диктаторы Габриеля Гарсия Маркеса. Неофициальная биография писателя

87

В январе 1998 года Маркес, как специальный корреспондент делал репортажи для колумбийских СМИ об историческом визите папы римского Иоанна Павла II (Кароля Войтылы) на Кубу. Эта ответственная миссия доставила ему удовольствие, по его словам. Во-первых, потому, что он с молодых лет интересуется Ватиканом (напомним, ещё в 1955 году, будучи молодым журналистом, он умудрился обаять римского понтифика Пия XII и написал об атлантическом папе, как прозвали Пия, серию очерков). Во-вторых, мы знаем, с какой неизменной радостью он бывает на Кубе — «жемчужине Антил», как назвал её в приветственном слове папа Иоанн Павел II.

И вот теперь Маркес задавался вопросом, волновавшим миллионы людей во всём мире: «Визит папы римского на Кубу — успех Ватикана или Гаваны?» И отвечал, что завершившаяся пастырская поездка папы римского дала положительные результаты для обеих сторон: как для Ватикана, стремящегося к расширению поля деятельности и влияния католической церкви на Кубе, так и для Гаваны, крайне заинтересованной в разрушении старых стереотипов в восприятии режима на международной арене и в возможности заручиться поддержкой авторитетного мнения папы римского по вопросу о снятии экономической блокады США.

Фидель Кастро может откровенно праздновать успех, убеждённо заявлял Маркес, — глава Святого престола неоднократно в открытой и жёсткой форме осудил политику эмбарго, проводимую Вашингтоном в отношении Гаваны. Правда, одновременно папа высказался за то, чтобы на социалистической Кубе была создана «атмосфера большей свободы и плюрализма». Впрочем, к такой критике кубинский режим был изначально готов.

В делегации Ватикана не скрывали, что поражены знанием правил протокола и этикета, которые продемонстрировал кубинский лидер. Оказывается, от папы римского следует всегда находиться с левой стороны. Веками заведено, что к главе Святого престола нельзя подходить ближе трёх метров, если только сам папа не выразит желание, чтобы к нему приблизились. Бестактностью считается обгонять папу. Похоже, все эти тонкости были прекрасно известны Фиделю Кастро, который безукоризненно организовал личную встречу с папой во дворце Революции — штаб-квартире его режима, где работают Госсовет и Совет министров и проводит свои заседания Политбюро Компартии. Фидель Кастро, сменивший военную форму на элегантный штатский костюм, подчёркнуто уважительно встретил понтифика. Они имели возможность беседовать без свидетелей во второй раз в жизни после встречи в Ватикане в 1996 году. Кстати, ещё в самолете, по пути на Кубу, Иоанн Павел II заявил журналистам, что ожидает от беседы с Фиделем Кастро правды об истинном положении вещей на острове и об отношении кубинского государства к Церкви. Скорее всего так и останется загадкой, услышал ли папа искомую правду из уст Фиделя Кастро. (Дабы продемонстрировать гибкость, Фидель объявил Рождество национальным праздником — правда, всего лишь на год. Но отношение к религии на социалистической Кубе было в принципе гораздо более лояльное, чем, например, у нас: храмы не взрывали.)

В аэропорту в день отлёта Иоанн Павел II неожиданно отступил от заранее распространённого текста выступления, сказав, что начавшийся в последний день визита дождь, по его мнению, знаменует новые времена для Кубы. Как бы то ни было, не оставляет сомнений, что визит папы римского хотя и не способен сотворить политического чуда, но будет иметь весьма важные международные и внутренние последствия для кубинцев. Достаточно сказать, заключал Гарсия Маркес, что администрации США, хочет она того или нет, теперь скорее всего придётся дополнительно разъяснять миллионам американских католиков свою политику многолетнего экономического эмбарго по отношению к Гаване. В свою очередь кубинскому режиму придётся пойти на то, чтобы позволить Церкви играть более значимую роль в жизни общества.

«К сожалению для Кубы, Фиделя и Гарсия Маркеса, — пишет профессор Мартин, — этому историческому, переломному визиту понтифика на Кубу не было уделено достойного внимания, он не был должным образом освещён в прессе, потому как Америка в те дни была всецело поглощена скандалом в Белом доме Клинтона с Моникой Аевински».

— Нет, ну ты подумай, что за народ! — возмущался Маркес в телефонном разговоре с Плинио Мендосой. — Для них минет святее папы римского!

— А чему ты удивляешься, Габо? Разве не помнишь, как в начале 70-х вся Америка зачитывалась книжкой «Deep Throat» («Глубокая глотка») о девице, у которой клитор оказался в глотке и она, путешествуя по Штатам, с шоферами, моряками, музыкантами, студентами напропалую занималась тем же самым, чем Моника с Биллом? Тираж книжки был фантастический, его раскупили за считанные дни, особенно домохозяйки, принимая как руководство к немедленному действию, — вот о чём надо писать, а ты всё про своих полковников, диктаторов, любовь…

Вскоре была опубликована статья (и, как водится, переведена на десятки языков) Маркеса «Почему моему другу Биллу пришлось лгать». Он не акцентировал внимание на некоем заговоре республиканцев, подославших девицу к президенту с целью опозорить и объявить импичмент, а чуть ли не в библейском духе вопрошал мужчин: кто из вас без греха? «Приводя в смятение женщин по всему миру», Маркес оправдывал своего друга из Белого дома, представляя его здоровым, но замотанным мужиком, согласившимся на то, чтобы симпатичная молодая стажёрка сняла ему стресс, и решившим скрыть это от жены.

Ренессанс журналистской активности у Маркеса был неразделим с неустанной посреднической деятельностью, прежде всего, конечно, между Кубой и другими странами Латинской Америки и Соединёнными Штатами. («Я пошёл в свою тётушку, которая была бесподобной сводней!» — в шутку говорил он Мутису.) Но далеко не всегда его посредничество увенчивалось успехом. Отнюдь. Пример: переговоры с Белым домом, с ЦРУ в 1998 году.

«Этот „роман“ — кошмар от первой до последней строки, — писал журналист Эдуардо Феббро. — Реальный кошмар, который возникает всегда, когда затронуты интересы священной коровы — США. Тогда человеческие жизни становятся лишь отходами!..»

Глава первая этого «романа» начинается на Кубе серией взрывов в туристических центрах, покушений и терактов в отелях Гаваны в 1997 году, в результате которых были жертвы, например, 4 сентября в отеле «Копакабана» погибли туристы из Италии.

Глава вторая — нота Фиделя, которую должен был вручить президенту США Биллу Клинтону Габриель Гарсия Маркес. В ноте сообщалось, что руководству Кубы известны планы действий террористов из Центральной Америки, оплачиваемых Кубино-Американским фондом, направленных против Кубы, и что организаторами терроризма планируются взрывы на самолётах кубинских авиалиний и других авиакомпаний, осуществляющих рейсы на Кубу.

Главой третьей стал визит Маркеса в Белый дом 6 мая в 11.15 утра с письмом-нотой от Фиделя Кастро. Маркеса должен был принять лично Клинтон, неоднократно признававшийся в том, что является большим почитателем его творчества. Но президент США уклонился от встречи, вместо него Гарсия Маркеса приняли три чиновника. Встреча длилась 50 минут. Ему сказали: «Мистер Маркес, вы блестяще выполнили свою миссию!» — и крепко пожали руку. «Я вышел, — писал потом Маркес, — в полной уверенности, что наши усилия не напрасны, что вопрос передачи послания президенту — технический, и решение не заставит себя ждать».

И действительно, после визита Маркеса в Белый дом началось некое формальное сотрудничество Вашингтона с Гаваной. В середине июня на Кубу прибыли специалисты из США «для изучения документов и доказательств, добытых в ходе расследования кубинскими спецслужбами». Разведка Кубы передала ЦРУ расшифровки записей телефонных переговоров, видео- и фотодокументы… Плотно отужинав в легендарном гаванском кабаре «Тропикана», пообещав ответить и разобраться «очень быстро, без всяких проблем», американцы улетели. На этом сотрудничество закончилось.

Началась глава четвёртая детективного «романа». Американцы действительно ответили быстро, но ответ был совершенно не адекватен ожиданиям кубинцев. Вся информация, предоставленная сотрудникам ЦРУ, была обращена против Кубы, а именно на выявление в Майями внедрённых с целью предотвращения терактов на Кубе в ультраправые антикубинские группы «агентов Кастро». 12 сентября 1998 года, воспользовавшись информацией, переданной от Фиделя Кастро Маркесом, ЦРУ по приказу президента Клинтона, «почитателя творчества Маркеса», арестовало пятерых кубинских агентов — так называемую «пятёрку из Майями».

«Правосудие в стиле мистического реализма, фантастики, когда суд супердержавы не смог предоставить ни одного убедительного доказательства обвинения, — возмущался журналист Феббро. — Обвинения были противоречивы и взаимоисключающи: то организация терактов, то шпионаж, то покушения на убийства высокопоставленных чиновников… Процесс приобрёл столь скандальный характер, что AIJD (Ассоциация демократических юристов) инициировала специальные слушания во французском парламенте. Суд над кубинцами был настолько тенденциозным, мутным, абсурдным, что его можно сравнить разве что с поддержкой, которую США оказывает Аль-Каиде».

Так или иначе, но посредническая деятельность Гарсия Маркеса невольно обернулась тем, что кубинцы, арестованные в Майями, были осуждены на пятнадцать лет без права досрочного освобождения. Их родные ждут виз США, чтобы поехать на свидание, уже более десяти лет.