Блуждающий Трактир

3.17 Т

Это история о скелете по имени Торен. Он лежал на спине, уставившись в серое небо. Он был скелетом. Этот факт был очевиден и для него, и для всех, кто его видел. Он был скелетом.

И он был свободен.

Это было всё, что знал Торен. Всё, что он понимал, на самом деле. Было время, когда он не был свободен, и его заставляли непрерывно трудиться. По сути, он не возражал против большинства своих обязанностей. Таскать воду, убирать пролитую еду и напитки… для скелета это было несложно. И Торену даже нравились некоторые из его обязанностей, вроде командования одной надоедливой человеческой девушкой.

Но так или иначе, даже теоретически безграничное терпение скелета было переполнено некоторыми его заданиями. Например, сбором мёда, когда пчёлы подбрасывали его на сотни футов в воздух, чтобы он разбился о землю. Или тянуть…

Дилинь.

Торен дёрнулся, лёжа на земле, но, не считая этого момента, он лежал неподвижно. Он должен был быть неподвижен. Он продолжал думать. Вспоминать, на самом деле.

Да, он был в плену приказов. Но потом наступил славный, чудесный момент, когда он нашёл способ сбежать от них! Он оставил свою хозяйку и владелицу Эрин Солстис в снегах, где она, как он надеялся, потеряется навсегда или умрёт от голода, и тем самым он себя освободил.

Он был свободен. Если бы у Торена были губы, он мог бы попытаться улыбнуться. Поскольку его лицо и так представляло собой ухмыляющийся череп, ему не нужно было напрягаться. Но его улыбка быстро исчезла бы, опять же, будь у Торена хоть какая-то плоть, способная двигаться.

Да, Торен был свободен. Но что с того? Что это означает? Торен понятия не имел. Теперь, когда он был свободен, что ему делать? Какова его цель?

С тех пор как Торен повысил уровень и стал [Скелетом-Рыцарем], в его голове стали появляться всё новые и новые мысли. Некоторые из них были полезны: например, идея бросить Эрин, чтобы она не могла ему приказывать. Но другие – просто приводили его в замешательство. Раньше ему никогда не приходилось задумываться о своём предназначении.

Торен был скелетом. Он был создан, чтобы сражаться… по крайней мере, сражаться, чтобы защищать. Но Торену нравилось просто сражаться. Ему нравилось повышать уровень, поэтому он старался убивать всё, что мог. И это было хорошо, но, возможно, ему следует делать что-то ещё?

Он не знал. Если бы у Торена были лёгкие, он мог бы вздохнуть. Но у него их не было, поэтому фиолетовое пламя в его глазницах на мгновение замерцало, уменьшившись. Что ему делать дальше? Он не может просто лежать здесь вечно. Точнее, может, но…

— Что это?

Торен услышал голос, но не двинулся с места. Он услышал хрустящие шаги: двое кого-то шли к нему по снегу. Но он не двигался.

— Мёртвые боги. Тут было нападение! Кто-то убил этих двух!

— Разбойники? Как ты думаешь, они ещё рядом? — раздался другой голос.

Торену было совершенно безразлично, какого пола были говорящие… если бы на него надавили, он мог бы признать, что один из голосов был мужского пола, а другой – женского. Скелет просто молча слушал, как эти двое совещались.

— Может быть… но посмотри! Они даже не забрали кошель! Вот…

— Что ты делаешь? Ты не можешь просто его взять!

— А почему нет? Этим беднягам он больше не понадобится, а для нас это удачная находка. Мы сообщим о телах, когда доберёмся до Целума: это вернёт долг.

— Это воровство!

— У мёртвых? Если им не всё равно, то пусть они меня остановят.

Поскольку Торен не обладал чувством иронии, то поднялся он только после того, как мужчина немного порылся и собрал монеты. Скелет небрежно смахнул снег со своих костей и подошёл к мужчине и женщине, чьё внимание было полностью поглощенным двумя трупами.

— Хм?

Мужчина что-то заметил и обернулся. Он повернулся, увидел Торена и закричал:

— Скеле…

Торен одним ударом обезглавил мужчину, а затем повернулся к женщине. Та закричала:

— Хемлет!

Торен сделал паузу. Она имела в виду мужчину? Он теперь обезглавлен. Если только он не может сражаться без головы, как Торен, то скелет сомневался, что выкрикивание его имени принесёт какую-то пользу.

Однако если мужчина может, то разве это не будет интересно? Торен с надеждой уставился на труп.

…Но нет. Он не двигался. Спустя несколько мгновений скелет заметил, что женщина бежит. Торен побежал за ней.

Забавный факт, о котором никто не задумывался, заключался в том, что скелеты достаточно лёгкие, чтобы бежать по снегу, если тот покрылся коркой. Торен легко догнал женщину и через несколько секунд уже тащил её тело к трупу мужчины. Кровь на его костях и земле была единственной краской в безжизненном белом пейзаже. Кровь и его глаза, разумеется.

У него были фиолетовые глаза. Вернее, фиолетовое пламя, горящее в его глазницах. Торен думал об этом, осторожно закапывая тела двух своих последних жертв вместе с остальными. Когда его только создали, у него были голубые глаза. Но после… поглощения драгоценного камня, который он забрал у определённого монстра по имени Шкуродёр, он обрёл способность вызывать [Страх]. И его глаза изменили цвет.

Торен не возражал против этого. Он бы с радостью поменял цвет глаз на какой угодно ради эффекта [Страха]. Но это изменение его заинтересовало, потому что скелет, по большому счету, был бессмертным и неизменным в большинстве аспектов.

Он мог регенерировать. Если его кости разделить, то они притянуться. И даже если их раздавить или испепелить, как это однажды произошло при столкновении с оленем Коруса, они, в конце концов, восстановятся.

Это означало, что, пусть Торена очень трудно уничтожить окончательно, мало что в его сути способно к изменению. И всё же его глаза изменились.

Скелет обдумывал эту деталь, смывая кровь со своих костей снегом, отчего он снова стал желтовато-белым и практически невидимым на снежном фоне. Торен лёг обратно на снег и продолжил размышлять в ожидании.

Он мог измениться. Он мог стать чем-то другим. Это было важно, потому что… ну, потому что он мог повышать уровень. Это было важно для Торена. Когда он повышал уровень, он больше думал. И он становился сильнее. И то, и другое было хорошо. И если он достаточно повысит уровень, то, возможно, однажды Эрин Солстис не сможет больше ему приказывать.

Это была хорошая мысль. Торену понравилась эта мысль. Он усмехался, лежа на снегу и глядя в небо.

Когда-нибудь. Когда-нибудь он вернётся в тот трактир с мечом. И тогда он позволит Эрин кричать на него и командовать им. А потом он…

Убьёт её. Так?

Торен сделал паузу в мыслях. Он не задумывал так далеко наперёд. Он убьёт Эрин? Это будет логично, но на самом деле Торен хотел только освободиться от приказов. Он рассматривал смерть Эрин только как способ от них избавиться. Но что, если он сможет игнорировать приказы? Убивать ли ему её в таком случае?

Это был серьезный и тревожный вопрос для скелета! Подумав об этом, Торен понял, что, на самом деле, он не знает, убивать ли или не убивать ему Эрин. Это же касалось и всех остальных разумных, посещавших её трактир.

Тот факт, что у Торена не было списка кого нужно убить, очень расстроил скелета. Он быстро составил его, пока ожидал, что кто-нибудь ещё заметит лежащих на снегу жертв, убитых им несколько дней назад.

Они были очень кстати. Торен убил первых путников на небольшой дороге и уже собирался идти дальше, когда понял, что они – отличная приманка. Он использовал их как отвлекающий манёвр, чтобы устраивать засады на других путников, проходящих мимо. Не ради какой-то конкретной цели: скелет был уверен, что это не сильно поможет ему повысить уровень. Это был просто способ скоротать время, пока он пребывал в глубоких раздумьях.

И это было весело.

Как бы то ни было, список кого убить. Если бы у Торена была возможность убить любого – если он достаточно сильно повысит уровень, короче говоря – кого он убьёт? Идея заинтриговала его.

Точнее, кого он убьёт в первую очередь? Пчёл, разумеется. Он уничтожит весь их чёртов улей. А после пчёл он, скорее всего, убьёт… Лионетту.

Да. Глаза Торена вспыхнули в его глазницах. Он будет этим наслаждаться. Она была такой бесящей и столько раз мешала ему охотиться! Лионетта будет второй.

А кто будет следующим после неё? Возможно, девушка, с которой Эрин часто разговаривала. Риока. Не то чтобы она была более назойливой, чем другие гости, которых развлекала Эрин… она просто не нравилась Торену. Точнее, ему не нравилось её тело. Её костная структура немного его беспокоила. Возможно, дело было в её голенях. Они были слишком длинными, и Торену это просто не нравилось.

Хм? Не нравилось? Неужели он только что так подумал?

Торен сел и постучал пальцем по голове. Затем он огляделся и быстро лёг обратно.

Неужели он действительно так подумал? Но да… теперь, когда Торен задумался об этом, то были вещи, которые ему не нравились! Это было… странно. До этого момента Торен никогда не задумывался о том, что ему что-то нравится или не нравится. Но теперь он знал, что в этом мире есть вещи, которые он ненавидит.

Например, голени Риоки. И Лионетту. И пчёл! И всё, что дилинькает.

Да, колокольчики. Торен добавил колокольчики и сани в свой список. Он и их уничтожит. Пусть они и не живые, но он найдёт способ. Может быть, он расплавит колокольчики. А сани просто сожжёт. Это показалось скелету подходящим.

Торен наслаждался составлением списка. Но он приостановился, когда его осенила ещё одна мысль, пронесшаяся в его пустой черепной коробке и нашедшая ту его часть, которая на самом деле занималась размышлениями.

Если у него есть что-то, что он ненавидит, то что ему нравится?

Это был странный вопрос. Но Торен понимал концепцию «не нравится», даже если и не думал об этом дальше самих слов. Но идея «нелюбви» заключалась в том, что у неё есть противоположность, верно? Если у Торена есть что-то, что он ненавидит, то у него должно быть что-то, что он любит.

Это было правилом. Если нет любви, то не может быть и ненависти. Если нет положительного, чтобы уравновесить отрицательное, мир будет просто пустым. Значит, Торену должно что-то нравится, иначе его ненависть не имела смысла.

Так ведь? Торен попытался нахмуриться, но самое большее, что он смог сделать, это несколько раз стукнуть костяшками пальцев по черепу. Это была головоломка. Разве у него нет ничего, что ему нравится делать?

Ну… убивать. И повышать уровень. Но есть ли что-то ещё? Наверняка есть. Торен крепко задумался, встал, покинул своё укрытие и зашагал в напряжённой сосредоточенности.

И тут он услышал звук. Он исходил не из окружающего мира. Скорее, он отдавался эхом в его сознании. Он поднимался из какого-то скрытого места внутри него. Звук. Нет… не просто звук. Голос.

Музыка.

Когда-то давно скелет слышал музыку. Он стоял в трактире и наблюдал, как поёт девушка. До того момента он и не подозревал о существовании музыки. Он услышал слова, и они запали ему в душу.

Музыка.

Кулак Торена поднялся. Он изо всех сил ударил себя по голове, но было уже поздно. Музыка снова зазвучала в его сознании. Он тут же ударил себя по голове мечом, чтобы она исчезла.

Но музыка всё ещё оставалась. От неё нельзя было убежать, и он не мог её забыть.

Она преследовала его. У скелета не было мозга, который мог бы разложиться; не было воспоминаний, которые могли бы поблекнуть и потускнеть от эмоций и возраста. Каждый раз, когда он слышал эту песню, он попадал в один и тот же момент, когда впервые услышал её с удивлением и благоговением.

Это было слишком. Слишком много, чтобы выдержать. Торен выронил меч и швырнул своё тело на землю. Он метался по земле, разбрасывая снег, вставая, снова бросаясь на твёрдую грязь. Пытаясь причинить себе боль. Пытаясь заглушить музыку. Он даже не заметил, что за ним наблюдали вооружённые люди, пока один из них не произнёс заклинание.

***

Команда авантюристов несколько минут молча смотрела на скелета, барахтающегося в снегу, словно рыба.

— Это какая-то редкая нежить, как вы думаете? — шепнул один из авантюристов, [Боец] с мечом в руках, двум своим спутницам.

Те лишь пожали плечами, растерянно глядя на корчащегося скелета.

— Я не знаю. Может, в нём что-то пошло не так?

— Похоже на то. Но, возможно, это тот самый монстр, из-за которого произошли все эти исчезновения в последние несколько дней.

— Мы его убьём? Или… может, лучше поймать его? Нам Гильдия за это награду даст?

Авантюристы уставились на скелета. Тот метался, как умирающая рыба, бился головой о землю, катался по грязи…

В конце концов, магесса в команде из трёх человек произнесла заклинание:

— [Праща]!

Это не было заклинанием высокого уровня, но камушки, которые женщина [Маг] подняла и бросила в скелета, обладали немалой силой. Один из них расколол череп нежити, сломав кость на лбу. Скелет замер на земле, казалось, оглушенный, а затем поднялся. Он молча уставился на команду Бронзового ранга, а затем выхватил меч и бросился на них.

Ещё один камешек врезался ему в лоб. Торен попятился назад, и ещё больше камешков ударило его по рукам, по телу…

Заклинание не очень-то подходило для борьбы со скелетом. Более половины камней, которые магесса посылала в нежить, просто проходили сквозь его тело или отскакивали, не причиняя никакого вреда. Тем не менее, это раздражало. Торен зашатался, когда ещё один камень ударил его прямо в центр груди, а затем он потерял равновесие.

Трое авантюристов смотрели, как скелет завалился назад, исчезая за небольшим курганом снега. Два воина – парень и девушка, державшие меч и копье соответственно, – были готовы к повторному нападению скелета. Однако тот не поднимался.

— Как думаете, он не может подняться?

— Возможно. Давайте подойдём… осторожно.

Трое продвинулись вперёд на несколько шагов, наблюдая за местом, где скрылся скелет. Они прошли около шести футов, когда безобидный участок снега рядом с ними внезапно сдвинулся.

Торен выскочил из снега, как разъяренная рыба, и стал наносить дикие удары, пока авантюристы кричали и пытались защититься. Он порезал магессу, отчего та закричала, и успел глубоко ранить её в одну руку, плечо и грудь, прежде чем [Боец] отбросил её с дороги. Он набросился на Торена, пока его спутница наносила удары по скелету с другой стороны.

— Не дайте ему уйти!

У одного был меч, у другой – копьё. Ни то, ни другое не помогало сражаться со скелетом, и Торен не обращал внимания на несколько лёгких порезов, которые он получил, пытаясь задеть человека с мечом.

Но авантюристы, при всём их неудачном выборе оружия, были командой. Пока [Боец] блокировал и уклонялся от атак Торена, его подруга наносила сильные удары копьём сбоку и сзади.

Это раздражало. Торен отступил назад, когда [Боец] контратаковал, обрушив свой меч в двуручном хвате, призванном размозжить череп Торена. Скелет отпрыгнул назад, но тут его по позвоночнику ударило копье и заставило оступиться.

— Попался!

Меч [Бойца] вонзился в шею Торена в горизонтальном ударе. Но стоило мечу коснулся шеи нежити, как всё тело Торена расплылось.

— Ч…

Слова авантюриста оборвались, когда меч Торена с невероятной быстротой вонзился в его руку. Лезвие рассекло плоть до кости и даже впилось в неё… Торен выдернул меч, в то время как [Боец] закричал, а его товарищ вскрикнула в замешательстве.

[Иллюзорный Разрез]. Торен с удовлетворением наблюдал, как человек кричал и хватался за свою бесполезную руку. Один ранен. Он повернулся к копейщице…

— [Праща]!

Камень размером с ладонь Торена влетел ему в голову. Скелет покачнулся и сделал шаг назад, чтобы не потерять равновесие.

Новый план. Сначала убить [Мага]. Но когда Торен вскинул меч, то обнаружил, что все три авантюриста… бежали?

— Отступаем!

Женщина с копьём бросила своё оружие, чтобы помочь подруге бежать. [Маг] продолжала использовать [Пращу], замедляя Торена, пока они бежали обратно к главной дороге.

Скелет ненадолго задумался о том, чтобы пуститься в погоню. Но, в конце концов, он просто покачал головой и улёгся на снег. Он был слишком занят своими мыслями, чтобы преследовать людей, особенно если это означало, что в него прилетит ещё больше камешков.

Однако внезапная вспышка насилия значительно подняла Торену настроение. Он совершенно забыл о музыке и вернулся к своим первоначальным мыслям.

Итак, если у него есть вещи, которые ему нравятся и не нравятся, то как насчет вещей, которые он хотел бы делать? Это был ещё один интригующий вопрос, о котором Торен никогда не задумывался. Но теперь, когда он свободен, что ему делать?

Оставаться здесь, чтобы устраивать засады на путешественников, теряло своё очарование. Торен хотел… стать сильнее. Он хотел свободно повышать уровень, как делал это, когда Эрин не нуждалась в нём в трактире. Да, вот оно! Торен будет повышать уровень. Только после того, как он станет сильнее – намного сильнее, чем он сейчас, – он сможет заняться своим списком убийств.

И на этой ноте… Торен вспомнил авантюристов, которые легко победили его и которые совсем не были похожи на тех, кого он только что разгромил. Охота Грифона. Все они – особенно [Разведчик], тот, что прострелил ему голову, – были намного сильнее Торена, он был в этом уверен.

Стать таким же сильным, как они – это хорошая цель, не так ли? Торен решительно встал. Решено. Он станет сильнее, убивая.

Скелету потребовалось много дней, чтобы прийти к этому выводу. Но разница между тем, как Торен думал раньше и сейчас, была очевидна. Раньше он просто убивал, чтобы повысить уровень, и банально потому что эму этого хотелось. Теперь он хотел убивать, чтобы стать таким же сильным, как команда Охоты Грифона. Между его бессмысленными действиями и его новой целью было огромное различие.

Но где ему этим заняться? Торен практически сразу наткнулся на первую проблему, пока копался в снегу. Убивать людей на дороге было очень хорошо, но это довольно медленно, и люди почти всегда убегали. Нельзя ли найти место получше?

В этот момент Торен понял, что такое место есть. Он инстинктивно вскинул голову, посмотрев на юг… юго-восток. В том направлении что-то было. Точнее, что-то звало его, побуждало к каким-то действиям в сознании скелета.

Это было недалеко, и это заинтриговало Торена. Это было самым подходящим местом для начала, и поэтому скелет быстро выкопал побитые бронзовые доспехи, которые он спрятал в снегу, и надел их. После этого он начал маршировать по снегу. Он собирался повысить уровень! Повысить уровень, а потом…

А потом он посмотрит, захочется ли ему убивать Эрин Солстис или нет. Лионетту и всех остальных, кто надоедал ему в том проклятом трактире он точно убьёт.

***

Это история о группе гоблинов. Это была опасная группа воинов, состоящая не из обычных гоблинов с ржавым оружием и слабыми телами, а из вооруженной элиты. Каждый из них был выше 10-го Уровня в боевом классе, и у них у всех было оружие и доспехи.

По одним только уровням, каждый из них мог сравниться с любым авантюристом Бронзового ранга. Но с точки зрения опыта они были намного компетентнее любого новичка с мечом. Каждый из гоблинов был опытным ветераном, одним из лучших бойцов в племени Красного Клыка.

И их возглавлял хобгоблин. С ним во главе этот отряд были более чем достойным соперником любой неподготовленной команде Серебряного ранга. В группе было тринадцать воинов.

И они заблудились.

Однако никто из них не упоминал об этом факте. Они плотным строем шли по снегу, прикрываясь от ветра грубыми плащами. Это были элитные воины, способные справиться с любой угрозой. Что такое заблудится по сравнению с битвой с виверной?

Проблема была в том, что трудно биться против боли в ногах и ноющего чувства, что ты находишься не в том месте, когда должен заниматься чем-то другим. Правда заключалась в том, что эта группа гоблинов плохо подходила для поставленной задачи.

А именно: убить человека. И в этом была проблема. Когда гоблинские воины получили задание от своего Вождя, знаменитого Гарена Красного Клыка, всё казалось даже слишком просто. Высаженные с Карнских волков неподалёку от места, где в последний раз была замечена человек, они сразу же отправились в путь, идя пешком и удаляясь от главных дорог, чтобы избежать ненужных конфликтов.

Но потом в группе стали возникать досадные вопросы. Сомнения мучили даже самых стойких членов. Вопросы вроде: «Какой человек? Куда она пошла? Почему [Трактирщица]? Там будет опасность? Она будет под защитой? Она войдёт в город, и если да… то они должны пробиваться туда с боем или нет?» – И самое главное…

«Почему не рассказать об этом их нынешнему Вождю, Рагс?»

Все эти вопросы были насущными и важными, но, пожалуй, ни один из них не был более важным, чем последний. Потому что, пусть гоблинские воины и не возражали против небольшого географического или даже хронологического смещения в планах, им было дискомфортно ослушиваться своего Вождя. А их лидером была Рагс, а не Гарен.

Это была сложная ситуация. На самом деле, для гоблинов этот момент был наиболее политически сложным из всех, которые они когда-либо переживали. Обычно бытие гоблином было простым. Нужно только выживать и подчиняться Вождю. Третьего требования даже не было, настолько всё было просто.

Но, по странному стечению обстоятельств, племя Красного Клыка, непобедимое в регионе вокруг Высокого Перевала, который они захватили в своё пользование, внезапно оказалось в подчинении у племени, которое ещё совсем недавно было не более чем разношёрстной группой слабаков, даже по гоблинским меркам. Но новая, молодая и бесспорно привлекательная Рагс была решительным и умным Вождём, покорившим многие племена силой.

Но даже так Гарен Красный Клык смог бы сокрушить её в одиночку. И он почти это сделал… если бы не бросил битву. Все гоблины знали об этом. Гарен взял лишь часть своих сил, чтобы сразиться с ней, и совершал быстрые набеги на её племя, а не вступал в полномасштабную битву, сделав это, разве что, только в самом конце. Он просто отдал ей должность Вождя над всеми племенами.

Но проблема была не в этом. Гарен был отличным воином и превосходным лидером в бою. Но в качестве Вождя его способности к управлению племенем были ниже, чем у обычного хоба, поэтому неожиданное лидерство Рагс только приветствовалось. Даже если технически она была лишь Вождём, управляющим другими более мелкими Вождями, а не Лордом, контролирующим все племена… это было гораздо лучше, чем если бы в этой роли был Гарен.

И всё же Гарен каким-то образом оставался главным, или, по крайней мере, вёл себя так. И он велел гоблинским воинам ничего не говорить Рагс, что было странно, потому что он вообще не должен им приказывать, учитывая, что он не Вождь или если она ему не велела.

Всё это было очень сложно, и поскольку у гоблинов от всего этого болела голова, они просто согласились с тем, что сказал Гарен. Но теперь, когда они шли и искали девушку, имени которой даже не знали…

Они заблудились. Никто из гоблинов этого не говорил. Сначала им было неловко говорить об этом. Такие слова были бы признаком слабости или сомнением в приказах их бывшего Вождя. День за днём они преданно охотились за человеческой женщиной, [Трактирщицей], храня молчание, поддерживая иллюзию.

К этому моменту не говорить о том, что они заблудились, стало вопросом гордости воинов. Словно если они не будут об этом говорить, это как-то улучшит ситуацию, чем если они признаются, что заблудились.

Тем не менее, шёл уже шестой день и нужно было что-то делать. Воины косились друг на друга, пока шли, а возглавлявший их хобгоблин раздражённо ворчал. Так не могло продолжаться. У некоторых из них были товарищи, к которым они хотели вернуться, а другим попросту надоело ходить по кругу.

Все двенадцать обычных гоблинов и главный хобгоблин были мужчинами. Не то чтобы гоблинские женщины не могли быть воинами… просто в основном они были слишком заняты беременностью или уходом за детьми. Но из всех гоблинских женщин-воинов, которые существовали, ни одна не была выбрана для этой миссии.

Главным образом потому, что за её внимание боролись бы все гоблины в отряде, включая хоба. И она могла бы дать им отпор, если бы они начали её раздражать. А драка привела бы к сексу, а секс – к детям. И вскоре по округе бродила бы уже не группа гоблинских воинов, а новое племя.

Первым гоблином, нарушившим негласное правило молчания, был Плохострел. Это не было его именем, разумеется… у племени Красного Клыка не было Шамана, поэтому у них не было имён. И в отличие от Рагс, имя которой дал человек (кто бы мог подумать?), и Гарена Красного Клыка, у которого было аж два имени, ни у одного из этих воинов не было собственного имени.

Вместо этого у них были клички, которые были ничем не хуже имён, за исключением того, что это были не настоящие имена. Гоблина, который раздражённо высказал мысль на их примитивном языке, пока они сидели вокруг костра, звали Плохострел.

Плохострел был назван так за свою ненависть к некачественным боеприпасам. Он отказывался даже прикасаться к стрелам с плохим оперением, наконечником неправильной формы или погнутым древком, что было довольно необычно для гоблина. Он был отличным [Лучником] и мог похвастаться тем, что убил в бою двух авантюристов Серебряного ранга, пусть это и было не так впечатляюще, если учесть, что он просто удобно расположился за спинами сражающихся и застал обоих авантюристов врасплох.

Тем не менее, он был сильным воином, и его не волновало чужое мнение. Именно поэтому он нахмурился и произнёс гоблинское ругательство, хватая миску с водянистой кашицей, которую гоблины приготовили на обед.

Это были только измельчённые в кашу коренья и немного мяса и костей, которые они сохранили от одного из зайцев, подстреленных Плохострелом вчера. Это была неплохая еда для обычного гоблина, но воины Красного Клыка привыкли к мясной пище и побольше.

Плохострел произнёс лишь ругательное слово, но для гоблинов это стало началом метафизической дискуссии. Да, их язык был крайне примитивен, но гоблины компенсировали этот недостаток глубоким восприятием языка тела и чувств друг друга. Гоблины жили в тесном кругу, поэтому их способность читать друг друга почти граничила с телепатией.

Замечание Плохострела действительно было направлено на их плохую еду, но это была также нападка в адрес того, кто поставил их в ситуацию, где они могут есть только это. Это была нападка на лидерство Гарена Красного Клыка – вопрос, по которому даже его в его племени мнения разделялись, – и косвенное напоминание о том, что у гоблинов есть лучший лидер, которому они сейчас не подчиняются, находясь здесь без её ведома или разрешения.

Гоблины обдумывали это замечание всего секунду. Многие отказались бы вступать в спор с Плохострелом, но хобгоблин, известный как Ворчун, просто схватил одну из деревянных мисок и одним махом выпил свою кашу. Затем он заворчал. Происхождение его имени было очевидно для большинства гоблинов, хотя некоторым всё же приходилось его объяснять.

На первый взгляд, Ворчун просто отрыгнул или раздражённо заворчал, что было ему свойственно. Но его быстрое и деловитое поглощение пищи показало остальным гоблинам, что он готов как минимум и дальше выполнять приказ.

В этом не было ничего удивительного. Хобы иногда сомневались в своих Вождях или даже боролись за место лидера, но те, кто не имел таких амбиций, всегда твёрдо стояли за своего Вождя. Поэтому высказывание Ворчуна было не столько ответом, сколько вступительным словом, предупреждающим остальных гоблинов о том, что они всё ещё в большом долгу перед Гареном Красным Клыком, несмотря на своё нынешнее положение.

Следующим высказался гоблин, сидевший рядом с Ворчуном. Он был известен под прозвищем Головочёс – не из-за склонности к глубоким размышлениям, а потому, что у него, скорее всего, были вши. Он ткнул одним когтём в свой меч, напоминая об их задании. Однако он также съел немного каши, и пусть в ней и было несколько кусочков мяса, он сделал недовольное лицо.

Остальные гоблины затаили дыхание. Это было глубокое заявление, которое затрагивало суть того, что они делали. Головочёс отметил, что да, их послали убить человека. В этом не было ничего плохого, но он также сделал напоминание об отношении Рагс к людям.

Завязался разговор. Пусть племя Красного Клыка недолго общалось с племенем Затопленных Вод, они знали, что Рагс дружит как минимум с одним человеком. И она часто останавливалась в трактире. Если [Трактирщица], которую их послали убить, окажется той самой, то у них наверняка будут большие неприятности, если они что-нибудь с ней сделают.

И комментарий Головочёса по поводу их еды также относился к их вероятной судьбе, если Рагс воспользуется своей властью Вождя, чтобы изгнать их из племени. Гарен Красный Клык не сможет этому помешать, и Головочёс ясно дал понять, что подобная жизнь не для него.

Следующими сделали ход два гоблина, Жукоух и Камнесуп. Жукоух вытащил из уха насекомое и бросил его в Головочёса, за что получил укоризненный взгляд, но это действие перевело его в лагерь Гарена. Ну и что с того, что сейчас всё так трудно? Их долг – повиноваться.

Камнесуп явно придерживался другого мнения. Он добавил в миску свой секретный ингредиент несмотря на то, что это всегда даёт ему проблемы с кишечником, но затем он совершенно сознательно бросил грязный камень в общий котёл, висевший над огнём. Остальные гоблины нахмурились, но смысл был ясен: что вредит одному гоблину, то вредит всем. Если Рагс действительно их Вождь, то неподчинение ей и следование за Гареном вредит всему племени.

И все же Ворчун недовольно заворчал, двумя пальцами выковыривая камень. Гарен вёл их за собой. Он помог им стать воинами, и даже если он не Вождь, разве он не сильнее Рагс? Разве они не обязаны хранить ему верность, пусть и подчиняться при этом Рагс?

Плохострел насмешливо почесал подмышку – комментарий про Гарена Красного Клыка, который также, возможно, мог быть просто почёсыванием зуда. Он достал две стрелы: одну идеально сделанную, а другую с одним кривым оперением, оставшуюся в колчане. Одной когтистой рукой он разломил несовершенную стрелу.

Столь драматическое заявление против своего бывшего начальника заставило остальных гоблинов притихнуть. Но они знали, что Плохострел был прав. Жизнь племени Красного Клыка иногда была тяжелой. Если не для воинов, то для обычных гоблинов точно… Еды никогда не хватало, несмотря на их способность убить почти любого монстра, которого они хотели. Хобам приходилось делать всю работу, и, как нехотя признал Ворчун, Гарен часто ошибался при выборе мест для стоянок или охоты.

Рагс явно была лучшим Вождём. С этим согласились все гоблины. Но вокруг того, делает ли её квалификация Вождя лучшим кандидатом, чем Гарена Красного Клыка, которому не было равных в боевом мастерстве, разгорелись ожесточенные споры. Дело осложнялось тем, что он подчинялся ей, но явно выполнял её указания только по своей прихоти, предпочитая действовать за её спиной, когда ему это было выгодно.

Могут ли они действительно пойти против своего лидера? И каковы будут последствия того, что они встанут на сторону Рагс? Будет ли она их защищать или презирать за трусость, с которой они бросили своё племя? В конце концов, пусть она непосредственно возглавляла несколько племён, остальные просто следовали за ней в коалиции. Она не была их непосредственным лидером… другие Вожди просто ей подчинялись. Она не была Гоблином-Лордом. Но может ли она им стать?

Сложность таких дебатов могла ошеломить любого человека, способного истолковать, казалось бы, случайные жесты… И если бы человек не обращал внимания на их довольно отвратительные манеры, пока они сидели и ели. Особенно тяжело было смотреть на Жукоуха, когда тот копался в ухе, где как минимум одно гнездо насекомых устроило себе дом.

Большинство людей считали, что гоблины не глубже лужи, и в целом это было верно. Но некоторые лужи на самом деле были подземными озёрами, по крайней мере в некоторых случаях.

Гоблины-воины даже в своих собственных умах были довольно неинтеллигентны и неосведомлены о многих мирских делах. Но, пусть эти гоблины не могли проявить чудеса математики или понять, как читать карту, они всё равно были гоблинами – экспертами в области гоблинской культуры. Они понимали динамику развития племён, и поэтому, естественно, с интересом обсуждали подобные вопросы.

В конце концов, хобы или гоблинские воины нередко могли повлиять на исход поединка между Вождями. А единственное, что помогало гоблинам выживать, так это то, что они держались вместе, несмотря ни на что. Поэтому их жаркие дебаты были как раз тем, что нужно, чтобы предотвратить междоусобицу, которая будет губительна для их племени.

В конце концов, ядро дискуссии составили те, кто выступил первыми. Плохострел, Головочёс, Ворчун, Жукоух и Камнесуп были, вероятно, лучшими бойцами и, разумеется, самыми громкими. Поэтому остальные гоблины слушали их, лишь изредка вмешиваясь, швыряя в кого-нибудь камнем или махая руками, чтобы высмеять глупое заявление.

У остальных, конечно, тоже были имена, но у гоблинов не хватало терпения их запоминать. Поэтому они часто называли друг друга «тот гоблин», «этот гоблин» и так далее. Даже когда речь шла о них самих. В конце концов, у них были всего лишь клички. Будь у них были настоящие имена, они бы беспокоились об этом гораздо больше. Но никому здесь не повезло обладать именем.

Гоблины потратили около сорока минут на обед, после чего собрали вещи и продолжили идти в том направлении, куда указывал Ворчун. Всё это время они спорили, пока все присутствующие гоблины не пришли к единому мнению.

Их общее мнение было таково: Гарен Красный Клык был их Вождём и лидером. Но – и это было тяжелым признанием – он был очень плохим Вождём. Ему не было равных в бою, но вне сражения он был так же полезен, как стрела в заднице. То есть, по сути, он был скорее помехой.

Да, он нарочно проиграл битву Рагс. Но разве она не приложила отличные усилия для победы, несмотря на это? Гоблины не питали к ней особой злобы за убийство своих товарищей: они просто были рады, что умерли не они. Ловушка в ямах пауков-щитовиков доказала, что она может перехитрить Гарена, а если добавить к этому её способность вести за собой столько племён…

Не было никакого сравнения. Вождём была Рагс, и Гарен об этом забыл. Ворчун и Жукоух объяснили это его общением с людьми. Он забыл, что должен подчиняться Рагс, а не принимать решения за неё. Ему нужно напомнить об этом.

Поэтому вывод, к которому пришли все гоблины, был прост: они должны вернуться. Они вернутся к Рагс и расскажут ей о том, что велел им сделать Гарен. И тогда, в зависимости от того, что она скажет, они продолжат выполнение миссии или нет. Гарен рассердится, а может, и впадёт в буйство…

Но это будет правильно. Их племя сейчас нуждалось в единстве, как никогда. Особенно если на них действительно собирался напасть Гоблин-Лорд. Ни Рагс, ни Гарен не могли сравниться с настоящим Гоблином-Лордом, несмотря на свои Навыки. Но если они будут работать вместе…

По правде говоря, гоблинские воины не знали, почему они не объединились с этим Гоблином-Лордом, как это было принято. Но они слышали тёмные слухи об этом так называемом Лорде, и Гарен Красный Клык сказал, что любого гоблина, который присоединится к нему, он, Гарен, убьёт лично. Это многое говорило гоблинам о том, насколько можно доверять этому новому Гоблину-Лорду.

Но это были мысли на будущее. Сейчас же им нужно вернуться и поддержать Рагс. Гоблинов в группе было немного, но они обладали большим влиянием даже за пределами своего племени. Ворчун был обычным хобгоблином, но присутствующие воины были одними из лучших, и их голоса могли поколебать многие умы.

Итак! Пора возвращаться! Больше никаких блужданий. Они могут вернуться с гордо поднятой головой. Гоблины были весьма довольны собой. Им довольно ловко удалось решить свою текущую проблему, не поднимая вопроса о том, что они заблудились.

Но тут Головочёс оглядел заснеженный пейзаж. Он почесал голову, уставился на то, что застряло у него под ногтями, и пришёл к тревожному выводу: «А они знают, где сейчас находятся Рагс и другие гоблины?»

Гоблинские воины в замешательстве уставились друг на друга. Они чесали головы, чесали задницы, пинали снег и беспомощно пожимали плечами. Спустя несколько секунд все они сошлись во мнении. Они заблудились.

Все взгляды обратились к Ворчуну. Тот раздражённо завочал. Ворчун был грузным хобом: одним из тех, кто был почти так же широк, как и высок. Он не был атлетичным Гареном с человеческим телосложением, но его вес помогал в ему бою, позволяя орудовать топором так, что он буквально размазывал противников. И его размеры также придавали ему уверенности в подобные моменты.

Подумав несколько секунд, Ворчун указал пальцем. На этот раз не в случайном направлении… он указал туда, откуда они пришли.

Лискор. Вот то место, где они должны были быть. Именно там в последний раз были Рагс и остальные… они могут быть там. Гоблины были уверены, что даже с их жалкими способностями к чтению следов они наверняка заметят следы передвижения стольких гоблинов.

Все гоблины согласились. Они отправятся в Лискор. Менее чем через час они нашли главную дорогу, ведущую на юг, и прошли несколько часов на север, прежде чем осознали свою ошибку и незаметной тенью вышли на дорогу, ведущую на юг.

Они собирались воссоединиться со своим племенем. Проблема заключалась лишь в том, что никто из гоблинов в группе не знал, что Рагс, Гарен и все гоблинские племена в округе уже давно отправились на север. Далеко на север, в окрестности Инврисила. Группа гоблинов шла не в том направлении.

Но они этого не знали. Они чувствовали себя уверенно, и только это имело значение. Так было до тех пор, пока они не увидели других гоблинов, шедших по дороге им на встречу.

***

Это история одной девушки. У неё было имя. Но у неё не было слов, чтобы его кому-то сказать, даже если бы её стали слушать. Она потеряла способность говорить. Она потеряла семью и всё остальное.

До этого… у неё была жизнь. Она была [Флористом]… необычный класс, но она смогла его взять, потому что её город был красивым и мирным. Эстхельм был счастливым городом.

А потом пришли гоблины. Девушка помнила только хаос и крики, когда все бежали. Она пыталась найти свою семью, убежать, но улицы были полны тёмных фигур, и гоблины…

Они пришли и ушли, оставив после себя сожженный город. Девушка пережила пожар, и она была одной из первых, кто увидел свой разрушенный дом.

Эстхельм был уничтожен за одну ночь. Остались только…

Обломки. Разрушенные здания. Лабиринт из обвалившейся кладки и тоннелей домов, во тьме которых лежали погребённые мёртвые. Пустые души блуждали по руинам, охотясь друг на друга.

Если бы она нашла свою семью, она могла бы уйти с ними. Но помощь не пришла, и девушка оказалась запертой в городе. Гоблинская армия ушла… оставив на улицах бесчисленное количество своих мертвецов. Гоблины убивали в основном себе подобных и просто ограбили город. Возможно, кто-то назвал бы это милосердием.

Но не она. И не выжившие. Напротив, те, кто выжил после нападения гоблинов, вскоре осознали весь ужас того, что они сделали. Монстры забрали товары, разграбили ценности и украли еду. И теперь на останках своего города, более половины оставшегося населения, начали рвать друг друга на куски за те объедки, которые им удавалось найти.

Смерть от меча или огня была бы гораздо более милосерднее. Девушка пыталась найти свой дом, а после найти магазины с едой… но ничего не нашла. На её глазах отчаявшиеся мужчины и женщины убивали друг друга за мешок зерна, пока она бежала.

Теперь она сидела в тёмном разбитом помещении, которое когда-то было чьим-то домом, и смотрела на потолок, державшийся на рухнувших опорах. Пусть строение могло рухнуть в любой момент – ей было всё равно. Забвение было предпочтительнее того, с чем она столкнулась.

Голод. Она была так голодна. Это были уже даже не слова, а непреодолимое желание что-нибудь съесть. Хоть что-нибудь.

Прошло шесть дней. Шесть долгих дней с тех пор, как Эстхельм сгорел. Чистые волосы девушки стали грязными. Черты лица исхудали. Её желудок разъедал тело. Она была так голодна.

И всё же… она не могла найти никакой еды. Теперь она сидела, уставившись на единственную съедобную вещь, которую смогла найти. Но это было слишком ужасно. Она отвернулась и легла у разрушенной стены, пытаясь умереть. Пытаясь игнорировать кошмарную мысль в своём сознании.

На седьмой день она посмотрела вниз на труп. Даже мухи его ещё не нашли. Кто бы это ни был – мужчина или женщина – он сгорел до неузнаваемости. Его кожа почернела. И всё же…

Запах. Он был тошнотворным, ужасающим. Вонь жжёной плоти должна была заставить её отвернуться, блевать. Но сейчас от этого запаха её рот наполнялся влагой. Её желудок урчал. Девушка пялилась на тело, одержимая ужасным желанием.

Голод. Она была голодна.

Она не могла. Она лучше умрёт. Но когда девушка дошла до входа в своё тайное убежище, то увидела, что находится снаружи. Банды мужчин… хватающие девушек, устраивающие драки друг с другом. Она в ужасе взглянула на это и отступила в свой закуток, закрыв уши, чтобы не слышать криков.

На восьмой день она пялилась на труп. Она заставляла себя не прикасаться к нему. Она смотрела в пол. Она смотрела на свои руки, потрёпанные, грязные. Она пыталась сказать себе, что этого никогда не случится.

Голод.

Но что-то тёмное сидело в её теле. Оно ползло к свету и истекало слюной в безумии её разбитого сознания. Когда она услышала крики снаружи… нечеловеческие и звериные, она улыбнулась и неудержимо рассмеялась, хихикая в тишине своей ямы.

А на девятый день она съела тело. Оно сгнило, и плоть была…

Она рвала и кусала, словно животное, потеряв всякий рассудок. Единственное желание, которое сейчас для неё существовало – это желание есть.

Она была настолько голодна, что ей было больно. Но она ела, ела и…

И тогда это случилось. После того как её вырвало; после того как она, рыдая, продолжала есть, позволяя чудовищу в своей душе взять верх; ночью, когда она заснула, она услышала голос в своём сознании. Она ела и ела, ела и ела, пока её тело не переполнилось мясом, ела до тех пор, пока ей не показалось, что она лопнет. А потом она услышала голос в своей голове.

[Ужас Ранг 1 – Пожиратель Трупов]

[Состояние – Ужасный Голод получено]

[Состояние – Отверженная Человечность получено]

[Аспект – Тело Пожирателя получен]

[Аспект – Разящие Когти получен]

[Флорист Уровень 19 → Флорист Уровень 16]

[Навык – Аромат Весны потерян]

[Навык – Зимний Рост потерян]

Она проснулась и закричала. Но звук, который она издала, не был человеческим. И когда она почувствовала, что её зубы вдруг стали острыми, ногти стали словно бритвы, а лицо… она поняла.

Она стала чудовищем. Она прокляла себя и потеряла свою человечность.

Она…

Так голодна. Очень, очень голодна.

И теперь еда была повсюду. Так много еды.

***

Эстхельм был поглощён тьмой. В Эстхельме теперь всегда было темно. Разрушенные здания и покосившиеся стены создавали лабиринт, в котором, казалось, исчезали звук и свет. Банды беженцев и бандитов, обосновавшиеся на окраине города, кое-как освещали его, но это только больше погружало центр города во тьму.

Местами прорвало канализацию. В других местах пламя превратило здания в грязные груды смерти. Даже среди выживших жителей Эстхельма только храбрые и отчаянные люди отправлялись на поиски в эти места. Ведь даже если они ничего не видели, они знали, что в этих местах таятся тёмные твари.

Она из таких тёмных тварей выглядела как девушка. Возможно. У неё были взъерошенные длинные волосы, а её тело было подходящей формы. Но одежда свисала с её тонкой фигуры, а пока она разрывала что-то, лежащее на земле, стали заметны и другие изменения. Её ногти были острыми, словно ножи. Её руки и лицо выглядели… неправильно. И она ела.

Она скрючилась на земле, разрывая что-то. Она запихивала себе в пасть куски, гниющие кусочки… чего-то. Чего-то, что она всё ещё не могла выразить словами.

Потому что она их потеряла.

[Ужас Ранг 2 – Пожиратель Костей]

[Состояние – Бессловесная Тварь получено]

[Навык – Широкий Укус получен]

[Флорист Уровень 16 → Флорист Уровень 12.]

[Навык – Быстрый Рост потерян.]

Чем больше она ела, тем хуже ей становилось. Но теперь она ела гниющие трупы, а не только обгоревших мертвецов. Она была так голодна. Какая-то её часть хотела блевать, но она могла только есть. Это было…

Вкусно. Не как сладости или солёная пища, от которой рот наполнялся слюной, а как что-то более первобытное. Она ела просто еду… еду, чтобы заполнить дыру в желудке. И она ела, и кусала, и грызла кости.

Одна её часть хотела умереть. Но другая часть была одержима голодом. Она могла остановить себя лишь на несколько секунд, а после она вновь опускала голову и начинала пировать.

Девушка подтащила к себе ещё часть трупа. Когда-то это была женщина. Такая же молодая, как и она. Это знание словно кинжалом вонзилось в сердце девушки, но она не могла остановиться. Она кусала снова и снова, отрывая куски, чувствуя, как растягивается и рвётся плоть. По её лицу текли слёзы, она захлёбывалась желчью и мерзостью. Но она глотала и кусала снова.

Она была так голодна. Так голодна. И она должна есть. Должна. Либо это, либо стать одним из гниющих тел. Она хотела умереть, но не могла понять как.

Девушка потянулась к голове полуразложившейся женщины. И тут она услышала крик.

— Нет!

Она увидела движение, увидела приближающийся удар. Он врезался ей в лицо, заставив нос хрустнуть, а плоть порваться от удара сапогом. Затем она услышала мужской голос:

— Что ты делаешь? Мёртвые боги… что?..

Затем шар света в его руках осветил её, и она закрыла лицо. Мужчина увидел труп и застыл на месте. Девушка подняла голову, задыхаясь, ища слова. Но все слова покинули её.

И когда глаза мужчины, охваченного ужасом, перескочили с трупа на её лицо, он отшатнулся. Он побледнел, и его голос задрожал, когда он произнёс:

— Монстр.

Он прошептал, а затем выкрикнул это слово:

— Монстр!

Она отступила на четвереньках, пока он искал оружие, камень… что угодно. Она увидела, что мужчина нашел кусок дерева, обломанный с одного конца. Он поднял кусок дерева и замахнулся.

— Убирайся… сдохни, ты… монстр!

Она убежала. Он погнался за ней и смог нанести один удар по плечу, пустивший кровь, но мужчина быстро прекратил погоню. Девушка оглянулась только один раз и увидела, что он держал на руках тело.

Такой была её жизнь.

***

Они нашли её, когда она убегала. Группа смеющихся мужчин, отчаявшихся и лишённых надежды, но наслаждающихся своей извращённой свободой делать всё, что им заблагорассудится. Они видели только её силуэт в мерцающем свете своих факелов, но сразу же окликнули её.

— Баба!

— Иди сюда!

Они погнались за ней. Она бежала по разбитой улице, спотыкаясь и оступаясь. У одного из них был Навык, и они быстро догнали её. Но группа мужчин остановилась, когда их факелы осветили её тело. Цвета исчезли с их лиц, когда они увидели её лицо, её одежду… когда они увидели её.

— Что…

— Она… это?..

Они могли бы убить её, но она убежала в пролом, где упали обломки, пробив путь в канализацию. Никто из мужчин за ней не последовал. Их похоть исчезла, оставив заместо себя только ужас.

***

В грязи и сгустках нечистот то, что раньше было девушкой, увидело что-то движущееся. Она бросилась за ним, даже когда оно убегало. Но оно было слишком медленным, а она теперь была очень быстрой. Голод и её новый облик подгоняли её, делали её быстрой. Быстрее, чем бродячих мертвецов, которые пытались её преследовать. Она видела, как они поднимались во тьме. Мёртвые возвращались к жизни.

Но они её не интересовали. Маленьких существ было легче убить. А грызун, которого она нашла, слишком медленно двигался в канализационных отходах. Слишком медленно.

Она поймала крысу, стиснув её. Та боролась и визжала в её руках, кусала её, но боль была ничем по сравнению с её жизнью. И, когда бывшая девушка укусила грызуна, его тело несколько раз дёрнулось, а затем затихло.

Она съела крысу целиком и облизала свои нечистые руки. Это было не важно. Она и так уже потеряна. И тогда она закричала, закричала всем, что осталось от её сердца.

Шум привлёк бродячих тварей. Они пришли за ней, разлагающиеся, желающие её убить. Но она была быстра и убежала. Но мертвецы возвращались, все до одного. Некоторые вылезали из канализации, другие выкапывали себя из земли. Они возвращались.

Почему-то это радовало бывшую девушку. Эстхельм был так же проклят, как и она.

***

По дороге шла огромная армия, намного превосходящая по численности воинов какого-либо племени. Группа гоблинов немедленно остановилась, и страх послал мурашки по их позвоночникам. В одно мгновение они поняли, что это не гоблины из их племени и даже не из объединения, возглавляемого Рагс и Гареном.

Как только гоблинские воины увидели армию, они поняли, что что-то не так. Несмотря на то, что зелёные тела безошибочно принадлежали гоблинам и хобгоблинам, в них было что-то неправильное.

Да, это были гоблины. Но это были не те гоблины, которые следовали за Рагс или Гареном. Эти гоблины носили доспехи, и у всех было оружие. И они маршировали со смертью в своих рядах и на своих клинках.

Смертью, и чем-то гораздо хуже.

Некоторые несли пики с болтающимися на них частями людей и монстров. Другие просто маршировали, но и это было неправильно. Они двигались как армия людей или дрейков, строем, а не свободно, как группа гоблинов. Их доспехи были чёрными, а лица они закрывали тёмными шлемами и тканью, словно боялись из показать.

Плохострел оскалился, указывая на переднюю шеренгу армии. Головочёс, Ворчун и остальные всмотрелись и увидели мёртвых гоблинов. Точнее, гоблинов-нежить.

Перед основной армией, шатаясь, ковыляли несколько рядов зомби. В основном, это были гоблины, но также и люди, дрейки и гноллы. Среди гоблинов был [Некромант] или [Шаман], способный поднимать мертвецов.

У гоблинских воинов не было неприязни к магам. По крайней мере, к тем, кто был на их стороне. В племени Гарена Шаманов не было, и они были редкостью. Но некроманты беспокоили даже гоблинов. Мёртвых можно съесть или оставить гнить… или даже спрятаться среди них, чтобы выжить. Но воскрешать своих павших, чтобы они снова сражались?

Это было жестоко даже для гоблинов. Но ещё хуже было то, что это многое говорило о Вожде, который приказывал своим [Шаманам] воскрешать мёртвых. Это означало, что он использует своё племя как вещь, заставляя их продолжать сражаться и умирать за него даже после того, как они умерли в первый раз.

Это было не северное от Лискора племя. Гоблины и без слов знали, что это отряд, посланный Гоблином-Лордом с юга.

И что хуже всего – что заставило Жукоуха перестать чесать ухо, а Камнесупа побледнеть от страха – все гоблины знали, что это не вся сила Гоблина-Лорда. Среди армии не было ни женщин, ни детей. Это явно был военный отряд, посланный грабить и убивать. Но чтобы послать такую громадину… насколько огромное войско у Гоблина-Лорда?

У них не было времени размышлять над этим вопросом. Гоблинская армия заметила отряд из тринадцати гоблинов в то же время, как те заметили их. Отряд воинов увидел пеших гоблинов, других верхом на пони или даже на том, что выглядело как пауки, которые быстро начали к ним приближаться.

Возможно, они приняли их за союзников? Никто ещё не начал пускать стрелы или произносить заклинания.

Ворчун, их предводитель, принял решение в одно мгновение. Он повернулся и выкрикнул приказ. Все тринадцать гоблинов сразу же развернулись и побежали вверх по дороге. Они услышали крики своих врагов и поняли, что за ними начали преследование.

В их сторону полетели стрелы. Но гоблины-воины оторвались от своих преследователей на значительное расстояние, поэтому они проигнорировали выстрелы. Плохострел и ещё два гоблина повернулись и выпустили стрелы в самых быстрых преследователей… Выстрел Плохострела попал пони в ногу, и животное закричало, падая вместе со всадником. Крик быстро оборвался, и вражеский гоблин поднялся с окровавленным клинком.

Гоблинские воины побежали дальше. Они не знали, куда бегут и что делать; они знали только, что они должны бежать или умрут.

Так они нашли город. Он возник справа от них, когда дорога свернула к нему… разрушенный, со снесёнными стенами и распахнутыми настежь воротами. Он был разрушен, но гоблины-воины направились к нему, не раздумывая ни секунды.

Возможно, там живут люди. В конце концов, это был человеческий город. Но даже если там и были выжившие, сбросить преследователей среди развалин и сражаться в тесных переулках будет лучше, чем быть на открытой заснеженной местности, где негде спрятаться.

Группа гоблинов дико бежала, опережая даже своих конных преследователей, отстреливаясь от тех, кто подходил слишком близко. Преследующие гоблины остановились, когда увидели, что потеряли свою добычу, и вернулись к основной армии. Когда армия Гоблина-Лорда приблизилась к городу, от неё отделился авангард, медленно направившийся в сторону Эстхельма. Авангард был послан подчинить себе то, что осталось от города, и они вполне могли заодно и убить воинов из чужого племени.

Так гоблины вернулись в Эстхельм. Одни в поисках укрытия, пока другие преследовали более тёмные цели.

***

Скелет шел к Эстхельму всё больше и больше понимая, зачем он туда направляется.

Это было место смерти. Он чувствовал её в воздухе. На глазах Эстхельма погибли сотни… тысячи разумных. И мёртвые лежали непогребёнными, гнили, образуя массу… возможностей. Вот как Торен думал об этом.

Да, «возможности» – это правильное слово. Не было похоже, что здесь существует чья-то незримая воля. Мёртвые были собраны так близко, что стоило лишь немного поколебать магию, и они оживут. Это был естественный процесс, и Торен понимал его почти инстинктивно.

Нежить. Скелет обдумывал эту идею, шагая по пустой дороге, пока снег бился о его потрёпанные доспехи. Он знал, что сам технически является нежитью, но не чувствовал родства со скелетами, зомби и другими подобными существами. Для него они были просто очередными созданиями, которых он мог убить, вернее, упокоить.

А почему бы и нет? Торен был уверен, что повысит свой уровень, если сразится с какой-нибудь сильной нежитью. Возможно, в городе есть Повелители Склепов. Мысль о сражении с одним из них очень подняла скелету настроение, и он побежал в сторону города. В конце концов, от бега он не устанет, и это было быстрее, чем идти пешком.

Так он нашел авангард гоблинов. Они заметили его бежащим к городу. Торен остановился, когда увидел их. В сердце скелета не было настоящего страха, поэтому единственной его реакцией на сотни вооруженные гоблинов, облачённых в доспехи, было лёгкое удивление.

Там было очень много гоблинов. И тут Торену пришла в голову другая мысль: сражаться с ними, вероятно, будет плохой идеей, по крайней мере, если он попытается делать это со всеми сразу.

Может, ему убежать? Торен был уверен, что сможет убежать от любого количества гоблинов, даже в доспехах. Но прежде чем он успел принять решение, он заметил движение в сердце армии.

Не все гоблины были бронированной пехотой. Некоторые были всадниками, другие – хобами. А один в центре вообще не носил доспехов. Вместо этого у гоблина был витой посох их костей, которые были словно сплавлены вместе. И его глаза светились более тёмным малиновым цветом, чем у других гоблинов. Он жестом подозвал Торена и произнёс слово, которое было слышно даже через огромное расстояние между ними.

Это было слово магии, словом на гоблинском языке, но всё же магии. Торен дёрнулся, почувствовав что-то в своей голове.

Иди сюда. Слова горели в сознании Торена. Он дрогнул… и тут же понял, что слова были похожи на один из приказов Эрин! Его тело тут же повернулось, и он начал идти прямо к гоблинскому [Шаману]. Другие гоблины расступались, чтобы пропустить его, не обращая внимания на доспехи и пылающий взгляд Торена. Все они носили мрачные выражения… насколько Торен мог судить по их странным лицам. Они привыкли к мертвецам. Торен видел довольно много зомби и несколько скелетов, шедших во главе армии.

Сначала Торен был просто шокирован. Он позволил своему телу двигаться, не в силах осмыслить произошедшее. Как гоблин отдал ему приказ? Но его шок быстро перешел в ярость.

Ему приказывают против его воли. Опять! Но Торен сохранял терпение. Он не стал сопротивляться приказу. Вместо этого он шел прямо к [Шаману].

Гоблин был стар; он ехал на телеге рядом с гоблином, восседавшим на большом пауке-щитовике. У гоблина-всадника были чёрные татуировки по всему телу и сверкающая алебарда. Гоблины разговаривали на своём языке, и Торен заметил, что [Шаман] поглядывал на него с некоторым интересом.

Когда скелет приблизился, [Шаман] оторвался от разговора с гоблинским лидером и махнул рукой в сторону скелета. Торен подошёл ближе, и гоблин оглядел его с ног до головы. Он произнёс несколько слов на своём языке и ободряюще кивнул.

Торен тоже мысленно кивнул. Значит, некоторые заклинатели могут им управлять? Это было важным открытием. Однако между заклинанием, которое управляло им сейчас, и приказами Эрин была разница. Слова этого [Шамана] – те, что заставили Торена выхватить меч, несколько раз рассечь воздух и встать в боевую стойку – каким-то образом казались слабее.

Ну разве это не интересно? [Шаман] махнул Торену в сторону другой нежити, стоящей во главе армии. Торен наклонил голову, а затем пошел.

Вперёд, а не куда ему указали. Сначала [Шаман], казалось, не заметил приближения Торена. Но, когда гоблин-всадник издал любопытствующий звук, старый гоблин повернулся и увидел Торена, идущего к нему.

Глаза [Шамана] широко распахнулись. Он жестом указал в сторону нежити и прорычал недвусмысленный приказ. Торен приостановился на середине шага, а затем продолжил идти.

Удивительно, но гоблин не пытался бежать или сражаться. Он просто продолжал пытаться наложить заклинание, что показалось Торену забавным. Скелет подошел прямо к гоблину и остановился перед ним.

Потрясенный [Шаман] просто в шоке пялился на Торена. Скелет медленно поднял руку и так же медленно помахал ею гоблину. Гоблин уставился на него, а затем тоже нерешительно поднял руку. Он махнул ею…

И Торен насадил гоблина на меч. Скелет проигнорировал панические крики и вопли ярости всадника. Он просто улыбался… улыбался как и всегда, пока [Шаман] задыхался от шока и боли.

Гоблинский заклинатель смотрел в пылающие глазницы Торена, пока скелет проворачивал меч. Торен выдернул клинок из тела шамана и увидел, как тот упал на землю, мёртвый.

Хорошо. Торен повернулся, и сияющая алебарда отсекла ему руку. Скелет в удивлении отшатнулся. Гоблинский лидер с рычанием бросился на него, с лёгкостью рассекая бронзовые доспехи Торена.

Торен ударил гоблина оставшейся рукой. Но тот отвёл своего паука в сторону и выкрикнул приказ. Все гоблины в армии набросились на Торена… а он стоял в центре их войска.

Ну что ж. Торен поднял меч и снова усмехнулся. Он бросился на гоблинов. Он рубил и колол, даже пока гоблинские воины погребали его под собой. Они пробивали его доспехи и ломали кости. Но скелет отказывался падать.

Только когда гоблин с алебардой вернулся, чтобы отсечь голову Торена, тело скелета рухнуло. Гоблины увидели, как его кости упали на землю, и втоптали их в снег. Они уставились на его останки и забормотали между собой, пока их предводитель не отдал новый приказ.

С тела [Шамана] сняли всё ценное и бросили его в кучу трупов. Двое младших [Шаманов] выступили вперёд, неуверенно озираясь, когда предводитель гоблинов приказал им взять на себя командование нежитью. После смерти [Шамана] мертвецы разбушевались, и оставшимся заклинателям пришлось потрудиться, чтобы удержать их в узде.

Но, в конце концов, гоблинский авангард снова выступил в путь. Они двинулись к Эстхельму… но остановились в нескольких милях от города, вместо того чтобы войти в него. По шутке судьбы они потеряли своего ведущего [Шамана], и им пришлось отправить гонцов к основным силам, которые продолжили движение на север. Пока они не получат подкрепление для контроля над мертвецами, входить в город нет смысла. В конце концов, что хорошего в городе полном мертвецов и тех, кто скоро умрёт, если ты не можешь управлять ими с помощью магии?

Тем не менее, к городу были направлены несколько групп гоблинов, чтобы разведать, сколько людей выжило. Что-то убило первую армию, посланную сюда, и пусть город явно лежал в руинах, осторожность никогда не помешает. Если там ещё оставались люди, гоблины их вырежут. Есть шаман или нет шамана – они всё равно могут подготовить для него путь.

Гоблины ждали. И Торен тоже. Он подождал, пока все они уйдут, чтобы собраться воедино. Скелет встал на снег, смахнул пыль со своих костей и в ужасе уставился на свои разрушенные доспехи.

Какая потеря. И как странно! Торен был уверен, что это не те гоблины, которых вела гоблинша Рагс. Так откуда они взялись?

Ему было всё равно. На самом деле, Торен был втайне рад. Теперь у него есть и гоблины, и нежить, которых можно убить! И люди тоже!

Он направился в город, оставив позади свои потрёпанные доспехи. Всё, что ему было нужно, – это меч. Только и всего. Меч и что-то, во что его можно вонзить.

В городе он собирался сильно повысить уровень. Но… с осторожностью. Торен знал, что даже он не может неограниченно собирать себя воедино. Ему придётся устраивать засады на гоблинов, сражаться в тени.

Это было прекрасно. Торен мог видеть в темноте.

***

Так скелет вошел в город, держась в тени; наслаждаясь возможностями, которые он здесь нашёл. Группа из тринадцати гоблинов бежала быстро и как можно дальше, скрываясь в зданиях, пытаясь найти место, где можно спрятаться, пережить преследователей, которые несомненно тоже направились в город. И всё это время они боялись того, что скрывалось в городе. Монстры? Люди? Для них это был кошмар.

Кошмар тем временем бродил по улицам. Она пряталась от людей, которых встречала, и плакала, когда ела и рылась среди мертвецов. А мёртвые восставали и пытались убить и её. От неё мало что осталось, но за то, что осталось она цеплялась изо всех сил. Она жила и ела. Она выжила. Это было всё, что она знала. Она была… потеряна.

Это история о скелете по имени Торен. Это история о группе потерявшихся гоблинов. Это история о чудовище. И о том, как все они встретились в городе, где мёртвые оживали, а живые боролись за жизнь.

История о Эстхельме.