Боец 6: лихие 90-е

Глава 22

Неожиданная неприятность, произошедшая с моей ногой, лишила меня возможности двигаться свободно. Впрочем, «неприятность» — это я смягчил, вообще-то, строго говоря, это была травма. Не криминальная, из тех, что «до свадьбы заживёт», но в бою любая мелочь может повлиять на его исход. Нога, самую «малость» болтающаяся в колене — тем более.

Именно это я и ощутил в последующие минуты. Обычно я прекрасно маневрирую на ринге, тут же стоял как истукан, чуть ли не перед каждым движением проверяя ногу — способна ли она пошевелиться так, как мне нужно или нет. Такой расклад был совсем не в тему. Надо же было так долго готовиться, приложить столько усилий, придумать столько классных фишек — и все для того, чтобы вляпаться в такое в самом начале выступления!

Ситуация осложнялась ещё и тем, что «американец» был гораздо крупнее меня по комплекции. Поэтому он не всегда мог правильно рассчитывать движения и удары, не говоря уже о том, чтобы соотносить их с моими возможностями. Собственно, и по ноге-то он мне врезал, не рассчитав силу удара. А в результате я из Бойца превратился в какую-то хромоножку. А ведь мне, по сценарию, надо было победить «американца», и этот момент был ещё не скоро! И как мне теперь держаться до моего решающего приема? Который еще надо как-то до соперника донести…

Мда… еще не приплыли, но прям по линии прохожусь. Если колено окончательно вылетит… впрочем не надо думать о плохом!

Пока я пытался привыкнуть к своему новому состоянию, Юра-Джим действовал согласно нашей с ним договоренности. Другими словами, он пёр вперёд со страшной силой, как будто ничего не случилось. С учётом богатырских габаритов все его усилия смело можно было как минимум удваивать. А уж если учесть ещё и то, что единственным навыком, которым он по-настоящему владел, была совершенно «колхозная» рубка… Нет, в темной подворотне с хулиганами за него можно было быть спокойным. Но выступление на ринге требует всё-таки чуть большего набора навыков и чуть более высокого уровня мастерства.

Я-то, когда планировал бой, рассчитывал уходить с линии атаки и работать на разрыве и сближении. Но теперь об этом можно было забыть. Такая тактика и со здоровыми-то ногами требует определенной выносливости, что уж говорить о моих. Какие тут разрывы и сближения — равновесия бы удержать, не грохнуться на ринг раньше времени!

Можно, конечно, применять приемы, которые используют силу противника против него самого. Да что там «можно»! По правде говоря, это чуть ли не единственная рабочая стратегия, которая у меня ещё осталась. Но и здесь придется быть чрезвычайно осторожным. «Американец» заметно больше меня не только в размерах, но и в весе. Стоит ему только упасть со всего размаху на пол — глухой нокаут гарантирован. А ведь мне нужно каким-то образом протянуть время до второй минуты второго раунда!

Ну что ж. Другого выхода все равно не предвидится. Я стал нырять под противника, уклоняться от его ударов. Вот, выгадав удобный момент, быстро просчитываю траекторию и наношу хороший удар левой. В обычных условиях это не то чтобы моя «коронка», но по крайней мере отличный рабочий прием. Позволяет нейтрализовать соперника на пару-тройку секунд, а самому тем временем нанести следующий удар или же поменять положение на ринге, расчистив себе поле для дальнейших маневров.

Но сейчас это не сработало. Постоянно думая о травмированной ноге и испытывая ощутимую боль при каждой попытке на нее опереться, я потерял возможность полностью вкладываться в удар. Такое ощущение, что тело потеряло привычные опоры и ориентиры, а новых так и не появилось.

В результате удар мой получился слабым и размазанным. Юра-Джим чуть качнулся в сторону, но по большому счету это было для него все равно что комариный укус. Да, так дело явно не пойдет. Складывалось безвыходное положение: играть в поддавки было не вариант, порушилась бы вся драматургия зрелища. А биться в полную силу я тоже уже не мог.

Публика при этом неистовствовала. Кажется, всем предыдущим сценарием мы завели зрителей настолько, что зал в каком-то смысле уже жил своей отдельной жизнью. Создавалось впечатление, что зрительское возбуждение вызывал уже сам факт нахождения кого-то на ринге. При этом было неважно, что именно делают выступающие борцы.

Хотя это ощущение было, конечно, обманчивым. Это для меня с моей травмой и лихорадочными поисками выхода из ситуации зрительский гул сливался в единое целое. На самом деле подавляющее большинство из людей, находившихся в зале, сделало немалые ставки на различные исходы турнира. И теперь их реакция на то или иное событие на ринге зависела от предмета ставки. Двоих, например, как я успел заметить краем глаза, вообще пришлось вывести из зала — настолько их эмоции мешали находящимся рядом. (Позже я узнал, что они поставили все имевшиеся при себе деньги на то, что я завалю американца на второй минуте первого раунда).

Тем временем мой противник нарвался на очередной клинч с моей стороны. Ну то есть как «нарвался» — скорее это вынужденно становилось главной тактикой нашего боя. Такое положение было удобным, чтобы сделать небольшой перерыв в активных действиях. А заодно — при необходимости — шепнуть что-то сопернику.

— Слушай, Боец, может, мне всё-таки чутка сбавить обороты? — тихо спросил Юрка, когда мы в очередной раз «сдерживали» друг друга. — Боюсь, такими темпами все скоро закончится.

— Не надо, — ответил я, превозмогая боль в травмированной ноге. Соблазн, конечно, был велик — бой-то в любом случае был постановочным, но зрители в зале ведь тоже не дураки. Стоит только кому-то заподозрить, что на ринге происходит договорняк — будет скандал и, опять же, попадалово на бабки. А именно этого мне сейчас и не хотелось больше всего. — Все шоу поломаешь. Просто принимай мою тактику и все.

— Смотри, как бы ты не свалился раньше времени, — заметил «американец». — Я же вижу, тебе тяжеловато стало.

— И не такие тяжести выдерживали, — парировал я. — Нам нужно настоящее зрелище, а не лечебная гимнастика в санатории!

— Смотри, Боец, последний раз спрашиваю, — ещё раз уточнил «Джим».

— Не боись. Работаем как положено, — как можно увереннее ответил я.

С этими словами я пошел в очередной размен. На лице соперника было написано сомнение в правильности моей тактики. Хорошо, если в этот момент камеры не брали его крупным планом! Но всё-таки главным здесь был я, а не он. Поэтому в следующий удар «американец» вложил всю свою силу, которой у него было немало.

То ли Юра-Джим случайно попал в какую-то «нужную» точку, то ли я к этому моменту уже прилично ослаб от травмы и от попыток держаться, несмотря на свое состояние… Но после удара ринг вместе с противником и со всем остальным залом поплыл у меня перед глазами по кругу. Зрительские ряды, телекамеры со стоящими за ними операторами, рефери, следивший за каждым нашим движением, зауровские охранники, сновавшие по залу и успокаивавшие особенно буйных — все это превратилось в одну большую карусель. Она кружилась передо мной, как заставка к известному советскому мультсериалу, а я с трудом пытался вычленить из мелькавших картинок конкретные объекты.

Рев зрителей ещё усилился. Кажется, воодушевились те, кто ставил на мое поражение. (Интересно, как я выглядел в этот момент со стороны?) Мои движения — да, честно говоря, и сознание — в эти минуты напоминали сильно пьяного человека. Если такого персонажа сейчас же не уложить спать, он рухнет сам где-нибудь под лавкой на улице и ему станет окончательно все равно, что происходит вокруг.

Но мне-то спать нельзя! Если я не смогу собраться, то ещё несколько секунд — и я рухну на ринг, а рефери засчитает поражение. И тогда плакали и денежки, и вообще весь проект.

«Степаныч, сволочь ты этакая, где твой захват?» — мелькнуло в голове. Действительно, если бы сейчас началась операция с омоновском захватом, то турнир тут же прекратился бы по объективным причинам. А главное — все, кроме бандитов, остались бы в выигрыше. Я получил бы возможность по-человечески прийти в себя, Глеб — впечатляющую картинку и суперэксклюзив в трансляции без дополнительных затрат…

Но Степаныча с его бойцами опять не было видно. Значит, придется снова выкарабкиваться исключительно собственными силами. Мне ничего не оставалось, кроме как броситься в клинч и повиснуть на сопернике. Это была распространенная «выручалочка» для боксеров, позволявшая перевести дух после пропущенного удара и параллельно потянуть время, блокировав противника. По крайней мере, несколько секунд в моем распоряжении точно были, а дальше что-нибудь придумаю.

Гонг!! Первый раунд окончен. Полдела, считай, сделано — уже результат, уже хорошо.

Я с облегчением отошёл к краю ринга и в изнеможении опёрся на ограждение. Ко мне подскочили мои секунданты. Они, ошалев от происходящего, наперебой стали давать мне советы, какую тактику выбрать дальше, какие удары и приемы использовать…

Интересно, а подойдёт ли ко мне Алина? Вон же она, в зале, все на том же первом ряду — я видел её несколько раз, когда в ходе боя поворачивался лицом в эту сторону. Между прочим, к борцам в перерывах подходят и их девушки тоже — это здорово вдохновляет и придает сил, правда не на всех турнирах разрешено. Не может же Алина об этом не думать!

Я скосил глаза и нашел ее. Она по-прежнему сидела на своем кресле, не двигаясь с места. Может быть, мне показалось, но как только я нашел ее глазами, она поспешно отвела свой взгляд от меня. Так кошки, свалив и разбив любимую вазу хозяев, делают независимый и скучающий вид — мол, это вообще не я, она сама спрыгнула и разбилась, а я-то тут при чем, я просто шла мимо.

«Образ выдерживает», — подумал я. «Интересно, чем весь этот спектакль закончится?».

Я невольно начал вспоминать нашу ссору, потом перед глазами поплыли сцены в гостинице… Кажется, меня начало уносить куда-то в дремоту…

Вдруг сквозь этот полусон я услышал прямо у себя над ухом шепот:

— Боец, да договорись ты с ним! Пусть поддастся, ты же здесь все равно главный, ты организатор, тебе и виднее! А ему потом премию втихаря выделишь и все!

Кто-то потрепал меня по щеке, и я вернулся в реальность. Это один из моих секундантов решил подсказать мне выход. Тут же подключился и второй:

— Боец, в самом деле, шепни там ему в начале, чтобы не исполнял! Тебе сейчас к врачу надо, а не на ринг! А если уж хочешь ещё подраться — так сейчас отдохни, соберись с силами и проведи удушающий! Так ты его быстрее уделаешь!

Я только усмехнулся.

— Нет, ребята, — протянул я. — Спасибо вам, конечно, за заботу. Но у меня сейчас в бою свои задачи.

— Ну и дурак, — беззлобно сказал первый секундант. — Он тебя вырубит просто и все. Он же здоровенный, силы не рассчитывает.

— Вы меня рано хороните, — заметил я. — Это же обычный бой. Что я, в первый раз сражаюсь, что ли?

— Смотри, как бы не вышло, что в последний, — проворчал второй секундант. — Ты сейчас мало что соображаешь в своем состоянии. А со стороны все прекрасно видно.

— Да соображаю, не волнуйтесь, — я попытался выдавить на лице какое-то подобие улыбки. Получилось не очень. — У меня есть своя стратегия, я все рассчитываю.

— Унесут на носилках — потом не жалуйся, — раздражённо ответил первый секундант. — Смотри-ка, стратегия у него, самый умный нашелся. Рассчитывает он, Эйнштейн, тоже мне…

Мне повезло, что камеры не снимали мой угол, а трансляция еще шла не на таком высоком уровне, чтобы снабжать углы соперников микрофонами. Представляю, если бы такой разговор всплыл в прямом эфире.

Я не сердился на своих секундантов. Они ведь были не в курсе моих ставок и договоренностей. Если бы этих сделок не было — я бы наверняка прислушался к их советам. Но близилось время второго раунда. Предстояли решающие две минуты, по истечению которых должна была определиться судьба и турнира, и трансляции, и моих денег… да что там — и меня самого тоже.

В начале раунда я почувствовал, что в ходе боя что-то изменилось. Юра-Джим начал заметно проигрывать в борьбе. Его руки во время соприкосновения с моим телом скользили и оставляли на мне жирные пятна… Мать честная! Да его же намазали маслом! Кто, почему, на хрена⁇

Не знаю, из каких соображений и в чью светлую голову пришло это решение (так-то понятно для чего маслом мажутся, но не в этом же случае), только мне оно было никак не на руку. Конечно, когда он промазывал по мне своими ручищами и тем самым смягчал удары, это было хорошо. Но через минуту с небольшим мне предстояло повалить своего противника удушающим приемом. А шея у него и так была короткой и толстой, что само по себе затрудняло применение удушения. Так теперь с этим маслом моя рука с его шеи попросту соскользнет! Вместо эффектного приема и победы я попросту упаду с его шеи на пол, как ребенок.

Этого мне ещё только не хватало! Мало мне было собственного ослабления — так теперь ещё и доступность противника ухудшилась. Кстати, об ослаблении. По-моему, перерыв между раундами мне вообще никак не помог, хоть я и валялся как убитый в надежде дать организму хоть чуть-чуть отдохнуть и восстановиться.

Для того, чтобы применить удушение, нужны силы. Требуется максимально сконцентрировать тело на точке приложения этих сил, то есть на шее. Мне же скоро, похоже, будет и прилагать нечего. Я физически ощущал, как силы уходят с каждой секундой. Плюс для хорошего и плотного удушения надо вытянуть соперника, а для этого зафиксировать корпус ногами… Тут не то что удушить и победить соперника, тут уже основная задача — как бы не упасть в процессе выступления. А время идёт, вторая минута все ближе… Надо что-то делать!

Я понял, что единственный вариант, который может сработать в моем положении — это закрыть нашего псевдоамериканца на треугольник. Конечно, там тоже потребуется сила ног, а одна из них по-прежнему болит, но… по крайней мере, не нужно будет на этих самых ногах пытаться удержать равновесие. Да и можно будет успеть шепнуть Юрке, что вот именно в этот момент можно уже и поддаться.

Но для этого нужно было дождаться второй минуты раунда. Черт, я давно заметил: когда больше всего нужно, чтобы время пошло быстрее — оно тянется, как разжеванная жвачка. Казалось бы, чего там ждать — какая-то минута! А для меня она была, наверное, часом. И в течение этого часа было необходимо держаться, выглядеть пристойно и вообще изображать из себя здорового борца, который вот-вот пойдет на штурм противника. Тут, помимо борцовских, не помешали бы и актерские способности, да только где же их взять, когда силы на исходе?

В этот момент в зале началось что-то странное. За непрекращающимся ревом толпы я не мог расслышать лишний шум — тем более в своем состоянии. Но инстинктивно почувствовал, что происходит нечто незапланированное. Это даже как-то взбодрило меня — во мне тут же проснулся организатор этого мероприятия. Я развернулся так, чтобы увидеть зал. Бегло бросив взгляд в сторону зрителей, я увидел каких-то людей, быстро ходивших по рядам в разных направлениях.

Я испытал некоторое дежа вю: такое зрелище мне уже пришлось наблюдать какое-то время назад. Тогда это оказались «работнички», принимавшие ставки на тотализатор. Но теперь никаких ставок быть не могло по определению — какие ещё ставки, когда мероприятие, по сути, близится к концу? Тогда кто это? И почему вообще ход турнира постоянно нарушается какими-то сюрпризами?