Боец 6: лихие 90-е

Глава 23

Однако засматриваться на зал мне было особо некогда. Во втором раунде придется особенно тщательно следить и за временем, и за расходованием своих сил. В общем, работа предстоят адовая, пожалуй, в прямом смысле этого слова.

Должен признать, что наш «американец» обладал некоторыми преимуществами по сравнению со мной. Несмотря на его грубоватую манеру боя и внешнюю неотесанность, он владел на удивление превосходной функционалкой. Сразу было видно, что тренировался парень со знанием дела. Каждая группа мышц, каждый сустав работал у него как единый слаженный механизм. Обычно нагрузка в мма здорово отличалась от других видов спорта (даже хорошо подготовленный боксер начинал дышать в трех раундах по пять минут, как и наоборот), но на Юре это не работало. От слова совсем. На второй раунд он вышел свежий, как после разминки и разминал шею. Хорош, что тут еще сказать!

Кроме того, у Юры-Джима очень здорово работало дыхание — оно не сбивалось даже в самые напряжённые моменты. А это для борца немало, как и для любого спортсмена. Поэтому ему ничто не мешало продолжать работать своей рубкой на потеху публике. Ее он и продолжал навязывать мне в бою. В общем, ринг-анонсер, конечно, прихвастнул по долгу службы, но потенциально это была действительно «машина для убийств». Я готов был сделать ещё одну крупную ставку, что он может спокойно проработать в таком ритме ещё как минимум полчаса и после этого ещё почесать репу: «и чего это я вдруг подустал».

А вот мне выдерживать такой ритм становилось все сложнее. Во-первых, после получения травмы дышать стало тяжелее по определению — ведь я, по сути, перевалился на одну ногу вместо двух. А такое положение означало гораздо большую напряжённость во всем теле. А во-вторых, недавний удар, который я умудрился пропустить в конце первого раунда, добавил мне проблем, которые по-настоящему я прочувствовал только сейчас. Похоже, наш псевдоамериканский друг и коллега своим мощным кулаком повредил мне носовую перегородку. В результате, помимо контроля за травмированной ногой, мне приходилось ещё и постоянно успокаивать свое дыхание. А это усложнялось вусмерть заложенным носом, в котором, к тому же, ещё и запеклась кровь.

Времени оставалось все меньше. Мой внутренний секундомер работает идеально. По большому счету, я давно уже мог обходиться без контроля времени со стороны: ошибался я крайне редко и всегда незначительно. Вот и сейчас я понимал, что подходит время завершать бой, как и планировалось изначально.

Наступал решающий момент. Он же потенциально — мой звездный час и триумф. Я начал пытаться зайти на удушающий. Но это оказалось сложнее, чем я думал. От такой долгой и напряжённой работы без разминки и разогрева мои мышцы забились, конечности плохо слушались, да и общее состояние организма лучше всего описывалось словами «дайте полежать». Мои руки соскользнули с «американца». А вот он не зевал и упускать своих возможностей не собирался. Мощный удар пришелся мне прямо в грудину. Я зашатался. В другой ситуации, скорее всего, я бы устоял. Но сейчас — слишком много всего произошло за такое короткое время. Я потерял равновесие и рухнул на пол ринга, сцепив зубы.

И в этот момент я стал жертвой собственных указаний. «Не поддавайся», «работаем на полную»… Хорошо хорохориться, когда ты в абсолютном порядке и полон сил. А когда главная задача — не упасть раньше времени, то лучше не пренебрегать разумными компромиссами. Я же понадеялся то ли на везение, то ли неизвестно на что. И вот теперь Юра-Джим, увидев выгодное для себя положение, бросился меня добивать.

Это было хуже всего! Ещё немного — и он удосрочит меня, тем более что для этого нужно совсем немного усилий. И тогда — скандал в прессе (американец победил русского!), проблемы с партнерами-коллегами, с которыми мы все это задумывали и плюс ещё долги, несовместимые с жизнью. И, возможно, совсем другой разговор с Алиной…

Кстати. Алина! Ее лицо встало передо мной явственнее, чем навалившийся на меня противник. Как в реальности, я видел её насмешливо-недоуменное лицо и чувствовал холодно-презрительную отстранённость. Все это, вполне вероятно, предстояло увидеть мне и наяву, если я сейчас проиграю поединок. Служба службой, понимание — пониманием, а женскую природу никто ещё перехитрить не сумел. А уж Алина-то была настоящей, стопроцентной женщиной.

«Ну нет уж, девочка. Хрена лысого я тебе дам такую возможность!» — подумал я. «Вот так глупо, из-за какой-то ноги, спустить в унитаз все, к чему я так долго и упорно шел?» Внезапная ярость охватила меня, и, почувствовал прилив сил, я мгновенно поймал «американца» на треугольник. И вот тут я наконец-то услышал его тяжёлое сбившееся дыхание. Вторая минута раунда была в самом разгаре. Пора.

— Сдавайся, идиот, иначе всем хуже будет, — прошипел я, закрывая прием, но не спеша давать нагрузку.

— Ты же говорил, что работаем, как условились до этого, — подколол меня «Джим», с трудом шевеля языком.

Ах ты юморист хренов! Нашел время для подколов и выяснения отношений! Тоже мне, Шекспир недоделанный…

— Поддайся, — ещё сильнее захрипел я. Впрочем, даже его поддавание было уже необязательным. Я был настолько зол, а прилив сил — настолько мощным, что он непременно окажется придущен даже вне зависимости от своей воли. Вот оно, второе дыхание! Вовремя! Ещё буквально три-четыре секунды — и победа моя!

Зрители застыли в нетерпеливом напряжении. Впервые с самого начала турнира в зале воцарилась такая тишина, что было слышно, как кто-то открывает пластиковую бутылку с водой. А этот «богатырь» все упорствовал. Что в нем, интересно, такое взыграло настолько не к месту? Ну да ничего. Я не долго думая, начал давление. Если Юра не сдастся, то через несколько секунд уснет.

Одна секунда… сейчас-сейчас… две… три… «Американец» обмяк и рефери было бросился останавливать схватку, но…

— Всем оставаться на своих местах! — внезапный крик прорезал тишину, как заточенный нож свежее мясо. — Руки за голову! Всем! Не двигаться!

Неужели началось⁈ «Степаныч, зараза, ты специально, что ли, ждал этого момента?» — подумал я. Мной овладели смешанные чувства. С одной стороны, было облегчение от того, что наконец-то наступает долгожданная развязка. Но с другой — обидно, когда она наступает буквально за несколько секунд до твоего триумфа. Есть в этом что-то несправедливое. Неужели нельзя было подождать ещё какую-то минуту?

Скосив глаза в сторону зала, я увидел, как ворвавшийся ОМОН быстрыми ручейками растекается по рядам, фиксируя всех подряд — и охранников Заура, и людей Варианта, и его самого.

Но было уже слишком поздно. Моя победа никем не была зафиксирована. На мой вопросительный взгляд рефери лишь развел руками и кивнул в сторону зала. Дескать, все, турнир окончен, ничего не считается, сам-то не видишь, что происходит?

Приехали. Столько усилий, две травмы — и все впустую, что ли? А теперь что? Турнир- компенсация? Но на реванш я буду способен ещё не скоро…

С другой стороны, его можно было понять. В зале и вправду началась такая заваруха, что никто бы не заметил моего триумфа, даже если бы ринг-анонсер орал об этом несколько минут во все горло. Бандиты неожиданно начали оказывать сопротивление.

Для самого Варианта такое развитие событий стало большим сюрпризом. Он, прижатый мордой к спинке кресла, с зафиксированными сзади руками, выкрикивал обычные «авторитетские» угрозы: «вы знаете, кто я», «считайте, что вы безработные», «молитесь, чтоб вас не узнали»… Конечно, наблюдать, как вяжут таких наглых беспредельщиков, несмотря на их распальцовки — это отдельное удовольствие. Бандиты выражались — на лоха и мамонт идет. Сейчас же лохами были они. Степаныч усыпил бдительность Варианта, подвел под статью и вскрылся.

Но Вариант хотя бы просто кричал и не рыпался физически. Видимо, статус не позволял. А вот рядовые бандюганы были намного развязнее. Разумеется, их тоже уложили на пол, но они то и дело вскакивали и вступали в драку с омоновцами. По идее, это тоже надо было бы снимать телекамерами — картинка была бы захватывающей. Но, если не ошибаюсь, трансляция прервалась в момент захода ОМОНа в здание. Не дураки же они — давать фиксировать на чужие камеры свою работу по задержанию.

А жаль. Любителям острых боевиков и детективов было бы на что посмотреть. Вот рослый омоновец умудрился зафиксировать сразу двух бандюганов и уселся на них сверху, чтобы не рыпались. А вот, наоборот, двое омоновцев с трудом укладывали на пол здоровенного «быка». Тот, понятное дело, поддаваться не хотел и постоянно пытался сбросить омоновцев со своих рук, как прилипшую паутину. Но через какое-то время успокоили и его.

Я внутренне посочувствовал силовикам. Применять оружие им было ни в коем случае нельзя: в зале находилось множество обычных зрителей, которые вообще не понимали, что происходит. И вероятность зацепить кого-то из них была слишком высока, тем более что бандиты наверняка воспользовались бы ситуацией и начали прикрываться простыми людьми.

Поэтому омоновцы были вынуждены работать исключительно врукопашную. «Хорошо, что перед турниром эти бычары сдали стволы!» — подумал я. «Иначе сейчас началась бы такая кровавая баня, что представить себе страшно».

Однако и без кровавой бани каша заварилась серьезная. Омоновцы работали дубинками, но какого отморозка можно напугать какой-то дубинкой? Там у половины, если не больше, за спиной по паре ходок. И возвращаться за решетку никто особо не хотел. Поэтому на каждый удар дубинкой приходилось по ответному удару кулаками или просто тем, что первое подвернётся под руку. Один особо ретивый громила даже ухитрился выхватить дубинку у омоновца и пару раз его ударить. Впрочем, дальше этого зайти он не сумел: на выручку подоспели другие бойцы в форме. И мне кажется, тот дурень очень пожалел о своем поступке. Во всяком случае, об этом говорили издаваемые им звуки.

За общей суматохой, будучи увлечены залом, все как-то позабыли про ринг. Хотя не исключаю, что была отдельная команда по рингу и служебным помещениям не работать. Всё-таки вся публика, которая интересовала силовиков, находилась в зале, а у остальных должна была быть возможность укрыться или незаметно для бандитов уйти.

Я к этому моменту уже более-менее оклемался: видимо, сказалась толком нереализованная злость в последнюю минуту боя и нешуточный адреналин, который выплеснулся во мне при начале операции. Спустившись с ринга, я успел сходить в раздевалку, обтереться полотенцем и сменить одежду на сухую. Не бегать же по залу в одних трусах! Операция будет закончена явно не через минуту: слишком сложная задача, слишком много людей, слишком большая территория.

Было несколько минут, чтобы передохнуть. Я взял бутылку воды и присел на лавочку. Интересно, как теперь обстоит дело с изменением сетки передач на телевидении? Вроже бы мы условились продлить трансляцию, а теперь ее пришлось, наоборот, закруглить раньше времени. Можно ли двигать программу дважды туда-сюда за сутки и придется ли мне оплачивать все эти изменения? Надо будет переговорить об этом с Глебом поподробнее, когда ОМОН закончит работу и уйдет.

Я тяжело выдохнул, взглянув на распухшее колено.

Какой же кайф, оказывается, просто сидеть и пить воду! Прямо как в зрительном зале. Кстати, о зале. Интересно, а где сейчас Алина? Ее-то омоновцы точно не будут дубасить дубинками. Такие вещи всегда четко оговариваются командиром. А то ещё, чего доброго, отдубасят сотрудников другого ведомства, а ты потом отвечай.

Но и вскочившей со своего места и отбежавшей в сторону я ее тоже не припомню. Может, она сейчас наравне с командиром управляет ходом операции? А может, я просто не заметил, как она отделилась от общей толпы? Все же, что ни говори, она — профессионал в штате спецслужб, а я до недавнего времени находился в таком состоянии, что вообще мало чего видел и замечал.

Я решил отправиться обратно в зал и поискать глазами Алину. Объясняя это тем, что мне было просто интересно, куда она вдруг подевалась, я неохотно признавался самому себе в том, что я просто-напросто боялся за нее. А ещё боялся, что увижу, как какой-нибудь омоновец, пусть даже случайно, попадет по ней своей дубинкой. Я точно знал, что я не удержусь и обязательно вмешаюсь, а тогда ситуация могла стать и вовсе неуправляемой.

Хотя в чем тут особенно было признаваться-то? Тоже мне, секрет Полишинеля…

Алины нигде не было видно — ни в зале, ни в служебных коридорах. А я-то думал, как она отреагирует, увидев меня после победы (пусть и не зафиксированной). Ну и ладно. Главное она уже увидела, а об остальном поговорим после.

Теперь же, стоя у входа за кулисы, я наблюдал, как омоновцы постепенно одерживают верх над бандитами. Каким-то шестым чувством понимал, что для меня вечер ещё не окончен.

Безупречной работе своей интуиции мне пришлось порадоваться уже через пару минут. Мое внимание привлек ближайший ко мне сектор: из-за того, что зрителей там было изначально очень мало (обзор оттуда открывается не самый удачный, и обладатели этих билетов предпочитают наблюдать турнир стоя, но в более выгодном месте), омоновцы согнали их на соседний сектор и разбирались с ними уже там. И вот теперь я боковым зрением заметил какую-то движуху в пустых рядах.

Повернув голову, я буквально обалдел от увиденного. Какой-то деятель, держа под мышкой уже знакомую мне папку со ставками тотализатора, направлялся в сторону выхода. Осторожно оглядываясь, не привлекает ли он внимания омоновцев, он тащил к выходу несколько сумок с чем-то, по очертаниям напоминающим маленькие кирпичики…

«Ах ты сука», — мелькнуло в голове.

Папка… тотализатор… заваруха… убегание… все сходится! Кто-то под шумок попер все бабки, которые были поставлены!

«Ну нет. Хрен ты от меня уйдешь!», — подумал я и побежал к мотоциклу. В конце концов, помимо моей ответственности за все, что связано с турниром, там были и мои деньги тоже.

У мотоцикла я наткнулся на Танка, который протирал его тряпочкой и любовно разглядывал механизмы. Если бы дело происходило в более спокойной обстановке, этой картине вполне можно было бы умилиться: более трогательного и даже в чем-то детского выражения лица у Танка я не видел никогда. Но сейчас предаваться сентиментальности было некогда.

— Боец, гляди, какая офигенная машина! — восхищённо произнес Танк. Он был настолько увлечен мотоциклом, что даже не заметил моего взвинченного состояния. — Я все детство о таком мечтал! Хотел купить, да родители денег не дали, а потом…

— Танк, родной, не до этого, — оборвал я поток его воспоминаний. — Прыгай на сиденье, поможешь!

— Что такое? — встревоженно спросил он.

— Кто-то прямо сейчас свистнул все бабки с тотализатора. Надо его остановить, — кратко бросил я в ответ и завел мотор.

И вовремя! Выехав из здания, я увидел, как в паре сотен метров от него тот парень, которого я видел в зале, запихивает сумки в багажник «Мерседеса» и, в сотый раз быстро оглядевшись, садится за руль. Машина взвизгнула тормозами и тронулась с места. А я на мгновение оцепенел от увиденного. Внешность этого грабителя показалась мне до боли знакомой.

— Глеб, сука ты продажная! Стоять! — заорал я, и мой мотоцикл унес нас с Танком прямо вслед за «Мерседесом» большого телевизионного начальника, нашего информационного спонсора и делового партнёра.