Боевой маг: Первый курс. Том 2

Интерлюдия 1

Майя вошла в зал совета первой, как и полагалось, в данный момент здесь не было никого. Девушка прошла к трибуне, всё осмотрела. Ряды с удобными креслами шли вверх полукругом, так, чтобы те, кто находятся на них, отлично видели выступающего. Гранитные тёмно красные колонны уходили к самому потолку и были воистину огромными. Взгляд выцепил из окружающего почти всю нужную информацию за секунды, она просто кивнула наблюдателям.

Верхние этажи тут же заполонили боевые маги, Майя почувствовала, как её попытались прощупать ментальной магией. Всё это было бесполезно — контур её энергоскелета замкнут так, что никакая ментальная магия не сможет пробиться внутрь. Она страж, и для всех останется загадкой что у неё в голове. Её учили быть и выглядеть безучастной, страж должен решать, что важно для смертных в целом, а не для индивида. Чтобы так было — нужно быть выше всего, даже выше своей жизни.

Она стояла с закрытыми глазами, ощущала как по обе стороны от неё собираются люди. Слева герцог Асмур’Вай, во главе делегации мятежного востока. Низкорослый, тощий, болезненный и лысый, тем не менее она его если и видела — всегда в доспехе. Самый влиятельный мужчина из всех когда-либо живших в Империи.

Был, конечно, ещё и Кларк Астро’Эльт — пусть его и считают рохлей и неудачником, которым управляли окружавшие его женщины. Больше тысячи лет назад, тогда ещё мальчишка с ребёнком на руках, провернул знатное дельце. Обольстил заместителя главы гильдии и с помощью ментальной и кровавой магии, коей владел в совершенстве, подчинил себе большинство офицеров. Да, в местных приданиях и истории значится что всё было иначе, но архивы Первого Храма помнят всё.

Перед началом второй войны крови герцогиня Асмур’Вай выставила условие Императрице, прямо здесь, в большом зале совета. Когда она получила гневный ответ — в дело вступили боевые арканы. На тот момент все члены совета имели право пользоваться магией в замке, и это была ошибка. Правда и мятежники недооценили охрану императорской семьи. В итоге женщина погибла, хоть и унесла с собой нескольких членов семьи Астро’Эльт. Как все поначалу думали — она то и была во главе людей, что решили поднять мятеж. Но нет, оказалось, что всем управлял невзрачный мужчина, который до сей поры оставался в тени.

В полном молчании за главой мятежников зашли представители других герцогств, что встали на его сторону в начале войны. Прекрасная и молодая Устан’Эй, строгая и высокая Шерн’Сай, утончённая Марен’Тинай. Можно было сказать что сюда явилось сердце Конклава Архимагов, организации созданной восставшими. На переговоры явились самые влиятельные противники императорской семьи. Самые влиятельные и самые сильные — все они были архимагами. Конечно, после предательства Асмур’Вай в Красном Замке мало кто мог пользоваться магией, но значить это могло очень много. Например, то, что война, которая длилась уже четыре года и буквально обескровливала Империю, может вот-вот закончится.

С другой стороны зала стали появляться лояльные императорской семье представители родов. Терн’Асти, Мерид’Тели, Кентри’Тен — все в полной боевой готовности, и жрица чувствовала — они пользоваться магией тут могут. У Императрицы не было выбора — ей оставалось или доверять этим семьям, или сложить с себя корону. Появление этих женщин было показательным — если Асмур’Вай посетил зал в первых рядах, Астро’Эльт прикрывались своими вассалами.

Майя будто и не смотрела ни на кого, как и полагалось стражу, на деле же она изучала лица всех присутствующих. Изучала благодаря своему дару, пытаясь найти хоть небольшое сходство с собой. Иногда ей казалось, что вот, у герцогини Кентри’Тен родинка сверху губы — у неё, Майи, такая же, да и цвет глаз и волосы…

Её учили быть выше и выглядеть так же, второе она усвоила и умела делать, а первое не получалось. Девчонка, что с неё взять — ей всего то семнадцать, и вся жизнь — это Первый Храм да тренировки. Она одна из самых сильных жриц, говорили, что, если бы её не посвятили — потенциал как мага мог быть огромным.

А значить это могло только одно — она незаконнорожденная дочь кого-то из сильных мира сего. Девушка всматривалась в лица, почти в каждом находя какие-то сходства со своим. Конечно, это были глупые надежды, но ей так хотелось найти отца или мать, спросить, узнать почему её отдали в храм. Может быть её мать — это герцогиня Кентри’Тен, или это с её мужем развлеклась местная прислуга и потом разродилась. Может быть если бы её родители узнали кто она и кем стала — приняли бы её в семью. Она бы договорилась с храмом, день жила бы с родными а три в храме, они бы согласились. Девушка была уверена — не могли её просто так подбросить на ступени убежища стражей. Значит была какая то причина, и наверное мать или отец, рыдая, оставляли своё чадо. Потом они пожалели об этом, но было поздно — она потерялась, её не смогли найти.

Майя вздохнула, ругая себя — сколько раз получала за это от старшей жрицы, да и Первая ставила её в очередь на наказание. Но она всё продолжала летать в небесах, представляя какая бы могла у неё сложится жизнь. Быть благородной, сильной волшебницей, учиться с такими же, равными себе. Она бы нашла мужа, тоже сильного мага, вот прямо как Император что появился только что в зале. Да что одного, у неё было бы минимум три мужа, и ещё несколько любовников — и все бы любили и боготворили.

Она неслышно вздохнула, понимая, что вновь проваливается в грёзы, витает в облачных замках. Если бы сейчас тут была Первая, она всё поняла бы без вопросов, ждало бы тогда Майю наказание. Наверное, заставили бы стоять на колючих камнях всю ночь, или отделять зёрна мирхалы от жалящих лепестков голыми руками.

— Мы благодарны служителям смерти за эту встречу и возможность мира хотя бы на один день. — сказала императрица, выходя вперёд к Майе. — Но переговоры ничего не изменят, мы готовы принять признание поражения мятежников, арестовать их и судить — это единственные условия, на которые пойдёт Империя.

Девушка вздохнула про себя, понимая о чём говорит эта властная женщина. Они выигрывают войну, Эстарна и красный замок снова принадлежат семье, фронт двигается на восток. Рано или поздно мятежники сдадутся или будут уничтожены. Но Империя всё равно согласилась на переговоры — потому что понимают, что быстро всё не закончится. Два-три года войны, и это минимум, множество кровопролитных штурмов, а ведь можно попробовать договориться. Интересно, если бы сейчас Асмур’Вай сказал, что они сдаются, но просят смягчить приговоры — она бы согласилась?

Да, жрецы смогли организовать данную встречу, это оказалось не сложно. Если внутри Империи возникал конфликт, храмовники никогда не принимали чью-то сторону. Более того — уже больше тысячи лет существовал договор с Храмами, который гарантировал нейтралитет служителей смерти. За это Империя прощала им все налоги и с лёгкостью разрешала строить свои храмы почти везде. Разве что нужно было обязательно согласовывать принятие в орден того или иного человека. Именно жрецы смерти выступили в роли миротворцев во время первой войны крови, так что им доверяли все.

— Храм хочет… — начала было девушка заученную фразу и запнулась.

Майя подняла голову и посмотрела в ярко зелёные глаза императрицы, такие же как у неё самой. Совсем короткие светлые волосы, взгляд изучающий, по которому и не скажешь, что чувствует человек. Девушка подумала, что, конечно, она не её мать, но может быть тот, кто является её матерью или отцом — именно из этого рода?

Удар храмовницы был молниеносным, его невозможно остановить будь ты хоть трижды архимагом. Она вложила в него все силы что были, а это очень много, такими энергиями даже самые сильные маги редко пользуются.

Мгновение, и из тени императрицы возникает призрачная тёмная фигура, закрывая её от удара. Сконцентрированная энергия уходит прямо в сердце гомункула что создала та стихия которой подчиняются боевые маги. Девушка на одном из балконов истошно кричит, падая вниз, а её точная копия истаивает, закрывая правительницу. Когда умирает тень боевого мага, умирает и сам боевой маг.

Майя бросается вперёд, но уже поздно — императрицы нет рядом, её уводят. Приходится выпить сразу два кристалла что сейчас вшиты в её тело, она раскидывает сеть и ловит в неё союзников. Архимаги мятежников могут применять магию, недолго, всего тридцать секунд — но этого должно хватить.

Устан’Эй закручивает аркан огня, её стихии, и девушка чувствует, что сейчас вокруг всё запылает. Наперерез молодой герцогини бросаются сразу двое боевых магов. Нападающих атакует другой маг мятежников, но поздно — они прерывают заклинание сразу двоих и нож застревает в глазнице герцогини. Правда и обе девушки умирают, застывая в огромной льдине, внутри которой их проткнули несколько острых ледяных шипов.

Храмовница прыгает вперёд, понимая с какой стороны сейчас императрица и её муж, на пути возникает Кентри’Тен. Молния проходит мимо, но Майя вытягивает руку и ловит её, разворачивает и бьёт герцогиню наотмашь. Словно обычный хлыст, заклинание задевает ещё трёх боевых магов отбрасывая их к стене.

Секунда — девушка оказывается прямо перед испуганным мужчиной, в котором узнаёт Императора. Кулак устремляется вперёд, концентрируя энергию в пучок, который должен пройти сквозь тело врага. Глаза мужчины светятся и в них начинают играть молнии, волосы встают дыбом и Майю отбрасывает назад. Сила выходит из руки мимо цели и вверх, три огромных гранитных балкона летят вниз, готовые разбиться и задавить кого-то из людей.

Страж взлетает в воздух, поднимая себя чистой энергией и быстро найдя цель устремляется вниз. Несколько заклинаний проходят рядом, одно опаляет бок, но она не обращает внимание на боль и запах горелой плоти. Есть цель и она обязана её выполнить — Астро’Эльт должны умереть сегодня. Только так люди смогут сохранить силу магии, только так они смогут противостоять богам и другим силам что посмеют напасть.

Быстрый взгляд сверху на происходящее заставил удивиться девушку. Вопреки ожиданиям, сопротивление архимагам и их помощникам оказывали в основном боевые маги. И оказывали достойно — каким-то образом прерывая заклинания, уходя от них, отвечая и даже нанося урон. Что говорить — Устан’Эй убили две девчонки со способностями ниже среднего и та ничего не смогла сделать.

Впереди возникают сразу три фигуры в кожаных доспехах, Мерид’Тели отлетает в сторону от прямого удара чистой силой. И когда Майя уже думала, что всё кончено, рядом с боевыми магами появляются их тени — противников стало четверо. Искривлённые мечи наконец то дождались своей очереди и оказались в руках девушки, звуков стали она почти не слышала. Время вокруг замедлилось, один из балконов ещё продолжал падать. Она со своими соперницами двигалась с такой скоростью, что всё вокруг казалось очень медленным. Ей то всё равно, а вот одна или другая девушка скорее всего подписали себе смертный приговор ускоряясь до такой степени.

В какой-то момент огонь из-за спины ласкает её кожу и перекидывается на одну из теней, та почти сразу сгорает, как и её хозяйка. Из рук второй Майя наконец то выбивает оружие и обнимает её, прижимая к себе. Силу можно отдавать, что она и делала, образуя закрытый контур внутри красного камня, что позволяло сейчас применять магию её союзникам. А можно не отдавать, а наполнять вопреки воли — что она и делает, сжигая чистой энергией свою соперницу и её тень.

Перед девушкой осталась императрица, сейчас отбивающаяся от другого мага. Кажется это была Шерн’Сай со своей магией воды, сейчас она сгорала под ударом более сильного противника. Женщина повернулась к храмовнице, в глазах была печаль и досада — она понимала, что не успевает, у неё не было шансов. Кривые мечи полетели вниз, сила скопилась на кончике кулака, который устремился к цели с невероятной скоростью.

Глаза Майи расширились, когда пришло понимание что кто-то движется ещё быстрее чем она. Это было невозможно — кто-то только что вышел за грань своих возможностей. Кто-то из архимагов превратился в живую молнию, аватара своей стихии воздуха и оказался прямо перед ней, закрывая свою госпожу. Майе пришлось истратить последние силы, чтобы ускориться и разглядеть лицо мужчины. Это был император, в глазах его уже не было страха — лишь злость и ненависть.

Удар остановил молнию, слишком много силы в нём было. Всё затихло, мужчина медленно начал отлетать назад, в стену, умирая. Его уже никто не мог спасти — то, что использовала храмовница, выжигало всю суть человека изнутри. Говорят, после такого даже посмертия никакого ждать не стоит.

Перед ней оказалась императрица, которая поняла, что случилось, она тоже перешла черту и превращалась в феникса. Шансов не было — Майю сейчас должны были сжечь, и она думала, что заслужила это, ведь не справилась с задачей. Что-то ухватило девушку за талию и потащило назад, она больше не питала никого магией, потому что всё кончилось. Остался лишь закрытый контур что они образовывали, и сейчас её тянули из последних сил в портал, который открыли выжившие.

Она не смотрела на пламя что должно было её поглотить, взгляд приковало родимое пятно на руке мёртвого мужчины. Император лежал, а его рукав задрался, и всё было видно — красное, почти незаметное, в форме ромба. Точно такое же «украшение» было у неё на левой руке.

Жрица закрыла веки, сжимая до боли челюсти, в глазах налились слёзы, которые почти тут же испарились. Огонь наконец настиг её, опаляя лицо, но не убивая, портал схлопнулся, спасая молодую храмовницу.