Боги

25. Основы пикапа из-под земли

В любовном отношении Аида смело можно было назвать безнадежным. Нет, был у него роман, но она оказалась, некоторым образом, деревом. В том смысле, что нереида Левка, которая последовала за старшим Кронидом под землю, долго не прожила, и он на скорую руку перекинул ее в серебристый тополь (и любил прихихикнуть, что не заметил особой разницы).

Но уж если царь подземный решил жениться по собственному желанию – всё решилось просто. Стоило только Аиду явиться с повинной к Зевсу и на секунду снять шлем, как прозвучало радостное: «О! А давай я тебе дочку – в жены?!»

– Да и фиг с ним – давай, – вздохнул Аид, выслушал, что в жены он получает Кору, дочь Деметры, пожал плечами и пообещал пригласить на свадебку.

Сочувственная улыбка Зевса на этой фразе его почему-то не насторожила.

Медлить Аид не любил, а потому быстренько направился искать Кору, по принципу: «Да чего там, познакомимся – заодно и ко мне переедет».

Ну, а найдя – в Нисейской долине – сделал все, как правила предписывают. Правда, малость по-своему…

Девушкам, говорите, дарят цветы? Оп – и по просьбе Аида к Гее из-под земли вылез нарцисс с пяток подсолнухов размером. Юная дочь Деметры таким чудом селекции заинтересовалась, подошла поближе и тут…

Что там у нас в списке? Девушек еще и катают? Да не вопрос! Земля разверзается, золотая колесница с четверкой коней - в готовности, девушку – через плечо – и айда кататься через половину Греции. Бешеным аллюром, да.

А что орет благим матом, так восторг все по-разному выражают…

Подруги-нимфы и вообще, вся окружающая природа, каким-то образом прохлопали эффектный переезд колесницы Аида через леса, поля и реки с вопящей дочерью Деметры на борту. Деметра, хотя и слышала крик дочери, тоже не особо заинтересовалась, так что можно сказать: похищение прошло в исключительной тайне! Внеся пинающуюся и царапающуюся суженую в спальню на руках (и мысленно поставив еще галочку в списке), Владыка довольно заключил:

– Ну, вроде все нормально сделал. А, нет, забыл. Привет, я Аид, царь подземного мира, Зевс разрешил мне взять тебя в жены!!

Потом посмотрел на срочно отбывшую в обморок Кору и совершил поправочку:

– Не, наверное, еще что-нибудь не вспомнил…

Что характерно, о наследственности своей невесты (и, в некотором роде, дважды племянницы) Аид почему-то не подумал. И таки зря.

Но, покамест наследственность валяется в обмороке вместе с Корой, вернемся на Землю и посмотрим, что там вытворила враз осиротевшая Деметра.

Деметра, натурально, очень озадачилась. Пробежав полмира в поисках ненаглядной доченьки, она начала уже догадываться, что с Корой, кажется, случилось что-то нехорошее, и начала активный поиск свидетелей. И наконец то ли Гелиос-солнце, то ли какая-то бдительная нимфа, а может, еще кто-то – сжалились и просветили…

После первой «А-а-а, я ей говорила – не садись в колесницы к незнакомца-а-ам!!» и второй «Там был нарцисс? Большой?!» реакции пришло нужное: «Что-о-о-о?! Аид?! Да я ему…(автор умолкает, бессильный передать экспрессию широкой божественной души)». В ярости Деметра первым делом закатила погром на Олимпе (это мирная-то богиня, особо на Олимп не наведывающаяся!). Но Зевс остался тверд, и, стыдливо прикрывая полученный в пылу погрома фингал, поведал, что таки да, это его воля, что «моя дочь, хочу – в жены брату отдаю, а хочу – с нектаром ем, не смотри на меня так, Афина, я не в прямом смысле…». И что пересматривать решение он не намерен.

Логичным выходом было бы тут же укоротить Зевсу… волю, но пыл в Деметре несколько погорел, да и Зевс все-таки верховный бог (да и Гера за мужа на ленточки порвет…). Словом, вместо того, чтобы страшно мстить Зевсу, Деметра спустилась на землю и начала страшно мстить всем подряд. В Элладе вдруг сделалась осень, а потом и зима, а поскольку у греков не было ни супермаркетов, ни центрального отопления, то и помирали они прямо тысячами. Деметра от этого еще больше грустила, а Аид под землей, стараясь охмурить Кору, хмыкал и замечал, что жильцов что-то у него в царстве прибавилось, аж прописывать всех не успевает.

Так вот, мстя своей страшной мстёй всему живому, Деметра добрела до города Элевсин и с какого-то перепугу нанялась домработницей к местному царю и нянькой – к его маленькому сыну. Видимо, материнское чувство взыграло не на шутку, потому что богиня плодородия решила дать мальчику бессмертие. А для этого дышала на него, натирала амброзией и – ни много ни мало – совала по ночам в пылающую печку, видимо, для закалки. Жене царя, которая как-то своего сына увидела в огне, такое зрелище исключительно не понравилось. Деметра плюнула, обозвала жену дурой, уволилась без выплаты страховки и пошла себе дальше – страшно мстить всем окружающим.

Правда, тут ее перехватили и препроводили на Олимп, где Зевс самолично накапал успокаивающего нектара в кубок, и сказал, что вернет уже дочку, только хватит народ на земле мочить, а то ведь – эва как, ску-учно… Все помирают и помирают, ни войн, ни жертвоприношений, ни любовных историй с веселым мочиловом – можно сказать, любимый сериал отняли.

Словом, очень скоро к Аиду заявился Гермес, который развел руками и сказал, что, мол, конечно, неудобно получается, но не мог бы ты вернуть свою жену маме, а то мама очень соскучилась?!

Краткий и непечатный ответ Владыки Мертвых аэды обычно перевирают так: «Но Аид не захотел расставаться с невестой (или, может, с молодой женой…)». С невестой, радостно кивнем мы. Конечно – с невестой. Развращенные нравы античности – фигня, и все эти месяцы Аид просто пел Коре серенады и иногда позволял себе чмокнуть ее в щечку.

Кстати, к тому времени до Аида основательно дошло, что родословную невесты таки надо учитывать. Факт есть факт: все это время молодая жена в новом мире держалась как партизан, объявила голодовку, ревела, как испорченный водопроводный кран и вообще, всячески не хотела оценивать ухаживания! В общем, чтобы стерпеться и слюбиться, нужно было еще лет сто, а тут – забирают из-под носа…

Но Аид не растерялся и тут и (опять по неверным мифологическим сведениям) «дал юной богине хитростью вкусить несколько зерен граната». Зная характер царя подземного мира, можно предположить, что кормление гранатом происходило не в духе «Бременских музыкантов» («Состояние у тебя истерическое, скушай, женушка, зерно диетическое…»). И даже не в духе Земфиры («Хочешь сладких апельсинов?»). Не-ет, зная характер Аида – он это сделал одним из способов:

А) приказал Коре не есть граната. Поскольку за время заключения у дочери Деметры выработалась привычка противоречить Аиду просто во всем – она накинулась на гранаты с такой жадностью, что чуть оттащили…

Б) невидимкой дождался, пока Кора откроет рот при вести о том, что возвращается к маме… и «трехочковый бросок с другого края площадки проведен блестяще!»

В) «Я сказал – отдраить люк!! Геката, держи ей челюсть! Геката, держи ей челюсть внимательнее, она меня за пальцы кусанула!» – «А это можно считать вкушением «пищи мертвых»?!» – «Геката, заткнись, я как раз ей гранат в горло пихаю! Уфф! Запихал! Теперь, Геката, челюсть ей подвигай вверх-вниз…»

После кормления изрядно удивленная Кора была на колеснице самого Аида доставлена к матери. И только потом и до нее, и до матери донесли главный сюрприз: если уж ты наелся в мире мертвых атрибутивного плода Владыки этого самого мира… то теперь ты ему принадлежишь! Оригинальный способ легализовать брак, что и говорить.

Деметра собралась было повторно воплощать великую мстю и громить Олимп, но Зевс успел предупредить это ненавязчивое желание сообщением, что, так и быть, пусть Кора проводит треть года (четыре месяца) с мужем, а две трети (восемь месяцев) – с мамой.

На свадебке, которая за этим последовала, Деметра выглядела вполне себе весело, Аид – привычно мрачно, Кора – озадаченно. Может быть, потому, что ей вместе с мелочными дарами, вроде острова Сицилия, преподнесли новое имя – Персефона.

С той поры, как только Персефона спускается под землю к мужу, Деметра воображает себе всякие супружеские ужасы и валится в привычный депресняк. Соответственно, на земле наступают холода, у народа – «опять январь подкрался незаметно», а потом все дружно ругают синоптиков.

Из непроверенных источников

Разные скользкие личности рассказывают, что на знаменитой свадьбе радостный Зевс всё подкалывал мрачного брата:

– А все же мы тебя женили!

– Угу, – согласился тот, ухмыляясь. – Женили… на треть!

После этого Посейдон начал высказываться, что, мол, вот какой ты все же тролль, братец… а Зевс плакал пьяными слезами и приговаривал, что везет же некоторым мерзавцам: четыре месяца из года…