Боги, пиво и дурак

Глава 3. Паучья правда

Я смотрел на паучиху, смутно понимая, что даже без косы в руках она — сущая смерть.

Тварь потянулась ко мне всей своей человеческой половиной, и ее зеленоватое лицо оказалось прямо напротив моего.

Я инстинктивно отпрянул, и услышал предупреждающее шипение за спиной.

Ах да, змеи.

Я был настолько впечатлен неземной красотой паукодевы, что напрочь забыл о них.

Чудовище тоненько рассмеялось. Шевельнув паучьими лапками, двинулось чуть ближе и вновь потянулась к моему лицу.

Я зажмурился, стараясь дышать не так громко. Холодок ее дыхания коснулся моей щеки и спустился по шее вниз, к ключицам…

— Вот незадача, — услышал я разочарованный вздох. — Мальчик-то пустой. Ну и что мне с тобой теперь делать?

Я нервно сглотнул и приоткрыл один глаз.

— А что собиралась?.. — не своим голосом спросил я.

Паучиха отбросила рукой свою спутанную гриву на спину и, уперев руки в боки, озадаченно смотрела на меня, выпятив нижнюю губу. Она все так же призрачно светилась, но глаза теперь смотрели как человеческие.

— Обернуть в кокон, подождать, пока приготовишься и выпить твою наполненную магией кровь. А ты оказался как пиво без хмеля. Ну и проку от тебя?.. — с грустью проговорила она.

И тут я понял, что это мой шанс.

Раз она не горит желанием употреблять безалкогольное, есть вероятность того, что я смогу остаться живым. Нужно только побороть тошноту, выпрямить подкашивающиеся ноги и представить себе, что говорю с обычной женщиной. Ну, немножко страшненькой. Или, выражаясь толерантно, женщиной с физическими и психическими особенностями.

В конце концов, бабам я нравился.

Правда, до сих пор опыт у меня был только с двуногими особями.

— Ну… — проговорил я, и голос мой, сука, предательски дрогнул. — Например, со мной можно поговорить. Не думаю, что прежние парни в коконах были разговорчивыми.

— Поговорить?.. — удивленно приподняла она брови.

— Эмм… Ну да. Я, к слову, из другого мира. И даже понятия не имею, кто ты. Так что, может… Поговорим? Жаль только, что выпить при этом нечего — ну, такого, чтобы с хмелем. Обычно так беседа проще завязывается.

Паучиха игриво откинула волосы назад и пискляво хихикнула.

— А ты смешной. Девочки, может, нам его жрецом нашим сделать?..

— Опять хочешь в наш дом похотливые штаны впустить?.. — услышал я за спиной высокий и звучный женский голос.

И с трудом удержался от того, чтобы не потерять челюсть.

Змей больше не было. К нам, покачивая бедрами, шли шесть очень высоких, стройных и абсолютно обнаженных женщин. Их кожа была золотистой и словно светилась изнутри. Длинные золотые волосы, собранные в две слабые косы, были украшены массивными украшениями с драгоценными камнями. Только глаза все еще выдавали змеиное естество — крупные, желто-зеленые, с острым вертикальным зрачком.

— Здрасьте, — глуповато выдохнул я.

Они смерили меня презрительным взглядом. Самая высокая вышла вперед и остановилась совсем рядом со мной. И мое лицо оказалось аккурат напротив ее сердито качнувшейся груди.

Очень аппетитной и туго налитой, надо сказать.

— Вы бы сиськами своими поменьше перед теми «штанами» трясли — и, глядишь, все нормально бы было, — недовольно проговорила паучиха.

Я перевел на нее глаза. Мохнатые лапки вокруг ее человеческого тела быстро съеживались, открывая угловатую худую фигурку. Да и цвет кожи из зеленоватого стал просто мертвенно-бледным.

— Пошли прочь отсюда, — нахмурилась бывшая паучиха.

Девицы, поджав губы, отвесили своей госпоже поклон и двинулись вперед, энергично ступая.

Вид сзади был охренный!..

Но оказавшись в гостях у властной женщины на ее горничных лучше не облизываться.

Я с усилием отвел глаза и повернулся к паучихе.

— Что, непросто оторваться? — насмешливо проговорила она, злобно прищурившись.

И я понял, что еще немного — и меня все-таки сожрут, но уже по другой причине.

— Просто еще никогда не видел жопу у змеи, — брякнул я.

Паучиха сначала непонимающе вздернула брови, а потом расхохоталась.

— Ой, а ты и правда смешной! — сказала она, вытирая выступившие от смеха слезы с глаз. — Мое имя — Арахна Кровавая, и я — богиня этого места. Не хочешь ко мне в жрецы?..

Несмотря на всю свою жутковатость, паучиха почему-то сейчас походила на хулиганистую девочку-подростка. И я улыбнулся.

— Нет, не хочу. Конечно, если у меня есть выбор. Меня Даниил зовут.

Я протянул ей руку.

Арахна недоумевающе взглянула на мою ладонь, слегка нагнула голову и понюхала воздух.

— У нас пожимают друг другу руки, когда знакомятся, — пояснил я.

Она улыбнулась и с каким-то смущением вложила ладошку мне в руку. Я бережно пожал ее.

— У наших людей, кажется, тоже есть такой ритуал, — неуверенно проговорила она.

— Ты правда богиня?.. — осторожно переспросил я.

Арахна опять расхохоталась.

— Ой, какой же ты смешной! Хорошо, что тебя не съела, — блеснула она клыками в улыбке. — Само собой, я богиня.

— И… у вас в мире много таких богов?.. — вкрадчиво поинтересовался я.

— Ну, таких, как я, больше нет, — сказала Арахна. — Но всяких разных других — предостаточно. Так что поосторожней броди в незнакомых местах по ночам.

Я усмехнулся.

— Вот это я хорошо запомню, не сомневайся.

— А что ты здесь делал-то в такой час?..

— Пытался врата найти. Ну, чтобы перейти.

— А, врата!.. Так это же совсем близко. Если хочешь, — оскалила она свои острые зубки. — я могу тебя даже проводить туда, Даниил-не-жрец. Но за это я потребую от тебя небольшую услугу.

Я не ответил ни да, ни нет. Просто изобразил на своем лице подчеркнутое внимание. И Арахна с видимым удовольствием продолжила:

— Я хочу, чтобы ты сделал мне подношение.

— Вместо себя какого-нибудь мага на съедение приволок?..

Она рассмеялась.

— Ой нет, ну что ты. Кого ты сюда приволочь-то сможешь, без магии? Ой насмешил! Нет, еду мне принесут другие люди. А ты просто сделаешь маленькое подношение в любое мое святилище.

Я понятия не имел, какие тут есть святилища, где они и как чего там подносят, но в любом случае сделка выглядела заманчиво.

— И что же ты хочешь?..

— Да ничего такого… — хитро прищурилась она. — Я хочу хорошего крепкого пива вместо этой приторно-сладкой гадости, которую они называют вином. И еще кое-что…

Она потянулась к моему уху и таинственно прошептала:

— Я хочу шесть дохлых кобр!

И уже громко добавила со смехом:

— Но если тебя застанут с этим делом в храме, тебе не поздоровится. Мои поклонники в последнее время почитают этих сисястых не меньше меня. Стоило им только пару раз мелькнуть при свете луны — и все, теперь рядом с моими подношениями люди ставят подношения им. И, как обычно — мне ерунду всякую, а им вон какие уборы…

Арахна вдруг вспыхнула румянцем, отчего ее лицо стало почти как живое.

— Ну ты не подумай, мне не то чтобы всякое золото хотелось!.. Просто подношения, как и молитвы всякие — это же энергия. И вот они силы набираются, а я… Я не самая популярная богиня среди ныне живущих.

Она попыталась придать лицу беззаботное выражение, но получилось не очень.

— Некоторые вон вообще страшилищем и людоедкой называют… Повезло им, что живут далеко, — скривила Арахна губы.

— Хорошо, я обещаю, — сказал я.

— Тогда пойдем, — улыбнулась древняя богиня, игриво цепляя меня пальчиками за локоть.

— Быть богиней здесь у вас, как я погляжу, непросто, — сказал я, неуверенно двинувшись по темной тропе.

— Не то слово, — со вздохом кивнула Арахна. — Ой, а ты куда? Ты прямо так, что ли, собрался?..

— Как так? — не понял я.

Арахна громко и заливисто рассмеялась.

— Ой, ну ты смешной-смешной, Даниил-не-жрец! Лучше обними меня покрепче…

Я услышал противное похрустывание, точно кто-то ботинком давил майских жуков на асфальте.

— Крепче, говорю, обними!..

Ее угрожающий голос прозвенел у меня в ушах, и по спине прошел озноб.

Я подчинился приказу, и через мгновение понял, что приподнимаюсь вверх…

Мать честная.

Она росла у меня под руками, тощие руки и ребра превращались в гору железных мускулов. Я будто обнимал терминатора!

Арахна придерживала меня одной рукой, увеличиваясь в размерах, а прямо под нами росли ее мохнатые паучьи лапы.

— Держись покрепче, и лучше не смотри мне в лицо — а то ненароком свалиться можешь, — жутким, потусторонним голосом проговорила она, и мои руки судорожно сжались, хватаясь за мускулистый торс.

В черной мгле блеснула тонкая нить. Паучиха схватилась за нее свободной рукой, и мы взмыли вверх.

Ветер ударил мне в лицо, ощущение стремительного полета уронило мой желудок почти в задницу, а потом от свободного падения вытолкнуло к самому горлу.

Под нами угрожающе быстро вырастали очертания большой открытой площадки, обнесенной белыми колоннами с огромными факелами. А вокруг этой площадки виднелись белые мотки, похожие на веретена. По высоким ступеням поднимались шесть обнаженных барышень с копьями — прислужницы Арахны…

И все это с чудовищной скоростью неслось прямо на нас. Вернее, мы неслись прямо в эти колонны…

Я невольно зажмурился, готовясь к удару.

Но удара не последовало.

Арахна вдруг замедлилась в воздухе и мягко приземлилась на ступени, заставив своих змеюк броситься врассыпную.

Я успел увидеть ее обиталище лишь на мгновение. Белые человеческие кости на белом мраморе, шевеление в одном из коконов, позолоченное кресло в центре и человеческий стон, смешанный с позвякиванием бубенцов, висевших на спутанных нитях между колоннами.

Арахна рывком швырнула во тьму золотистый клубок, и, снова ухватившись за нить, прыгнула вверх.

И все повторилось. Снова ветер в лицо, рывок ввысь — и выворачивающее наизнанку падение.

Врата перехода я увидел издалека. Они выглядели как арка, залитая мутным лиловым свечением. Мягко приземлившись возле них, Арахна спустила меня на землю.

Я старался не смотреть ей в лицо. Что-то внутри меня совершенно определенно знало — моя реакция может все испортить.

— Не забудь про свое обещание, — проговорило чудовище.

— Я все сделаю, — пробормотал я. — Спасибо…

Я запнулся, вспомнив чьи-то ребра на белом мраморе. И человеческие крики, доносившиеся из кокона…

Но что бы она не делала со своими жертвами, ко мне она была добра. И я должен был поблагодарить ее за это, а не быть неблагодарной скотиной.

Все-таки, она богиня. И к тому же женщина.

— … Спасибо что помогла мне, — сказал я, решительно поднимая голову.

Я был готов увидеть ее лицо. Каким бы оно ни было!

Но Арахна уже успела принять человеческий облик.

Она смотрела на меня и улыбалась, обнажая два ряда острых зубов. И мне показалось, что она знала, о чем только что я подумал.

— Прощай, Даниил-не-жрец, — сказала она с каким-то плотоядным удовольствием выговаривая данное мне прозвище. — Навести меня как-нибудь. С тобой было весело.

Я сомневался, что когда-нибудь захочу ее навестить. Но кивнул. И вошел в лиловое свечение…

Как же хорошо и просто это выглядело в играх.

И какая же херня эти порталы на самом деле!

Мое тело мгновенно онемело, мысли спутались, в голове закружили вертолеты и позорный ком подкатил к горлу. И при этом я словно падал в бесконечную лиловую дыру. Все падал, и падал, и падал…

Когда, наконец, меня вышвырнуло из светящегося марева на твердую землю, я согнулся в три погибели и прикинулся водопадом.

Слишком много испытаний выпало на долю моего несчастного желудка, и он в конце концов не выдержал.

Когда я смог, наконец, выпрямиться, то очутился лицом к лицу с очень крепкой дамой недружелюбного вида и с лопатой в руках.

От неожиданности я дернулся всем телом, готовый уже ко всему, в том числе и удару этой самой лопатой.

— Ты че дёргашся?.. — угрожающе спросила она, наступая.

Из ее рта пахло гнилыми зубами и ядреным луком.

— … А? Чё дёргашся? Убёгнуть собрался? Я те убёгну! Ну че моргаш? Бери лопату-то, сгребай чего порасплескал! Мало вам тут ведер понаставлено, каждый второй ужином хвастает…

Она в сердцах сунула мне лопату в руки.

А я, как безумный, вытаращился на открывавшийся за ее спиной вид.

Там шумел настоящий средневековый город. Вывески, факелы, масляные подвесные фонари, тонкие светящиеся домики, будто сделанные из бумаги, и приземистые каменные строения с светящимися окнами. Возле одного такого стояла толпа бородатых мужиков, гогоча и весело поругиваясь, на крылечке дома напротив сидела миловидная девушка и препохабно фальшивила на лютне. Всадники и пешие горожане сновали туда-сюда по улице.

А я стоял перед всей этой красотой на песчаном пятачке с лопатой в руках, в окружении ведер с чужими излияниями и напротив лужи с собственными — и счастливо улыбался.

Я добрался. Добрался!

Теперь меня точно уже не съедят по пути, и какие-нибудь клановцы не убьют просто так, потому что магией не вышел!

Я спасен.

В городе я точно смогу придумать, как жить и чем заработать, тем более благодаря доктору у меня имелись кое-какие деньги.

— Ты фонарем-то придорожным не прикидывайся, греби давай! — гаркнула на меня хозяйка зазеркалья.

— Слышь, бабка, — прохрипел я, разозлившись. — Я вообще обычно добрый, но вот сейчас ты бы лучше молча в сторону отошла!..

Видимо, что-то в моем облике или интонации убедили старушку сложить оружие, потому что она вдруг охнула и отступила. Справившись с заданием, я молча вручил ей лопату обратно и побрел прочь от врат вдоль улицы, вращая головой во все стороны.

Адски хотелось поесть и чего-нибудь выпить.

Я двинулся в сторону гогочущей компании, и не ошибся — в раскрытую дверь, возле которой они толкались, виднелось нутро местного бистро. Из заведения вкусно пахло чем-то жареным и мясным. Длинный грубый стол тянулся от самых дверей до стойки, за которой хлопотала тучная хозяйка заведения. Справа и слева от стола в ряд стояли скамейки. Хмельные мужчины и женщины пили что-то из больших глиняных кружек, на тарелках виднелись не очень-то аппетитные куски вареного мяса и жареная капуста. Неподалеку от входа за столом расположились игроки в карты. У одного из них на коленях сидела пышногрудая девица с изношенным лицом. Рядом с ним на скамейке лежала куча одежды — судя по всему, когда-то она принадлежала его противнику, потому что тот сидел голый до пояса, в одних штанах с широким ремнем и в сапогах. На вид ему было лет тридцать пять. Высокий, темноволосый, с серой порослью на щеках и хорошим крепким телом.

И, судя по тому, как хмуро он изучал свои карты, бедняге опять не повезло.

Я опасливо покосился на толпившихся у входа местных, но тем не было до меня никакого дела.

И все равно входить внутрь было как-то стремно. Шут их знает, еще сделаешь что-нибудь не так. На тень портрета императора, блин, наступишь — и прикончат тебя согласно местным законам. Или еще чего-нибудь…

Между тем игра закончилась.

Полуголый, выругавшись, швырнул карты на стол. Его противник, задрав голову, захохотал.

— Ну давай, расплачивайся!..

Проигравшийся фыркнул.

— Записывай в долг — отдавать мне тебе больше нечего.

— Что значит нечего?..

— Штаны не отдам, ясно?! — гаркнул проигравший, угрожающе нависая над победителем.

Тот втянул голову в плечи. Девица на его коленях застыла с глупой улыбкой, превратившейся вмиг в испуганный оскал.

— Записывать тебе в долг — это ж как море пытаться обоссать, — проговорил победитель, невольно пригибая голову еще ниже. — Так что расплачивайся, как хочешь, а то я стражу позову…

Лицо полуголого исказила злобная гримаса. Он с грохотом впечатал кулак в стол, так что в едальне все умолкли и обернулись.

— Я сказал, что отдам!..

Победитель дернулся всем телом и слабым голосом протянул.

— Стража!..

— Что?! Ты на меня стражников зовешь??? Ты? На меня?

К спорщикам с улицы в развалочку двинулись только что балагурившие мужики, закатывая рукава рубахи. Заметив их, полуголый выругался. Усевшись на скамью, он стащил с себя сапоги и швырнул их своему противнику в голову.

— На, подавись!..

Поднявшись из-за стола, проигравшийся сунул руки в карманы и без малейшего смущения босиком направился к выходу. Вслед ему раздался приглушенный смех.

Очутившись снаружи, мужик сначала глубоко вздохнул, подняв глаза к небу, а потом обернулся на меня.

— А ты чего вытаращился? Или на мне картина написана, а ты ее сослепу разглядеть не можешь?.. — проговорил он, смерив меня взглядом с головы до ног. — Не местный, что ли? Одет, как придурок…

И это он, стоя посреди города в одних штанах, говорит мне, что я как-то не так выгляжу?..

— Зато хоть обутый, — парировал я.

Игрок развернулся ко мне, явно собираясь сказать что-то неласковое, но внезапно изменился в лице.

— Погоди-ка, а какой сегодня день…

Меня вдруг пробило на истерический смех.

— Не знаю, для кого как, а для меня — хреновый.

И тут мой собеседник просиял.

— Я понял!.. Ты — из этих!

У меня внутри все опустилось.

— Каких еще «этих»? — нахмурился я.

— Ну, один из призванных из другого мира?

— А, из этих этих, — с облегчением выдохнул я. — Да, я из другого мира. И жопа истины не дымнула на меня, так что я оказался никому не нужен.

Мой собеседник разоржался так задорно и весело, как будто только что не проигрался до нитки, а сундук золота выиграл.

— А что, у вас тут все про нас знают?.. — спросил я.

— Нет, не все. Но я из числа тех, кто знает…

Он огляделся по сторонам и добавил.

— А ну-ка, иномирец, пойдем-ка выпьем и поговорим в каком-нибудь местечке поприличней…

Это предложение меня более чем устраивало. Нужно было понять, в каком мире я вообще очутился, как тут у них живут и тому подобное. Чтобы хотя бы в следующий раз не опасаться в пивную зайти.

Вот только один вопрос меня смущал.

Я потянулся за своим кошельком.

— У меня тут кое-что имеется, но вот хватит ли на место поприличней — я сомневаюсь…

— Спрячь, — с какой-то неоднозначной усмешкой заявил вдруг мой новый знакомец, хлопнув меня по плечу. — Я угощаю.

И, широко расправив плечи, он гордой походкой двинулся по вымощенной дороге вперед, шлепая босыми ногами по булыжникам и не обращая внимания на озадаченные взгляды прохожих.