Боги, пиво и дурак

Глава 4. Ты — то, что ты пьешь

Местечко, на пороге которого мы оказались, выглядело действительно очень приятно.

Оно было, просторное, с множеством отдельных столов и прехорошенькими девушками с подносами в руках.

Впрочем, после Арахны любая двуногая особь женского пола могла показаться красавицей.

В глубине средневековой кафешки за широкой деревянной стойкой здоровый мужик в кожаном переднике нарезал здоровенным тесаком горячий окорок. Густой пряный запах мяса защекотал мне ноздри. Я уставился на щедро засыпанную пестрыми приправами румяную корочку, в которую так мягко и вкусно погружался тесак, на сочные розовые куски, опадающие на разделочную доску, и мучительный голодный спазм сдавил мне горло.

Народу внутри оказалось немного. По внешнему виду посетителей я даже без знания местных цен и котировок сразу сообразил, что тусовка здесь не середнячковая. Мужчины были одеты в основном в короткие узкие куртки из какого-то плотного сукна, у некоторых виднелись пышные метросексуальные воротники, заколотые массивными булавками. Неподалеку от входа в гордом одиночестве доедал свой ужин немолодой бородач в кожаной куртке с металлическими нашивками и темно-коричневых штанах с кожаными наколенниками. На его поясе я увидел топорщившиеся короткие ножны и украшенную серебром рукоять меча.

А в глубине заведения шумно болтала компания из трех парней и двух девиц, одетых по-походному, но при этом с бриллиантовыми кольцами на руках и в ушах. Никто из них явно не зарабатывал себе на жизнь чисткой сапог или уходом за свиньями.

И тут мой полуголый приятель двинулся внутрь, шлепая черными пятками по чистым светлым половицам.

Я аж обмер.

Да куда ж ты попер-то, идиотина!

— Эй, ты что творишь? — только и успел я буркнуть ему сквозь зубы, пытаясь ухватить за локоть и отчаянно улыбаясь с видом дебила всем присутствующим.

Провалиться бы сквозь землю и забыть все это нахрен!..

Испанский стыд.

Мать честная, люди, честное слово, я не с ним! Я вообще просто шел мимо!.. Краем глаза я видел пару местных вышибал — они дремали на скамье неподалеку от входа, скрестив руки на груди. И кулаки, приделанные к этим рукам, вполне могли бы сойти за голову…

— Эй, ты куда прешь? — рявкнул на всю контору мужик в переднике. Тесак в его руке угрожающе блеснул. — Здесь приличное место!

Я встревоженно повернул голову к своему новому знакомцу, но того уже и след простыл. У двери стоял я один, а босоногий картежник тем временем устраивался за столом, и вокруг него хлопотали аж две красотули с подносами в руках.

И только тут до меня дошло.

Глаза всех посетителей были устремлены на меня. На меня! А не на босого чудака, вломившегося в их звездатый ресторан!..

Я рванул было за дверь от греха подальше, но меня будто столбняком накрыло.

Ноги похолодели, колени одеревенели, ступни сквозь подошву вросли в пол… Прямо как в кошмарном сне.

— Че встал-то, как запор в заднице?! — снова крикнул здоровяк, выдвинувшись из-за стойки. — Тебя за дверь насильно, чтоль, протолкнуть?..

Вышибалы недовольно зашевелились переключаясь из режима спокойного ожидания в режим атаки.

И тут в происходящее вмешался мой прыткий приятель.

— Мигель, пропусти! — с деловитой небрежностью крикнул он. И, широко улыбнувшись, добавил: — Этот доходяга со мной.

Мужик с тесаком, что-то пробормотав, вернулся на свое место. Здоровяки, так и не оторвав задницы от лавки, с облегченным вздохом снова расслабились, скрестив руки на груди. Посетители со снисходительными улыбочками поглядывали на меня, переговариваясь между собой.

Мысленно проклиная все на свете, я как на ходулях подошел к столу и сел.

— Че, паскудно на душе? — злорадно ухмыльнулся босоногий, развалившись на покрытой мягкими подушками лавке.

Я промолчал.

А мой странный компаньон вдруг изменился в лице и уставился мне в глаза, как препод на экзамене.

— Вот тебе сразу три главных правила нашего мира, — неожиданно мрачно проговорил он.

И, загибая пальцы по одному перед моим носом, начал перечислять:

— Не отставай. Наплюй на мнение тех, кто тебе не важен. И запомни, что в этом мире абсолютно все жизненные перспективы зависят от магической силы, которой ты обладаешь. А, и четвертое. Не суди о людях по обуви.

Я начинал кое-что понимать. И это «кое-что» мне до жути не нравилось…

— Ты хочешь сказать, что тебя полуголого сюда впустили, потому что ты — великий маг, а меня чуть не развернули, потому что я — пустышка? Так что ли? — спросил я.

— Ну… В общих чертах. На самом деле, большинство присутствующих здесь не знают, что ты — пустышка. Они думают, что кое-какая магия в тебе все-таки есть, — издевательски хохотнул мой собеседник. — Но предполагают, что ты — «обрезок». У нас так называют магически неполноценных. Уродов, одним словом.

У меня даже руки невольно сжались в кулаки. Вот, значит, как. Я для них — неполноценный. Урод. Выродок. Хотя нет, погодите. Я — хуже урода, потому что я — даже не «обрезок», а вообще пустой!

И как теперь с таким клеймом здесь выживать?..

— Слово-то какое… дурр-рацкое придумали, — со злом проговорил я. — «Обрезок». Будто про колбасу речь идет, а не про человека.

— Отчего ж дурацкое? — возразил босоногий, пожимая могучими плечами. — Нормальное слово. «Обрезки» — потому что на них обрывается род. Им официально запрещено заводить семью и рожать детей, чтобы не множили себе подобных.

Он говорил об этом так, будто это что-то само собой разумеющееся. Ничего особенного. Просто люди, которым запрещено размножаться. Не, ну а что. Всегда так было.

Но хуже всего было то, что он ведь, сука, косвенно обзывал этим меня, и делал это нарочно, с насмешливым прищуром.

— Да пошел ты!.. — взорвался я, чувствуя мучительно желание схватить его за глотку — так, будто это он придумал скотские нормы и правила…

Я подхватился из-за стола, и тут будто глыба рухнула мне на плечи. В глазах потемнело, голова закружилась, перед глазами заплясали пьяные саданутые звездочки. Ноги подкосились, и я рухнул обратно на лавку.

— Ну, самолюбие у тебя есть. Это хорошо, — услышал я приглушенный голос босоногого. — Тогда назову еще одно правило, пятое. Нет такого дерьма, из которого не было бы шанса выбраться. Ясно?

Охнув, я потер виски руками.

— Твою мать… Это что такое было? Магия твоя, что ли, хваленая?.. — и, взглянув на него исподлобья, добавил в отместку. — Что-то не тянет она на умение «великого мага», открывающее все двери…

Босоногий вдруг расхохотался и шлепнул меня пятерней по плечу.

— Соображаешь!.. Нет конечно, сюда впустили вовсе не из-за силы. Да и вообще, если честно, наверное хрен найдешь на этом свете место, куда можно войти в таком виде… Просто я — владелец этого заведения. Так что могу себе позволить прийти сюда хоть без зубов, хоть без штанов…

Приподняв одну бровь, я окинул взглядом собеседника, точно увидел его в первый раз. И этот парень — хозяин кабака? Серьезно?.. С такой бычьей шеей, плечами качка и здоровенными руками?

Я был готов узнать, что он — бандит с большой дороги, или пират разбитого у дальних берегов судна, или шулер, наконец. С такой-то ехидной ухмылкой на наглой физиономии.

Но не трактирщик.

В этот момент к нашему столику подлетела девушка с тяжелым подносом в руках, и передо мной появилось большое блюдо с ломтями жирного и постного мяса, сыр, жареные колбаски, белые булочки и тарелочка с какими-то соленьями, аппетитно пахнущая крепким укропистым рассолом. А босоногий уже разливал нам в кружки густое золотистое пиво.

— Тебя как зовут-то? — спросил я у своего неожиданного собутыльника.

— Можешь звать меня Яном, — отозвался босоногий. — Ешь давай, не стесняйся. Я угощаю. И пиво пей — такого больше нигде в городе не наливают. Лучшее пиво! Я сам усовершенствовал рецепт.

Дважды предлагать мне не пришлось.

Господи, каким же вкусным мне показалось мясо!

Крошечные зеленые помидорки весело хрустели на зубах. Пиво оказалось густым и крепким, с приятной горчинкой — я не особенно разбираюсь в пиве, но вкус мне понравился.

Ян косился на меня с коварной ухмылкой, подливал в кружку и нахваливал свое творение.

Но меня-то сейчас тревожило вовсе не качество солода.

— Ладно, допустим, я понял, что встрял в говно, — захмелевшим голосом заговорил я, когда желудок оказался достаточно набит, чтобы не подавлять своими жалобами мозговую активность. — И как из него можно выбраться? И вообще, как тут все у вас? Король там правит, президент, или червь-император…

Ян расхохотался.

— Ну, император у нас и правда какой-то червяк, но называть его так при других не советую. А то, знаешь, тебе не только род обрежут, но и все остальное, что выросло. А так…

Ян вздохнул, бросив кусок мяса себе на тарелку.

— Да гнилое тут все. В хреновый ты мир попал, парень.

Я невольно усмехнулся.

— Слушаю тебя — и прям будто никуда из своего мира и не попадал.

— Ну, это я не знаю, — отмахнулся мой собеседник.

— Структура-то какая у государства? Религия там?

Ян поперхнулся вином.

— Какая к хренам религия? Тут у нас, брат, не религия, а второе налогообложение! Платим всем: императору, князю, градоначальнику, да еще и богов целый пучок. Не поднесешь, что требуется — как заявится к тебе какая-нибудь дамочка с восемью ногами, или мужик голый с топором — мало не покажется. Пока всем отсыпаешь — самому остается доходу с рыбий хер.

Он снова налил нам выпить и крикнул девушкам, чтобы те забрали пустые бутыли и принесли нам еще пива.

Приятная ватность окутывала, как мягкое одеяло. Все вокруг начинало казаться уже не таким враждебным и гнусным.

— А так — в империи восемнадцать княжеств, каждое кичится каким-то особым типом магии. Самые жирные маги обитают в столичных городах, где сношаются, как племенные быки, и соревнуются в собственной крутости с другими магами из других княжеств. Жирные из жирных получают право поселиться в имперском панегирике, городе славы. А держится все, как обычно, на крестьянах и ремесленниках, такие вот дела.

— А закон? Законы тут какие?.. — продолжал спрашивать я, хотя пол вдруг начал приятно раскачиваться, отчего становилось пьяно и весело.

Вот уж не знаю, на каких секретных ингредиентах Ян настаивал это свое пиво, на яйцах дракона там или зубах китоврасов, но голову мне от него унесло конкретно.

Ян уже воспринимался как закадычный друг, а этот сукин сын все подливал мне пенного в кружку и скалил зубы в улыбке. А я охотно пил, как придурок, хотя обычно всегда знаю свою меру и никогда не имел неконтролируемой тяге к бухалову.

Но от этого пива мне будто извилины в голове утюгом разгладили. Как мы очутились в отдельной комнате, я уже не помню. Помню, что говорили про баб. Помню, что на стене висели два больших кинжала с изогнутым клинком, и я порезал себе палец, разглядывая их.

А потом сквозь дурман я с какой-то искаженной ясностью увидел маленький столик, чисто выбеленную стену с кинжалами и щитами. И улыбающуюся физиономию Яна.

— А ты думал, я только мяском приторговываю? Нет, парень. В наше время на легальном заработке далеко не уедешь…

Он вытащил из кармана плоскую прозрачную бутылку, будто из-под недорогого карманного коньячка. А внутри маняще поблескивала зеленая жидкость, похожая на абсент. На дне в качестве осадка покачивались нарезанные небольшими брусочками стебли чего-то неведомого.

Я не помнил, о чем мы говорили только что, но на душе почему-то было спокойно и почти весело.

Я икнул.

— Эт че такое?..

Мой голос прозвучал так чуждо и пьяно, что я заржал.

— Твоя новая жизнь, — хитро прищурившись, сказал Ян. — Правда, гарантировать результат я не могу, сам понимаешь. Но тот «пустышка», о котором я тебе рассказывал, теперь штаны на золоченом седле протирает, в столице одного княжества. Вот какой источник магии у него открылся от снадобья!..

О каком таком «пустышке» идет речь, я понятия не имел. Видимо, расслабленный мозг просто выронил эту информацию. Но сам рассказ меня нисколько не смущал.

— Он потом даже вторую бутылку просил! — продолжал Ян. — Сказал, вдруг еще сильнее стану? А я ему говорю: дурак, снадобье не усиливает, оно или пробуждает магию, или нет. Тебе, говорю, повезло…

— И сколько стоит? — глядя косыми глазами на бутылку, икнул я.

— Дорого стоит, — ответил Ян. — Но ты-то у нас не абы кто. Ты — «новая кровь» из другого мира. Хочу помочь тебе, как другу, так что бесплатно отдам…

— Давай! — без колебаний ответил я, как последний придурок.

Не, ну а что. Пьяному мне всегда море по колено. Старый добрый друг решает бутылкой все проблемы! Просто рраз — и все! Круто!

Ни одна нервная клетка серого вещества не воспротивилась моему гусарскому удальству.

Ян рассмеялся. И наверняка, будь я хоть чуточку трезвее, этот смех показался бы мне зловещим. Черт подери, да даже пьяным я должен был понимать, что здесь что-то не то. Бутылка с уговаривающей надписью «выпей меня!» ни к чему хорошему не привела даже в детской сказке!

Я должен был понимать.

Но не понимал.

Ян многозначительно подвинул мне бутылку.

И я взял ее со стола, вытащил туго забитую пробку и, шумно выдохнув, выхлебал сладкое густое пойло, вкусом похожее на сироп шиповника.

Мир вокруг закрутился, завертелся, загудел и рассыпался сотнями ярких огней.

А потом все внезапно исчезло, и я начисто отрубился.

Черная вязкая мгла расступалась неохотно. Мое пробудившееся сознание нехотя ощущало свежий запах деревенского, наполненного кислородом утра, под щекой ощущалось что-то жесткое и шершавое, но мне было плевать. Тело гудело, но как после хорошей тренировки, а не пьяной ночи.

Я с усилием приоткрыл глаза и увидел серую каменную стену, возле которой в одной набедренной повязке сидел тощий желтокожий старик, похожий на мумию. Сверху на него падал солнечный луч, и старик улыбался мне беззубым ртом, будто явившийся на минутку прямиком из нирваны здорово постаревший будда.

На мгновенье я зажмурился, прогоняя наваждение, и сел.

Когда я снова осмотрелся, то увидел каморку два на два метра с решетчатым потолком, сквозь который светило солнце, и самого обычного беззубого старикашку, у которого по лбу ползали вши.

А еще я был почти голый, если не считать чужих порток чуть ниже колена, завязанных на поясе тесьмой.

Твою ж революцию, где я вообще?..

Старик, не меняя позы и выражения лица, вдруг принялся безумно смеяться — на одной ноте, без эмоций.

— Где мы? Что это за место? — спросил я у старика.

Старик резко перестал смеяться.

— Мы в городской тюрьме, — охотно ответил он, с любопытством глядя на меня.

Я тихо выругался, схватившись за голову.

Вот и доигрался.

Неужели Ян меня сдал властям? Но за что?

Я мучительно пытался вспомнить минувший вечер, но с трудом разбирал, что из этого могло быть на самом деле, а что породила пьяная фантазия.

Но последним, что я мог припомнить, был мой разговор за маленьким столом под стенкой с кинжалами.

Между тем старик продолжал с детским любопытством меня разглядывать, будто белого тигра в зоопарке.

— А сам-то ты кто? — поморщился я, потирая задницу с левой стороны.

Кажется, у меня там был синяк.

— Отравитель я, — с готовностью ответил столетний скелет, расцветая в жизнерадостной улыбке.

— Ох ты ж… — невольно сорвалось у меня с языка, который я тут же крепко прикусил.

А сам-то ты кто, отпрыск графьев Шереметьевых? В той же яме сидишь. И, в отличие от деда, даже не знаешь, за что.

Кашлянув, я осторожно спросил:

— Слышь, а… давно я здесь?..

Сморщенное, как сушеное яблоко, лицо старика удивленно вытянулось.

— Так на рассвете ж тебя привели. Пару часов назад. Аль не помнишь?

— Не помню… — признался я неожиданно для себя самого. — Перебрал я вчера. Сильно перебрал… Ни ночи, ни рассвета не помню.

Старик озадаченно хлопал глазами.

— А как городскую ратушу ты на людях природным соком поливал, тож не помнишь?..

Тут уже у меня глаза вылезли на лоб.

— Чего я ратушу?..

Старик снова заржал, а я со стоном схватился за голову.

Просто супер.

Прийти в новый, незнакомый магический мир и в первый же день обоссать местную администрацию — это, конечно, грандиозное достижение.

Ян, паскуда ты распаскудная, чем же ты меня таким напоил? И что мне теперь светит по местному уголовному кодексу? Хорошо, если это по их меркам — мелкое хулиганство. А если личное оскорбление императору?

И самое досадное — я ведь даже не помнил своего подвига! Помнил бы — хоть не так обидно бы было…

Поднявшись на ноги, я принялся бродить по каменному мешку из угла в угол, шлепая босыми ногами по гладким прохладным булыжникам. Надо сказать, мои предшественники их чудесным образом отполировали. Сколько, интересно, их тут было? И что потом с ними стало?..

Шаги наверху заставили меня вздрогнуть.

Я задрал голову вверх, и через решетку увидел склонившегося над ямой мужчину в черном полубайкерском прикиде и двумя викингскими косами в рыжей бороде. Подхватив ручищами решетку, он с кряхтением поднял ее и бросил вниз веревочную лестницу.

— Эй, обоссатель! — с широкой улыбой крикнул викинг. — Вылезай, за тобой пришли…