Больное зелёное небо. Книга I: Перерождение легенды

Глава IV. Дурни и их мечты

Сидя один на уроках господина учителя, работая в одиночку в полях и, особенно, уединяясь вечером под деревом, Арефей говорил себе, что никто ему не нужен, что и с самим собой хорошо. Вот только грусть давила изнутри, тянула где-то глубоко. Арефей злился сам на себя, но ничего поделать не мог.

Но каждый день случались минуты, когда Арефею хотелось остаться одному во всём мире. В эти минуты над ним издевался Гаврул. То толкал его, то исподтишка пинки отвешивал. Арефей огрызался, пихался в ответ, пару раз чуть до новой драки с Гаврулом не дошло. Да только зачем? Даже если побить Гаврула, так всё равно ж все его прихвостни на Арефея обозлились и никто на его сторону не встанет. Да и как Гаврула-то побить? Он вдвое больше, да ещё и вон какой выносливый. Арефей не без уважения вспоминал, как во время драки с заводскими Гаврул схватил по лицу от их здоровенного главаря да всё равно на ноги встал и драться продолжил. Арефею Гаврулу два удара, может, хороших и сделает, да сам же и выдохнется после этого. С Гаврулом драться смысла нет. Так подумал Арефей, и перестал на Гаврульские издёвки отвечать. И скоро пожалел.

Гаврул теперь стал плевать Арефею на спину, бросать ему землю в глаза. Прихвостни вечно хохотали над Гаврульскими выходками и тоже стали временами пихать да пинать Арефея. И стало Арефею ясно, что сам он виноват в этом, сам позволил до такого дойти.

Об этом он думал, когда угрюмо брёл по полю к незанятому погрузчику. И вдруг навалились ему на спину, с ног сшибли да к земле прижали.

— Глядите, боярин в грязи валяется, — услышал Арефей над собой голос Гаврула.

Привычно загоготали Гаврульские прихвостни, стали его подначивать.

Арефей попытался вырваться, но Гаврул плотно прижал его к земле коленом.

— Чего такое, боярин? Грязь, чтоль, не нравится? А я думал, что ты её жрёшь.

И снова противный гогот. У Арефея сжались кулаки. Он приподнял голову и сквозь зубы проговорил:

— Ты б лучше с заводскими так шутил, а то там не был таким разговорчивым.

И тут же Гаврул схватил его голову своей огромной лапой, вмял лицом в грязь и стал возить по ней.

— Заткнись! Заткнись! Заткнись! — рычал Гаврул.

— Ну чего там опять? — раздался издалека голос мужика-руководителя. — А ну-ка прекратили и за работу!

Арефей хоть и не мог посмотреть, но будто увидел, что никто даже головы в сторону мужика не повернул. Арефей дёрнулся пару раз, пытаясь вырваться.

— Лежи-лежи, боярин. Поешь земли ещё.

От бессилия и злобы Арефею на глаза слёзы навернулись. А Гаврул с приспешниками так и гоготали над ним.

— А ну слезь с него! А вы чего там хохочете? Чего тут смешного?

Арефей даже не поверил, что слышит голос Антира. Никогда дурачок не говорил так решительно.

— А вам-то чего надо? — с пренебрежением проговорил Гаврул. — А ну пошли отсюда, пока не пришиб обоих!

— Слезь с него! — повторил Антир всё так же решительно.

«Бегите, дурни, он же вас и правда пришибёт!» — с тревогой подумал Арефей.

— Я сказал, валите отсюда! — прорычал Гаврул.

Арефей был уверен, что сейчас братья струсят, убегут. Но шагов их всё не слышал.

— Ну всё!

Гаврул резко поднялся. Арефей наконец смог хорошенько вдохнуть и аж закашлялся. Вскочив на ноги, он кинулся к братьям. Обогнал надвигающегося на них Гаврула, встал третьим и принял боевую стойку.

Гаврул остановился. Прошёлся по каждому из троих полным злобы взглядом. Затем обернулся к своим прихвостням и сказал:

— Ладно, пошлите от этих дурней подальше. Не хочу руки об них пачкать.

Гаврул развернулся и ушёл. Прихвостни пошли за ним. Арефей перевёл взгляд на братьев, хотел поблагодарить. Но те на него не смотрели, а с ненавистью сверлили взглядами спину Гаврула.

***

«Ну и как я мог им отказать? — злясь на самого себя, подумал Арефей. — После того, что днём случилось, а? Как отказать?»

Вечером он собирался уже, как и всегда, идти под дерево, но тут подошли Антир с Игнаром и позвали с собой. Вернее, Антир позвал, а Игнар молча кивнул только. Арефей помялся, уж больно ему не хотелось, но отказаться не сумел.

И ладно, что Антир всю дорогу не затыкался. Говорил и говорил, а Арефей даже и не слушал, что он там несёт. Так теперь они пёрлись по крутому склону вверх на высокий холм. Арефей запыхался. Ноги и без того после полевых работ устали, а тут совсем гудеть начали. Братья тоже вымотались, но, даже тяжело дыша, Антир продолжал болтать.

— Куда хоть идём-то? — не скрывая раздражения, спросил Арефей.

— Сам всё увидишь скоро, тебе понравится.

— Да уж конечно, — принялся ворчать Арефей, — понравится. Как же не понравится? Лежал бы сейчас, отдыхал. Нет, потащили меня на холм этот дурацкий. Чего я там такого увидеть-то должен. Чего я…

И замолк. Перед ним, весь в разноцветных огнях, раскинулся вечерний город. Арефей аж дышать перестал.

— Хорош вид, да? Вон, даже княжеский замок видать, — сказал Антир.

Арефей метался взглядом с одного дома на другой, смотрел на дороги с машинами, на сады да парки.

— А вон школа для знатных, у самого низа холма. Знатные иногда на этот холм поднимаются, изучают что-то.

Арефей посмотрел вниз. И правда, школа стояла прямо у холма, спустись — и в высокий забор из белых прутьев упрёшься. А за забором — красота! Деревья да цветы растут, площадки разные просторные, дорожки мощеные между зданиями самой школы.

— Мы с Игнаром часто сюда приходим. И представляем, как тоже учимся в этой школе, живём в городе и…

Антир замолк от того, как резко к нему повернулся Арефей.

— И? — спросил он.

— Чего? — не понял Антир.

— Как вы хотите это сделать?

— Чего сделать?

Арефей тяжело вздохнул.

— Ну, ты же сказал, что вы мечтаете жить в городе, учиться со знатью. Как вы хотите это сделать?

— Так это… — Антир засмущался. — Мы ж мечтаем только… А сделать?.. Да как сделать-то?..

Арефей разочарованно отвернулся от Антира. Вновь окинул взглядом город.

— Я тоже об этом мечтаю, — сказал он тихо. — Что буду жить в городе. Хочу в боярскую семью попасть.

— Все хотят, — кивнул Антир. — Да только попасть трудно. Да и, говорят, бояре строгие очень. Чуть что — лупят.

— А тут чего? Лучше, чтоль?

Антир задумался на секунду.

— Нет, не лучше. Всю жизнь в земле ковыряться, кроме деревни ничего и не увидишь. Да так и будешь жить, пока от усталости не свалишься да не помрёшь.

Арефей снова повернулся к Антиру, окинул его взглядом с ног до головы, будто впервые видит. Потом Арефей опять посмотрел на школу. Долго всматривался, лицо его напряглось.

— А пойдёмте к школе спустимся, а? — вдруг сказал он.

— Это зачем? — напрягся Антир.

— А поглядим, чему там знатных учат? Что там у них такого, чего нам не позволено.

Антир с Игнаром посмотрели на школу.

— Ну что вам, неинтересно, чтоль?

— Интересно, — сказал Антир. И после паузы добавил: — Да только боязно.

— Да чего бояться-то? Мы ж внутрь не полезем. Просто поближе подойдём.

Братья снова замолчали.

— А пойдём! — сказал, наконец, Антир и посмотрел на брата. Игнар кивнул.

По холму они спустились быстро. Сердце от волнения скакало, ноги чуть тряслись. Арефей первым подошёл к забору, ухватился руками за прутья.

— Ну? Видите чего-нибудь интересное? — спросил он.

— Не-а, — ответил Антир. — Сверху лучше видно было. А тут…

— Эй! — вдруг громко раздалось совсем рядом — Оборванцы!

Мужчина в костюме появился за забором словно из ниоткуда. Все трое аж отпрыгнули от неожиданности.

— А ну вон отсюда!

— Так мы ж… — попытался что-то сказать Арефей.

— Вон отсюда, сказано вам! Право не имеете, оборванцы, даже близко тут стоять!

Арефей только рот открыть успел, как мужчина резко взмахнул рукой, вспыхнули руны на его костюме, и невидимая волна сшибла всю троицу с такой силой, что те ногами вверх на несколько метров отлетели.

— Скажите спасибо, что некогда мне, — крикнул мужчина. — Иначе получили бы сильнее, да потом с полицией бы говорили! Ну! Ушли! Быстро!

Арефей первым поднялся на ноги да припустил в сторону деревни. Антир с Игнаром побежали за ним.