Большая игра

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТЬ. КАСАНИЕ[119]

Они прилетели на личном самолёте генерала Дедмона, прототипе XC-144. Модификация B-58 с местами для шести пассажиров, тесными и неудобными, но благодаря скорости даже самые дальние перелёты занимали считанные часы. Серийное производство отложили, так как конвейер Форт-Уэрта собирал RB-58 и PB5Y в три смены. Задержку использовали, чтобы максимально вылизать конструкцию. Скорость полёта позволила прибыть предыдущим вечером и поспать, так как встречу назначили на утро, пораньше, пока воздух прохладен хотя бы по меркам Бангкока.

— Сэр Мартин, сэр Эрик, генерал Дедмон, добро пожаловать. Так здорово снова с вами встретиться.

Госпожа посол лично вышла, чтобы встретить их у машины. Шарп отметил, что она сегодня не в форме, а в штатском. Тем не менее, под шёлковым жакетом проступали контуры массивного пистолета.

— Видеть вас — истинное удовольствие, ваше высочество. Уверен, ваше пребывание в Вашингтоне было плодотворным.

— Совершенно верно, сэр Эрик. Правда, один из наших успехов вы увидите немного позже, — Хаохоа нервно сглотнул и поскорее смахнул мысленную картинку головы Джона Кеннеди, приколоченную к стене её квартиры, — важно, чтобы мы нашли быстрое и эффективное решение по Мьичине. Для этого мы наняли несколько консультантов. Они выскажут своё мнение и рекомендации. В первую очередь они выперли нас из нашего же конференц-зала, так что интересно послушать, о чём разговор. Присоединитесь?

Конференц-зал охранялся солдатами в полной боевой выкладке. Они открыли двери для принцессы, которая провела внутрь свою компанию. Здесь уже было полно и военных, и гражданских. Вторые, где бы они ни стояли, из-за странной игры света как будто прятались в тени. Суриётай огляделась и подошла.

— Рада, что ты нашёл время выбраться, Провидец. Надеюсь, я смогу возместить хотя бы часть твоих забот.

— Спасибо, Змейка. Я бы ни за что такое не пропустил. Ты была права, город сильно изменился с моего последнего визита. «Галактика» всё ещё работает? Ну, думаю, если все в сборе, можно начинать.

Со стола, занимавшего большую части середины комнаты, убрали скатерть. У всех перехватило дыхание. На столе стоял трёхмерный макет местности, Мьичина и прилегающая территория. Даже окраска была правильной, художники сумели передать все оттенки джунглей. Позиции частей Тройственного Союза обозначили синим, окружающих их сил — красным. Восхищённый вздох повторился. Даже здесь, где хватало грамотных топографов, модель показывала детали, неочевидные на двумерной карте. Положение осаждённого гарнизона было критическим.

— Когда мы приступаем к выполнению консультационного договора, задаём один и тот же вопрос. На который у наших нанимателей никогда не бывает продуманного ответа. Поэтому я мы задали его вновь: какова цель данной операции? И как обычно, прямого ответа не получили. Вернее, полученные ответы не согласовываются с рабочей обстановкой и требованиями контрпартизанских действий. Также они не соотносятся с силами, выделенными на операцию.

Цели, которые нам поручено достичь, таковы: блокировка линий снабжения противника, созданию передовой операционной базы для наступательных операций и организация приманки для войск Китапонии, чтобы вовлечь их в огневой капкан и уничтожить. К сожалению, в данных обстоятельствах вопрос линий снабжения становится несущественным. Наличных сил недостаточно для защиты базы в Мьичине и разведки боем. На самом деле, их не хватает даже для обороны базы, что там говорить о разведке. Увы, должен сказать, это общее место всей текущей операции. Сложился неудачный компромисс на всех уровнях: стратегическом, тактическом и управленческом, а также дисбаланс между силами, необходимыми для выполнения задачи, и доступными. Результат получился сильно далёкий от запланированного. Это становится очевидным, если посмотреть на конфигурацию базы в Мьичине. Вот основное расположение, с аэродромом, и город, окружённый восемью выносными оборонительными позициями. На севере «Анн-Мари», и дальше по кругу «Беатрис», Клодина», «Доминика», «Элен», «Франсуаза», «Габриэль» и «Изабель».

— Провидец, как вы достали эту карту? Позиции засекречены.

— Мы провели разведывательный вылет и радиолокационную съёмку поверхности. Достаточной причиной вообще не затевать эту операцию было отсутствие надёжных карт местности. Теперь есть, и мы ими поделимся. А позиции… Не обманывай себя, Змейка. Их расположение очевидно. Как думаешь, почему мы ничего не спрашивали? Они слишком далеко от базы, чтобы можно было поддерживать их оттуда, но при этом расстояние недостаточное, чтобы прикрыть базу от артобстрела. Заметь, над каждой из них есть господствующая высота. Их гарнизоны малочисленны для устойчивой самообороны, однако для комплектования оттянули слишком много людей с точки зрения достаточной защиты центрального района. Короче говоря, в любое время враг может выкорчевать эти отдалённые блок-посты, и база немедленно падёт. Единственная причина, почему они уже этого не сделали, в том, что их собственная авиация прикована к земле, как и ваша.

Генерал Мозес не сдержался:

— Какого чёрта мы слушаем кучку наёмников?

— Мы не наёмники, генерал. Мы частная компания, подряженная правительствами Тройственного Союза для анализа сложившейся ситуации и поиска решений. Точно на такой же основе мы работаем на правительство Соединенных Штатов, в соответствии с контрактом предоставляя услуги Государственному департаменту и Совету национальной безопасности.

— Генерал Мозес, если вам есть чем заняться, идите и займитесь. Если нет, рекомендую найти себе дело. Так или иначе, валите нахер с моего полуострова!

Его лицо побагровело, а всё тело содрогнулось в гневе.

— Не будь вы женщиной, за такие речи получили бы по полной!

— Генерал, я никогда не требовала неприкосновенности из-за своего пола, и сейчас не собираюсь, — низко прошипела принцесса и сэр Мартин внезапно понял, откуда взялось её прозвище. Ещё он понял, что генерал находится в доле секунды от смерти. Его рука легла на жезл, и он был готов выхватить его и наброситься. Если бы он так сделал, то умер через один шаг. Суриётай смотрела на него с выражением вежливого интереса. Шарп заметил, что Провидец откровенно развлекается сценой, и на всякий случай сдвинулся с линии огня. Скорее всего, гость нередко видел подобное прежде. Интересно, насколько далеко зашли их отношения? Но пора было что-то делать.

— Генерал, индийское правительство подтверждает мнение, выраженное её высочеством.

— Как и австралийское. Генерал Мозес, ваше прошение об отставке будет немедленно одобрено.

Премьер-министр Джо Фрай до сих пор молчал, но когда высказался, эффект получился разительным. Генерал вылетел из зала, попытавшись хлопнуть тяжёлыми тиковыми дверями. Но они были на доводчиках.

— Провидец, нашей первоочередной задачей было разобраться с этим беспорядком.

— Немного не так, сэр Мартин. Разобраться с ним можно. Ваша первоочередная задача — обеспечить такие условия, чтобы он не возник вновь. Надо создать командную структуру. Вся заваруха вокруг Мьичины началась, потому что ваш союз начал боевые действия, не имея ясно определённых командных цепочек. Одна из наших рекомендаций: сформировать соответствующую постоянную структуру. У нас есть кое-какие мысли о том, как это лучше сделать. А вы тем временем должны назначить для выполнения операции нового командующего.

Сэр Мартин посмотрел на премьер-министра Фрая, который в свою очередь кивнул на принцессу.

— Мадам, не могли бы вы принять эту должность?

Она согласно качнула головой, её взгляд стал рассеянным. Шарп знал, что она погрузилась в себя, рассчитывая численность войск, перемещение и расстояния. Он неожиданно ощутил сочувствие к японцам, которых уже побеждала раньше.

— По уставам мы ничего не сделаем, — сказала Суриётай через несколько минут. — Значит, пойдём наизнанку. Сначала прорвём осаду изнутри, а потом деблокируем гарнизоны извне. Нам потребуется перебросить подкрепление, и мы должны разбить силы окружения. В нашу пользу работает один важный момент. По сведениям разведки, вокруг Мьичины сосредоточена почти вся армия государства Шань. Кроме того, так называемые спецчасти представляют собой подразделения исключительно японской армии. Это войска метрополии, а не китапонские. Разбив их, мы нанесём серьёзный ущерб. Провидец?

— Враг сконцентрирован на трёх основных направлениях: северо-востоке, северо-западе и юге. Достаточно отрезать эти сектора, и противника будет легко уничтожить артиллерией. Генерал Дедмон, мы ведь заключили соглашения относительно права базирования в Индии и других местах Тройственного Союза на случай чрезвычайной ситуации?

Сэр Мартин взял быка за рога и кивнул. Соглашение не было подписано, но будет. Прямо сейчас.

— Тогда, думаю, мы можем продемонстрировать шаньцам, что бомбардировщики САК способны на больше, чем просто сбрасывать атомные бомбы. Их ждёт воплощённый ад.

Первой взлетала четвёрка RB-58. В отличие от B-60, они полетят не напрямик к целям, а с несколькими поворотами, чтобы застраховаться от любого возможного нападения. Их задача была довольно простой: любыми средствами защитить бомбардировщики от любой угрозы. После долгого обучения и разведывательных вылетов «Хастлеры» займутся тем, для чего их и создавали — прорывом и разрушением вражеской воздушной обороны. Если повезёт, «Марисоль» перестанет невыносимо хвастаться значком в виде молнии, нарисованной ниже кабины, то есть уничтожением радарной установки. Вряд ли после сегодняшнего вылета она останется единственной из флота B-58 с боевой отметкой.

— «Марисоль», «Тигровая лилия», «Милая Кэролайн», «Коралловая королева», вам — взлёт. Удачи, дамочки.

— Ну, мальчики и девочки, пора повеселиться. Да начнутся танцы!

Стекляшка на башне содрогалась от рёва и грохота. Четыре RB-58 стартовали на полном форсаже. Позади них на рулёжке показалась длинная череда B-60, яркий свет тропического солнца невыносимо слепил, отражаясь от их серебристой обшивки. Аэродромный персонал и оружейники посерели от усталости. Ночью прибыли ещё восемь B-60, вместе с группой транспортных C-133. Часть из них привезла дополнительные запчасти и боеприпасы, другие просто сели на дозаправку, прежде чем улететь куда-то дальше. Первым делом надо было заполнить баки и проверить те машины, которые отправятся на сегодняшнее задание. Оружейники пахали всю ночь, загружая отсеки 250-кг бомбами. Сто семьдесят шесть на самолёт, все с дистанционным детонатором, для подрыва не при ударе, а на некоторой высоте. В системы управления внесли радиолокационные карты, снятые RB-58. Готовили три группы по шесть единиц, и два бомбардировщика в резерве, на случай отказа.

— К взлёту готовы. Давайте оправдаемся за все выкрутасы самолёта.

Прибрав газ, B-60 начал разворот на широченную взлётно-посадочную полосу. Прямо по курсу уже задирала нос «Мисс Трессмайн». «Неудача» последовала за ней, разгоняясь на восьми реактивных двигателях.

— Ребята, давайте посмотрим на это с другой стороны. Вроде всё в порядке, и может быть нас переведут с этого ржавого ведра на нормальную машину. Ой бляааа…

Внезапно самолёт стал терять скорость вместо её набора. Бортинженер подтвердил:

— Потеря тяги на первом, втором, пятом и седьмом моторах, сэр. Падает давление гидросистемы. Вряд ли мы сможем взлететь, даже если перенести нагрузку на другие двигатели. Надо прерывать взлёт, сэр.

— Башня, это «Крылатая неудача». Падение мощности на четырёх двигателях, давление в гидросистеме падает. Мы прерываем взлёт.

— Принято, «Неудача». Катитесь до конца полосы и ждите там.

— Генерал Дедмон, у нас аварийный отказ. «Крылатая неудача» капитана Ципстера. Двигатели и гидравлика. Вместо неё полетит «Кружевница». Сэр, экипаж Ципстера ругает свой самолёт последними словами.

Дедмон покачал головой.

— Надо же было собрать на него целую команду нытиков… Вот что, полковник. Найдите самое низкое звание в наших вооружённых силах, придумайте новое, ещё ниже, и разжалуйте этих недоумков до него. Потом выгоните их из САК и поручите служить подметальщиками аэродрома где-нибудь в жопе мира. Например, на Аляске. Пусть послужат примером. Когда выпуск закончится, отбуксируйте самолёт и проверьте полностью. Я назначу на него новый экипаж. У нас есть хорошие парни, которые с радостью примут вызов ради капитанских нашивок, и приведут «Неудачу» в чувство.

— Вылет строго по графику, сэр. Бог знает почему тайские ВВС построили эту полосу такой огромной, но сейчас она себя полностью оправдала.

Последние два бомбардировщика взлетели, пройдя по обоим бортам от «Крылатой неудачи». Дедмон рассмеялся. Он увидел новый способ поиздеваться над бестолковым экипажем.

Чон вытянул ногу и поскрёб пальцем левое ухо буйвола. Бок послушно повернул налево, разворачивая плуг и начиная новую борозду. Муссонные ливни заканчивались, пришло время сева. За прошлогодний урожай удалось выручить хорошие деньги, и получилось купить семенное зерно, не влезая в долги. Даже кое-что отложили, сделали щедрое пожертвование монахам, а отец купил матери отрез ткани на новое платье. Ещё он купил ей золотую цепочку, которую можно носить как ожерелье. А если наступят трудные времена, золото всегда можно продать.

Отец шёл позади Бока и следил, чтобы плуг переворачивал землю как надо, а другие дети сеяли рис. Потом поле затопят, и начнёт расти новый урожай. Борозда вела в сторону аэродрома Утапао. Над ними прошёл самолёт, один из прибывших из Америки гигантов. Не первый этим утром, но на рассвете взлетали более быстрые, с треугольными крыльями. Потом куда-то вглубь страны направились другие, просто этот держал курс над их головами. Великаны волокли за двигателями густые полосы чёрного дыма. Даже фермеру и его семье было понятно, что они напрягаются из всех сил, чтобы поднять свой груз. Сидя на шее Бока, Чон помахал рукой, и с потрясённым восхищением увидел, как гигант в ответ покачивает крыльями и грохочет над полем, удаляясь. Чон спрыгнул с буйвола, прихватил горстку рисовых зёрен и вскарабкался по откосу на дорогу. В нескольких метрах стояло простенькое святилище, одно из десятков тысяч на перекрёстках по всему Таиланда. Мальчик глубоко поклонился перед обветренной статуей Будды Очищающего, насыпал зёрна на алтарь в дар от имени команды крылатого гиганта, который заметил его приветствие, и помолился об их безопасном возвращении.

С такой высоты радар показывал круговую панораму на сотни километров. Четвёрка RB-58 шла точно по маршруту. «Марисоль» и «Тигровая лилия» держались к юго-западу, постепенно склоняясь к трём звеньям B-60 далеко позади. Они пересекали их путь, встречали, потом снова поворачивали, расширяя область обзора. На северо-восточном фланге летели «Милая Каролина» и «Коралловая королева», они тоже петляли, чтобы запутать наблюдательные радары и видеть побольше территории. Установка дальнего действия в Тенчуане уже фиксировалась раньше, но появились и другие, которых раньше не было. Радары наведения истребителей.

Северо-восточная часть траектории была длиннее. Это означало, что RB-58 постоянно сдвигаются к Мьичине. «Марисоль» достигла очередной точки поворота и взяла курс прямо на «Попугайский клюв».

— Противник, Майк. Три группы. «Бандит-1» и «Бандит-2» приближаются спереди, «Бандит-3» направляется от нас на юг. Скорость примерно 1.2 Маха. Предварительно, три звена по четыре «Кавасаки Бренди». Расстояние триста километров, быстро сокращается, общий курс на перехват B-60. Скоро пересекут границу. Внимание, скорость резко выросла до 2.1 Маха, включили ускорители.

— Они наверняка рассчитывают проскочить мимо нас на скорости и добраться до бомбардировщиков прежде чем мы сможем нагнать. Башня, это «Марисоль». У нас двенадцать вражеских самолетов. Быстро приближаются, намерены перехватить бомбардировщики. Сейчас займёмся ими.

— Принято,»«Марисоль». К вашему сведению, противник углубился на территорию Бирмы более чем на тридцать километров.

— «Лилия», бери тех что справа, мы собьём левых.

Эдди Коррина уже нацелил по ракете на каждую группу. Подтвердив выбор левой, он нажал на пуск. GAR-9 выпала из контейнера, по самолёту пробежала лёгкая вибрация. Ракета вышла чисто. Совершенно новые ощущения. Раньше, при имитационных стрельбах, такого, само собой, не было. Ввысь метнулся хвост белого дыма с бурыми прожилками. Он поднимется более чем на тридцать километров, прежде чем снаряд развернётся и войдёт в крутое планирование. Если, конечно, можно назвать планированием полёт на 6 Махах. Коррина и Дрэйвер закрыли стальные жалюзи, Майк опустил непрозрачный чёрный щиток. Сейчас в любое мгновение…

В небе вспыхнула новая звезда, до рези яркая, ослепительно белая даже через защиту. В задних поблекли мониторы боевых постов, несмотря на расстояние в девяносто километров. Через мгновение, при том, что первая звезда ещё не разгорелась в полную силу, полыхнула новая, озаряя небеса над Бирмой. Спустя несколько секунд появилась третья, намного слабее первых. Смотреть на неё можно было не зажмуриваясь. Вот чего они не ожидали — прихода ударной волны из такой дали. «Марисоль» вздрогнула и покачнулась.

Странное дело. В пятнадцати километрах ниже, под чёрными муссонными облаками, никто не узнает, что RB-58 сожгли противника частицами солнечного пламени. Зато это было видно на радарах, хотя в радиолокационной картине зияли бреши от подрыва ядерных зарядов. Двенадцать вражеских истребителей смахнуло с неба меньше чем за пять секунд. Тенчун и другие установки видели то же самое, и там поймут, что произошло.

— Башня, это «Марисоль». Уничтожено четыре истребителя, расход одна GAR-9. Ещё один, и мы асы.

— Никак нет, «Марисоль». Сверху передали, что несколько сбитых таким способом считаются за один. Так что всё равно ещё четыре. Удачной охоты.

Приятное чувство, но осадочек остался. Дрэйвер передал, что радар в Тенчуне всё ещё работает, хотя остальные затихли. Майк развернул бомбардировщик прямо на него и усмехнулся, когда тот торопливо ушёл из эфира и сидел тихонько, даже когда «Марисоль» вернулась на курс. Впрочем, через несколько минут установка снова заработала — только чтобы погаснуть, когда самолёт снова повернул в его сторону. И после этого уже не возникал. Первый сегодняшний урок был усвоен. Тягаться с САК не стоит. В ответ по голове прилетит ядерной дубинкой.

— Ого. Дамочки разбушевались. Три подрыва GAR-9 на пятнадцати тысячах. «Марисоль», «Тигровая лилия» и «Кэролайн» открыли счёт. Говорят, что вся воздушная деятельность Китапонии мгновенно прекратилась. Я их понимаю, никому не хочется получить атомную бомбу прямо на аэродром. Наверное, стоит на всякий случай подготовить нашу новую игрушку.

B-60E несли вместо старой спаренной 20-мм пушки шестиствольный роторный «Вулкан». Даже B-52 ещё не получили их, и были вооружены счетверёнными 12.7-мм.

Генерал Кэмерон расслабленно сидел в командирском кресле, второй раз за двенадцать лет. Впервые это было в Париже. Потом его долго ненавидели любители пройтись за покупками, за уничтожение Елисейских Полей. Сегодня его B-60 устроят кое-что, основанное на том давнем опыте. Строй уже разделился на три звена, нацеливаясь на места сосредоточения вражеских войск.

— Общий поворот на курс 005. Загрузить радарную карту, сбросить бомбу-ориентир. И будем надеяться, что дамочки расчистили нам дорогу.

— Вижу девять радаров управления огнём, сэр. Вычисляю координаты.

Число имело значение. Разведка обнаружила двенадцать таких, по четыре на каждые место сосредоточения. Три уничтожили во время разведывательного вылета. Девять и осталось. А у RB-58 было в общей сложности 12 AAM-N-10. Надо устроить показательные выступления. На этот раз зенитчики точно увидят, что их убило.

— Выносим их. Ударим из-под облаков.

С тучами творилось что-то неправильное. Майор Ранджит внезапно заметил, что они словно кипят и расступаются, будто в них погружаются гигантские камни. Затем появились четыре силуэта. Большие самолёты с дельтовидными крыльями, окружённые мерцающим серебристыми силуэтами. Они были пугающе бесшумными, когда из-под них вырвались ракеты и по крутой дуге ушли к целям на холмах, занятых противником. И только потом обрушились грохот сверхзвукового удара и рёв двигателей, заглушая разрывы ракет. Самолёты уже исчезли, скрывшись в облаках. Остались только восемь жирных столбов дыма над холмами. Зенитки, которые оставались вне досягаемости австралийских 87-мм орудий, ослепли.

У них не было ни единого шанса. Лейтенант Ву Сай Бо понимал, что бомбардировщики, заходящие в атаку на двух скоростях звука, слишком быстрые для любого оружия. Он выдернул кабель питания и погасил радар, едва увидел, что сейчас произойдёт. Поэтому его расчёт, в отличие от остальных, уцелел. Им повезло. Или нет? Ясно было одно. Они столкнулись с американцами, а американцы не воюют. Они просто всё уничтожают. Но гарнизоны государства Шань слишком близки к базе австралийцев, чтобы сбросить ядерные бомбы без риска уничтожения союзников. Не настолько же они безжалостны. Или настолько?

Теперь всё зависело от радарных бомбардировочных прицелов. В них занесли радиолокационные карты, координаты целей, а специальные бомбы обеспечили поправки. За всеми шумами своих самолётов экипажи не слышали, как открыли створки бомболюков, но почувствовали глухие толчки от быстрой работы их приводов. Отсеки занимали больше половины длины фюзеляжа. B-60 плавно, с обманчиво мирным изящество корректировали курс. Автоматы сброса уже были настроены. Когда прицел даст команду, они начнут вываливать 250-кг чушки. Сто семьдесят шесть на самолёт, тысяча пятьдесят шесть в сумме. Тяжёлые машины даже не покачнулись, когда их груз покинул трюмы.

Лейтенант Ву Сай Бо увидел нечто весьма странное. Из облаков появились шесть длинных чёрных чёрточек, которые направлялись прямиком к нему. Дальше на север можно было рассмотреть ещё шесть. Казалось, они навсегда останутся в небе, окружённые мягким, нежным, всепроникающим завыванием. Как будто дракон выкликал вызов на бой.

Дракон родился в Париже на Елисейских Полях, появившись как предостережение в адрес французов. Не начинайте «случайные» завоевательные войны, не то возмездие обрушится и на вас. Когда наводчики изучили результат, то быстро поняли — произошло что-то совсем неожиданное. Ожидалась длинная, змееподобная цепочка разрушений, а получилась овальная область, распространившаяся куда дальше расчётной. А самое любопытное, Триумфальная арка рассыпалась раньше, чем упала последняя серия бомб.

Для поиска объяснений потребовалось некоторое время, хотя потом всё стало само собой разумеющимся. Каждая из пятисоток падала точно позади фронта взрывной и ударной волны от предшествующей. И когда разрывы покатились по Елисейским Полям, их воздействие усилилось многократно. Бомбы одна за одной толкали полосу разрушения, создав поршень, который сносил всё на своём пути. Позади фронта возникал ещё более необычный эффект. Всепожирающая пасть перекрёстных детонаций всасывала воздух, который расходовался на поддержание вспышек. На десятки метров по обе стороны от траектории этого адского катка всё втягивалось внутрь, чтобы попасть в смертельную мясорубку ударных волн, налагавшихся одна на другую. Как сказали наводчики, получился отличный пылесос. На этот раз вал ударных волн, пламени и осколков создадут из шести близких полос сброса.

Передний конец длинной чёрной линии коснулся земли примерно в полутора километрах от лейтенанта. Первая из более чем тысячи бомб упала на иззубренные горы, окружавшие Мьичину. Сначала всё выглядело как обычная череда разрывов, неотличимых от облаков огня и дыма при артобстреле австралийской базы, но когда наложилось достаточно ударных волн, вперёд покатилась яркая, серебристо-синяя стена энергии, за которой уже не было видно ужасающих разрушений позади.

Достигнув китапонских позиций, изящно-устрашающий вал сметал всё, чтоб попадало в область его воздействия. Немногие предметы, пережившие сотрясение от разрывов, были перемолоты кружащимся ливнем осколков и обломков или сгорели в кипящем пламени разрывов. Серебристо-синяя стена всего за минуту докатилась до лейтенанта и, как ему показалось, стала приближаться медленно-медленно. Он протянул руку, коснулся её, и весь мир вокруг него вспыхнул.

Майор Ранджит был ошеломлён до немоты. Пышные джунгли, только что укрывавшие густой зеленью гряды холмов, превратились в бурую выгоревшую пустыню. Деревья, трава и даже кустарники были уничтожены ревущим валом огня. Не уцелели ни животные, ни растения. Рассматривая результат налёта, он услышал гул двигателей. Четырёхмоторный транспортный самолет выпал из облаков и сразу пошёл на посадку. Едва он выровнялся по осевой, из облаков появился второй, потом третий. Почти одновременно раздался вой — четыре бомбардировщика с дельтовидными крыльями пролетели выше на дозвуковой скорости, провоцируя выжившие зенитки на обстрел. Ранджит сомневался, что кто-нибудь в здравом уме примет этот вызов.

Когда бомбардировщики ушли, большие транспортники как раз сели и начали выгрузку войск. Войска, еда, боеприпасы, артиллерия. Сначала майор решил, что это гуркхи, но в бинокль рассмотрел короткие автоматы с изогнутыми магазинами. Тайцы. Да какая разница, после пятидесяти семи дней осада Мьичина была деблокирована.

Едва войдя в здание, адмирал Сорива понял — что-то произошло. Звонок был коротким и срочным. По прибытии ему следовало немедленно доложиться лично Тамеичи Харе. С того момента, как его освободили от должности командира соединения линкоров, он находился в отпуске и, по правде говоря, уже не ожидал получить другое назначение. Он напомнил себе, что не знает причину вызова. Может, его сейчас просто уведомят об увольнении на пенсию. Но вряд ли главнокомандующий имперского военно-морского будет этим заниматься. Так что стряслось?

Когда он вошел в кабинет адмирала Хары, тот читал какой-то доклад. Посмотрев на Сориву, Тамеичи сказал:

— Вы уже слышали, что произошло?

Сорива покачал головой. Последние три месяца он старательно избегал читать или смотреть любые новости. Он старался вернуть хоть какое-то душевное равновесие после провала задания. Пожалуй, бедолага Идзумо и то находился сейчас в более выгодных условиях. Ему-то беспокоиться не о чем.

— После того, как американцы вынудили нас прервать операцию «Бросок», Масанобу Цудзи привёл в действие резервный план. Он взял три армейских дивизии, императорскую гвардию, и развернул их в Северной Бирме под видом вооружённых сил мятежников. Массовку создавал сброд местных племен, но силовую поддержку обеспечивала наша армия. Его полномочия на такое были весьма сомнительными, и сейчас начато расследование. Несомненно одно: Тройственный Союз попросил помощи у американцев и предоставил доказательства, что так называемая армия государства Шань на самом деле — японская клиентелла. Американцы вписались, разумеется, в обмен на некоторые политические преимущества и экономические концессии. Австралийцы ускорили развитие ситуации, разместив в уязвимом месте целый полк из своей дивизии там, где он был уязвим для наших сил, сосредоточенных в Северной Бирме. И американцы стерли их одним бомбовым ударом.

Сорива вздрогнул. Перед его внутренним взглядом появились картинки оранжево-красных атомных грибов. То же самое ждёт и Японию?

— Они использовали ядерное оружие?

— Против наших войск — нет. Как вы знаете, по замыслу Цудзи надо было создать обстановку, в которой мы сражались бы с врагом на его территории, смешавшись с ним. При таких раскладах американцы не смогли бы применить ядерное оружие практически на собственных землях и по своим людям. Цудзи считал, что они окажутся бессильны без своих бомбардировщиков, и данная стратегия предлагала способ разбить их, не рискуя уничтожением. Однако, похоже, он серьёзно просчитался. Американцы уничтожили наши войска обычными бомбами, но в таком количестве и с такой жестокостью, что не хуже чем атомными. Уцелели немногие, а те кому это удалось, уже негодны к службе. Все оглохли, часть сошла с ума, у кого-то отказало чувство равновесия. На самом деле ядерное оружие было использовано, но против наших истребителей. Группа армейских «Кавасаки» попыталась перехватить американские бомбардировщики, и и её сожгли в воздухе.

Ваши действия при встрече с ними были исключительно разумными, пусть и по стечению обстоятельств. Поспешность и высокомерие Цудзи как нельзя яснее это показали. Его Императорское величество был чрезвычайно встревожен известиями о разгроме наших сил и написал высочайший рескрипт в адрес полковника, выражая глубокое беспокойство.

— Вот как? Значит, этот вредитель мёртв? — любой офицер, получивший такое письмо, немедленно сделал бы харакири.

— Отнюдь. По донесениям, он назвал документ фальшивкой и растворился где-то в Западном Китае. Тем временем Тройственный Союз объединёнными силами захватил Северную Бирму и обнулил все его усилия. Положение усугубляется тем, что мятеж во Вьетнаме и Лаосе день за днём затухает. Япония перенапряжена, адмирал. Собственно, поэтому я вас и вызвал. Я назначаю вас на недавно созданную должность императорском главном военно-морском штабе. Глава Управления морского стратегического планирования. Докладывать будете непосредственно мне. Ваша задача — в мельчайших подробностях изучить стратегическое положение нашей страны, определить приоритеты военно-морской деятельности и определить, какие средства потребуются для их воплощения.

В армии организован такой же отдел, и вам придётся сотрудничать. Что ваш, что их провал будет считаться неудачей для обоих. На ваших решениях будет строиться новая структура флота, как и будущее армии — на решениях вашего коллеги. Любые чрезмерные требования потребуется пересмотреть в сторону реально доступных ресурсов. Понимаю, что возлагаю на вас великую ответственность. Не подведите меня. И пожалуйста, не затягивайте с началом работы.

Лейтенант Ч. Дж. О'Севен осмотрел кабину самолета и нервно сглотнул. Неужели легендарная семейная удача покинула его? Всё началось, когда его бабушка и дедушка сошли на берег острова Эллис. Их фамилия, Оссенвирньера, оказалась за пределами способностей правописания сотрудника иммиграционной службы, ирландо-американца, и тот сократил её до «О'Севен». В качестве иммигрантов они вполне преуспели и достигли процветания.

Чарльз Джон О'Севен пошёл в ВВС, выучился на командира B-60, но его экипаж получил назначение в резерв. А потом их направили на «Крылатую неудачу». Полковник честно признался — это проклятый корабль с долгой историей мелких неполадок, аварийных отказов и вообще аномальной работы. Если получится привести самолёт в порядок, О'Севен получит капитанские нашивки на несколько лет раньше, чем было бы в другом случае. А если не получится, в личном деле появится фактически чёрная метка. Он осознал задачу, ухватился за шанс, но уже пожалел об этом. «Неудаче» было всего три года, но она больше походила на машину, отлетавшую лет десять почти без обслуживания. Краска облупилась и облезла, кресла и рабочие столы заляпаны и порезаны. Хуже всего, не все повреждения возникли от износа, часть явно была преднамеренными. Каракули на внутренней обшивке и сигаретные ожоги явно выглядели неслучайными. Хотя в кабине экипажа вообще не предполагалось курение. Но это был не просто беспорядок, а угрюмая атмосфера обиды. Он ощутил её, едва поднявшись сюда.

— Ладно, ребята. Находим свои посты и начинаем наводить порядок. Фиксируйте все повреждения, постараемся их исправить. Шеф, как такое получилось?

— Механики пытались поддерживать её, но в конце концов сдались, сэр. Они не всесильны. Даже после вчерашнего аварийного прекращения взлёта мы не нашли ни единой неисправности. Просто экипаж о ней не заботился. Я принесу чистящие средства и прикажу паре техников заняться вашим местом.

— Похоже, ты не расслышал. Я сказал, «находим свои посты и начинаем наводить порядок», а не «все кроме меня».

Главный механик усмехнулся, и О'Севен понял, что только что прошёл какую-то проверку.

— Чистящие средства это хорошо. Ещё нам понадобится правильная краска, чтобы можно было убрать вот это вот всё. И надо будет переименовать самолёт. Сможешь сделать? Мы были бы благодарны за помощь.

— Да, сэр. Эту краску нелегко счистить, но мы справимся. Как назовёте?

О'Севен на мгновение задумался.

— Как насчёт «Медуницы»? Рисунок — сексуальная блондинка, которая выбросила кости, пять и два, — он достал из кошелька двадцатку, — как я понимаю, это обычный взнос за носовую эмблему?

Механик удивился. Молодой офицер, который не боится испачкать руки? Как в книжках?

— Нет, сэр, всё силами базы. И думаю, могу подсказать вам кое-что… если позволите, я сейчас.

Чарльз опустился на колени и заполз под свою приборную панель. Там были какие-то обломки, клочки бумаги, полно грязи и невнятного барахла. Очевидно, предыдущая команда, которая сейчас едет на Аляску, не утруждала себя выносом мусора. Это могло объяснить некоторые сбои. Серебряная фольга от сигаретных пачек может натворить дел с электроникой, если попадёт куда не надо. Он услышал шаги позади.

— Дай мне мешок для мусора и передай другим, пусть ищут хлам в самых неподходящих местах.

— Так точно, сэр, — сухо сказал генерал Дедмон.

— Ой, генерал. Извините. Я не… я думал что это… о чёрт, сэр. Ладно, будьте милосердны и убейте меня быстро.

— Вольно, лейтенант. Как дела?

— Сэр, вы хотели, чтобы мы справились за сутки. Я прошу ещё хотя бы одни. Мне нужно приложить все силы для уборки и починки. Вы сами знаете, как это бывает. Если вы вынуждены прерваться, когда уже начали работу, то не наверстаем прежнего темпа. Будет у нас время?

— Через трое суток мы покидаем базу. К этому сроку вы должны закончить. Заодно увезёте с собой наземную команду. Вижу, они соскабливают старый рисунок?

— Да, сэр. Новое имя, новая удача.

Дедмон кивнул.

— Разумно. Всего хорошего, лейтенант. После того, что произошло вчера, действительно придётся задержаться здесь дольше, чем мы рассчитывали. И потрудиться как следует. Счастливого полёта.

О'Севен облегчённо выдохнул, и в этот момент главный механик вернулся с четырьмя тайками, одетыми в рабочие комбинезоны и волосами, убранными под платки.

— Лейтенант, эти дамы помогали поддерживать чистоту на базе и в ангарах, сейчас я полностью вверяю их вам. Они отмоют палубы, переборки и проходы. Им ежедневно платят из фондов базы и кормят.

— Кормят? Надеюсь, как следует, а не объедками?

— Сэр! — он выглядел не на шутку обиженным, — дамы питаются по сержантскому довольствию.

Про себя главный механик поставил О'Севену ещё один плюс. Не каждый молодой офицер задумается об этом моменте.

— Ведра, горячая вода, мыло, чистящее и щётки сейчас принесут. Грязную воду можно выливать через шахту носовой стойки. Наберём ещё. Мои люди будут чистить снаружи. Краску доставят сегодня. Кроме того, я договорился о поставке кожи. Здесь можно добыть очень хорошую кожу. Как только её привезут, дамы постараются привести в порядок кресла. Ещё я принёс для вас и экипажа рабочие комбинезоны. Тут пахать и пахать.

Лейтенант принялся собирать мусор, заполнявший кабину, в мешок. В какой-то момент он приостановился и провёл рукой вдоль приборной панели.

— Не бойся, «Медуница», — прошептал он, — мы ещё сделаем тебя настоящей красавицей.

Почти после двух месяцев среди вони гниющих джунглей и липкой грязи аромат свежеуложенного асфальта был истинным наслаждением. Индийский инженерный батальон дошёл до них накануне ночью, и сейчас они как раз заканчивали разравнивать щебёнку на восстановленной дороге к Мандалаю. Ещё две роты этого батальона занимались постройкой нового моста через Иравади.

Капитана Голконду не собирались направлять в Мьичину. После двух месяцев миномётных обстрелов и непрерывных атак от конвоя не осталось практически ничего ценного. Вместо этого его отделение станет охранять свежепостроенный мост. Генерала Мозеса хватил бы удар, прочитай он новые наставления. Он хорошо умел атаковать врага в наступательных боях, прочёсывать джунгли, искать и уничтожать вражеские части. Теперь всё было по-другому. Поезжай по деревням, задружись с местным населением, охраняй их от партизан. Отгоняй партизан от жилья, пусть сидят в джунглях. Со временем они убьют их всех. Помни золотое правило. Пятнадцать процентов людей поддерживают тебя, пятнадцать врага, и семьдесят процентов просто хотят спокойно жить. Таким образом, если твое присутствие будет означать спокойную жизнь, эти семьдесят процентов станут союзниками.

Голконда обоснованно считал, что ему и его людям это удалось как немногим другим. Они продержались здесь два месяца. Точно так же, как десятки небольших блок-постов вверх и вниз по дороге. Австралийский экспедиционный корпус заслужил славу в этой кампании, даже если стратегические задачи были сформулированы немного неверно. Случались ошибки, но из них сделают соответствующие выводы. Например, новую пехотную винтовку. Показательно, сколько из его бойцов меняли «Ли-Энфилды» на трофейные «Арисаки». Но и поводов для гордости хватало.

Иногда капитан получал приказы, выполнять которые было одно удовольствие. Сегодня тот самый случай. За последние несколько часов пришло несколько распоряжений, и все хорошие. Во-первых, решение списать и разобрать «Худ» отменили. Во-вторых, корабль приказано готовить к походу — его следует отвести в Британию и вернуть Королевскому флоту.

В Портсмуте открывали военно-морской музей, и британцы попросили передать «Худ» в качестве центра экспозиции. Она присоединится к другим известным кораблям, включая «Викторию» и «Уоррирора». Запрос пришёл с пометкой от американцев. Они сказали, что сочтут передачу линейного крейсера в Центр военно-морской истории «весьма дружественным шагом»; и в обмен предложили забрать на разбор один из своих списанных линкоров, чтобы индийская промышленность не пострадала от потери ценного металла. А ещё ему разрешили взять с собой Индиру и детей. Он оставил Британию почти двадцать лет назад и с тех пор там не бывал. Было бы интересно увидеть, что за это время изменилось. По общему мнению, страна быстро оправлялась. Ушли долгие годы вынужденной экономии, вернулся достаток. Лэдоун мимоходом задумывался, что там с их фамильным имуществом. Он был единственным выжившим наследником, брат и сестра погибли на войне, а о других членах клана он ничего не слышал.

Как бы там ни было, он мог показать жене свою родину и дать детям некоторое представление о том, откуда часть их корней. Получится хороший тур, пока они вернутся. О тратах можно было не беспокоиться. Хотя зарплаты на флоте отнюдь не королевские, Индира происходит из богатой семьи, и хватит на всё. Он снова сможет зайти в паб снова, увидеть Трафальгарскую площадь и Лондонский Тауэр, где казнили Галифакса. И наконец-то поест сосисок, которых ему так не хватало в Индии. Иногда капитан Лэдоун думал, что готов убить за хорошую британскую сосиску.

Невесты всегда выглядят прекрасно, это закон мироздания. Посылка с платьем прибыла без повреждений, его подогнали по фигуре Клавдии, и теперь она стояла в нём рядом с Тони Эвансом. Вечером швея снова переделает платье, и завтра его наденет другая невеста, чтобы выглядеть подобающе в день свадьбы. Тони был в парадном тёмно-синем мундир морских ВВС, их сопровождал почётный караул. Решение остаться в России далось одновременно и трудно, и легко. Трудно, потому что он будет жить в непривычной стране, легко, потому что остаётся с Клавдией.

Он уже открыл в Петрограде своё дело. Оказалось, что пицца — прекрасное блюдо для кафе в стране, где денег пока немного, а съесть что-нибудь необычное, чтобы забыть двадцать лет лишений. Заведения в северной столице были переполнены, и скоро откроются новые в Москве. А чтобы доставлять продукты из сёл, Эванс создал транспортную компанию из списанных армейских грузовиков. Скоро он свозит Клавдию к себе домой, чтобы представить её семье и городу. Их дети вырастут как Калугины, так как от её рода никого не осталось и продолжить фамилию некому, а Эвансов в Южной Каролине много.

Их приезд совпадёт с началом сезона охоты на оленей. В штате, где первый день охоты — всеобщий праздник, такой стрелок как Клавдия станет за пару часов местным героем. Эванс слушал православную свадебную церемонию и думал, что ему очень повезло.

Осталось пройти сотню километров, может, немного больше. Колонна до сих пор двигалась. Уцелевшие армейские части шли во внешнем охранении, отбивая атаки русских войск и партизан. Гражданских лиц, некомбатантов и припасы везли в середине. Целая страна отступала в поисках приюта, где можно выжить. Плотнее всего прикрывали драгоценный технический персонал, специалистов, способных спроектировать и построить заводы для биологического и химического оружия. Они были пропуском в убежище.

В начале марша у Моделя было более семидесяти тысяч человек — вдвое больше, чем он сам ожидал. Сейчас осталась едва ли половина, даже при том, что позже к нему присоединялись другие. Первая сотня километров была самой тяжёлой. Его попытка отвлечь внимание провалилась. Русские штурмовики — «Сухие» и тяжёлые двухмоторные «Ильюшины» день и ночь терзали его колонну ракетами и напалмом. Тем не менее, они дошли до гор, хотя всего лишь поменялся источник бед. Горы убили почти столько же людей, сколько авиация. Холод, обвалы, невозможность сохранения правильного порядка движения на узких извилистых дорогах. Тем не менее, они прорвались и вышли на открытую местность в районе к северу от Тбилиси. Оставался прямой путь до иранской границы[120].

Земля здесь была ровной, богатой и обильной. Русская фронтовая авиация осталась за горами и не могла сюда дотянуться. А самое главное, из Ирана пришёл призыв о помощи и защите от имени Халифата, и местные жители постоянно помогали им. Они приносили еду, медикаменты, вели по наилучшим маршрутам и предупреждали об опасностях.

Худшее осталось позади. Его люди выживут, несмотря на все усилия противника. Шагая на юг походкой старого, опытного пехотинца, Модель усмехался. Всё-таки он опять победил русских.