Больше, чем физрук

Интермедия. Борден

Гарри Черт С Вами Сыграем И В Эту Игру Борден убивал.

Бард играл на гитаре и пел.

В сумме выходило, что они качались.

На этот раз Гарри пришлось иметь дело со змеелюдьми. Змеелюди шустро ползали, поднимались на своих массивных хвостах до человеческого роста и активной плевались ядовитой слюной.

А еще у них были руки, которыми они могли держать разнообразное холодное оружие.

Гарри пытался прикинуть, в какие условия надо поставить, например, анаконд, чтобы в ходе нормальной, неигровой эволюции у них выросли руки, но представить себе такой выверт пока не мог.

Змеелюди были уровня двести пятьдесят плюс, но убивать их было несложно. По сравнению с хвостом две ноги дают преимущество в маневренности, и Гарри этим преимуществом умело пользовался. Они вошли в данж едва ли полчаса назад, а Гарри взял уже три уровня.

Барду, с которым британец создал группу, досталось пять. Конечно, его вклад в бой был существенно меньше, но он был значительно ниже уровнем, и очков опыта ему хватало с избытком.

Пел он, кстати, так себе, на уровне исполнителей из недорогого лондонского паба где-нибудь в пределах слышимости звона колоколов церкви Сент-Мэри-ле-Боу, и особого прироста характеристик Гарри не ощущал. Эд объяснял это тем, что у него гитара плохая.

Первого змеечеловека Гарри взял на гарпун, но это было слишком легко. Тогда он подобрал с пола выпавшие из рук покойного кривые мечи, похожие на турецкие ятаганы, и дальше пошел уже с ними.

Бард держался в десяти шагах позади. Это позволяло ему уворачиваться от ядовитых плевков обитателей данжа.

Гарри вонзил меч в грудь очередного змеечеловека и дважды его провернул.

— И все же, – сказал британец, вытаскивая ятаган и резким взмахом стряхивая с него зеленую кровь. – Мне кажется, что ты меня лечишь.

— Вовсе нет, – сказал бард. — Конечно, у нас, бардов, есть разные песни, но то, что я сейчас делаю, ближе к бафферу, чем к хиллеру. К тому же, тебя не надо лечить, они же в тебя еще ни разу не попали.

— Я не в том смысле, — сказал Гарри. – Просто я думаю, что ты мне врешь.

— О чем?

– Об этом данже, — сказал Гарри. – В смысле, не вот об этом, а о том чертовом данже, из которого пресловутый Соломон Рейн вынес свое абсолютное лидерство. Я разговаривал с людьми в тавернах и на постоялых дворах, а также имел несколько бесед с торговцами на рынке, и никто из них ничего не знает о данже. Про Рейна, конечно, слышали все, но единой версии о том, как он стал номером один, не существует.

— Это нормально, – сказал бард. — Откуда им знать?

– А тебе откуда?

— Барды есть почти везде, – сказал Эд. -- Кроме того, в среде бардов принято обмениваться информацией, потому что мы всегда в поисках сюжетов для новых песен, а для того, чтобы написать поистине хорошую песню, надо быть в курсе, что сейчас актуально.

– И кто твой источник? – спросил Гарри.

– Мой кто?

– Откуда ты узнал о том данже и Соломоне? Кто тебе рассказал?

– Профессиональная этика, знаешь ли…

– Я сейчас разорву группу и дальше пойду один, – пригрозил Гарри.

– Не-не-не, ты не должен так поступать с добрым и милым Эдельвейсом, – сказал бард. – Эдельвейсу очень трудно качаться. Мне рассказал другой бард, а он слышал от третьего барда, который был знаком с поэтессой, чей любовник принадлежал к Дому Красных Ветвей, а Дом Красных Ветвей принимал активное участие в тех событиях и на данный момент считается главным пострадавшим от произошедших наверху перемен. А почему ты не пользуешься той зловеще светящейся штукой?

– Гарпуном?

– Да, им. Он же более эффективен.

– Если я буду убивать противника с одного удара, ловкость и уворот у меня никогда не прокачаются – сказал Гарри. – Я думал, вы тут понимаете в такого рода вещах.

– Я бард, служитель муз и далек от вульгарного махания железками, – заявил Эдельвейс.

Тут на Гарри навалились сразу трое змеелюдей и ему пришлось поставить разговор на паузу. Секунд на двадцать.

– Так что там за история? – спросил он, меняя один из ятаганов на его упавшего с трупа брата-близнеца, чуть лучше заточенного.

– Доподлинно известно немногое, – рек бард. – Ведомо мне, что Соломон Рейн и двое его подлых приспешников из недавно присоединившегося к Системе мира…

– Подлых приспешников? – уточнил Гарри.

– Ты должен понимать, что мой… источник черпал свежую воду своей истории в роднике Дома Красных Ветвей... нет, так глупо звучит. В общем, ты должен понимать, что слушаешь версию проигравших, так что в ней все подано под таким углом. А знаки можешь расставить ты сам. Итак, Соломон и двое игроков из недавно присоединившегося к Системе мира... Поскольку один из… подлых приспешников был текущим объектом кровной мести самого Великого Князя, эльфы преследовали их по всем мирам, а троица низко бежала, не смея вступить в честный бой. И когда эльфы уже почти догнали их и занесли над ними мечи, готовясь свершить свое кровавое правосудие, Соломен увел свою троицу в древнее подземелье, доселе считавшееся непроходимым. Пылающие праведным гневом эльфы последовали за ними.

– И там они получили тот самый честный бой, которого так жаждали, и оказались этому не рады?

– Мой источник об этом умалчивает, – сказал Эдельвейс.

– Обратимся же тогда к сухому языку цифр, – сказал Гарри.

– Непосредственно в данже эльфы потеряли около двух десятков бойцов, никого не убили и подземелья не прошли.

– Потрясающая эффективность, – восхитился Гарри. – На чем специализируется их Дом?

– На шпионажах и диверсиях.

– Вдвойне потрясающая эффективность, – снова восхитился Гарри. – У вас тут массовую премию Дарвина за своей впечатляющее клановое самоубийство не выдают?

– А?

– Нет, ничего. Продолжай.

– Дальше будет часто использоваться слово "подло", – предупредил Эд. – Поэтесса была лицом заинтересованным, можно сказать, вовлеченным в конфликт, поэтому в ее рассказе преобладали эмоции. А свою версию тех событий я еще не успел сочинить. Итак, подлый Соломон подло пожертвовав подлыми приспешниками прошел проклятое подземелье…

– Если будешь писать об этом песню, постарайся не использовать такое количество слов, начинающихся на одну букву, – сказал Гарри.

– … в результате чего усилился многократно. То есть, эльфы говорят, что многократно, но если ты посмотришь в таблицу рейтинга, то сам можешь посчитать, что на самом деле он взял около ста уровней. Характеристик, конечно, тоже привалило, но в целом об усилении в разы не может быть и речи. Это эльфы там отмазываются.

– Где, кстати, можно посмотреть такую таблицу? – спросил Гарри.

– В любом бойцовском клубе или букмекерской конторе, – сказал Эд. – В конторе данные точнее и свежее, конечно, они ж на это ставки принимают. А в бойцовском клубе это просто стена славы. Вроде, те парни, на которых всем надо равняться.

– Угу, – сказал Гарри.

Новый змеечеловек был толще предыдущих раза в полтора, ядом не плевался, зато довольно ловко орудовал здоровенным трезубцем, не давая британскому агенту подобраться вплотную. Так что Гарри пришлось сначала изрубить трезубец в щепки, и только потом заняться самим толстяком.

– В общем, многократно усилившийся Соломон вышел из данжа и подло напал на сотню мирных эльфов, устроивших перед входом пикник, – сказал Эд. – Он использовал особо подлое оружие из высокотехнологичных миров и особо темную магию из миров магических, убил их всех и подло скрылся в неизвестном направлении. И когда эльфы повторно собрались на пикник на том же месте, Соломон вернулся и опять подло на них напал, и снова убил их всех. После чего взорвал это место и засыпал солью.

– А солью зачем?

– Полагаю, что для красного словца, – сказал Эд. – Дальше Соломон исчезает из нашего повествования и начинается самая грустная его часть. Ну, по версии поэтессы. Воспользовавшись ослаблением Дома Красных Ветвей, его гнусные конкуренты объединились и подло нанесли ему несколько ударов в спину, в результате чего Дом Красных Ветвей переживает сейчас не лучшие времена.

– К черту эльфов, – сказал Гарри. – Что там с данжем?

– Информация о данже крайне скудна, – сообщил бард. – Его полное прохождение увеличивает твои уровни и характеристики, неполное – отбирает их, а смерть в нем является окончательной, хоть ты весь амулетами обвешайся. Считается, что ни один из топовых игроков его пройти не сможет, потому что во время прохождения подземелье отбирает у тебя все системные дары, а потом сталкивает с противником, который частью этих даров все-таки владеет. А новым игрокам туда лезть нет смысла, потому что ноль, умноженный на что угодно, все равно в результате даст ноль, даже если им каким-то чудом удастся финального босса одолеть. Считается, что Соломон Рейн нашел эксплойт, позволивший обойти это ограничение, и частью этого эксплойта были те самые двое игроков, которыми он пожертвовал.

– Похоже, что он не очень приятный тип, – заметил Гарри.

– В топе приятных типов вообще нет, – сказал бард. – Когда ты все время прокачиваешься и все время ожидаешь ударов в спину от тех, кто тебе в нее дышит, сложно сохранить хорошие манеры, знаешь ли.

– Да, наверное, – сказал Гарри. – А можно с этим Соломоном как-то встретиться и поговорить?

– Конечно же, нет.

– Почему? У вас тут нет игрового братства или чего-то в этом роде?

– Ты меня вообще слушал?

– Да, – сказал Гарри, забивающий второго толстяка с трезубцем. – Ну, а как-то подстроить встречу?

– Э… Вот ты откуда? – спросил Эд.

– Из Англии.

– Никогда не слышал.

– Я бы удивился, если бы это было не так, – сказал Гарри.

– У вас в Англии был король?

– Королева, – сказал Гарри.

– Сейчас это неважно, – сказал Эд. – У вас была королева, и у вас наверняка был какой-нибудь главный королевский шпион, так?

– Наверняка, – сказал Гарри. Если бы приход Системы и зомбиапокалипсис не встали на пути его карьерных устремлений, через пару десятков лет главным королевским шпионом он мог бы стать и сам.

– Все наверняка знали его имя и даже пару мест, в которых он бывает, – сказал Эд. – Но даже если тебе удастся проникнуть в одно из таких мест, как сделать так, чтобы он с тобой заговорил? Как хотя бы сделать так, чтобы он тебя заметил? И это я сейчас не о Соломоне Рейне говорю, а о любом человеке, кто входит хотя бы в топ тысячу. С Соломоном все еще сложнее. Во-первых, он реально топ номер один. Во-вторых, он не клановый боец, он играет соло, он качается соло, он делает квесты соло. Это самый сложный способ игры, и то, что он сумел добраться до вершины, говорит о том, что Соломон – суперосторожный игрок. А его стиль, и способ, которым он прошел этот данж… В общем, с такими лучше не связываться.

Вместо очередного толстяка Гарри навстречу выползла змееженщина. Ниже пояса она была змеей, а выше – женщиной, причем, довольно привлекательной, если не обращать внимания на чешую и общую зеленоватость. Ее голову украшала роскошная копна волос, заплетенных в африканские косички.

Кроме того, она была топлесс и без оружия.

Будучи истинным джентльменом, Гарри несколько секунд соображал, что же ему делать со всем этим зеленым добром. Рубить ятаганом или предложить куртку, а потом обнять и плакать.

Змеещенщина тяхнула головой, и ее афиканские косички, оказавшиеся вовсе не африканскими косичками, а щупальцами, полетели в его сторону.

От неожиданности Гарри прыгнул назад, но несколько особо назойливых щупалец успели его… пощупать. От их прикосновения на его кожаной, подбитой железными пластинами куртке (плюс десять к ловкости, плюс восемьдесят к броне, степень износа шестьдесят процентов) оставались прорехи, словно выеденные кислотой.

Гарри прикинул, что даже среднестатистическое щупальце в четыре раза длиннее его ятаганов и взялся за арбалет. Конечно, он отдал бы предпочтение пистолетам, но в этом данже было ограничение на огнестрельное оружие.

Получив болт в левый глаз, женщина зашипела, как кошка с прищемленным дверью хвостом, и плюнула в Гарри ядовито-оранжевой слюной. Гарри увернулся, а бард – нет.

Эд рухнул на пол и забился в конвульсиях. Полоска здоровья над его головой начала сокращаться.

Решив, что времени возиться с верблюдо-змее-женщиной у него больше нет, Гарри достал гарпун.

Несколькими секундами позже взявший очередной уровень Гарри уже вливал в глотку барда целебное зелье.

– Фух, – сказал Эд. Его лицо приобрело прежний оттенок, здоровье медленно восстанавливалось, но барда все еще потряхивало. – Спасибо.

– Что это было? – поинтересовался Гарри.

– Медуза, – сказал Эд. – С ними тоже лучше не связываться.

– А предупредить не мог?

– Я и забыл, что они тоже тут обитают.

– Но теперь мне становится понятно, почему предыдущие ребята бросались в атаку так яростно и безоглядно, – сказал Гарри. – Если бы мне приходилось иметь дело с такими женщинами, я бы тоже испытывал постоянную склонность к суициду.

– Их способ размножения немного сложнее, – сказал Эд. – Медузы откладывают яйца…

– Я не уверен, что хочу знать все в таких подробностях, – сказал Гарри.

– Но если здесь была медуза, значит, где-то поблизости находится кладка, – сказал Эд. – Ее хорошо охраняют, но зато там можно собрать много ценных для алхимиков ингредиентов.

– Глянем, – решил Гарри. – Ты как? Идти можешь?

– Разве что медленно и недалеко.

– Ладно, отдохни еще, – сказал Гарри. – К черту Соломона Рейна. Что сейчас происходит с тем данжем?

– О, это очень интересная история, – вздохнул Эд. – Хотя, на самом деле, нет. Там происходит совершенно обычный для таких ситуаций бардак.

– То есть?

– Мнения игровой общественности разделились, – сказал Эд. – Они считают, что раз Соломон сумел так здорово там прокачаться, то значит, и другие смогут, и предлагают заняться вдумчивыми исследованиями, перемежаемыми с безумными попытками взять подземелье наскоком. Другие утверждают, что второй такой же, как Соломон, тут никому и даром не нужен, потому что дисбаланс и система рейтингов полетит к черту, и настаивают, что данж лучше запечатать и не трогать вообще никогда. Бардак усугубляется тем фактом, что вход в данж погребен под сотнями тонн земли из-за взрывов, устроенных там Соломоном. Сейчас в той местности стоять боевым лагерем представители самых могущественных кланов, а в большом шатре посреди этого лагеря их лидеры спорят о том, как же им поступить. Пока еще спорят с пеной у рта, но, исходя из общих тенденций, кровь может начать литься в любой момент. Так что в ближайшее время тебе туда точно не попасть.

– Возможно, – сказал Гарри. – Надо бы посмотреть поближе.

– Затопчут, – сказал Эд.

– Просто посмотреть, – сказал Гарри.

– А можно, теперь я тебя о чем-нибудь спрошу?

– В поисках сюжетов для новой песни?

– Вроде того. Условия прежние – никаких имен.

– Валяй, спрашивай, – разрешил Гарри.

– Я так понимаю, что твой мир присоединился к мирам Системы совсем недавно?

– Так и было.

– То есть, ты родился и вырос до ее прихода?

– Да.

– И ты успел кем-то стать, пока все это не начало происходить с твоим миром, да?

– Успел.

– И кем же ты стал?

– Королевским шпионом, – не стал кривить душой Гарри. А потом не стал кривить душой еще больше. – А точнее, королевским убийцей.

– Что ж, это многое объясняет, – сказал Эд. – А почему ты сделал такой выбор?

– Потому же, почему ты стал бардом, – сказал Гарри. – Хотелось посмотреть мир, а на гитаре я играть не умею.

– Кстати, – вспомнил Эд. – Насчет того данжа есть еще одна теория. Не особо популярная, да я и сам в нее не верю, но на ее основе может получиться хорошая баллада. Балладам ведь необязательно быть правдивыми.

– Я бы даже сказал, что им это противопоказано, – сказал Гарри. – И что за теория?

– Ходят слухи, и я понятия не имею, откуда они взялись и кто из распускает, что один из тех двоих, что вошли в данж вместе с Соломоном, на самом деле не умер, – сказал Эд. – И что рано или поздно, он выйдет из этого подземелья, и когда он выйдет, миры Системы уже не будут прежними.

– Для баллады звучит неплохо, – согласился Гарри. – Но в реальной жизни такое случается крайне редко. Ты хоть знаешь, как зовут этого парня?

– Понятия не имею.