Бомба для Сталина. Внешняя разведка России в операциях стратегического масштаба

Звездный час

В те же годы советские разведчики сумели внедриться в службу Гелена (ФРГ). Там активно работал Хайнц Фельфе, «начальник отдела по борьбе против советской разведки» (!). Филиал разведывательного отдела по Западному Берлину возглавлял агент советской внешней разведки Кольб.

Располагая достоверной информацией из английских и германских разведывательных источников, советская разведка совместно с восточногерманскими коллегами проводила крупные контрразведывательные операции. В 1956 году в результате ряда акций в ГДР «было выявлено и арестовано более 600 агентов, вскрыто множество конспиративных квартир, тайников».

50-е годы в истории советской внешней разведки справедливо назвать «звездными». Тот уровень вряд ли удастся превзойти.

Высшие советские структуры, судя по всему, безгранично полагались на разведку. Подчас ей поручались совсем не свойственные операции. Например, в 50-е годы наш «агент-нелегал Бланко» получил задание выяснить предположительные координаты падения одного из первых искусственных спутников Земли, затерявшегося где-то в Центральной Африке. Этот человек, выдавая себя за бизнесмена, совершил путешествие по африканскому континенту. Прочесав самые отдаленные уголки Центральной Африки, «Бланко» добыл-таки необходимые сведения, заслужив благодарность… Академии наук СССР.

Случалось, поигрывая мускулами, разведка зарывалась. В конце 50-х годов, когда в ряде районов Турции прошли антиправительственные выступления, наши разведчики от имени несуществующего «комитета национального спасения» (!) распространили воззвание к турецкому народу. Руководящие круги Турции переполошились, посчитав, что в подполье действует какая-то мощная организация, которую они «проглядели». 27 мая 1960 года в Турции действительно произошел государственный переворот и к власти пришла военная хунта. Теперь удивлялись наши разведчики. Манифест хунты к турецкому народу был почти копией «нашего» воззвания не только по содержанию, но и по форме. Даже название едва ли не дословно повторялось: «Воззвание Комитета национального единства». Но в целом, повторюсь, 50-е годы были годами советской разведки. ЦРУ, также как и английская СИС, были потрясены, когда на рубеже 60-х годов два высокопоставленных сотрудника Агентства национальной безопасности США Мартин и Митчелл «ушли» в Советский Союз. Служба была, по существу, деморализована, ущерб оценивался миллионами долларов, не говоря уже о потере лица.

В 50-е годы ЦК КПСС принимает несколько постановлений о расширении и усилении деятельности внешней разведки СССР.

В 1953-1955 годах создаются советнические аппараты МГБ СССР в странах народной демократии – по терминологии тех лет. Заключались отдельные договоры об обмене разведывательной информацией с каждой из этих стран. В силу «остроты борьбы» и в целях «укрепления местных прогрессивных сил» им оказывалась «материальная и моральная поддержка». В 1956 году ЦК КПСС принял постановление об увеличении штатов внешней разведки. Вновь активизировалась практика «партнаборов». Профессионалы были недовольны – дилетанты претендовали на руководящие посты.

За пределами этого повествования пока остается период с начала 60-х годов и до наших дней.

Первые симптомы кризиса государственной системы стали проявляться в СССР в начале 50-х годов. Вслед за смертью диктатора последовал острый политический кризис власти. Система руководства обществом, упрочению которой посвятил свою жизнь Сталин, не могла преодолеть заложенные в ней самой изъяны. Борьба за власть завершилась победой Н.С. Хрущева. Но его реформы и реорганизации оказались непродуманными и неудачными, они лишь дискредитировали оформившееся было реформистское направление в КПСС. Сама же попытка внести изменения в систему в принципе имела огромное политическое и морально-психологическое значение. Ощущение неизбежных перемен в обществе нарастало.

Косыгинские реформы 1965-1968 годов, направленные против государственного монополизма, были свернуты консервативными силами. Более того, Москва «отменила» оттепель в соседних социалистических странах. В Чехословакию вошли войска стран Варшавского договора. Попытки реформировать коммунистическую систему организации общественной жизни были отложены на долгие годы.

Именно в те годы, особенно начиная с 60-х, многие подлинные друзья коммунистической России за рубежом убеждали советское руководство в необходимости реформ. Так, видный деятель коммунистической партии Франции Роже Гароди в своей книге «Большой поворот социализма» прямо заявил, что на базе господства общенародной государственной собственности и централизованной плановой системы хозяйства Советскому Союзу не осуществить модернизацию индустрии на основе новой техники, которую дала научно-техническая революция, исторически не перейти на комплексно-механизированное и автоматизировнное производство. Нужна самостоятельность предприятий, которой в условиях «социалистической собственности» быть не может. Таким образом, государственный монополизм в экономике и политической жизни вступал в острое противоречие с требованиями жизни.

Как известно, Гароди был объявлен ревизионистом и исключен из рядов коммунистической партии Франции. Но в принципе он был прав.

Полномасштабный кризис в Советском Союзе разразился в 80-х годах. Старая система, приспособленная к исторически определенной станочной системе машин и производству фабрично-заводского типа, изживала себя.

Кризисные процессы, проявлявшиеся, особенно начиная с 60-х годов, во всей государственной структуре, не обошли и внешнюю разведку КГБ СССР. Особенно острый характер они стали носить в начале 60-х, когда обозначилась «смена поколений», уходили незаурядные интернационалисты, искренне верившие в коммунистические идеалы.

Так, уже в 1962 году советской разведке не удалось вскрыть подготовку американцев к военному вторжению на Кубу. Дефицит достоверной разведывательной информации в 60-х годах не позволял всесторонне информировать правительство СССР о «подрывной деятельности США против СССР». Это относилось и к другим нашим союзникам по «мировой системе социализма». Ощущался явный недостаток в разведывательном освещении многих сторон деятельности НАТО, в частности, отсутствие информации о «слабых местах» этого военного блока и противоречий в рядах его участников. Неудовлетворительной оказалась вся разведывательная и дипломатическая проработка «военной акции в Афганистане», явившейся той чашей, которая переполнила «кризисную отметку» в нашей стране.

Регулярные и все более многочисленные «партнаборы в разведку» не спасали. Шли люди другой генерации, с иными интересами, далеко не идеалисты. Кризисные явления более остро стали проявляться во всей внешней политике СССР. Национально-освободительное движение выдыхалось и более не воспринимало «коммунистическую идею». Западные страны нашли новую модель взаимосвязей с развивающимися странами. Транснациональные корпорации западных стран в 70-е годы «взрывоподобно», в десять раз увеличили свои инвестиции в государства «третьего мира». При поддержке своих правительств и они сумели найти компромиссные формы экономических связей с национальными бизнесменами, национальной буржуазией.

Революционная волна, характерная для послевоенного периода, схлынула. Акции советской внешней разведки по реанимации «революционных сил» в этих странах медленно, но верно обрекались на неудачу. Эффект нашей разведывательной работы в развивающихся странах стремился к нулю. Неверие в идею являлось потенциальной основой возросшего числа предательств в структуре внешнеполитических организаций Советского государства, не исключая и внешнюю разведку.

Своеобразный итог всему периоду «холодной войны» подвел в беседе с журналистами «Комсомольской правды», ряда американских и канадских изданий «последний шеф советской разведки», как представила его газета, Леонид Шебаршин.

– Чем характеризовалось направление деятельности советских секретных служб во время «холодной войны» и как Вы смотрите на-это сегодня? – спросили репортеры.

– Разведка была ориентирована на активную наступательную работу по «главному противнику» – США, – ответил Л. Шебаршин. – Нас интересовали в первую очередь военные планы и приготовления США и их союзников, подрывная деятельность Запада против Советского Союза. Этот интерес не был беспочвенным – Запад был активной стороной в «холодной войне». Использовались любые возможности для нанесения политического и морального ущерба оппоненту – распространение скрываемых сведений или дезинформации, помощь антиамериканским силам в третьих странах, компрометация американских разведчиков и их агентуры.

Сегодня я смотрю на «холодную войну» и связанные с ней экономические, политические, психологические издержки с большим сожалением. Тем не менее, считаю, что повинны в этой войне были все стороны.

– Что считалось наибольшим достижением в тайной войне против Соединенных Штатов, а что было самым большим поражением?

– Разведывательная деятельность, или, если угодно, «тайная война», была на протяжении десятилетий компонентом «холодной войны». Наша страна эту войну проиграла. Надеюсь, что поражение пойдет нам на пользу.29

Ровно за год до этой публикации, в жаркий, летний день мне довелось видеть и слышать генерала еще в его прежней роли начальника разведки. Это было в служебном кабинете Шебаршина под Москвой, на одном из больших совещаний. Профессора кафедры марксизма-ленинизма отчитывались о гуманитарной подготовке разведчиков. Начальник кафедры закончил доклад традиционно бодрым заверением: «Коллектив выполнит любое задание партии». Леонид Шебаршин корректно, но твердо поправил идеолога, подчеркнув, что разведка – это государственный орган и она выполняет заказ конституционных органов государства.

Впереди был август 1991 года…

* * *

Что же является главной опасностью текущего исторического момента? – можно повторить вслед за Кропоткиным, спустя три четверти века.

Пусть каждый найдет ответ для себя.