Борей

Глава 10 Война

Тишина в зале совета удручала и тяготила. В любой другой день тишина тут характеризовала происходящее как нормальный процесс совещания, но не сегодня. Сегодня настроение у всех присутствующих было тягостное. Война была на пороге, и избежать ее не было никакой возможности. Хотя люди и пытались.

— А может, просто соберем самое нужное и снимемся в поход? — предложил Василий. — Уже понятно, что если нас и ищут, то явно не в этих местах. Пойдем сами тихонько в сторону Города и Китежа. Что в принципе мы тут теряем?

— Не уйдешь, — буркнул Борей.

— Почему?

— Есть много причин, — пожал плечами конунг, — и каждая ведет к полному нашему истреблению. Тебе все называть?

— Хотя бы три, — фыркнул глава совета.

— Первая: они передвигаются намного быстрее нас по льду и снегу, поэтому легко нас догонят и уничтожат, так как мы будем уставшие после перехода и двигаться караваном с имуществом, а они налегке. Отсюда вытекает второе: они выносливее нас, так как ведут первобытный образ жизни и приучены к дальним переходам, поэтому загнать нас погоней и добить уставших им не составит большого труда. Третье: а ты уверен, что мы пойдем в сторону Города и Китежа, а не в другую? Если нет, наш поход не имеет смысла, так как мы будем уходить от своих домов, а не приближаться к ним. Четвертое: кормиться в походе, тем более длительном походе, в этих снежных степях можно только охотой, но охотой такую ораву, как мы, не прокормишь, а, следовательно, мы или начнем дохнуть с голоду, или начнем урезать всем пайки, а это приведет к падению выносливости, что на руку великанам.

— Вы уже ходили на север и там нашли вулкан, значит, нам явно не туда, — попытался возразить Василий.

— Это сильно уменьшило количество направлений? — изумился ответу Борей. — В Лесу люди ухитряются за дерево зайти и заблудиться, сбившись с обычного маршрута всего чуть-чуть, а ты, вычеркнув одно из уймы направлений, думаешь, что мы легко выйдем к своим? Ты хоть представляешь на сколько вперед эти ледяные земли тянуться?

Лесовика байкой про дерево не напугаешь, он про Лес знал если не все, то многое. А вот горожанин, кем и был Василий, сидел в своем Городе и носа не казал в Лес, от того во все такие сказки должен был верить. На этом и сыграл конунг.

— А еще мы очень много теряем, — проговорил Ньял, который также присутствовал тут, — обратись в бегство.

— Что мы тут теряем? — ожесточенно откликнулся глава совета. — Что мы можем потерять тут, в этой снежной глуши?

— Свободу, — ответил Борей, — Свободу и независимость!

— Свободу и независимость от кого?

— От всех! — встал Борей и, опершись руками о стол, как бы навис над собеседниками. — Разве вы не поняли еще? Мы тут свободны и независимы от всего и всех! Нам не нужно сверяться с городским уставом на каждом шагу, нам не надо отчитываться о проделанной работе в Китеж! Мы живем тут ради себя и вершим дела для себя, эта снежная пустыня нам становится домом, а люди вокруг соратниками по оружию, добрыми соседями и друзьями, независимо от того, кем они раньше были и где до этого жили!

По собранию прошел шепот. Тут были лесовики, кои Свободу жаловали как Богиню и им слова Борея легли на плодородную почву. А некоторые горожане успели сдружиться с лесовиками, наслушаться их рассказов и со временем чуть подзабыть свой любимый Устав.

— Чтобы жить тут, надо иметь хоть какие-то возможности для жизни, а не для выживания, как сейчас, — весомо заметил главный инженер Дмитрий.

— Так они у нас есть, и даже больше, чем возможности для жизни, — хитро улыбнулся Борей, — я думаю, у нас даже возможности для торговли с Городом, Китежем и Невридой есть. Я еще интересней выскажусь, если предположу, что они к нам сами прибегут и будут просить о торговле.

— С какого это перепугу? — спросил Василий, впитавший с молоком матери и с едой в районной столовой, уверенность, в силе, независимости и самодостаточности Города.

— Об этом лучше расскажет Алена Игоревна, — кивнул Борей на присутствующую на собрании девушку, — она главный научный сотрудник энергетического блока, ей, с ее знаниями, и карты в руки.

— Простите, — поднялась с табурета, краснея и смущаясь, Алена, — я не умею красиво говорить…

— Не нужно говорить красиво, — буркнул Василий, — надо говорить по существу.

— Если по существу, то… — сначала запнулась девушка, а потом стала строчить, как тяжелый привод, — если по существу, то мы имеем совершенно неисследованный источник непонятной энергии. Если его изучить и поставить нам на вооружение, то возможно совершенно комфортно существовать в данном климатическом поясе и обеспечивать все свои потребности за его счет. Но и это не все, если я правильно понимаю, то эта энергия позволит нам даже выйти в космос, ибо она куда как функциональней, чем жидкое топливо, известное нам до этого момента. Единственное, это нужно еще изучать и изучать.

— А теперь, милая барышня, откройте нам всем секрет, о чем вы это сейчас столь интересно и обнадеживающе говорили? — поинтересовался главный инженер.

Василий был уверен в провале экспедиции Борея и не стал о ней сообщать никому. Поэтому сейчас слова об источнике обрушились на людей как снежный ком посреди летнего сезона.

— Я об источнике, который обнаружила группа Борея, — захлебываясь эмоциями, начала объяснять, тараторя, Алена,— у меня слишком немного данных, так как мне очень мало было выделено времени провести хоть какие-то эксперименты, но даже этого ничтожного времени хватило, чтобы понять всю мощь этого артефакта, который может коренным образом перевернуть нашу энергетику и вообще все технологии. Но это пока только первые выводы, с ним нужно работать и работать, но с червем это сделать нереально…

— Спасибо, девушка, мы вас поняли, — остановил Алену Василий.

— Вот видите, — опять встал Борей, — у нас под боком есть источник доселе неизведанной энергии, которая может перевернуть все наше представление об энергетике, а вы хотите отсюда сбежать? Мы можем утереть нос как Городу, так и Китежу, не говоря уже о псевдах Невриды, и заставить их считаться с нами, разговаривать с ними на равных. А вы хотите сбежать по домам и отдать эту возможность в чужие руки, которые не мерзнут сейчас тут, а сидят в своих уютных кабинетах? Я против. Считаю, что мы заслужили это сокровище, и буду драться за него, с великанами ли, с червем ли, с холодом, но буду драться.

— Я тоже! — поднялся рядом Ньял.

— А я хочу его изучить, — встала рядом Алена Игоревна.

Даже если ты воспитан в Дисциплине, соблюдая строго всю жизнь устав, ты не будешь лишен честолюбивых помыслов и желания прославиться. Борей рассчитывал, что многие горожане заинтересуются возможностями источника и идеей встать на равные с главами Города, Китежа и Невриды.

— Надо подумать над всем этим, — произнес Василий.

— Времени нет думать, враг у ворот! — ответил конунг. — Надо решать, бежим мы отсюда или встаем против великанов, защищая наш новый дом?

— Некуда бежать, — тихо проговорил Дмитрий, главный инженер, — нет смысла убегать по шпалам от поезда, помрешь уставшим. Я за оборону.

Он поднял руку. Борей, Ньял и Алена уже и так стояли, и поднимать им руки не требовалось.

— Я тоже за оборону, — поднял руку командир разведчиков Сил.

— И я, — поднимая руку, пожал плечами командир караульщиков Борис, — обороняться меня учили, а отступать нет.

В этом была доля правды. Горожане не учили свои войска отступать. Отходить на реорганизацию они тренировались, а отступать — нет. Ни тактически, ни стратегически, ни как еще. А куда? Горожане изначально планировали воевать, обороняя Город, а значит, отступать было некуда: позади Город, — и драться стоило до последней капли крови.

И тут же руки остальных медленно, но начали подниматься вверх.

— Чтоб вас всех… — вздохнул Василий, — коль пошла такая пьянка, режь последний огурец — и я с вами.

— Отлично, — оскалился улыбкой Борей, — так как я в этом совете главный по обороне базы, к тому же я лично воевал с великанами и выжил, да еще в рукопашной сам лично великана завалил, беру на время обороны власть в свои руки. Потом, когда и если победим, власть эту поделим, как захотите, но сейчас я буду командовать. Есть кто супротив?

В ответ было молчание. Лесовики знали своего воеводу, ныне конунга, и приняли его главенство безропотно. Горожан же в экспедицию посылали не по боевому опыту, а по ремесленным умениям и они, здравомыслящие, не претендовали на звание военных вождей.

— Хорошо, — молвил конунг, ничуть не сомневаясь в своих силах, — Ньял собери всех, у кого хоть как-то проявляются психофизические силы, и объясни им, что действует на великанов, что нет. Сил, разведку выпускай, мне нужно знать, когда и куда подойдут эвеки. Борис, поднимай всех своих и вспоминайте, как драться строем в поле. Всем все понятно? Тогда вперед!

— А почему в поле, Борей Микулович? — удивился начальник караульной службы.

— Первое, — начал объяснять конунг, — мы выйдем в поле, чтоб сберечь наш энергетический купол, так как другой защиты у нас нет, хотя я предлагал возвести стену вокруг базы. Но совет тогда не оценил это предложение, а теперь уже поздно. Наш энергетический купол не столь прочен и батареи его, питающие, также, если вся эта махина на нас навалится и купол не выдержит, нам попросту некуда будет отходить. Мы встретим их в поле, и тут два варианта: если мы одержим победу, то и купол нам, стало быть, был и не нужен, а если проиграем, у нас будет куда отойти на переформирование и отдых, пока они рушат купол, у нас будет хоть какая-нибудь передышка. И еще…

Борей не окончил фразы и смотрел на реакцию людей. Она его устроила. Все присутствующие приняли его главенство и ждали молча, что он добавит.

— Как бы это ни звучало странно, но я приказываю с этого момента и до полной победы не использовать отчества и фамилии.

— Почему? — опешил Василий и не только он.

— Это усложняет взаимодействие, — проговорил Борей, — у нас есть и горожане и лесовики, а нам чтобы выжить сейчас, нужно стать одним целым. Все эти отчества и фамилии, а также звания нас разъединяют. Да и приказы получаются длиннее и сложнее, а это немаловажно в управлении людьми на поле боя. Пока вспомнишь, кто он, богатырь какого-то класса или сотник-тысячник, по фамилии его нужно величать или по батюшке, пока все это выговоришь, столько времени уходит, что обстановка успевает поменяться вокруг и уже нужно новый приказ отдавать. Так понятно?

Молчание было ему ответом. Люди переваривали сказанное.

— Ну если понятно, тогда вперед по местам, исполнять приказания. Вперед!

Под приводы поставили всех, несмотря на возраст, пол и даже болезни. Благо людей в экспедицию подбирали всех работоспособных по возрасту и не слишком молодых, как, впрочем, и не слишком старых. Не способных держать в руках привод на базе не было. Все лесовики, облачившись в основном в свои «Невры», ушли в разведку, а горожане в своих «Гриднях» тренировали всевозможные действия в чистом поле, для чего использовали площадь перед кораблем. Все нервничали, помня, чем кончился прошлый приход великанов к их базе. Тогда тоже во главе стоял Борей, и все вышло не очень хорошо, хотя великанов и было немного. Сейчас их гораздо больше и во главе стоит тот же Борей, но уже ученый горьким опытом. Надежда на лучшее у всех тлела, но это тление было подобно угасанию углей в мангале ранним утром после дикой попойки.

— Борей, — окликнул конунга Ньял, — я собрал всех, у кого хотя бы тлеют психофизические способности, но их немного и силы их не очень большие. В эту экспедицию в основном набирали технический персонал, а не колдунов с чародеями.

— Придется, дорогой мой друг, работать с тем, что у нас есть, — ответил конунг, — другого у нас не будет. Ваш потенциал можно как-то поднять? Получится его развить как-то?

— Издревле считалось, что наш потенциал дается при рождении, и если можно его развить, то незначительно, — попытался объяснить Ньял, — но это до моего знакомства с Кощеем. Он это как-то сделать сумел. Я вряд ли это смогу повторить с этими ребятами, но…

— Что «но»?

— Мне показалось, — пробормотал ведун, — именно показалось, будто рядом с источником мои силы восстанавливаются, как и аккумуляторы моего костюма.

— И что это дает?

— Многое, очень многое! — вскинул взгляд на конунга Ньял. — Наши силы небезграничны, и чем сильнее колдун, тем дольше он может пользоваться своей силой. Но если источник сможет восстанавливать силы ведуна быстро, то и творить свои психофизические заклятия он сможет дольше. Они у него так и останутся посредственными, но он сможет брать не качеством, так количеством, а это уже немало.

— Чтоб изучить влияние источника на ваши психофизические запасы нужно как минимум до этого источника добраться, — грустно заметил Борей, — а это мы сможем сделать, только пережив атаку великанов.

— Я понял, — кивнул Ньял, — будем пока готовиться к бою так, по старинке.

Борей вышел из палатки возле корабля. Ему не хотелось сидеть внутри: ограниченное пространство давило на него. Лесовики вообще плохо относятся к замкнутым пространствам и стараются там бывать пореже. А после атаки великанов на базу, после похода за пленными у конунга сложилась какая-то навязчивая клаустрофобия. Нет, он не истерил в помещении, нет, не давило на грудную клетку и не учащались сердцебиение, и даже панические мысли не приходили в голову о бегстве из-под крыши, но он стал предпочитать помещения, из которых можно было выбраться в любую минуту. Перед палаткой, на более-менее чистом месте, маршировали караульные, отрабатывая стандартные передвижения. Они действовали, как и полагается им пятерками, но строились таким образом, что одна пятерка дополняла другую и образовывала тем самым кладку из кирпичей в стене строя. Стена, правда, была не очень. Около пятнадцати стандартных пятерок. Были еще и горожане, но это были специалисты в своих областях, имеющие специфические костюмы и из-за этого плохо сочетающиеся с основными силами. Они тоже присутствовали тут, но действовали самостоятельно и отрабатывали взаимодействия между собой и помощь основным силам.

— Эх, — уныло вздохнул Борей, — ни тебе танков, ни вертолетов, ни какой другой защитной техники, и все, потому что эти олухи до сих пор думают, что они тут ненадолго.

И тут Борей увидел группу механиков. Пятеро человек стояли в черных, цвета ночи, средних доспехах, вооруженные кто чем попало. Один был вооружен огромным двуручным топором, от вида которого мурашки начинали бегать по коже. Второй вместо привода взял заклепочную машину. Третий вооружился огнеметом, видимо, использующимся в обычное время для поджога угля в печи. Четвертый имел лазерный резак, кой обычно был вкручен в специальный аппарат для резки всяких жестких материалов. А пятый держал в руках двуручный молот.

— Молот! — вспомнил Борей и направился к механикам.

Механики тренировались в ближнем бою. Что было в принципе естественно с их вооружением и средними доспехами. Действия их заинтересовали Борея. Механики были все поголовно горожанами, но они действовали не совсем по уставу. Точнее они пробовали сначала произвести маневр по уставу, но если он не получался, то останавливались, обсуждали возможные несостыковки и пытались подстроиться, но с оглядкой на свои силы и возможности. Например, они отходили назад ровной стеной, но потом понимали, что огнемет и заклепочник действуют на расстоянии, а резак, молот и топор — только в рукопашной, и меняли тактику. Парни с огнеметом и заклепочником отходили чуть быстрее и чуть в стороны, и уже под их прикрытием отступали рукопашники.

— Ты гляди, — хмыкнул в бороду Борей, — а и горожанам фантазия не чужда.

Но вслух поприветствовал механиков, тем самым обратив на себя внимание.

— Здорово, парни, как жизнь молодая?

— Да вот, тренируется помаленьку, — пожал плечами их старший.

— А как мой молот там вибрационный поживает? — спросил конунг.

— Хорошо поживает, — был ему ответ, — к завтра бы сделали, да вот, увы, сейчас не до этого, если все выживем, тогда и доделаем. А то завтра, может, он тебе уже не понадобится или его уже некому будет делать.

— Не каркай, Артур, — проговорил парень с резаком, тот механик, с которым давеча говорил Борей.

— Согласен, — кивнул конунг, — будем надеяться, что все выживем, что великаны придут, увидят наше войско и не будут в бой лезть.

— Ну если так будет, то приходи на следующий день после победы, мы его тебе и сделаем.

— Тогда на этом и сойдемся, — улыбнулся Борей и отправился дальше смотреть свое войско.

Чем больше смотрел на подчиненных Борей, тем все мрачней становилось его лицо и чернее думы. Люди были не только разномастные, но и по-разному одеты и вооружены. Караульное подразделение было монолитом слаженности и однообразия на фоне остальной пестрой, разнообразной толпы. Конунг радовался, что лесовики все поголовно в молодости ходят в рейды, а во взрослом возрасте это делают редко, но делают по специальному графику. Забыть совсем навыки лесной охоты для лесовика равносильно смерти. Горожане тоже проходили службу в юности все поголовно, но со временем, занимая посты и должности, переставали обновлять свои умения. А зачем? Есть же постоянная армия, караулящая стены Города и его ближайшие окрестности, обычные люди могут жить спокойной мирной жизнью, не изменяя своим профессиональным навыкам с военными. У живших в Лесу людей армии не было, им приходилось защищать до недавнего времени свои небольшие поселения самим. Битва с Кощеем немного изменила поведение лесовиков, выделив и поставив во главе их Китеж, но после многие рода отделились от Китежа и отправились жить на прежние места или нашли себе новые. Поэтому все лесное население базы сейчас патрулировало окрестности, вспоминая, как это делается. Городское же повторяло свой военный устав, но очень медленно. На базу был брошен в основном технический персонал, который привод в руках с юности не держал.

— Растопчут нас эвеки, — пробормотал Борей подошедшему Ньялу, — если выйдем за периметр, то точно растопчут.

— А если не выходить?

— Сидеть за энергетическим щитом?

— Хотя бы.

— Он долго не выдержит, генераторов надолго не хватит при такой интенсивности, а если они подохнут еще раз и насовсем, то мы можем не выигрывать сражение у великанов, ибо потом сдохнем от голода и холода.

— Тогда нужно что-то придумать такое, чтоб нас сразу не смяли.

— Нужно, а что мы можем? — поинтересовался Борей. — У нас из техники только два ковша и то, почти без топлива. Все топливо уходит на генераторы и обогрев.

— Ковши… — задумался Ньял.

— Хочешь ров вокруг базы выкопать? — прищурился Борей, стараясь угадать мысль друга.

— Не вокруг базы, а вокруг войска, — был ему ответ.

— Нах… Зачем? — опешил от сказанного конунг.

— Смотри, мы выкапываем перед городом ров полукругом с площадкой посредине, — стал объяснять Ньял, — и маскируем его под снег. Разведка прячется, а на эту площадку выходят только городские шеренги. Великаны видят, что нас с гулькин нос народу и бросаются в атаку во всю прыть. Тут нам поможет отсутствие у них хорошей разведки, я думаю, эти первобытные варвары до нее еще не додумались. Желание нам отомстить за оскорбление уводом пленников и наша малочисленность должны подстегнуть их на агрессию. И при приближении они валяться в ров, а тем, кто не упал, в спину стреляет разведка, атакуя их с тыла и, возможно, сталкивая тем самым в ров.

— Ну скинем мы их в ров и что будем делать потом?

— Потом используем весь заряд взрывчатки, кой у нас имеется, ее для создания шахт и скважин не жалели, кто после этого останется в живых, придется врукопашную бить. Это, конечно, не панацея, только идея, но она даст нам хоть какой-то шанс на победу, — докончил объяснение Ньял.

— При отсутствии других вариантов, считаю твой план оптимальным для исполнения, — кивнул Борей, — пойду, отдам соответствующие приказания.

Но не успел он отойти и пары шагов, как его окрикнули. Это был Сил, глава разведчиков. С учетом, что все лесовики сейчас были в разведке, под его началом состояла половина населения базы.

— Идут! — крикнул Сил, не дойдя до самого Борея.

— Кто? — от неожиданности спросил конунг.

— Великаны.

— Далеко?

— К утру придут.

— Жеваный волколак! — выругался Борей. — Времени почти не осталось!

Утро застало людей выходящими из узких ворот энергетического периметра. Широкие делать не стали, дабы не провоцировать великанов раньше времени на атаку. Все помнили, чем закончился совсем недавно их первый приход. Повторения никто не хотел.

Солнце светило выходящим людям в затылки, играя своими зайчиками на полированном до блеска металле караульных шлемов и обходя своим вниманием всяких техников с их разноцветными, в зависимости от блока, доспехами. Люди шли не торопясь, медленно переставляя конечности. Борею это было понятно. Кому охота идти почти на верную погибель? Победить великана в честном бою грудь на грудь удалось только его группе, да и то не совсем честно. План знали все, но веры в него было немного. Для большинства жителей базы эвеки ассоциировались с непобедимостью. И это не вселяло в сердца людей ничего хорошего.

Недалеко от базы, глядя в глаза выходящим людям, стояли эвеки. Они уже не скрывались и не таились, а открыто смотрели на своих мелких противников и ухмылялись, чуя вкус скорой победы. Их было больше. Триста сорок семь трехметровых великанов, супротив ста семидесяти пяти храбрецов, вышедших против них. Ни у тех, ни у других сомнений не было по поводу исхода битвы. Оставалось только дожить до конца сечи, чтоб убедиться в правильности прогнозов.

Ветер поднимал из-под ног легкую снежную дымку и бросал ее в лица бойцов обеих армий. Но люди стояли с закрытыми забралами шлемов, а великаны были привычны к такой погоде и их это не смущало.

— Как ты думаешь, о чем они сейчас думают? — спросил Борей Ньяла.

— О своей победе и что они будут делать с нами вечером, — ответил ведун.

— Это ты психофизический фон их считал?

— Нет, зачем? По мордам их наглым вижу.

Строй горожан вышел полностью на запланированную площадку и встал как вкопанный. Впереди стояли щитовики. Парни держали перед собой высокие, почти в рост человека в доспехе щиты из волотана, а из специальных прорезей вверху щитов в сторону великанов нервно подергивались стволы приводов. За спинами щитовиков находились парни с ракетницами и тяжелыми приводами. Чуть позади строя с двух сторон стояли отдельные пятерки, готовые помочь своим собратьям по мере сил. Кто-то в рукопашной, как те же механики, а кто-то и в стрельбе, как энергетики, вооруженные все поголовно оружием дальнего боя. Люди встали, щитовики уперли щиты острыми концами в лед для лучшей устойчивости и принялись ждать приказа.

— Стоим и ждем, парни! — скомандовал по радио Борей. — Они должны броситься в бой!

Людям рассказали примерный план действий, не вдаваясь в подробности. Но большинство все равно нервничали и боялись. И это было понятно. Борея самого била некрупная нервная дрожь. Никто не знал сейчас, доживет ли он до завтра и вообще, настанет завтра хоть для кого-то из людей на этой заснеженной базе.

Конунг посмотрел за спины эвеков и невольно усмехнулся. То тут, то там виднелись тоненькие струйки пара, вырывающиеся из толщи заснеженного льда. Это дыхание лесовиков, спрятавшихся в выкопанных для них специально укрытиях. Схроны делали сразу для пяти человек в «Неврах», а потом закладывали аккуратно льдом и присыпали снегом, чтоб не видно было. По ним можно было даже ходить и прыгать. Все делалось, чтоб эвеки, пройдя по этому месту, не заподозрили ничего и думали, что войско у них перед глазами — единственные силы людей. Но дыхание, увы, никуда не скроешь и с законами физики ничего не сделаешь, пар дыхания потихоньку шел через щели наверх. Радовало, что великаны если это и заметили, то не придали никакого значения.

Великаны тоже не стремились нападать. Они уже как-то победили этих людишек, но тогда сработал эффект неожиданности, которого сейчас не было. А как противник дерется, сталкиваясь лоб в лоб, эвеки не знали да и не спешили выяснять. Тем более звериный первобытный нюх учил великанов: стоящий на месте враг что-то задумал и может быть куда опаснее бегущего на тебя с воинственным ревом.

— Не идут, — сухо констатировал Ньял.

— Вижу, — кивнул сосредоточено Борей.

— Может, двинемся вперед, а потом отступим? — предложил ведун.

— А если потом не успеем отступить на подготовленную позицию? — спросил конунг. — Нет, стоим дальше.

— Смотри сам, — пожал плечами Ньял.

— Борис, — позвал Борей по радиосвязи начальника караульной службы, сейчас командующего всем строем горожан.

— Дай приказ заднему ряду медленно, очень медленно, но демонстративно отходить к куполу,— отдал приказ конунг, — очень медленно и очень демонстративно.

— Есть.

Через считаные мгновения, требующиеся для отдачи приказа, задний ряд медленно развернулся и двинулся к куполу. Проход в защитном поле был закрыт, и Борей не давал приказа его открыть, но эвеки не знали, как все это работает, и подумали, что люди начали отступать. А как не ворваться в поселение на спинах отступающих воинов? И эвеки рванулись в атаку. На что, впрочем, и рассчитывал конунг, отдавая свой приказ о медленном и демонстративном отступлении. Великаны рванули вперед толпой.

— Борис! Останавливай отход! — заорал Борей в эфир. — Все стоим и ждем атаки! Первые ряды, сомкнуть щиты!

Эвеки не думали о подвохе, не ждали его. Они еще не воевали ни с кем и никогда, только охотились. А звери не обманывают. Хитрят, но не обманывают. Если саблезубы окружают жертву и поочередно ее атакуют с разных сторон, то это не хитрость, а заложенные еще в детстве рефлексы. Мама приносит малышам полуживую добычу, и они должны ее добить перед едой. Так взрослые особи учат своих детей охотиться. Люди же умели не только охотиться, но и воевать. Многие десятки тысяч лет, пусть даже прожитых на другой планете, научили их вид хитрить в бою. Что не могли еще освоить эвеки, находясь на стадии охотников-собирателей и только начиная воевать за территорию с такими же, как они, а теперь еще с людьми, пришедшими на их землю. Как и полагается вождю, Храл бежал первым. Великаны неслись с улюканьем и воплями, как они, видимо, бегут, загоняя добычу.

Когда первый ряд пересек границу замаскированного рва, лед взметнулся у них из-под ног и ледяные воины посыпались вниз. Раздался всепоглощающий, всеобъемлющий взрыв. Это множество зарядов взрывчатки, заложенных во рву, детонировали одновременно. Великанов первой линии атаки, упавших в ров, подкинуло вверх и разорвало на множество ошметков. Вот только было очень жаль, что их было не так много, как хотелось бы. Великаны бежали толпой, не строем, и напоминали больше построение «свиньей», поэтому вниз упало из них штук десять, не более. А вот заряды взрывчатки детонировало все разом. Борей рассчитывал на большие потери у противника. Но тут, как говорили первые колонисты: любой план сражения становится неактуальным сразу после столкновения с противником.

Самое обидное для Борея было то, что Храл выжил в этом оползне. Как будто почуяв, он перед полукольцом замаскированного рва сменил позицию. Теперь он бежал не самым первым, возглавляя атаку, а сбоку своего войска, отдавая приказы. И когда лед под ногами первых эвеков ушел вниз, он не только успел затормозить сам, но и криком остановить всю остальную толпу. Эвеки замерли над трещиной, рассматривая искореженные тела своих собратьев. Над толпой великанов пронесся крик ярости, но тут же рев вождя его оборвал. Храл нависал надо рвом и смотрел в него. Не на тела своих воинов, а просто в ров, пытаясь понять, откуда пришла беда и грозит ли она еще им.

— Умный, — процедил Борей, — думает, стоит ли дальше лезть или нет.

Храл подобрал несколько осколков льда, подкинул их в руке, примеряясь к весу, и один за другим кинул в разные места рва. Естественно, взрывов больше не последовало.

— Может, их стоит подтолкнуть? — вслух произнес Борей.

— Лучше пусть сами начнут атаку, — посоветовал Ньял.

— А если не начнут? — спросил конунг. — Так и будем стоять друг перед дружкой и морды корчить?

Ничего не успел сказать ведун, как Борей обратился по радиосвязи к командиру разведчиков.

— Хватит лежать и мерзнуть, Сил, поднимай своих и вперед к этим переросткам в тыл!

— Зря, — только и успел выдохнуть Ньял.

И снова лед и снег взметнулись к небу, но теперь не под ногами у великанов, а за их спинами, и эти осколки не несли в себе разрушающей силы огня, но подняли на поверхность скрытое доселе пополнение сил человеческих. И вот тут случилось то, чего никак не ожидал Борей. Вместо того чтоб рвануть от удара в тыл вперед и свалиться в котлован, эвеки развернулись, оскалились и ринулись на выпрыгнувших из-подо льда людей. Весь план летел волколаку под хвост. Хорошо вооруженный строй горожан оказался отрезан от основного сражения своим же рвом, а лесовики остались одни супротив великанов в своих легких доспехах типа «Невр» и с простыми приводами в руках. Великаны развернулись во всю свою широкую ледяную душу. Первых разведчиков, бросившихся на великанов, проткнули ледяные копья, невзирая на наличие доспехов. А дальше Силу хватило ума дать команду отступить, и тогда великаны бросились в атаку на людей.

— Забери меня болотник! — выругался Борей на общем канале. — Сил, маневрируйте! Маневрируйте как можно больше и стреляйте по глазам! Мы идем к вам!

Маневрировать у парней еще получалось и даже очень хорошо, а вот стрелять по глазам не очень. У «Невров» в основном комплекте не было вшитых стрелковых комплексов, позволяющих лучше прицеливаться. Среди лесовиков считалось зазорным пользоваться этой программой, облегчающей стрельбу, но делающей из художника-стрелка простого стрелка-ремесленника. А профессиональных снайперов в рядах разведки было немного. Снайперу для прицеливания нужна твердая поверхность, устойчивая позиция и время, что обычно в лесном бою было недоступно. Та же Ольга сейчас и не пыталась выцеливать глаза великанов, так как при постоянном маневрировании не имела возможности хоть недолго застыть на месте и прицелиться. Обычные приводы почти не наносили ущерба ледяным воинам, не говоря уже о тесаках, которыми были вооружены разведчики. Людям в этой бойне оставалось выживать, ибо отходить в снежную степь тоже было опасно. Тут хоть есть возможность помощи от горожан, а вот далеко от базы этого не будет, и разведчики окажутся одни против аборигенов, знающих местность куда лучше их. А это сильно уменьшит шансы людей даже не победить, а хотя бы выжить.

— Парни! — скомандовал Борей. — Поможем нашим братьям! В атаку!

Но вот скомандовать было куда как проще, чем исполнить. Горожане всегда вели сугубо оборонительные бои. И тактика, и стратегия у них были под стать их целям, поэтому в уставе были исключительно прописаны оборонительные маневры, но не атакующие. И даже битва с ратью Кощея не внесла существенных изменений в их манеру воевать, так как они и тогда взяли на себя основной удар псевдов и воевали от обороны. И вот сейчас Борею нужно было привести это войско в движение и не просто в движение, а в движение со смыслом, желательно сметающим на своем пути все живое.

— Вперед! Ура!

Харизма — дело тонкое, но она действительно существует. Скорее всего, за тем же Василием люди бы не побежали, да и не отдал бы он сроду такого приказа и не подал бы примера. А вот за Бореем сначала тонким ручейком, а потом и всем руслом река горожан рванула спасать своих.

Правда, теперь ров пришлось преодолевать не великанам, как было задумано изначально, а самим людям, в основном в средних доспехах, хотя парочка человек и щеголяла тяжелыми «Муромцами», но в данной ситуации это не было помощью, скорее даже наоборот. Ров выкапывали под стать росту эвеков. Смысл ото рва, доходящего до щиколотки? История, конечно, знает такие случаи, они записаны в библиотеке первых колонистов. В очень седой древности, когда люди только узнали огонь и научились обрабатывать камень на просторах своей прародины, они охотились на диких лошадей. Сначала находили трещину в поле, потом и сами ее делали искусственно. После чего пугали табун и гнали на это препятствие. Когда идет табун, лошади в нем не смотрят под ноги и спотыкаются о препятствие, отчего ломают ноги. Таких немного, но этого хватало для немногочисленных тогда людей, чтоб кушать периодически мясо. А, как известно, человеческую цивилизацию на прародине сделало жареное мясо. Мясо и огонь. Эвеки — не лошади, им копали ров по самую их макушку, на все три метра их великанского роста. А вот теперь самим пришлось преодолевать этот ров в доспехах, в которых человек максимум был два с половиной. Благо горожане умели не только защищать стены, но и атаковать их. Спуститься было нетрудно, хорошо что задницы одеты в бронекостюмы и использование их как санок не вызывает какой-то боли. А вот подняться было, конечно, затруднительно. Но можно. Первые подбежавшие становились, наклонившись, следующие встали на коленки. Так образовалось десять лестниц, по которым остальные выбежали из рва, почти не затрудняясь. Последние выходящие изо рва, помогали подняться стоящим в качестве лестниц. Благо вдвоем вытаскивать одного было не очень трудно.

— Вперед! — заорал Борей, возглавляя атаку. — Поможем братьям! Вперед!

Борей видел, как удар ледяного копья попал под грудные пластины бронекостюма одного из разведчиков, пробил внутренний слой, плоть воина. Ухмыляющийся ледяной варвар поднял вверх копье с пораженным противником и что-то заорал на своем языке. Второй великан чудом наступил на ногу маневрирующему рядом охотнику и тот на секунду остановился, высвобождаясь от захвата, но этого мгновения хватило, чтобы копье пробило визор и утонуло в черепе человека, стукнувшись с другой стороны о затылочную стенку шлема.

— Ненавижу! — орал Борей, несясь в атаку.

Помощь удалась бы куда лучше, если бы удар среднебронированной пехоты был бы или внезапен, или быстр. Но тут не было ни того ни другого. Согласитесь, даже при хорошей сноровке тяжело быстро и незаметно пересечь ров толпой в семьдесят человек в снежной степи, где нет ни единого деревца, чтоб за ним притаиться. Когда подмога подоспела, на земле уже лежала пара десятков окровавленных человеческих тел и пара великанов. Разведчики попросту не имели вооружения, чтоб хоть кого-то завалить. Пару-то они уничтожили чудом, выстрелом в глаза с близкого расстояния. Великаны резко среагировали на приближающуюся угрозу и быстро развернулись в сторону караульного войска, посчитав оставляемых ими разведчиков несущественной угрозой.

На какой-то момент два войска остановились друг перед другом. Триста великанов, превосходящих ростом и силой людей, против семидесяти пяти воинов в средних доспехах с посредственным вооружением.

— Ньял! — прокричал Борей в микрофон от избытка чувств и эмоций, зная, что по радиосвязи слышен даже его шепот. — Ньял!

— Тут я, тут, — спокойно ответил ведун, — не ори ты так.

— Как только они рванутся вперед, отводи им глаза, чтоб они нас не видели!

— Я секунд на пятнадцать только смогу поставить против такого количества эвеков. Это с учетом сил всех подчиненных мне людей.

— Отлично! — согласился конунг.

— Борис! — тем временем опять прокричал Борей.

— Слушаю тебя, конунг, — голос командира караульных войск был тверд, но напряжен, в нем чувствовался естественный для таких случаев страх.

— Как только Ньял и его команда наложат «отвод глаз», стреляйте из всего тяжелого вооружения!

— Понял.

И тут толпа великанов сорвалась в атаку.

— Ставь, Ньял!

— Стоит уже!

— Борис стреляйте!

— Огонь!

— Разведка, уходите на базу! За наши спины и на базу! Караульщики, отходим к базе! — орал Борей, отдавая распоряжения.

Опешивши, великаны встали и замерли на месте как вкопанные. Только что они видели цель, и тут же вместо нее оказалась пелена. Непонятная дымка застала глаза всех эвеков и не давала увидеть противника. Как так? Но вот дымка начала распадаться и через ее остатки стали проявляться силуэты слабосильных червей, пришедших на их исконную землю. Но не успели эвеки оправиться от пелены, как вокруг стало твориться непотребное. Лед вокруг вздыбился и стал проламываться местами, подбрасывая вокруг себя ледяные осколки. Некоторых эвеков разрывало напополам, некоторым отрывало руки или ноги.

— Вперед! — заорал Храл. — Уничтожим этих пришлых колдунов!

Вождь великанов сорвался в атаку, и эвеки последовали за ним. Но они бежали уже не так резво, как раньше. До этого момента они чувствовали тут себя хозяевами положения. Великаны помнили, как они легко справились в первый раз с лагерем людей. Да и только что случившийся бой с пришлыми, кои вылезли из-под снега, не добавил им опасения. Но вот обстрел чуть остудил их пыл. И это было понятно: около трех десятков эвеков осталось лежать на снегу с травмами разной степени тяжести. Им никто не сказал, что люди израсходовали почти весь свой запас переносной артиллерии.

— Щитовики, сомкнуть щиты! — прокричал Борей, видя, что они не успеют отойти за периметр барьера. — Стоим! Прикрываем отход остальных!

Сам конунг стоял со щитом в центре первой шеренги. Он намеренно остался в строю смертников. Борей никогда не понимал жалеющих себя командиров. Командир должен на себе испытать всю правоту своих приказов. И если он что-то не учел и плохо скоординировал, то сам должен поплатиться за свои неудачи, а не подставлять за свои ошибки чужие, ни в чем не повинные головы.

— Продадим свои головы подороже?! Два раза не прибьют, парни, не нервничайте!!!

Удар толпы великанов в щитовиков был ошеломительным. Как эвеки не смяли сразу три ряда, никто не понял. Видимо, это было чудо. Щитовиков было немного, человек двадцать от силы. Все остальные отошли за барьер. Удар великанов, в количестве чуть меньше трехсот штук был смертелен. Спасли, как ни странно, щиты. Их нижние края настолько хорошо вцепились в лед, что превратили воинов в продолжение ледяного слоя. И только это спасло людей. Точнее, не всех, а лишь тех, кто остался из их строя. Погибло сразу человек десять. Первая и вторая шеренги, за исключением единиц. Борей выстоял. Еле-еле; оглушенный скользящим ударом ледяной дубины, он упал на колени и принят, видимо, был эвеками за поверженного, но сумел встать на ноги и отойти, протиснуться в третью шеренгу, еще державшую строй. Многие свалившиеся на лед люди уже не вставали. У одних были травмы, несовместимые с жизнью, других, еще живых, затаптывали великаны, напирающие всей своей толпой.

— Стоим, парни! — орал Борей. — Так хоть какие-то шансы есть!

— На что? — спросил, хрипя Дмитрий, главный инженер базы, волей случая оказавшийся в одном строю с конунгом.

— Сдохнуть красиво, — честно ответил Борей, — других шансов у нас нет! Хорошо, что эти твари не научились еще окружать противника, а долбят только по прямой, иначе нам бы уже крышка пришла.

— А может, тогда будем по чуть-чуть отходить?

— Я боюсь, если щиты изо льда вытащим, они нас тут же сомнут.

— А если потихоньку? По шажочку? На счет? — продолжал настаивать Дмитрий.

— Это как? — прошептал Борей, сжавшись в щит, так как по нему сразу долбануло два копья.

— На «раз» вытаскиваем щиты, на «два» делаем шаг назад, на «три» втыкаем, — объяснил главный инженер.

— А получится? — скептически спросил конунг, посылая через щит кому-то из великанов удар мечем.

— Если да, то будут шансы допятиться до барьера, а если нет… тогда проживем на десять минут меньше.

— Отличный выбор, — усмехнулся конунг, — опять вжимаясь в щит, — мне нравится. Все слышали? Командует Дмитрий. Пошли!

— Раз, два, три! Раз, два, три!

Великаны не ожидали от остатков человеческого войска такого маневра и упустили чуточку инициативу. Люди за это время успели сделать около пяти шагов назад. Но эвеки быстро опомнились и понеслись вперед. И тут по радиосвязи раздался голос Ньяла.

— Парни, как только я крикну — сразу бегите к барьеру! Не задумывайтесь, бросайте щиты и бегите! Мы вас прикроем!

— Ты чего задумал, ведун? — опешил от такого заявления Борей.

— Сейчас увидишь, командир, только меня слушай и делай, что я сказал!

Два удара совпало одновременно. Эвеки врезались в строй людей, а в эвеков с двух сторон врезались два экскаватора с опущенными ковшами. Давка получилась знатная.

— Бегите! — заорал Ньял, — у вас десять секунд невидимости!

Люди бросили щиты и кинулись к барьеру, благо бежать до него было чуть-чуть. Из экскаваторов выпрыгнули водители, не глуша моторов, и также бросились к базе. Эвеки стояли в шоке и вертели головами. Экскаваторы повредили великанов пять, но сумятицу в их ряды внесли изрядную. Храл пуще всех крутил головой и пытался понять, кто в них врезался, куда делись остатки человеческого строя и что это за звери такие уезжают в разные стороны. Когда барьер закрылся за последним, а это был сам Борей, который ждал у разрыва как командир, пока все его оставшиеся люди не зайдут, у уже спасшихся до этого вырвался слитный вздох облегчения.

— Волколаку в душу мать! — выругался Борей, падая от усталости на колени. — Опять я подвел людей под смерть!

— Нам и так крышка, — произнес тут же лежащий Дмитрий, — а ты хорошо разработал операцию и не твоя вина, что мы проиграли, мы еще многого не знаем о наших противниках. Ты настоящий лидер Борей, просто войско у тебя не очень, мы же не воины, а исследователи, научные работники и обслуживающий персонал, да и оружие у нас не приспособлено под борьбу с такими неуязвимыми тварями.