Борей

Глава 11 Осада

За барьером падал снег. Хлопьями. Тепло, от того и снег падал. Но это за барьером. Там, где вокруг мерцающего энергией купола стояли великаны. Они, конечно же, не стояли как вкопанные, а жили своей жизнью, но четко держали караульных по периметру, дабы люди не попытались улизнуть. Основное войско встало лагерем невдалеке, чтоб, если что, сразу рвануть на штурм человеческой базы. Они первоначально решили штурмовать барьер так, всем скопом. Но энергетический барьер для того и ставился. От первых штурмующих не осталось и расплавленной воды, вторая волна осталась покалеченной. Люди боялись третьей. Приборы показывали истощение защитного слоя до предела, и третья волна эвеков могла ее порвать. Тогда бы всем была крышка. Пришлось бы сражаться врукопашную до последней капли крови. Но результаты двух атак великанам не понравились, они-то не были информированы о состоянии барьера и решили учинить противникам осаду и взять измором. Осада длилась уже пятый день. За барьером падал снег. А вот внутри снега не было. Он таял, соприкасаясь с энергетическим слоем. Внутри барьера было просто сумрачно, и потрескивало над головой от соприкосновения защитного поля и снега.

Борей сидел во главе собрания и молчал. Василия не было в живых, он стоял в строю щитовиков недалеко от конунга, но не выжил при наскоке великанов. Единогласным решением членов совета главой базы был назначен Борей. Совет изменился. Много было новых лиц. Из старых некоторые не дожили до этой минуты, некоторые не могли присутствовать из-за травм и ранений.

— Наверное, надо вас спросить какие у вас есть предложения на тему, что делать и как быть дальше, но, мне кажется, это бессмысленно, — начал собрание Борей, — у нас нет пока другого варианта действий, кроме выжидания.

Члены совета закивали. Люди могли надеяться только на барьер и веру эвеков в его несокрушимость. Их осталось меньше ста пятидесяти человек супротив двух сотен с чем-то эвеков. Открытый бой для людей означал смерть.

— Дмитрий, — обратился конунг к главному инженеру, — сколько у нас запасов сырья, а точнее, на сколько нам хватит их для приготовления пищи при соблюдении обычных, не урезанных норм?

— Если вообще не урезать, то на неделю, — честно ответил Дмитрий, — если урезать питательность до минимума, то на месяц, с учетом отсутствия мяса от охоты. И это без пресной воды.

— Пресную воду будем брать под ногами, — грустно заметил Борей, — льда вокруг хватит для воды гораздо на большее время, чем сырья для еды.

— Может, попытаемся сбежать? — предложил Сил.

— Догонят, — ответил ему Ньял.

— А как же твой отвод глаз? — поинтересовался глава разведчиков.

— И далеко ты за пятнадцать секунд убежишь? — в ответ спросил колдун.

— Никуда мы бежать не будем, — заявил Борей, — да и не можем. Любой выход за периметр силового барьера грозит неминуемой смертью.

— А если подкоп? — поднял глаза на командира Борис.

— Подкоп?

— Ну мы же собираемся копать лед для воды? А можно аккуратно копать дальше туннель для выхода с базы.

— Очень далеко копать придется, — заметил главный инженер, — боюсь, в рамки отведенные количеством провизии не уложимся.

— Согласен с Дмитрием, — согласился конунг, — но идея хорошая, оставим про запас. Еще мысли есть?

Молчание было ему ответом. А что можно предложить в такой ситуации?

— Боюсь, — начал свою речь Ньял, — что не дадут нам досидеть спокойно и до половины провизии. Великаны каждый день пробуют на зуб барьер и с каждым днем все интенсивнее и интенсивнее. Боюсь, как бы они дня через три-четыре не решились на полномасштабный штурм, и тогда нам не сдюжить.

— Так давайте их отпугивать! — предложил Сил.

— А есть чем? — язвительно поинтересовался Дмитрий.

— Кстати! — произнес Борей. — А у нас еще запас ракет остался?

— Нет, — спокойно ответил главный инженер, — расстреляли весь в бою.

— А мы можем его произвести?

— Да, но кушать тогда будем меньше, — пожал плечами Дмитрий.

— А у нас количество еды как-то зависит от боекомплекта? — удивлено спросила Алена.

— Увы, — пожал плечами главный инженер, — современные технологии позволяют на стандартных фабриках производить боекомплект и еду из одних ресурсов, а охота для добычи мяса нам сейчас недоступна.

— Если производить в день максимальное количество, насколько хватит одновременно еды и боезапаса? — не унимался Борей.

— Дня на два, может быть, на три, — ответил Дмитрий, — но это неточно, так, подсчет на глазок.

— А если урезать пайку вдвое?

— Тогда дней на пять.

— Вот на этом и сговоримся, — улыбнулся первый раз за разговор Борей, — больше нам великаны все равно не дадут, а помирать что на полный, что на полупустой желудок одинаково неприятно.

Каюта для собраний на корабле так и осталась обставленной минимально. Стол посреди да стулья. В походной жизни не до излишеств, да и пользовались ею нечасто. Лампа горела основная, вмонтированная в потолок, и то не на полную мощность. Люди экономили все, включая электроэнергию, дабы снабдить по полной барьер и как можно меньше расходовать ресурсы, они не бесконечные, сколько сидеть тут взаперти, никто не мог сказать с уверенностью.

— Дмитрий, когда можно будет получить первую партию снарядов? — поинтересовался после небольшой паузы для размышлений конунг.

— Я думаю, завтра утром уже получим первые результаты, если возьмемся прямо сейчас.

— Ты вот что, — задумчиво произнес Борей, — ты людей не гони, это, кстати, всех касается, людей жалейте. Они должны быть если уж не сытыми, так всегда выспавшимися, так как в любой момент великаны могут от осады перейти к штурму, а уставший и голодный воин — худший вариант даже для защиты родного дома. А теперь вопрос: если людей не загонять и спокойно все наладить, дав всем, кроме караула, выспаться, сколько потребуется времени для получения первой партии?

— Тогда к вечеру, — пожал плечами главный инженер.

— Вот и отлично, тогда я вас завтра навещу поздним днем, — удовлетворенно кивнул Борей, — на этом, я думаю, собрание закончим. Главные выводы на сегодня: производим боеприпасы, кушаем меньше и ищем выход из сложившейся ситуации. А, и еще! Сил, твои бойцы сейчас самые незащищенные супротив великанов получаются. Легкие бронекостюмы не дают надежной защиты, а обычные приводы и тесаки не наносят эвекам никакого урона. Есть предложение на этот счет?

— Если мы оденемся в средние доспехи, мы потеряем маневренность, — грустно ответил глава разведчиков.

— Если маневренность оставить?

— То мы не сможем навесить тяжелое вооружение, — мрачно констатировал Сил.

— Разумно, — кивнул Борей, — но, смею заметить, с нашими ограниченными ресурсами никто не будет вам его производить, как, впрочем, и средние бронекостюмы.

— И что же нам делать во время боя? К чему готовиться? — округлил глаза от перспектив глава разведчиков.

В зале для собраний повисла тишина раздумий. Никто не мог предложить ничего Силу.

— Кажется, у меня есть идея, — тихо произнес Ньял.

— Озвучивай, — среагировал Борей, — не тяни волколака за хвост.

— А не разделить ли нам разведчиков на две, возможно, неравные части. Первые будут снайперами, я думаю, длинных стволов на складе найдется в достаточном количестве, а вторых вооружим приводами с короткими стволами и при отсутствии стрелковых комплексов оснастим обычными коллиматорными прицелами, что даст им возможность бить точно с близкого расстояния. Единственная уязвимая точка для наших приводов на теле великана — глаза, вот по ним и будут бить разведчики. Снайперы издалека или если бой будет на территории базы с крыш построек, а остальные разведчики с короткими стволами будут работать на близком расстоянии, маневрируя и стреляя в глаза, целясь по коллиматорам.

После озвученной идеи над собранием в очередной раз повисло молчание. Все обдумывали сказанное.

— Этого нет ни в одном уставе, — тихо заметил Дмитрий, порвав завесу тишины.

— Ты, ведун, вообще хоть раз в рейд ходил в Лесу? — угрюмо спросил Сил.

Борис промолчал. Что будет с разведкой, его не касалось.

— Если бы ты предложил мне это хотя бы месяц назад, — задумчиво молвил Борей, — я бы обругал тебя последними словами и послал куда-нибудь в эти места, где мы сейчас находимся. Но сейчас не пошлю. И самое странное, что твоя идея мне нравится.

— А как мы будем охотиться с обрезанными стволами? — ужаснулся решению начальства Сил.

— До этого еще дожить надо, а с обычными приводами вы вряд ли доживете до времен, когда можно спокойно выйти за периметр на охоту.

Здравый смысл в словах Ньяла даже не угадывался, а сквозил сквозняком из раскрытого окна.

— Решено, — легонько хлопнул правой ладонью по столешнице Борей, — разведчики делятся на снайперов и маневренные группы ближнего боя и начинают тренировки в таком варианте с завтрашнего утра. На сегодня все.

Конунг встал из-за стола и осмотрел присутствующих. Поджарый и быстрый в движениях Сил, командир разведчиков. Смотришь издалека, так можно принять за худого ботаника, дрища. Но это будет опасное заблуждение. Борей видел Сила голым по пояс, по нему можно было изучать анатомию мышц, ибо все они были видны и жесткими жгутами опоясывали его торс. А как умеет двигаться в бою Сил, знали все. Не быть бы ему главой разведчиков, если бы он не был на порядок лучше самого опытного из них. И даже небольшая козлиная бородка его не портила и не уменьшала его значимость. Обычно у лесовиков, чем выше чин, тем больше борода, но тут мелкая борода не оттеняла заслуг.

Борис, глава караульных, которые сейчас основали строй средней пехоты. Он куда как упитаннее того же Сила и шире его в плечах. И, кажется, сможет поломать своего коллегу лесовика, просто сжав в объятиях. Только он куда как медленнее разведчика. Хотя, надо признать, ему скорость и не нужна. Караул стоит на месте и ведет войну без особых маневров. А сейчас в пехотном строю, упершись щитами в лед, масса куда как лучше скорости движений, ибо надо выстоять под ударами ледяных копий и дубин.

Ньял — с этим было все понятно. Они в этих снегах уже не один пуд льда скушали. Несмотря на свое недавнее предательство рода человеческого и уход к Кощею, ведун был хорошим товарищем, отличным колдуном и очень начитанным человеком. Количеству знаний, хранившихся в этой седоватой голове, Борей иногда дивился. Как бывший лесовик, Ньял так же остался верен бороде, и она у него действительно, в отличие от куцей Силовой бородки и средней Борея, показывала статус и чин владельца.

Дмитрий, главный инженер, как и положено человеку, занимавшему большой пост и давно не притрагивающемуся к оружию, был слегка полноват для и так упитанных горожан. Хотя в бою он оказался для Борея надежным плечом. Если гонять периодически руководящий состав на маневры, то он не будет позволять себе заплыть жирком. Хотя… можно будет Дмитрия в тяжелые доспехи одеть, и тогда ему и двигаться не нужно будет быстро. Знай, иди за спинами основного строя и метай в противника ракеты, а подбегающих рази двуручным топором или молотом.

— Кстати, молот! — хлопнул себя по бедру конунг и отправился к механикам.

У механиков его встретил не тот мастер, с кем он разговаривал до битвы. Сейчас в зал вышел невысокого роста седой человек с прической, напоминающей горшок, скованный темной лентою, промасленной настолько, что непонятно было, какого она цвета была изначально, и окладистой белоснежной бородой.

— День добрый, конунг Борей, — первым поздоровался механик.

— Здорово, коль не шутишь, — кивнул Борей, — я тут недавно заходил, идею подбросил, меня, правда, тогда другой механик встречал, вот решил спросить не готов ли мой заказ?

— Тот, кто тебя встречал, недавно в снег лег, как и его брат, — горько вздохнув, произнес седобородый, не став уточнять, когда это случилось, по причине очевидности.

— Понятно, — буркнул Борей, не зная, что ответить.

В битве с великанами умерло много воинов. Не половина и даже не треть населения базы, но для людей это были большие потери. Бронекостюмы механиков были заточены под ближний бой, а значит, они были с ним в самом пекле, и тут не удивительно, что кто-то из них погиб. Борей понимал свою ответственность за каждую смерть и готов был, если нужно, заменить любого павшего воина, но не мог заменить всех. Как, впрочем, не мог всех и пожалеть. Только посочувствовать. Это война, война на выживание. Возможно, умрут еще многие, чтоб они выжили, но если они проиграют, то умрут абсолютно все. Все знали, что конунг не чурается битвы и не боится ее, он не отсиживается за спинами своих воинов, а возглавляет атаку или защиту и может погибнуть в бою, как любой из воинов. За это конунга уважали.

Видимо, все это отразилось на лице у Борея, и механик решился его окликнуть.

— А какую именно ты идею подбросил одному из нас, конунг? — поинтересовался он.

— Тебя как зовут, добрый человек? — спросил Борей, выходя из непродолжительного ступора. — А то как-то неудобно к человеку обращаться, имени его не ведая.

— Лестором зови.

— Лестором? — удивился конунг, он не слышал досель таких имен, оно не было похоже ни на городское, ни на лесное имя. — Это тебя так мать с отцом назвали при рождении?

— А Ньяла твоего с рождения так кличут? — последовал вопрос на вопрос.

— Ну сказал тоже, — отмахнулся Борей, — Ньял же колдун или ведун, как они себя сами у псевдов называют. У них свои понятия и законы, они себе имена сами дают.

— Вот и считай, у нас, механиков, так же, — пожал плечами Лестор, — когда человек в механики приходит, он всю жизнь сызнова начинает, а для новой жизни и имя новое требуется.

— Удивил, — скорчил губы конунг, — не знал таких подробностей.

— Так еще много открытий чудных готовит тебе этот мир, — ухмыльнулся механик, — так с какой идеей ты к нам приходил-то ранее, конунг?

— С молотом вибрационным, который будет при ударе выдавать вибрацию, как мне показалось ранее, убийственную для эвеков.

— А, помню, — кивнул Лестор, — была такая идея, и даже что-то мы делали в этом направлении, но сам понимаешь, пока не готово.

— Понятно, — согласился с механиков Борей, — рук не хватает, ресурсов не хватает, тут не до побочных идей, тут стандартные нужно делать.

— Вот видишь, конунг, — развел руками седовласый, — ты и сам все понимаешь.

— Понимаю, — кивнул Борей, развернулся и направился к выходу.

И уже перед самими дверями его застали слова:

— Мы постараемся что-нибудь сделать по твоему запросу, как только будет готово, мы предоставим тебе первый рабочий вариант.

— И то хорошо, — не оборачиваясь, буркнул конунг и вышел из блока.

Он шел по базе и глядел вокруг на жизнь людей, отдавших свои жизни в его подчинение, согласившихся с его доводами в защиту своей базы. Хотя альтернативы этому не было.

Жизнь на базе била ключом. Все стандартные фабрики, запрограммированные на выпуск снарядов, работали в полном объеме, поглощая все доступные для этого ресурсы. То и дело от складов к фабрикам и обратно сновали люди с тележками. Помнится, до столкновений с эвеками они хотели построить автоматическую железную дорогу, чтоб ресурсы поставлялись без участия людской силы, но не построили. Тогда сразу возникал вопрос: а зачем? Никто не предполагал, что они тут задержатся надолго. Вся жизнь у персонала базы сводилась к выживанию и ожиданию спасательной операции, посредством которой все они будут спасены и отправлены в родные места. А сейчас бы тележки сами катились по рельсам к фабрикам, как происходит в том же Городе или в Китеже, да почти в каждой деревушке лесовиков.

Борей посмотрел на периодически мерцающий барьер. Только эта тонкая грань отделяла их от великанов, кои разбили лагерь неподалеку. Через барьер не все виделось, но понять действия противника было несложно. Эвеки еще не умели хитрить в бою, и потому их действия поддавались простейшим просчетам. В данный момент великаны обносили свой лагерь стеной. С помощью каких-то примитивных пил, огромного размера кувалд и еще многочисленного, непонятного людям инструмента, они вырезали во льду блоки и сооружали из них стену. Небольшую для них, в полтора своего роста, только вот для человека это более четырех с половиной метров получалось. Борей предлагал еще недавно построить стену, которая бы усложнила штурм базы. Но кто его слушал? Во-первых, мы тут ненадолго. Во-вторых, да не будут они штурмовать базу, а если что, мы уже ученые, мы отобьемся. Мудрый учится на чужих ошибках, умный — на своих, а дурак и на своих не учится. А вот сейчас бы стена ой как не помешала…

— А если не стена, — вдруг как вкопанный встал конунг, — стену мы построить не успеем, это факт, но хоть какое-то препятствие перед линией вторжения мы можем же соорудить.

Борей пронесся как угорелый, позабыв про встроенную рацию и возможность по ней связаться. Он несся к Дмитрию. Именно в руках главного инженера были сосредоточены все человеческие ресурсы. Дмитрия он нашел около одной из стандартных фабрик, где произошла небольшая авария. Раньше бы работники справились сами, без вмешательства начальства, но сейчас время было такое и ситуация вокруг диктовала, чтоб руководство реагировало лично на самую мелочь, способную хоть чуточку притормозить выпуск нужной продукции. В данном случае снарядов для ракетниц.

— Дмитрий! — окликнул конунг главного инженера.

— Что случилось? — голос инженера был уставшим, его допекали постоянно брызжущие из конунга идеи.

— Нужны люди! — выпалил Борей. — Есть мысль построить стену, точнее, не стену, но заградительные сооружения со стороны возможной атаки эвеков.

— Откуда я людей возьму на это?

— Не получится снять с каких-то ненужных работ?

— С каких ненужных? — удивился устало Дмитрий. — С обслуживания стандартных фабрик? С перевозки к ним ресурсов?

— Совсем свободных людей нет? — опешил от сказанного конунг.

— Ну почему же, есть, — ухмыльнулся главный инженер, заглядывая конунгу за плечо, — вон перед кораблем маршируют.

Борей оглянулся с надеждой, которая сразу испарилась.

— Так это же караул марширует, отрабатывает стандартное передвижение и маневрирование.

— Так сколько можно это отрабатывать, — пожал плечами Дмитрий, — устав у них давно в подкорочке записан, на уровне рефлексов, а так пусть хоть что-то полезное сделают для общества, не все же с приводом в руках в караулах стоять и ничего не делать, и маневрировать на плацах. Я тебе точно людей не дам. Не потому, что не хочу, я за любой возможный шанс спасения, просто их нет от слова «совсем».

Борей был в шоке от такой постановки ответа на вопрос. Он всегда считал как военный, постоянно несущий службу, что военные цели превыше всего и если для их осуществления нужны гражданские, они должны бросить все и бежать помогать воинам. А тут, бац, и иди проси своих военных, отрабатывающих тактические приемы, все бросить и приняться строить баррикады. А с другой стороны, снаряды им нужны очень сильно, а производство их требует людских ресурсов, с этим не поспоришь.

— Борис, — позвал главу караульной службы Борей, — можно тебя на пару минут, разговор есть.

Борис подошел настороженный. С простыми разговорами конунги к подчиненным не подходят. Обычно это случается, если ты провинился, но там интонация другая бывает, и если от тебя что-то очень срочно надо.

— Чего от меня требуется? — хотел сразу взять быка за рога в разговоре богатырь.

— Пока ничего, — проговорил Борей, — я с тобой идеей хочу поделиться и мнение твое спросить.

Борис посмотрел на своих подчиненных, монотонно шагающих уже шестой круг стандартных уставных фигур, и кивнул.

— Делись, конунг.

— Я вот что думаю, если великаны на штурм пойдут, то будут штурмовать же в одном месте? Точечно, чтобы пробить барьер?

— Конечно, а как еще-то может быть? Тут только один вариант рисуется.

— Тогда, — улыбнулся оскалом Борей, — будет неплохо на пути этой самой атаки воздвигнуть сооружения, мешающие им пройти, задерживающие их наступление хоть ненадолго, а мы в это время расстреляли бы их, уменьшив хоть как-то численность. Я прав?

— Стену уже поздно ставить, — махнул пренебрежительно рукой Борис, — раньше нужно было.

— В этом я с тобой согласен, стену — поздно, но нельзя упираться в экстремальной ситуации в стандартные методы. Вон у нас разведчики разделились на снайперов и воинов маневренного ближнего боя, это не то что по вашему уставу, — по лесному принципу ведения боя ни в какие рамки не лезет. А в каком уставе ты видел помощь экскаваторов в борьбе против великанов, которая спасла кучу жизней, кстати.

— Что ты предлагаешь, конунг?

Топот многих ног действовал успокаивающе. Стандартные маневры полсотни воинов, знающих, куда идти в какой момент, были островком стандартности и спокойствия в этом изменившемся для людей мире. Топот многих ног успокаивал и дарил хоть какое-то умиротворение сердцу конунга.

— Я предлагаю выстроить на пути у великанов баррикады.

— Из чего — все стандартные фабрики заняты изготовлением еды и снарядов?

— Из мусора. Я думаю, обрезков труб с меня ростом и выше мы найдем вдоволь.

— Здравая идея, — кивнул Борис, — а я тут для чего нужен? Чтоб одобрить идею? Считай, что одобрил.

— Для реализации этой идеи люди нужны, — вздохнул Борей.

— Так возьми у Дмитрия, — пожал плечами Борис, — люди для работ — это его головная боль.

— Он не дает, — еще тяжелей вздохнул конунг, — у него все люди на пересчет, занимаются, как ты сам вспомнил, производством снарядов и продуктов питания.

Несколько долгих секунд понадобилось начальнику караульной службы, чтобы понять, что от него хотят.

— Так ты у меня людей просишь, чтоб баррикады строить из обрезков труб? — глаза богатыря расширились от удивления и негодования. — Моих воинов, которым нужно отрабатывать действия при скорой встрече с великанами в бою?

— Не только, — успокаивающе заговорил Борей, — я еще Сила попрошу и Ньяла.

— Ты в своем уме, конунг, отрывать воинов от учений? Нам скоро головы класть в сече с эвеками!

— Всем скоро головы класть в бою с великанами! — резко ответил Борей. — И даже тем парням, которые тележки от складов до стандартных фабрик с ресурсами возят. А баррикады как раз дадут возможность первого удара по этим самым эвекам, что, возможно, сохранит кому-то жизни среди твоих людей!

— Но как же отработка маневров?!

— А никак, — смягчаясь после краткой вспышки, ответил конунг, — вы эти маневры и так все назубок помните и делаете с закрытыми глазами, да и толку от них немного. Когда их наши предки, первые колонисты, разрабатывали, они нацелены были исключительно на войны среди людей, а не с разумными псевдами и великанами. Ваши маневры хороши для успокоения души, а не для реального боя с великанами. А вот баррикады — это действительно возможность остановить атаку эвеков и уничтожить их максимальное количество.

— Когда люди нужны?

— Минут десять тому назад, — улыбнувшись, ответил Борей, — собирай своих, а я пойду Сила и Ньяла обрадую.

С Силом и Ньялом разговоры заняли куда меньшее время. Разведчики согласились легко, их приводы с укороченными стволами были еще не готовы, а снайперам вообще было негде тренироваться, так как расстояние от одного края купола до другого было не очень большим для стрелков. Ньялу даже разъяснять толком ничего не нужно было.

— Понимаешь, Борей, на заточку колдунов под коллективную работу уходят обычно годы, проделать это за такое малое время не получится, а свою работу парни и так знают, так что пусть лучше займутся чем-то действительно полезным, чем сидят с мрачными мордами и делают вид, будто тренируются.

Техника была вся занята другими службами, и воинам пришлось строить баррикады по старинке, руками. Благо средние бронекостюмы типа «Гридень» в этом только помогали. Обрезки труб приходилось таскать вручную. Вот прямо брать руками и тащить. Если сервоприводы доспехов позволяли брать вес в одиночку, то так и несли, а если нет, то переносили по двое. Варить страшную конструкцию, с торчащими в сторону противников заостренными обрезами труб, предложенную начитанным Ньялом, пришлось обычным ручным сварочным аппаратом, взятым у механиков. У этих чего только не находится в закромах. Кстати, конструкцию Ньяла, вычитаную им когда-то в какой-то из книг первых колонистов, механики оценили и даже внесли маленькие, незначительные корректировки, которые облегчили сборку объекта, его надежность и боеспособность.

Работа спорилась и текла себе потихоньку, как речушка где-нибудь на окраине села. Монотонно так, спокойненько.

— А чего, парни, — вдруг зычным голосом крикнул Борей, — может, песню какую споем для веселья, чтоб работа лучше спорилась?

Энергию на базе экономили, помня об испорченном генераторе, оттого музыку не транслировали. Негоже на развлечения энергию тратить.

И тут запел Ньял, а все потихоньку, но подхватили. Это была очень древняя песня первых колонистов.

Заточим мечи о камень,

Война — наше ремесло,

Мужчиной ребенок станет,

Взяв в руки свои весло!

Песня не была похожа на все те, которые ранее доводилось слышать Борею. Не было тут плавного течения ритма, словно журчание речки, и шелеста листвы, которые так характерны для песен лесовиков. Не было и хвалебных мотивов, грома барабанов, которыми славились городские гимны. Тут чувствовался порывистый ветер, терзающий полосатую плоть парусов, волны ударяющие в борта, соленая пена на губах моряков.

Ветра раздувают стяги,

В крови мы врагов утопим,

Мы северные бродяги,

Изо льда наши души и плоти!

Работать стало куда как приятнее. Слушая и подпевая песне, люди как бы приобщались к делам своих предков. Хотя бы мысленно тянулись к их несгибаемому характеру, сильной воле, игнорированию страха перед любыми преградами. Со словами старинной песни воинов наполняла энергия подвигов древних героев.

Мы дети могучего Тора,

Мы Одина славим, не прочих,

И бледные серые норны

Нам смерть каждый бой пророчат!

И уже даже большие трубы, которые еще недавно таскали по двое, а иногда и третьего звали, отдельные личности пытались утащить в одиночку. А некоторые пары бойцов таскали по двое, но уже по две трубы разом.

Нам помощью будет ярость,

Жестокость нам помощью будет,

В Вальхалле ушедшие братья,

Героев никто не забудет!

Кровь в жилах работников кипела от солидарности с описанной в песне действительностью. Никому не хотелось сейчас быть просто Алексеем и Сергеем, просто Жданом или Всеволодом. Каждый мнил себя Эриком Рыжим, Рагнаром Лондброком и другими легендарными героями той далекой седой древности. Когда не было в помине приводов, космических кораблей, стандартных фабрик, бронекостюмов, а были только простые деревянные корабли, кольчуги, топоры и героизм, неподдельный героизм тех воинов.

Нет славы без ратного дела,

Оно нам всего милее,

Мы бьемся за честь и славу,

Берсерк никогда не стареет!

Когда кончилась песня, можно было снимать барьер, и люди бы побежали убивать великанов голыми руками, так она легла на сердца и души воинов. Благо никто не додумался снять барьер. Еще будет время убивать, защищая свой дом и, возможно, быть убитым.