Борей

Глава 6 Погоня

Когда Борей пришел в себя, все уже закончилось. Эвеки добились желаемого и ушли от поселения. Оставшиеся в живых и не плененные люди приходили в себя, помогали раненым, налаживали работу барьера и осматривали, что осталось от их поселения.

— Живой? — спросил кто-то рядом голосом Ньяла.

— Частями, — промычал Борей.

Голова болела и раскалывалась, словно футбольный мячик после двух периодов и пятнадцатиминутного дополнительного времени, когда футболисты двух команд дрались за победу неистово и с остервенением. Очень хотелось пить, но это было сейчас неглавное, впрочем, как и болезненные ощущения в теле.

— Мы победили? — спросил воевода пересохшим губами.

— Спорный вопрос, как, впрочем, и неоднозначный ответ могу тебе предложить, — вздохнул ведун.

— Говори как есть.

— Мы отбили их атаку, но слишком высокой ценой.

— Много погибло?

— Погибло-то не слишком много, человек десять, много раненых, — отвечал Ньял, — великаны не старались убивать, но и бронекостюмы все же спасали.

— Вижу, много не договариваешь, — произнес Борей, — говори как есть, не береги мое самолюбие, я и так осознаю, что совершил страшную ошибку, скомандовав открыть проем в барьере.

— Никто не мог и предположить такого развития событий, не вини себя, — успокоил командира ведун, — я и сам только в самый последний момент понял, что они затевают что-то плохое. Мы оба виноваты, я не успел предупредить.

— Так, — вставая с кряхтением, произнес начальник экспедиции, — признания вины и глубокие раскаяния оставим на потом. Что с людьми и с поселком?

— Где-то тридцать человек забрали в плен.

— Поселок?

— Уничтожены генераторы, — тихо произнес Ньял.

— Что?!

Генераторы — это электричество, а оно давало тепло, свет, работу всех систем, вообще, генераторы равнялись жизни. Не менее, но и не более. Великанам не нужно было возвращаться обратно, чтоб добить оставшихся в живых людей, без генераторов они умрут сами от мороза.

— Генераторы уничтожены, — повторил Ньял.

— Твой же город, — выругался Борей и вышел наружу.

Увиденное там категорически ему не понравилось. Барьера не было, и поселок, как и ранее, напоминал кучку небольших сооружений в бескрайней снежной степи. Все было плохо. Уставшие после боя люди, облаченные в бронекостюмы, ходили по поселку и помогали раненым доковылять до корабля. Тех, кто не мог передвигаться сам, переносили вдвоем или втроем. Тела мертвых товарищей складывали за кораблем, чтоб не бросались в глаза. Хоронить будут потом. Сейчас главное — помочь еще живым.

— Василий, — окликнул Борей своего помощника, обрадовавшись, что тот уцелел в этой передряге.

— Да, — подошел глава горожан к воеводе, и по лицу его было видно, что он не очень был рад.

Борей мог это понять. Скорее всего, большинство горожан винят в случившемся именно его и никого не заботит, что он хотел как лучше и старался как раз свести конфликт с великанами к минимуму, но просто не рассчитал их хитрость. Вряд ли кто-то другой смог бы предположить настолько коварные планы у столь примитивных существ, но тут уж ничего не поделаешь. Он был главой поселения и он отвечал за все и всех, а значит, вину придется нести ему лично.

— Что у нас осталось? — спросил Борей и сразу договорил: — Про генераторы я знаю.

— Ну если про генераторы знаешь, то это все. Аккумуляторов корабля хватит на пару-тройку дней при интенсивном использовании, при экономном мы протянем неделю.

— Ну это неплохо, — вздохнул воевода.

— Неплохо? — удивился произнесенным словам Василий. — Это катастрофа! Чтоб подключить нужную фабрику и произвести генератор нужна неделя, а у нас только два-три дня.

— Так ты же сказал про неделю!

— Это на экономном режиме, — уточнил глава городских, — но на экономном мы не будем подключать ничего, кроме обогрева и приготовления пищи. Если мы перейдем на экономичный режим, у нас останется как раз эта неделя, чтоб выкопать могилы уже погибшим товарищам и самим себе, так как через неделю нам будет очень холодно.

— Понятно, — буркнул Борей, — все плохо, но закапываться еще рано.

— Тут не закапаешься, — невесело ответил Василий, — обычными лопатами этот лед не пробьешь.

— Ладно, хватит болтать, надо что-то решать и действовать, — выдохнул воевода, — собирай собрание.

— Глав?

— Всех, — покачал головой Борей, — будем все вместе решать, как нам дальше жить, существовать и умирать.

— Так сказать альтинг, — выдал стоящий рядом Ньял.

— Альтинг? — не понял Василий.

— Так у древних предков первых колонистов, судя по их книгам, называлось общее собрание, где участвовали в обсуждении все взрослые мужчины.

— Альтинг, так альтинг, — не стал возражать Василий, — через сколько назначить?

— Сколько понадобится примерно времени, транспортировать оставшихся раненых и убитых?

— Минут двадцать, не больше, мы уже многих отволокли на корабль.

— Тогда давай через полчаса, чтоб люди чуть отдохнули, но еще не остыли, — произнес Борей, — такие вопросы нужно решать по горячим следам.

— Какие вопросы?

— Спасение угнанных в плен людей, — пояснил воевода, — лагерь лагерем, а людей вызволять надо, и чем позже мы на это решимся, тем дальше уйдут великаны, тем меньше шансов их отыскать будет, а спасти и того меньше.

— А чего сам-то по радиосвязи не объявил об альтинге? — спросил Василий.

— Мне Храл шлем разбил напрочь, в нем ничего не работает.

— На складе новый возьми, но они там, правда, только стандартные, — посоветовал глава городских.

— Обязательно это сделаю, а то уши уже сейчас обледенели, — улыбнулся Борей, — а насчет стандартного — мне все равно, не шлем красит человека, а человек — шлем. Да и в палатке шкура барса с мордой завалялась, попробую за следующие полчаса украсить ею шлем.

Что говорить на альтинге Борей примерно представлял. Да, впрочем, и выбора у него особо не было: великанов пустить в поселок была его идея, — и люди будут ставить ему это в вину. Но что поделать, коль такова участь добросовестных начальников. Ты можешь советоваться с кем хочешь и принимать решение на основе вынесенного собранием мнения, но отвечать всегда будешь один, так как ты начальник и это был твой приказ. Нужно было себя чем-то занять, и Борей, взяв обычный шлем на складе, стал его усовершенствовать. Без работающих стандартных фабрик изменить конструкцию шлема, а также заменить какие-то отдельные детали, он не мог. Фабрики стояли в поселке мертвым грузом, лишенные энергии генераторов, как, впрочем, почти все оборудование. Включенные на минимальную мощность свет и теплоснабжение были исключительно внутри корабля и зиждились на его аккумуляторах. Поэтому воевода преобразил шлем как мог. Нашел в своих вещах припасенную шкуру снежного барса, срезал с нее голову, чуть доработал ножом и аккуратно отделил нижнюю челюсть от черепа. Благо клей хороший у Борея в запасе был, и он энергии генераторов не требовал. Потом он надел поверх шлема волчью морду, а челюсть подставил снизу и приклеил ее обратно к верхней. Получилось красиво, словно шлем торчал из разинутой пасти барса. На плечах его и так уже была шкура, прикрывающая сочленение шлема и туловища, и Борей приторочил оставшийся кусок шкуры спереди на пояс, сделав себе из нее передник, прикрывающий чресла. Он собирался в поход надолго, а в такой мороз пусть уж шкура прикрывает все нужные мужчине места. Когда он вышел в таком виде на площадь, где проходил альтинг, по гвалту было понятно, что люди оценили его работу.

— Приветствую вас, — молвил Борей, остановившись посреди неожиданно установившегося круга, — я понимаю, что сейчас ваши мысли отягощены потерями друзей, разорением лагеря и во всем этом вы вините меня. И я не снимаю с себя ответственности. Но в данный момент нет времени искать и казнить виноватых, так как этим мы только время убьем, драгоценное время. Мертвых не вернешь в любом случае, раненым можно помочь, без генераторов это будет труднее, но это возможно. Живые выживут и сами, но остались те, кому помощь наша сейчас необходима больше всего.

— Как выжить без генераторов?! — раздались вопросы.

— Я бы сказал, запросто, но не скажу, — Борей взял внимание толпы в свои руки, — скажите мне, энергетики, насколько хватит генераторов корабля для жизни и восстановления фабрик?

— Дня три, не больше, — ответил начальник энергетического отдела.

— А если только на восстановление фабрик?

— Без жизнеобеспечения людей?

— Да.

— Неделя, может быть, дней восемь.

— Вам хватит на восстановления генераторов?

— Должно, но как мы будем жить без тепла и света?

— А как люди жили на прародине без этого? Можно построить жилища из снега с небольшим входом и отапливать их огнем. Обычным огнем костра.

— А чем топить костры?

— Да чем угодно, — удивился Борея — у нас мало горючих материалов? Мы плохо охотились на овцышей? Если никто не знает, то кости тоже горят. Сразу отвечу на еще незаданный вопрос: зажигать огонь можно трением, можно увеличительными стеклами и еще многими способами, а чтоб жилища не остывали, огонь в них нужно поддерживать постоянно, но можно на маленьком уровне.

— Опуститься до уровня зверей? — спросили из толпы.

— Это лучше, чем со светом и теплом дожидаться смерти неделю, — резонно возразил Борей.

— А ты сам-то, воевода, умеешь это делать?

— Ты нам покажешь?

— Я это тоже знаю в теории, но вам придется это изучать на практике без меня, хотя мне тоже будет несладко.

— И куда же ты собрался от нас? — спросил до этого молчащий Василий.

— Спасать попавших в плен людей, — ответил Борей.

— Один?

— Если найдутся добровольцы идти со мной, то нет, ну а если не найдутся, то и один, — пожал плечами воевода, — если существует возможность спасти людей, даже минимальная, командир всегда должен ею воспользоваться, а не сложить лапки и отдать ситуацию на откуп судьбе.

— А найдутся ли добровольцы?

— А сейчас и поглядим, — ухмыльнулся Борей и обратился к людям: — Есть добровольцы желающие пойти со мной в поход, выручать пленных?

Наступила тишина. Каждый спрашивал себя, что ему больше по душе: идти в поход на верную смерть или ждать смерти лагере.

— Двум смертям не бывать, а одной не миновать, — проговорила Ольга и вышла из строя, — мои навыки снайпера пригодятся в походе больше, чем тут, а бытом без быта и заведовать бессмысленно.

— И я с тобой, — вышел из толпы Ньял, — ты же без меня, воевода, совсем пропадешь, без моего голоса разума.

— Мы пойдем, — вышли из круга два горожанина, — из нашей пятерки остались только мы двое, а кроме караула, мы и делать ничего не умеем, да и счет к великанам у нас имеется.

— Как вас зовут, парни? — спросил Борей.

— Игорь Солдатов, Олег Орлов, — отрапортовали парни.

— Есть еще желающие?

Молчание было ответом воеводе. Борей рассчитывал еще на Володимира и Яра, но тех в кругу не было. Может, были убиты, может, ранены, а может, и в плену у великанов находились.

— Хорошо, — кивнул Борей, — вот этим составом и двинемся в путь, выход через час, так что поторопитесь со сборами. С собой брать только нужное, без чего не сможете прожить, провизию и все остальное раздобудем по дороге.

— А начальником за себя кого оставишь? — раздался голос из толпы.

— А разве есть варианты? — удивился воевода. — Василия, конечно же, больше некого, он же мой первый заместитель.

Группа воинов отошла от расходящегося по своим делам людского круга. Альтинг был завершен. И Борей давал последние наставления своим бойцам.

— Так, много с собой не берем, во-первых, все это тут им больше пригодится, во-вторых, силой на силу мы великанов не одолеем, а значит, брать придется либо ловкостью, либо хитростью, а для того и того много оборудования не нужно. Я возьму привод, Ольга — «снайперку», Ньял, понятно, идет со своим посохом. Вам, парни, нужно взять на складе тяжелый привод и ракетницу. Последнюю на всякий случай. Сами меж собой разберетесь кто с чем пойдет. Провизии берите на один день, сменную одежду — тоже на раз, боюсь, условия будут не для смены трусов каждый день. Все всё поняли?

— Так точно, командир, — ответили подчиненные почти хором.

— Хорошо, тогда жду всех у корабля через час. Если соберетесь раньше, можете подходить к моей палатке.

Сборы были недолгими, и уже через полчаса все стояли пред очами воеводы у него в палатке.

— Все готовы и понимают, что этот поход может быть в один конец?

— Угу, — ответили снайпер и ведун.

— Так точно, — отрапортовали горожане Игорь и Олег.

— Ну коли так, то смысла резину тянуть нету, — приторочил к доспеху привод Борей, — вперед, бойцы, нас ждут великие дела.

И пятерка людей двинулась прочь из поселения, в сторону, куда великаны увели пленников.

Дорога в принципе была известна, и многочисленные следы это подтверждали. Широкие, почти круглые подошвы эвеков странным образом не оставляли глубоких следов на снегу. Даже если учесть, что, по физике, давление тела распределяется по поверхности соприкосновения, то все равно это было странно, так как не такие уж у них и широкие ступни были, чтоб нейтрализовать все давление их огромных тел.

Погода была на удивление тихой и спокойной. На ярком синем небе не было ни одного облачка и пришлось затонировать визоры шлемов, чтоб хоть что-то видеть вокруг, а не только все заполняющее своим светом небесное солнце. Люди, прибыв на эту планету, не стали что-то придумывать свое и назвали светило солнцем — по аналогии с такой же звездой, вокруг которой вращалась их прародина. Люди вообще называли все вокруг так, как хотели, не задумываясь, как это зовут другие, но в этом была суть всего человечества, и ничего с этим поделать было нельзя.

— Ньял, а как псевды называют солнце? — спросил Борей.

— Жизнь, — ответил ведун.

— Просто «жизнь»?

— Да, у них это одно слово: «жизнь» и «солнце».

— Забавно, — уставилась в разговор Ольга.

— Ничего забавного, — пожал плечами Ньял, — они прекрасно понимают, что живут только благодаря солнцу и если оно «выключится», то умрет вся планета, поэтому «жизнь» и «солнце» у них синонимы.

— Рациональный подход, — хмыкнул Игорь.

— У них вообще рациональный подход к жизни, — ответил ведун, — только вот нам, живущим по своим представлениях об этом мире, кажется, что он как раз нерациональный.

— Такие уж мы, люди, — хмыкнул Борей, — нам всегда кажется, что существуют только два мнения: наше и неправильное.

Впереди что-то блеснули и пропало. Борей включил бинокль и посмотрел в том направлении. Блеск исходил от отразившего свет ледяного клинка великана, стоявшего перед воротами ближайшей к людям деревни эвеков. Именно ее они еще недавно нашли и обследовали. Укрыть в своем лоне двести великанов и тридцать пленников она не могла, но все равно нужно было ее осмотреть. Тем более следы шли к ее воротам. Если Храл с войском и пленниками и миновали ее, то точно оставили там следы. Оставалось только придумать, как попасть внутрь, не вступая в конфронтацию с ее обитателями. Даже если там будет всего пять воинов — это будет равный бой, с возможными потерями с двух сторон, а терять своих и так немногочисленных воинов Борей был не готов. Но в этот раз жители поселка были на месте, и проникнуть внутрь незамеченными не представлялось возможным. Но тут следы, которых держалась группа Борея, разделилась. От большой толпы, где перемешивались следы великанов и людей, отделился небольшой ручеек.

— Кто-нибудь засек, куда повели людей? — спросил Борей, не надеясь, впрочем, на ответ.

Воевода и сам видел, человеческие следы пошли дальше, не ответвляясь в поселение, но ему нужно было подтверждение хоть кого-то, чтоб совесть была чиста. Но кто в его отряде разбирался в следах? Двое горожан? Эти точно нет, они из своего Города носа не кажут, откуда им следы знать. Ньял? Так он в своих психофизических эмпиреях витает, ему не до следов.

— Людей повели дальше, — склонившись над следами, проговорила Ольга.

— Я тоже так думаю, — кивнул Борей.

— А чего тут думать-то? — удивился Ньял. — Судя по следам, там двое раненых, и их первыми бы в поселок отправили, но нет, они идут со всей группой, значит, и остальные также там идут.

— А ты откуда это узнал? — поинтересовалась Ольга.

— Следы прочитал, — пожал плечами ведун, считая это само собой разумеющимся.

— Ты умеешь читать следы? — удивился Борей. — Я всегда считал, что колдунам этого не нужно. Или у Кощея и таким азам учили?

— Спешу напомнить тебе, командир, что я из лесовиков и по молодости не одну сотню рейдов выходил в составе охотничье группы обычным штатным колдуном, пока не получил звание высшего, — молвил Ньял и добавил без тени угрызения совести, — а у Кощея мы этому не учились, но с волколаками жить — следы читать учиться заново, иначе никак.

— Хорошо, — кивнул командир отряда, — если следы показывают, что в это поселение людей не повели, значит, и нам туда ненужно, идем дальше.

Через еще три часа воины начали хотеть кушать. Походная жизнь походной жизнью, спасение пленных — дело правильное, но вот желудок, зараза, об этом слышать не хотел. Желудку было все равно куда идти и что делать, но чтоб он не был пустым. Но все молчали, ибо понимали, что обед займет слишком много времени. Отряд не взял с собой никакой провизии, кроме разового запаса на всякий непредвиденный случай. И приготовить теперь еду было равносильно ее сначала поймать, потом приготовить и уже только тогда поесть. Но силе воли и терпению тоже откуда-то нужно находить резерв, а у голодных людей он маленький. Бойцы страдали, но шли, хмурясь все больше и больше с каждым пройденным шагом.

— Командир, — первой не выдержала Ольга, — я сильно извиняюсь, а кормить сегодня не обещали совсем?

— Прости Оленька, — выйдя из своих мыслей, произнес Борей, — сам уже полчаса как ноги еле волочу с города, но если ты заметила, мы пока не видели вблизи ни одного стада овцышей или хотя бы шерстистого носорога. Как только увидим, сразу же начнем охоту.

— Зато барсы идут по нашему следу, — проговорил Ньял.

— Да, — поддержал ведуна Игорь, — я их тоже видел.

— Барсов мы есть не будем, — отрицательно покачал головой командир, — нигде не слышал, что кошек можно есть.

— Главное, чтоб они нас не съели за это время, дождавшись, когда мы будем валиться с ног от усталости и голода, — буркнул Олег.

Игорю и Олегу как истинным горожанам было неуютно за стенами, пусть это и зыбкий энергетический барьер поселка, но они доблестно сражались со своими страхами. Правда, были неразговорчивы, но это и понятно — нервы.

— Обещаю, — ответил Борей, — как только мы увидим вблизи что-то съестное, то я первым дам команду бросить преследование великанов и начать добывать пищу.

— Предлагаю сделать небольшой запас, хотя бы на один день, чтоб не быть в будущем зависимыми от дичи, — предложил ведун.

— Давай сначала завалим оленя, — напомнил старую поговорку лесовиков Борей, — а потом уже начнем делить его шкуру и рога.

Стадо овцышей отряд встретил через полчаса и с голодухи завалил особей больше, чем требовалось для обеда и небольшого запаса с собой в дорогу. Но рассудив, что трупы не останутся гнить, а послужат пищей для идущих следом барсов, люди принялись обедать.

Готовка обеда на природе была несопоставима с питанием в домашних условиях. В Городе или любом поселение лесовиков существовали стандартные фабрики приготовления еды, в которые нужно было всего лишь засыпать определенные ресурсы. Обычно синтетические, но можно было настроить и на природные заменители. Все. Вы имели постоянное горячее и холодное питание с полным пансионом, с меняющимся день ото дня меню. Так поступали в Городе. У лесовиков фабрики тоже были, но занимались вторичным делом, не первостепенной кормежкой. Лесовики жили охотой и предпочитали натуральное мясо искусственным ингредиентам, а фабрики делали в основном гарниры или питали людей во время неудачных охот или других природных катаклизмов, приводящих к длительному голоданию. Но, самое главное, лесовики уходили часто в рейды и питались дичью в этих походах, а поэтому научились готовить на открытом огне. Что сейчас и проделывал Борей, взяв на себя роль походного повара. А кого еще на эту должность определить? Ньяла, который давно не ходил в рейды? Ольгу? Стоит доверить мясо женщине и на нем можно ставить крест. Двум горожанам? Для них открытый огонь — это не очаг, а пожар. Они и в многодневный обход своих стен берут с собой саморазогревающиеся консервы. Поэтому Борей решил готовить сам.

Олег и Игорь смотрели на его действия завороженными глазами, словно на какого-то шамана, исполняющего странный, но красивый обряд. Сначала Борей вместе с Ольгой и Ньялом освежевали туши, потом разделили на куски. После чего с помощью твердого топлива, взятого с собой предусмотрительным воеводой, они развели костер и принялись жарить мясо. Самым странным для горожан оказалось использование костей животных для поддержания пламени. Оказалось, кости неплохо горят.

— При отсутствии дерева, — поучал Борей двух парней, — кость как топливо — незаменимый продукт, только их нужно от лишней влаги избавить. А так там много внутри жиров, которые неплохо горят. Помню, по молодости мы в степь ушли на пару дней, ни одного мало-мальски приемлемого кустика не было вокруг, не то что деревьев. Трава горела, но уж очень много ее надо, чтоб хоть как-то обжарить мясо. Вот тогда мой тогдашний командир и научил меня на костях мясо жарить.

Ели мясо с восторгом. Еще бы часов пять поголодать, и оно бы амброзией показалось, а так только пищей богов, и все. Больше всего жареным на костре мясом восторгались Олег с Игорем. Они вообще первый раз ели натуральное мясо, приготовление в полевых условиях. Смотреть на их изумленные лица без улыбки не получалось ни у одного лесовичка. Парни не только ели само мясо, но и с удовольствием облизывали стекающий по пальцам жир.

— Не торопитесь, парни, — ухмыльнулся Борей, стуча по спине подавившегося Олега, — мяса на всех хватит и еще останется.

— Очень уж вкусно, командир, — чуть тоже не подавившись, произнес Игорь.

— Ну это радует, — ответил воевода, — поверьте, это счастье будет вам доступно до конца похода, а там вы настолько объедитесь мяса, если мы, конечно, останемся в живых, что по прибытии обратно возрадуетесь обычной химической картошечке пюре с обычными соевыми сосисками.

О том, что им еще следовало спасти товарищей из плена, вернуться, а так же о том, что оставшимся в лагере нужно возобновить работу генераторов, он говорить не стал. Все и так об этом знали, зачем напоминать. Надо было сохранить у его команды боевой настрой, а не портить его у людей и так понимающих, что идут почти на верную гибель. А разве есть какие-либо шансы у пятерых воинов супротив двух сотен великанов? Почти нет, но вот это «почти» и давало надежду на будущее. Как говорил кто-то из древних, возможно, Борей это прочитал в какой-то книге первых колонистов, мы становимся умнее, только когда совершили ошибку, смелее — когда заперты в угол, и быстрее — когда уже почти не осталось времени. Воевода сделал ошибку и пустил великанов к ним в поселок, что привело к смертям и пленению людей, времени на спасение пленных оставалось с каждым часом все меньше и меньше, и этими обстоятельствами он и его группа были загнаны угол.

Ночь провели в снегу. Это только кажется страшным, но на самом деле не совсем так. Если бы можно было подзаряжать аккумуляторы, им даже не пришлось бы прибегать к хитростям и уловкам походной смекалки. Бронекостюм, тем более средний «Гридень», в который были одеты все воины группы Борея, имел встроенную климатическую систему, которая сохраняла внутри теплоту даже в морозы. Да вот только энергии эта система требовала очень много, а подзарядить можно было лишь от солнечных батарей, но для этого нужно было остановиться и развернуть их. На полноценный подзаряд не было времени, а во время обеда получалось исключительно поддерживать имеющийся заряд. Когда они еще вернутся в поселок, вернуться ли живыми, сумеют ли к этому времени в поселке запустить генераторы? Одни вопросы без ответов. Поэтому приходилось экономить энергию и ставить климатическую систему на минимум, чтоб оставаться работоспособными, но без привычного комфорта. Шкуры барсов, прикрывающие сочленения пластин, очень помогали от пронизывающего холодного ветра. На ночь же пришлось израсходовать много твердого топлива, благо взяли его изрядно, с запасом, и оно могло гореть, а могло тлеть долго, если его размять в руках. В рост каждого члена группы выкопали такой же длины небольшую, узкую траншею и вниз положили размолотое топливо, которое и подожгли. Топливо тлело всю ночь, выделяя тепло и обогревая человека в костюме, лежащего над этой траншеей. Худо-бедно, но поспать ночью смогли все, дежурив попарно всю ночь. Идущих по следу барсов со счетов скидывать было нельзя.

А утром с первыми километрами пути погода и природа вокруг начали меняться. С каждым шагом становилось чуточку теплее. «Чуточка» эта была совсем незаметной, и если бы не встроенные в бронекостюмы барометры, люди и не заметили бы этих изменений. Согласно сообщениям, с пройденными пятью километрами температура повышалась на четверть градуса.

— Теплеет, — мрачно заметил Ньял.

— Чувствуется, — буркнул в ответ ему Олег.

— Какой, чувствуется, — молвил Игорь, — что минус восемьдесят, что минус семьдесят девять с половиной — разницы особой нет.

— Мы идем на север? — так же мрачно заметил ведун.

День близился к закату, и за плечами у людей был долгий выматывающей переход, поэтому все были мрачными и уставшими. Они отставали. Они сильно отставали от великанов. Непонятно, как еще пленники успевали за великанской скоростью, но группа Борея отставала с каждым шагом. А как тут догонишь, если у эвеков ноги длинные и они привычны ходить по этим землям.

— Ну на север и что? — спросил Игорь.

— А то, дурья твоя башка, — выплеснул Ньял, — где же ты видел, чтоб теплело на севере? Если это, конечно, не дорога с южного полюса на экватор.

— А что с экватором не так? — поинтересовалась Ольга.

— С экватором все так, — устало молвил ведун, — на экваторе любой планеты жарче, чем на полюсах, так как туда попадают прямые лучи светила, а на полюса — косые, и, следовательно, при движении от полюсов теплеет, а от экватора к полюсам — холоднее.

— Мы идем на север, и вместо того чтоб холодать, становится теплее? — задумчиво произнес Борей.

— Ну хоть до одного дошло, — облегченно взмахнул руками Ньял.

— И что это может значить? — вслух решил поразмышлять Борей. — Психофизические силы северных великанов?

— Да что угодно, — пожал плечами ведун, — может, и психофизические силы, вот только зачем они народу, который в принципе не замечает холода? А может быть, какой-нибудь гейзер, или вулкан, или еще чего-нибудь подобное. Хотя ты знаешь, командир, чем дальше мы идем на север, тем сильнее я ощущаю завесу, которая не дает нам связаться с базами. Словно с каждым шагом создается ощущение, что купол, нависший над нами, сужается, уплотняется и опускается все ниже.

— Что это может быть?

— Не знаю, — буркнул Ньял, — знал бы, сразу бы сказал причину.

— Тебе это творить твои заклинания не мешает? — поинтересовался Борей.

— Нет, — покачал головой ведун, — только связь обрывает и неприятные ощущения рождает.

— Ну тогда идем дальше, — решил командир отряда, — вдруг там впереди источник этой аномалии со связью, если мы его уничтожим и наладим сообщение, можно будет и генераторы не создавать.

На том и порешили. Прошли они недалеко, километров десять, не более, и уперлись в непроходимое препятствие. Борей и его бойцы стояли посреди обширного плато, которое пересекала река. И ладно бы какая река, а тут была лавовая река. Люди стояли перед обрывом, а внизу, метрах в пятидесяти, текла широкой красно-оранжевой переливающейся и пыхающей всполохами лентой лава. В ширину разлом составлял не так уж и много, метров двести, но перебраться на тот берег было практически невозможно. Никакая «кошка» не пролетит над пропастью это растояние. Такой длины шнур вообразить было тяжело, а тем более приторочить к бронекостюму, чтоб он еще и не мешал выполнению других функций. Высоких деревьев, да и вообще деревьев, поблизости, как и вдали, видно не было.

— Одно мы точно знаем, — смотря на текущую в русле лаву, молвил Ньял, — за изменение климата ответственен вулкан.

— Возникает вопрос, — также смотря на магму, произнес Борей, — почему эта лава не застывает? Ведь теоретически она при выходе на поверхность должна остывать и каменеть.

Другие участники беседы молчали.

— Видимо, обилие ее не дает сразу остыть, — пожал плечами ведун, — как в чашке с чаем: чем толще слой горячей воды, тем медленнее он остывает. И смею предположить, тут какая-то хитрая система. Наверное, лава откуда-то выплескивается и куда-то сливается, где снова разогревается и пускается в обратный путь. Постоянное движение также не дает ей охладиться до состояния камня.

— Так, теоретики, — буркнула на них Ольга, — вместо того, чтобы думать о законах мироздания и планет образования, лучше покумекайте, как нам ее преодолеть.

— Только, аки птицы, по воздуху, — развел руками Ньял, — других путей я тут не вижу.

— Ну вот вам и птицы, — сказала, глядя в небо Ольга, — мелкие, правда, какие-то, боюсь, они нас не перевезут через лавовую реку.

Все автоматически посмотрели наверх и увидели стаю приближающихся птиц. Борей включил бинокль для лучшего разглядывания. Любое новое животное в этом холодном мире могло нести смертельную опасность. Тут живность не живет, а выживает, а с учетом относительного дефицита питания почти все встречающиеся людям животные были хищниками в той или иной мере. В обычном Лесу все, как положено, базировалось на растениях. Растений было много, их поедали травоядные, которых было меньше, чем растений. Травоядных ели хищники, которых было еще меньше. Были и совсем большие звери, способные жрать даже мелких хищников, но их число совсем было маленьким. Псевдов мы не считаем, они создания богов, а не природы. Тут же, во Льду, как люди начали меж собой называть их нынешнее место обитания, растений не было, точнее, их не было в таком объеме, как в Лесу. Растения были, но они в основном представляли собой траву, мох и лишайник, укрытые от всех глаз толстым слоем снега. Точно еще сказать было невозможно, но, предположительно, близкий вулкан грел землю снизу, а толстый слой льда не давал уйти теплу от земли, и растениям было в этом промежутке комфортно. Эти растения ели очень маленькие животные, которых поедали также овцыши. А вот стадами овцышей кормились все кому не лень, исключая только мамонтов и шерстистых носорогов, которые своими бивнями раскапывали лед вплоть до самой травы. И ждать от этих птиц, что они, как их товарки в Лесу, питаются насекомыми, было бы полным вздором, да и насекомых тут не водилось. Вопрос только заключался в способе их охоты и опасности для человека. Птицы были небольшие, но толпа шакалов и мамонта завалить сможет.

Птицы были небольшие, с сокола, не более, но вот клювы их Борею не понравились. Они у них были подобны грифовым. Такими неудобно ловить добычу на лету, зато клевать мясо из мертвого тела жертвы они подходили на все сто процентов, стоя на земле. А еще воеводу смутил металлический оттенок оперения, словно у птиц Рока.

— Не нравятся мне эти птички, — пробурчал Борей.

— Согласен с тобой, командир, — кивнул Олег.

— Мне тут, кроме овцышей, вообще никто не нравится, — улыбнулся Ньял, — а последние исключительно в жареном виде.

— Оружие приготовьте, — мрачно заметил Борей, — сдается мне, что они нами полакомиться хотят.

— А может, кем другим? — спросила Ольга.

— Кем? — поинтересовался воевода. — Я, кроме нас и снежных барсов, в округе никого не видел, но барсы сейчас совсем в другом направлении от этих птичек находятся.

— А что тут необычного, — спокойно произнес Ньял, — они нас впервые видят и надо узнать, стоит на нас охотиться или нет, ну и, разумеется, хотят попробовать на вкус. Я бы так сам сделал на их месте.

— Да что нам сделают какие-то птички? — удивленно спросил Игорь.

— Так если бы они в своих силах были не уверены и у них не было никакого плана на охоту, — заметил Ньял, — они бы и не летели в нашу сторону. Животные умные, они свою энергию ради абы чего не расходуют, ибо потом восстанавливать долго придется.

И тут стая достигла людей, но не остановилась в воздухе, не кинулась сверху, а пролетела мимо, слегка стряхнув перьями над головами путников. И тут же сверху в людей полетели тонкие, но крепкие и очень хорошо заточенные волотановые перья.

— Твою же псевда душу мать! — выругался Борей.

Перья были малы, чтоб пробить бронекостюм насквозь, но их было настолько много, что шальные лезвия могли попасть в менее защищенные суставы и щели между пластинами. Благо щели были прикрыты шкурами, в коих перья вязли. Птицы между тем развернулись и шли на второй заход.

— Всем разбежаться и маневрировать! — приказал Борей.

Птицы атаковали все вместе, засевая какую-то определенную площадь своими «снарядами». Держаться группой в таких условиях было смертельно опасно. Даже если они никого не убьют, а только ранят, это будет для команды Борея концом похода. Раненого товарища они не смогут оставить, так как никто не придет ему на помощь, кроме них же, а если не оставлять, то он задержит продвижение всей группы и, возможно, сорвет все планы по спасению пленных. Чтобы этого не произошло, Борей и отдал приказ разбежаться и маневрировать. Птицы атакуют всей стаей. Скорее всего, они так заходят всегда, осыпают стадо тех же овцышей своими перьями, ждут, пока животные умрут от кровопотери, и потом садятся и питаются их мясом. В этом их сила и в этом слабость, ибо пятно поражения большое, но оно монолитное, нацеленное на поражение стада, но не одиночных целей. Следовательно, для минимизации потерь нужно перестать быть единым целым и превратиться в одиноких, далеко стоящих друг от друга индивидуумов. А маневр всегда хорошо сбивает прицеливание. Любое, хоть человека с приводом, хоть птицы с металлическими острыми перьями.

Воины не заставили повторять приказ, но вот очень быстро маневрировать в среднем доспехе было затруднительно. И Борей уже корил бы себя за нежелание одеть изначально группу в легкие «Невры», но, подсчитав количество перьев, торчащих из его «Гридня», понял очевидность выбора средних доспехов. Между тем воины маневрировали и расходились меж собой, но стараясь держать друг друга в поле зрения. Связь, конечно, работала исправно, но своим глазам больше веришь обычно, чем пеленгу по радиосвязи. Шансов у людей почти не было. Укрытия найти было невозможно в этой ледяной степи, а силы на маневр были не безлимитные. Они когда-нибудь кончатся и птицы с радостью забросают выдохшихся жертв. Они потом вряд ли вскроют бронекостюмы своими клювами и не доберутся до вкусного мяса своих жертв, но им-то этого не объяснишь сейчас. Пока не попробуют, не поймут. Есть еще шанс перестрелять всех птиц, но на это уйдут все снаряды, и тогда можно будет возвращаться обратно, так как без боекомплекта идти супротив великанов смысла вообще не имеет. Ситуация была безрадостная, куда ни кинь — всюду клин. И тут по радиосвязи раздался голос Игоря.

— Командир! Тут пещера есть! Ход под землю!

Возможно, там внутри этой пещеры спал какой-нибудь пещерный медведь, но сейчас это было меньшим злом, чем стая железноперых птиц.

— Кидай пеленг! Все в пещеру, бегом! — крикнул Борей.

На пещеру это походило едва ли, а вот на туннель изрядно. Он был изначально припорошен снегом и виделся холмиком посреди снежной степи, но от вибрации шагов пробегающего мимо Игоря снег обрушился, оголив жерло. Диаметр туннеля свободно позволял войти туда воину в среднем бронекостюме, да и в тяжелом можно было тут себя вольготно чувствовать. Пара птиц последовало за людьми, но тут же была сбита прицельными выстрелами Ольги. Пройдя вглубь метров сто, отряд остановился.

— Что-то мне подсказывает, что этот туннель ведет под лавовой рекой, — заметил Ньял.

— А у тебя случаем не складывается ощущение, что именно по нему великаны с нашими пленниками перебрались? — поинтересовался Борей.

— Вполне может быть, — кивнул ведун.

— Проверим? — спросил командир.

— А какая у нас есть альтернатива? Выйти на прокорм железнокрылым птицам или, дождавшись их отлета, повернуть обратно к дому?

— Ну тогда пойдем вперед, — кивнул Борей, — боевым порядком вперед, шагом марш!

Шли они долго, туннель был никак не меньше пяти километров длиной. Он не был абсолютно прямым, а изобиловал разносторонними кривыми и множеством уклонов и подъемов. Иногда уходил вглубь, и тогда становилось видно, что под тощей снега и льда действительно лежит обычная, правда, промерзлая земля. А иногда поднимался прямо к лаве, текущей над головой, и лед озарялся алым цветом, и людям становилось жарко в своих доспехах.

— Что-то я сомневаюсь, что этот туннель является природным, — осматривая на ходу стены, произнес Ньял.

— А я тебе и так бы это сразу сказал, — проговорил Борей, — очевидно же, что его построили великаны, коим нужно было пересекать лавовую реку. Мы бы поступили точно так же.

— Не так, — отрицательно покачал головой ведун.

— Почему ты так считаешь?

— Во-первых — стены, во-вторых — кривизна.

— Чем тебя стены не устраивают? — вклинился в разговор Олег.

— Какой культуры великаны? — вопросом на вопрос ответил Ньял.

— Обычной древней культуры каменного века, так сказать, — быстро ответил за друга Игорь.

— Согласен, если культуру каменного века смоделировать в условиях вечного льда, — кивнул ведун, — тогда ответь мне на вопрос: каким образом сотворен этот туннель?

— Бурили его, — пожал плечами Олег, — это я могу стопроцентно сказать, я в Городе работал бурщиком как-то. Только причем это тут?

— Люди каменного века не знают еще бура, точнее, не должны знать его, тем более в таких масштабах. Они если и делали такой проход, то вырубали его какими-нибудь стамесками, но это было бы заметно на стенах.

— Так можно же стены обжечь потом, чтоб скрыть следы работы, это же лед! — предположил Игорь.

— Можно, — кивнул Ньял, — только зачем скрывать следы, если они самые опасные тут существа, и делать это на всем протяжении, заметьте, не коротком, всего туннеля?

Вопрос заставил задуматься горожан, впрочем, как и командира с девушкой.

— Хорошо, — согласился Борей, — со стенами твоя идея понятна, а чем тебе не нравится кривизна туннеля?

— Скажи мне, командир, — продолжил свои размышления Ньял, — если бы тебе нужно было бы просто преодолеть русло реки, ты бы какой длины сделал туннель?

— Минимальной, — честно ответил Борей, — ширина препятствия и несколько десятков метров на вход и выход.

— И сделал бы это по прямой, так как это самое короткое расстояние между двумя точками?

— Конечно.

— Вот и мне интересно, зачем великанам для переправы копать, а потом еще зализывать стены огнем, который, кстати, они по ходу не знают, несколько километров подряд, если хватило бы за глаза одного? Не знаешь? Вот и я также нахожусь в недоумении.

— Что ты думаешь на эту тему?

— Мне кажется тот, кто рыл этот туннель, считал переправу через лаву неглавной задачей, и, судя по размеру туннеля, он куда больше самого крупного великана.

— Не хотела бы я столкнуться с таким существом в этом туннеле, — произнесла Ольга.

— Согласен, — кивнул Ньял.

— Так давайте поднажмем и скорее выберемся отсюда на землю-матушку! — скомандовал Борей.

— На землю-матушку, покрытую толстым слоем снега и льда, — подытожил Ньял.

В туннеле они никого не встретили и, выйдя на свежий, морозный, колкий воздух, выдохнули с облегчением все, не исключая ни одного члена группы.

Снег вокруг начал потихоньку таять, не то что с каждым шагом, а намного быстрее. Дорога людей пошла в гору. Пока это не были горы, а тем более скалы, но снежно-ледяная равнина сменилась холмами, которые с каждым пройденным километром становились выше и круче. Скорость передвижения начала падать. Да, сервоприводы помогали людям переставлять ноги в средних «Витязях» и «Гриднях» так же легко, как было бы без доспехов, но и пешком налегке, без обмундирования, тут было бы трудно идти. Вы когда-нибудь взбирались на пологие горы, по которым можно ходить без специального альпинистского оборудования, высотой в тысячу и более метров? Это небыстро для человека, идущего даже налегке, не говоря уже о закованном в броню воине, вооруженном приводом, оружием ближнего боя и отягощенном коробом боезапаса.

— Ягод-то сколько, — грустно изумлялись Ольга.

И действительно, все склоны гор были усеяны съедобными ягодами. Можно было бы сесть посреди холма и наслаждаться вкусом этих спелых плодов, собирая их просто вокруг себя. Но было нельзя этого делать, так как они бы потеряли на это кучу времени. Приходилось идти вперед и слушать, как под ногами трескаются спелые ягоды, окрашивая подошвы своими соками во все цвета радуги. Скоро холмы и пологие горы стали превращаться в обычные и идти стало еще труднее. Трудно, но можно.

— Хорошо, что тут нет отвесных скал, — выплюнул из уставших легких Ньял.

— Это что за зверь невиданный? — поинтересовался Игорь.

— В книжках первых колонистов рассказывалось, что еще на прародине существовали отвесные скалы, на которые можно было подняться исключительно со специальным оборудованием. Такие походы занимали не один день, и спать приходилось в палатке, подвешенной к скале прямо над пропастью.

— Не сглазь, ведун, — пробурчал Борей, — типун тебе на язык.

Скал впереди не предвиделось, но этого и не требовалось. Впереди замаячила огромная, застилавшая половину горизонта гора, из которой валил пар.

— Вулкан, — констатировала Ольга, — тут даже в оптику не смотри, вулкан.

— И что нам это дает, кроме разгадки потепления? — вопрос воеводы был задан воздуху, риторическим был этот вопрос.

— Если что можно базу сюда перенести, — заметил Ньял.

— Согласен, — кивнул Олег, — тут, по крайней мере, теплее и льда нет.

— Под самый бок великанов? — поговорил Борей. — Нет уж, увольте. И вообще, я надеюсь, что инженеры наладят связь и нас спасут из этого ледяного плена в ближайшем будущем.

— Твоими бы устами, командир, — вздохнула с грустью Ольга, — да чтоб истина глаголила.

Они остановились перед расщелиной. Широкой, в километр примерно, не меньше. Хотелось опять ругаться, ибо летать они еще так и не научились, но им и тут повезло. Невдалеке обнаружился перешеек между двух обрывов, по которому можно было перейти на другую сторону. Перешеек был неширокий, одновременно там могли пройти два человека в средних доспехах. Но это неглавное. Главное — он был!

— А я уже принялся было искать в округе такой же туннель, как под лавовой рекой, — признался Борей.

— Зачем? — удивился Ньял.

— Перебраться на другую сторону, — ответил воевода, — должны же как-то тут великаны пройти были.

— Так мы же поняли еще там, в туннеле, что он построен не ими и они, скорее всего, только пользуются им, как и мы, впрочем, для прохода.

— Вот и я искал такой же проход, чтоб им воспользоваться.

— Зря, — улыбнулся ведун, — тут сама природа нам переправу соорудила.

Переправа состояла из огромной насыпи небольших камней. Непонятно было, что заставило камни лечь именно так, как они образовали насыпь, ибо никакой причины для этого не было. Вблизи не было гор, с которых они могли скатиться, например. А еще основание насыпей больше, чем их верхушки. Оно и понятно, под воздействием притяжения камни, песок и другие сыпучие субстанции стремятся вниз, и верхушка остается, если она усидчиво держится на превосходящей ее по площади поверхности. Тут же и верхушка и основание были почти одинаковыми.

— Тебе форма этой переправы не кажется странной? — спросил у Ньяла Борей.

— Кажется, — кивнул ведун, — и при обычных обстоятельствах я бы стал тебя отговаривать идти тут, но, увы, другого пути у нас попросту нет, если мы только не надумаем повернуть назад.

— Не надумаем, — проговорил Борей, — значит так, идем по одному, след в след.

— Смысл? — удивился Игорь. — Тут по ширине и двое пройдут, тесно не будет.

— И правда, командир, — вставил Олег, — если эта переправа тебя пугает, то, может, стоит ее преодолеть быстро, как тот туннель?

— Не все препятствия преодолеваются одинаково, — молвил Ньял, ни к кому не обращаясь.

— Идем по одному, я первый! — применил командный тон воевода. — Обсуждению это не подлежит! Понятно? Тогда за мной, шагом марш!

Борей достал свой меч и ступил на насыпь. Сперва он наклонился и вонзил лезвие меча сначала справа от себя, потом слева, а потом перед собой. На втором шаге повторил действия. На третьем шаге воевода решил уже бросить это неперспективное занятие, да и нагибаться было лень, но на пятом шагу при тычке влево мечом произошел обвал части насыпи.

— Я же говорил, — облегченно выговорил Борей, — не нравится мне эта переправа!

Дальше шли по одному, впереди Борей прощупывал насыпь мечом, далее все друг за другом, замыкал вереницу людей Ньял. Когда перешли все, Борей чуть отдышался. Когда с ним поравнялся ведун, то командир было собрался повернуться, дабы посмотреть на похудевшую от обвалов насыпь.

— Лучше не смотри назад, — тихо проговорил Ньял.

Запретный плод всегда сладок, даже если это сыр в мышеловке. Стоит кому-то сказать, что чего-то делать нельзя, и он тут же попробует это сделать, хотя бы чтоб увериться в правильности совета. То, что увидел, повернувшись, командир, ему сильно не понравилось. Насыпь была точно такой же, какой они ее увидели перед началом перехода. Словно они еще не перешли, и половины этой насыпи не обрушилось вниз.

— Как? — шепотом проговорил Борей.

— Не знаю, — пожал плечами Ньял, — видимо, местное чудо природы, как и лавовая река.

— Не нравятся мне такие чудеса, — хмыкнул воевода.

Снег под ногами уже не хрустел, как еще совсем недавно, только камни скрипели. Они шли по плато, где вокруг не росло ничего. Тут не было ни растений, ни животных, только земля и булыжники разных размеров и форм. Стало трудно и с чтением следов. Если на снегу они читались относительно легко, то на плато они плохо расшифровывались, в основном в пыли.

— Куда идти-то? — спросил Игорь, когда не смог найти ни одного следа вокруг.

Бойцы остановились в раздумьях.

— Я предлагаю вперед, к вулкану, — показал Борей на гору, у вершины которой постоянно висела темная туча исторгаемого пепла.

Это была не грозовая туча, которая пыталась пролиться на землю водой под сверкание молний и раскаты грома, это была пепельная туча, выдыхаемая спящим вулканом.

— Супервулкан, — мрачно констатировал Ньял, — неприятная штука.

— А чем супервулкан от обычного отличается? — спросил Олег.

— Мощностью, — постарался объяснить ведун, — при извержении обычного вулкана, страдает только место вокруг него, иногда оно занимает до сотни километров. А вот когда бабахнет супервулкан, пострадать может вся планета. По книгам первых колонистов, на их прародине было несколько супервулканов, которые извергались раз в шестьсот-восемьсот тысяч лет, но последствия этих извержений губили больше половины жизни на земле и в океане.

— Как такое возможно? — удивилась Ольга. — Ну извергся, ну вытекла лава и уничтожила животных вокруг, а на всю планету-то это как может подействовать?

— Если я правильно понял, — стал объяснять ведун, и Борей его не стал останавливать: людям нужна была передышка после долгого перехода, — супервулкан при извержении выбрасывает в воздух очень много пепла, который затмевает солнце, и на земле происходит что-то на подобие ядерной зимы. Воздух становится плохо пригодным для дыхания, солнечные лучи не могут прорваться к поверхности планеты, и в таких условиях гибнет множество животных, даже не популяциями, а видами. Меняется кислотность океана и это травит его обитателей. И этот вулкан перед нами, мне кажется, из числа таких же супервулканов, которые если извергнутся, то вся планета пострадает.

Вулкан действительно впечатлял. По высоте он был выше всех видимых досель Бореем гор. По мере приближения к нему, стала ощущаться вибрация земли под ногами. А через три часа ходьбы, люди увидели лагерь великанов.