Борьба

8. Фельта

Фельта прекрасная планета — океан без единого клочка суши, приветствовала ракариев дивной погодой. Бескрайний океан тихий и безмятежный, мирно поблёскивал в лучах яркого светила. В такие часы затишья океан фельты чем-то отдалённо напоминал своих разумных обитателей огромных грациозных рыбин с полупрозрачными плавниками.

Но Первого ракария стремительно летевшего над бездонными глубинами Фельты, мало заботила уникальная красота этой планеты. Он уже почувствовал вкус власти. Уже толкнул одних на путь зла, других, на путь самопожертвования, а третьих и вовсе погубил, доведя до самоубийства. Отныне первый разум этой вселенной больше не будет оглядываться назад, ибо некому его остановить, ибо не кому его обвинить в неправильных решениях и выводах. По сути, его слово закон. А раз так, то и уговаривать жителей планет, рождённых позже него, он больше не будет.

— Приветствуем вас, мудрейшие ракарии. — Раздался голос фельфа по имени Ласт, размеренно плывшего в водах фельтийского океана под летящим Первым ракарием.

— Приветствую тебя Ласт, первый из фельфов. — Отбросив размышления, сказал Первый ракарий.

— Что привело тебя, мудрейший, в поднебесье Фельты? — Спросил Ласт.

— Привело меня к вам дело вселенской важности. — Ответил ракарий. — Силы древа иссякают, результатом чего стало появление безжизненного пустынного плода. Воды плоской планеты пустынны. Это сулит нам большие беды.

— Мммм. — Задумчиво издал странный звук Ласт. — Я понял, к чему ты клонишь Первый. Все разумные существа знают, чем подобное может обернуться. И я полагаю, ты нашел решение этой проблемы, раз прибыл к нам.

— Да нашел. Поэтому приказываю вам бесконечно живущие фельфы отобрать несколько достойных представителей своего народа для переселения на плоскую планету. — Не стесняясь, отдавал приказ Первый ракарий. — На отобранных вам фельфов ляжет почётная задача по наполнению жизнью тамошних вод. Если же вы откажетесь выполнить мою волю ваш мир, прекрасная Фельта будет первой отдана Хаосу.

— Вот как значит, ты заговорил Первый ракарий. — Не чуточки ни испугавшись, сказал Ласт. — Что же, мы отберём молодых и сильных фельфов и в назначенный час, они войдут в открытый вами портал, дабы навеки покинуть отчий дом. Но только не думай, что после такого они будут тебя слушаться беспрекословно. Фельфы гордый, свободолюбивый народ одаренный бесконечно долгой жизнью. Там, в пустынных водах плоского мира, они будут жить, так как считают нужным.

— Да кто против? — Спокойно спросил Первый ракарий. — Пусть живут и строят своё общество по своему усмотрению. Главное, чтобы пустынные воды наполнились разнообразием живых форм, дабы Вечность могла любоваться ими бесконечно.

— Что же поручение данное вами Первый, почётно, но как молодые фельфы смогут сотворить разнообразие жизни? — Намекая на странность в задании, спросил Ласт. — Они могут сотворить только подобных себе.

— Ошибаешься. Когда я ещё обдумывал то, как можно создать разнообразие, нашел решение этой проблемы. — Ответил Первый. — Поэтому в энергетический портал, что откроется в месте, нашей беседы, через три фельтийских дня, будет встроена живительная энергия самого древа жизни. Песчинка от великого камня алатырь. Мы это сделали только ради вас — фельфоф, ибо среди всех плодов древа, только ваш мир полноводен. Больше не кому, заняться разнообразием водных форм жизни.

— Ты мне зубы не заговаривай, Первый. — Отбросив всякую учтивость, сказал Ласт. — Прямо говори, что вы там с порталом сделали.

— Всё просто. Молодые фельфа пройдут через него и немного изменятся. Не физически конечно, внешне они останутся такими же, как и прежде. Просто их потомки будут весьма разнообразны, и разнообразие это даже я не берусь предсказать.

Ласт был крайне возмущён, до такой степени, что у него даже слов не нашлось, чтобы высказать его. Но что бедному вожаку оставалось делать? Только подчиниться, перед угрозой тотального уничтожения. Фельф унял свой гнев.

— Хорошо, через три дня несколько лучших представителей нашего народа будут готовы к переселению.

— Вот и замечательно. Потому как если через три дня они добровольно не войдут в портал, я вновь прилечу сюда и силой отправлю. Но тогда о выборе речи уже идти не будет. — Сказав это Первый взлетел, давая понять, что больше им разговаривать не о чем.

Ласт смотрел вслед улетающим ракариям.

— Ага. Как бы ни так. — Думал старый фельф. — Так я и отдал тебе для экспериментов лучших из молодых фельфов.

— Эй. — Приняв решение, сказал вслух Ласт. — Соберите здесь к исходу третьего дня всех фельфов из молоди, коих мы посчитали не достойными жизни.

— Слушаюсь. — Ответил помощник вожака.

И вскоре к месту встречи Ласта с ракариями, стали сгонять отбросы фельфийского общества. Все кто был не идеально сложен, имел не правильный окрас, или осмелился на самовыражение.

На рассвете третьего дня Ласт с коварной улыбкой на устах инспектировал будущих переселенцев.

— Вот они, отбросы фельфийского общества. Дурное семя, не достойное жить в прекрасных водах Фельты. — Думал он, грациозно проплывая перед строем молоди. — Убогие, слабые и больные, все здесь, те, кого не жалко. Те, кого и так бы убили, дабы не тратить на столь недостойных потомков ресурсы океана.

— Сейчас откроется портал, и вы как один нырнёте в него. — Громко приказал Ласт. — А те, кто не нырнут, будут убиты на месте. Запомните. Иной мир, ваш единственный шанс на жизнь. Ибо здесь в голубых водах фельтийского океана вам не место.

Отбросы общества молчали. Да и что они могли сказать, ведь каждый знал законы этого общества. Общества обременённого бесконечно долгой жизнью. Именна эта долгая жизнь заставляла фельфов быть такими жестокими, ибо ресурсы даже такой огромной планеты как Фельта были ограничены и еды на всех не хватало. Вот и приходилось даровать право бесконечно долгой жизни лишь избранной молоди. Остальную же хоть мало-мальски выбивающуюся из общего взгляда на мир молодь, лишали права на жизнь сразу. Незачем переводить столь драгоценные ресурсы на недостойных.

В этой тишине и открылся величественный портал в который стали нырять переселенцы. Некоторые проходили без проблем, а некоторых разрывало в мелкие клочья.

— Вы только посмотрите. Эти отбросы даже в качестве подопытных кроликов не годятся. — Злорадно сказал Ласт. — Даже портал разрывает их, не довольный подобными уродцами.

Ласт продолжал злорадствовать, кичась своей красотой и идеальными формами. Старого вождя даже не тронуло то, что его собственная дочь стала одной из отверженных и всё потому, что родилась белоснежной.

Вожак лишь вздохнул с облегчением, когда это белое позорище ушло в другой мир. Как вообще такое могло случиться, как вообще у него, такого совершенного могла родиться такая уродливая дочка, ставшая позорным пятном в его роду. Но теперь позор очищен, больше нет пятна на его безупречной репутации, оно стёрто раз и навсегда.