Босс

Глава 15

Вот ставишь себе цель, есть у тебя какой-нибудь крутой, даже геройский план, ты думаешь, что будешь невозмутимым и эпичным, а затем на горизонте появляется разрушитель. На моём появился злодей в шикарной оболочке, с тончайшим умом и особой хитростью. Я надеялась, что останусь той невозмутимой девушкой, которая щёлкнет известного Гарольда Стайлса по носу, а в итоге, что?

Шатен, удобно уложившись животом на диване, сладко посапывает, пока длинные ресницы подрагивают. Он вчера без всяких лишних слов достал из шкафа запасной комплект белья и, пожелав спокойной ночи, разместился на диване, оставив мне широкую кровать. Я внимательно разглядываю его сонное лицо: сейчас он мне не кажется таким ужасным и жестоким, хотя возможно все люди такие умилительные в беззащитном состоянии. Но он… Гарри… Даже всё хорошее в нём не компенсирует то плохое, что осталось у меня внутри после нашего «общения». “Я не такой. Я не хочу, чтобы ты думала, что я жестокий”, - слова так обреченно, даже болезненно слетели с его губ. Должна ли я верить? Могу ли сделать попытку?

— Ммм… — мурлычет босс, приоткрывая глаза. Он потягивается, мышцы после сна слегка подрагивают, но взгляд уже трезво находит меня, — Уже не спишь?

— Я всегда рано встаю, — слабо улыбаюсь и решаюсь наконец привстать на кровати.

— Я знаю, — внезапно отвечает, и моё тело напрягается. От такого человека, как Гарри можно ожидать, что угодно, даже слежку, — Расслабься, ты просто не опаздываешь, всегда приходишь пораньше. Выглядишь бодренько. Дедукция!

— Ты не похож на Шерлока, — закатываю глаза и, всё ещё стесняясь своей частичной наготы, прикрываю тело, облачённое в мужские спортивные штаны и майку.

— Может быть акцент? — посмеивается парень, и на его щёчках появляются красивые ямочки, — Решила, чем мы сегодня займёмся? — напоминает о брошюрах.

— Хочу попробовать гольф. Ни разу не играла, — пожимаю плечами и медленно встаю с кровати, до сих пор чувствуя взгляд босса на себе.

— Тогда будет интересно, посмотрим, как быстро ты познаешь дзен в гольфе. — Гарри продолжает вести себя не, как мой босс, а как друг, вызывая нескрываемую улыбку, — Ты в ванную? — и я качаю головой в ответ, — Могу заказать нам завтрак, не против?

Парень уже принимает сидячее положения, рука тянется к стационарному телефону, чтобы снова взять контроль над происходящим, но кисть нависает над трубкой, пока глаза ожидают ответа. Я неуверенно качаю головой и скрываюсь за дверьми ванной, ощущая смятение. Почему он так мил? Раз в нём нет второй личности, которая может быть приветливой, уступчивой и хоть капельку уважительной, то я возможно действительно плохо знаю «этого» Гарри. И мне ни за что, никогда не узнать, что творится в этой кудрявой голове, не пересчитать всех демонов, не понять правду, не увидеть то, что за душой, не ощутить полноценную искренность.

Но всё-таки никто не лишал меня времени. Я смогу попробовать хотя бы приоткрыть завесу, просто узнать, что он любит и чем увлекается. И это не уступок, если быть честной. Невозможно, но меня тянет к его «мистичной», непостоянной персоне. Все девушки надеются, что смогут поменять таких, как он. Но я даже пробовать не буду. Гарри такой. Хорошо.

От мыслей о «мистичном» боссе меня отвлекает проблема: нет одежды, подходящей для гольфа. И мне ничего не приходит на ум, кроме того, чтобы вернуться во вчерашнее чёрное платье, но я тут ужасаюсь при мысли, что моя грудь может вывалиться при неудачной попытке удара по мячу. Джессика Кинг, забудь про моду! И именно этим я руководствуюсь, когда натягиваю мужскую футболку поверх платья, прикрывая грудь. Стук в ванную отвлекает от сомнений в чёртовом платье. И я открываю дверь.

— Вау, — изумруды оглядывают меня с ног до головы, — Интересный стиль. Утончённый вкус. Дизайнерский выбор, — ухмыляется босс.

— Мне больше нечего надеть, — пожимаю безразлично плечами и освобождаю ванную.

— Можешь надеть мою рубашку, так будет намного лучше. — Без сомнений, даже заботливо отвечает парень и скрывается за дверью.

В итоге, идея парня понравилась мне больше, поэтому я быстро переодеваюсь в чёрную рубашку, сладко пахнущей ароматом его тела. Ткань дорогая и приятная. Я буквально тону в вещице, пока глаза не находят поднос с едой. Голод был не настолько силён, а вот интерес к приготовленным блюдам не убиваем.

— Ну как ты мажешь?! — возмущается парень, как только присоединился ко мне за завтраком. На нём, на удивление, обычные белые брюки и фиолетовое поло. А сейчас босс возмущённо указывает на тост, который я аккуратно окрашиваю в черничный джем, — Дай сюда! — недовольно фыркает и отбирает моё лакомство.

— Неужели тебя всё может выбесить? — закатываю глаза и тянусь к чаю.

— Я абсолютно спокойный человек, но, когда дело касается джема… — Гарри напыщенно пучит глаза, продолжая намазывать тост.

Ему идёт эта обыденность, но совсем не к лицу офисы и тем более компания, в которой я работаю! Думаю, он может быть хорошим, да только есть что-то такое, чем сам Гарри порой не может управлять. Возможно это связано с долгосрочной роскошной жизнью, а возможно это уходит глубоко в истоки его характера, но единственную вещь, которую у него не отнять, и которую я обожаю в нём, это воля к победе. Её невозможно было не проследить в манере даже ходьбы по небольшому полю гольфа, который был спрятан в «глубинах» этого волшебного отеля. Девять лунок должны были привести на крышу, где заложен приз — шикарный вид на море.

— Серьёзно?! — я тыкнула на большую букву «H» рядом с номером клюшки, — Ты сделал клюшки в честь себя?

— Вообще это подарок, — невозмутимо он пожал плечами и посмотрел в сторону одной из лунок. Да, гад, умеет позировать.

— Тебе подарили клюшки на День Рождения. Какой скучный подарок.

— Нет, это от владельца отеля. — Я тут же потеряла где-то в газоне под ногами свою нижнюю челюсть, — Разве это так важно?

— М-да. Это твоя обыденность, ничего важного. — Вылетело вслух.

— Тебе не нравится то, что мне дарят? Или тот, кто мне дарит? — Гарри нагло смеётся.

— Гарри, скажи, только честно… Вот это уединение, шикарный номер, ресторан «всё включено», развлечение в виде гольфа, полёт на вертолёте… — пересказываю то, что увидела за последние двадцать часов. Совсем ничего, — Сколько ты отдал за свидание «в своём мире»?

— Какая разница? Это всего лишь деньги, — шатен отводит в сторону глаза и, найдя цель отвлечения, подошёл к подставке для мячика.

— Это ты видишь деньги, как «просто деньги». Скажи. — Требую от шатена, которому приходится отвлечься от изучения игрового поля. В его зелёных глазах мелькает неуверенность, значит, он не хочет говорить.

— Сорок тысяч фунтов стерлингов за двадцать четыре часа пребывания здесь.

— Дорогое свидание, — уже мрачнее отвечаю, дав себе обещание, что не буду возмущаться. Сама согласилась посмотреть на «типичное» свидание Мистера Стайлса, так что выяснять отношения и ссориться я не буду.

— И… Ты не злишься? — как-то аккуратно спрашивает босс.

— Гарри. Ты живёшь в мире, где тебе дарят «просто так», — показываю кавычки в воздухе, — именные клюшки для гольфа. Знаешь, что я бы тебе подарила на День Рождения? — это риторический вопрос, — Какую-нибудь электрическую бритву!

— Это хороший подарок, — тут же отвечает парень.

— Нет, Гарри. — Качаю головой и отворачиваюсь в сторону поля. Мне хочется делать вид, что игра сейчас манит собой, но, на самом деле, я думаю о сказанном.

А вдруг такого типа свидание — норма, а что тогда в понимании Гарри заоблачное? Есть ли вообще такое понятие? Ему ведь горы по плечу и море по колено.

— Не махай так сильно клюшкой, — его низкий спокойный тембр выводит меня из состояния равновесия, когда тёплая рука останавливает мою кисть.

— Я же говорила, что это первый раз… — и я тут же краснею. Звучит двусмысленно! Медленно на его лице появляется снисходительная улыбка.

— Джессика, тут нет другого учителя, кроме меня. — Движения Гарри стали плавными, будто он чувствует себя комфортно, видя мои стеснения, — У нас, как раз есть время, чтобы потренировать твой удар, меткость и выносливость.

— Х-хорошо… — неуверенно шепчу, чувствуя подводные камни.

— Расставь ноги вот так. — Гарри мягко хватается за мою лодыжку и толкает в сторону, — Расслабь руки, их не надо напрягать. Суть гольфа не в силе удара, а в точности и расчётливости. Не надо сильного размаха, — внезапно босс превращается в секс-тренера, обхватывая рукой две мои кисти, сжимающие клюшку, — Если тебе удобно слегка двигать бёдрами для удара, это нормально, даже правильно. — Вторая рука шатена опускается не ниже талии, и, надавливая на тазобедренную выпирающую кость, Гарри показывает, как «надо» вертеть попой, прижимаясь всем телом ко мне. Мы слишком близко. Мне тесно. Не хватает воздуха и пространства.

— Гарри… — шепчу в знак протеста, стараясь оттряхнуть в сторону помутнённое состояние, но парень, всё ещё держа руки в своих, размахивается и бьёт по мячу.

— Для первого раза… — шепчет у уха, обжигая горячим дыханием, — Круто, Джессика! — и внезапно он снова становится «другом», отходя назад и разрывая контакт.

Быстро собравшись с мыслями, не решаюсь показать то, что, на самом деле, творится, во мне и моём теле, пока мурашки бегут по спине вслед за его горячим дыханием.

— Так, может, я тебя сделаю! — максимально непринуждённо отвечаю и поворачиваюсь к боссу, который как-то хитро улыбается. Мы играем в игру «насолить Джессике Кинг»?

Чёрт. А он выигрывает. И я сама это позволила. Позволила подойти так близко. Позволила флиртовать. Позволила играть. Конечно, мне нравился азарт, нравилась гонка, но только тогда, когда выигрывала я. Сейчас же Гарри, заполучив моё прощение, перешёл в атаку и умело одерживал победу.

Мне пришлось затаиться, чтобы понаблюдать за ним, и я всё чётче осознавала, чем он манит, притягивает и будоражит мои мысли. Харизмой. Неважно, на плохой он сейчас стороне своей личности или же на хорошей, харизма в нём необъятная. Его длинные пальцы так мило сжимают нижнюю губу, пока тяжёлый взгляд сканирует поле для следующего удара. Когда он что-то заискивающе высматривает, прищуривает глаза, отчего ряд верхних и нижних ресниц складывается почти в тонкую линию. И эта вечная, никуда не исчезающая складка между бровями, всегда напоминает, что мозг думает, и план в действии.

Конечно, я проигрывала. А хорошо ли вообще обыгрывать босса? Не думаю, но в итоге до приза мы дошли вместе, и я всё равно оказалась в числе проигравших. Вид на море стоил часовой игры, наполненной странными ужимками, смущёнными взглядами с моей стороны и раскрепощёнными — с его.

Облокотившись о перила, я, в надежде увидеть что-то волшебное внизу, наклонилась и вдохнула полной грудью солёный запах моря. Красота природы. Красота стихии.

— Пытаешься увидеть русалку? — в его тоне снова послышалась усмешка.

— Ты когда-нибудь плавал посреди океана? Чтобы ни с одной, ни с другой стороны, не было видно берега? — проигнорировав его колкую фразу, я продолжила любоваться видом, как волны разбиваются о бетонный причал.

— Нет, — мягко ответил Гарри, а когда его рука коснулась моей талии, тело само вздрогнуло, и электрический разряд нёсся к мозговому центру со словами: «ЧП». Не успел предупредить мой разум об опасности, и я растаяла в его руках.

— Думаю, это опасно. Но я хотела бы искупаться посреди океана, — мечтательно проговариваю и наслаждаюсь аккуратными, будто просчитанными движениями парня. Сильная рука не сжимает, позволяя в любой момент убежать, но хочу ли я?

— Любишь опасности? — Гарри понижает голос и говорит тише.

— Нет. Я ужасная трусиха, — усмехаюсь своему же признанию.

— А чего ты боишься больше всего? — этот вопрос заставляет меня резко развернуть голову и встретиться с его заинтересованным взглядом. Мы слишком близко друг к другу. Он почти утыкается носом в мою скулу, — Потерять близкого человека? Лишиться жизни? Оказаться преданной? — Гарри называет клише: всё то, что каждый боится в разной степени. Но я не дрожу при каждой его попытке угадать страх, пока губы парня всё ближе и ближе оказываются к моим. Он умно прокладывает дорогу, — Джессика… Скажи, чего ты боишься… — он шепчет в мои губы.

— Тебя. — И только Гарри слышит ответ, как тут же, с силой, с болью, со страстью, со всей своей жестокостью впивается в губы, одной рукой сжимая меня за талию и притягивая к себе, а второй больно дёргая за волосы, отчего моя голова разворачивается так, как надо ему. Как же я его боюсь.