Босс

Глава 21

Светло-голубой цвет потолка над нашими головами, и я ласкаю её хрупкое плечико кончиками пальцев, наслаждаясь минутами спокойствия. Джессика спит, что понятно по тихому сопению. Я даже шевелиться побаиваюсь, вдруг она проснётся, вдруг не досмотрит какой-нибудь приятный сон. В этот раз было приятно оставаться на ночь, а причины-то всего две. Во-первых, как и было обещано, все фотографии и вещи, связанные с Лео, убраны в дальний ящик. Во-вторых, она позволила зайти нам дальше, и это было восхитительно, ведь по общему желанию, взаимно намного лучше. Её страсть безгранична, но при этом податлива, так что все мои замашки командира проявляются в большей мере.

— Ммм… — мурлычет светловолосая, лёжа на моей груди. Мы так и остались спать на полу в тёплой гостиной после бурного времяпрепровождения ночью.

— Доброе утро, красавица. — Целую её в макушку, и она медленно поднимает голову.

— Ты давно не спишь? — заспанными глазами девушка глядит на меня.

— Минут двадцать. Но время пролетело быстро, — прижимаю её к себе ближе.

— А почему не разбудил?! — Джесс поднимается на локте и тут же плюхается на меня.

— Потому что наслаждался твоей молчаливой компанией и думал о многом. Например, о том, что Санта заходил и положил подарки под ёлку.

— Ты в курсе, что мне не пять? — морщит нос и вытягивает губы вперёд.

— Я смотрю на тебя, как на маленькую девочку.

— Старик! — произносит и чмокает меня в губы.

— Мне скоро тридцать, я старше тебя. Можешь называть стариком, я не буду обижаться. — Пожимаю плечами, пока девушка, хихикая себе под нос, поднимается, придержав у груди покрывало, и садится. Голая спина поблёскивает.

— В тридцать жизнь только начинается, так что я не ставлю на тебе крест, старик! — она стягивает с дивана свой халат и быстро надевает.

— Зачем эта одежда? — когда вещица достигает плеч, я хватаюсь за неё и не даю.

— Ты хочешь, чтобы я ходила голой? — непонимающе спрашивает.

— А чего тебе стесняться? Тело будет дышать, а я буду наслаждаться обзором. Грозный взгляд следует моментально, и мне приятно, что она так смотрит.

— Мне так удобнее. Кстати! Давай смотреть подарки от Санты, — всё-таки выбравшись из моих объятий, она садится около наряженной, светящейся ёлки.

Прикрыв своё хозяйство, пододвигаюсь ближе и нежнее обнимаю блондинку за талию. Конечно, первым делом она берёт тёмно-синюю коробку, которая, видимо приготовлена для меня, и протягивает.

— Электробритва? — вспоминаю её слова и не удерживаюсь, поэтому пользуюсь.

— Как ты угадал?! — наигранно возмущается, а я, прикрыв глаза, откидываюсь на одну из подушек и начинаю крутить подарок, чтобы понять содержимое, — Открывай!

Размер коробки небольшой, что уменьшает возможные варианты подарка, хотя я на сто процентов уверен, что там что-то интересное или нужное. В какой-то степени я знаю, что Джессика относится к такому типу людей, который внимательно подходит к окружающим, который будет щепетильно относится ко мне.

Начинаю медленно и аккуратно шуршать тёмно-синей обёрткой, разворачивая кремового цвета ленточку, но при этом взгляд серо-голубых глаз ожидает увидеть реакцию. На самом деле, уже приятнее некуда. Но тут мои глаза встречаются с бархатной коробочкой, и тут же лезет ассоциация с кольцом, поэтому, быстро оттолкнув странные мысли, открываю и уже могу разглядеть серебряные запонки в виде первых букв моего имени. «H» и «S» — аккуратно смотрят на меня.

— Не нравится? — осторожно спрашивает блондинка, а глаза изучают меня.

— Джесс, это точно дорогой подарок. Не стоило, — звучит, словно клише, несмотря на то, какой подарок ей приготовил я. Отхвачу ещё за него.

— Трудно что-то подарить человеку, у которого есть всё. — Пожимает плечами.

— Я буду их носит, если ты будешь носить то, что лежит в этой коробке… — не теряю надежды на её покорность и подтаскиваю к нам свой подарок, упакованный в розовую блестящую фольгу. Ей не понравится, я боюсь.

— Это что-то тяжёлое, — с замысловатой улыбкой на лице блондинка начинает медленно распаковывать, а у меня даже ладони покрываются испариной, — Ну и запаковано! — возмущается, любопытно сдирая фольгу, пока перед ней не предстаёт название марки обуви, что лежит под крышкой, — Гарри, я уже знаю, что не смогу принять. — Грустно произносит, не отрывая взгляд от имени бренда, а затем аккуратно заглядывает. Не приходит и секунды, закрывает, — Нет. Не приму.

— Тогда я обижусь, — тут же ставлю ультиматум, окольцовывая руками её талию.

— Нельзя обижаться, если покупаешь подарки с заоблачными ценами.

— Ты его примешь и будешь принимать другие подарки. Привыкни к тому, сколько я зарабатываю, привыкни, пожалуйста, к тому, как я ухаживаю. — Требую сверх. Она подпёрла колени к груди и уткнулась подбородком, пока глаза бегают от игрушки к игрушке на новогодней ёлке. Так, Стайлс, не перегибай!

Даю сам себе мысленный подзатыльник и начинаю медленно целовать её в локоть, всё ещё лёжа на полу.

— Мне хочется, чтобы ты ни в чём не нуждалась, и я всё буду для этого делать, а это… — указываю на закрытую коробку, — Мне будет очень приятно, если ты примешь. Померь! — толкаю её слегка к коробке, а в ответ слышу сдавленное фырчанье.

— Ты невыносим, — девушка закатывает глаза, но всё же достаёт из коробки светлые туфли, которые сплошным покрыты бриллиантами.

Да, вещь относительно дорогая, но я отдал деньги только по одной причине — хотел увидеть улыбку на её лице. В своём домашнем халате она встаёт уже на каблучках и медленно поворачивается, оглядывая их сверху вниз, а я сам любуюсь красивыми щиколотками.

— Лучшие ножки во всём мире! — ловлю её ступню и тут же прижимаюсь губами к коленке, уловив тихий смешок, слетевший с уст Джессики.

Мне нравится её искренний такой тихий смех, который она будто сдерживает, но сил совсем не хватает. Глаза в этот момент загораются и тут же закрываются, блондинка падает в мои объятья, прямо на пол, и мы переходим в странное положение: игры. Обожаю кусаться, целоваться и беситься с ней, потому что рядом с этой девушкой необязательно надо быть великим человеком, популярной личностью. Я становлюсь обычным мужчиной.

И плюсом она заставляет меня чувствовать домашний уют, рядом с ней не нужна работа, не хочется идти в офис, хочется лишь остаться в одной спальне, и плевать, чем будем заниматься. Пусть это страстные часы, пусть мимолётные смешинки, пусть душевные разговоры, пусть приятное молчание в объятьях друг друга.

Она выходит из комнаты, чтобы приготовить первый завтрак в новом году, я лежу, улыбаясь, как последний дурак, и гляжу в тот же светло-голубой потолок. Досталась как-то мне такая милая, красивая и умная женщина. Точнее я её вырвал из хватки другого.

Телефон дребезжит где-то рядом, и я лениво, скорчившись, тянусь к нему.

— Да? — оглядывая новенькие запонки, максимально устало отвечаю.

— Гарри? — слышу нервный голос, — Я ведь тебя не отвлекаю? Нет?

— Нет, Миссис Лерман. — Отвечаю тихо, но внутренне чувствую что-то неладное.

— Я не знала, к кому обратиться, но сегодня Николь вернулась под утро, вела себя странно, я бы сказала, неадекватно… Когда она легла спать, я проверила карманы и нашла… Пакетик. Гарри. Пакет с кокаином. — Я слышу сдавленный плачь мамы Николь, не совсем понимая, что только что услышал.

— Забрали наркотики? — спокойно спрашиваю, а другой рукой, отложив запонки в сторону, подтягиваю рубашку и брюки. Надо помочь, пройти мимо нельзя.

— Спрятала, но боюсь, что она проснётся и узнает о пропаже… — со страхом отвечает.

— Я уже выезжаю, потерпите минут двадцать, и я буду у вас. — Быстро отключаюсь.

— Уезжаешь? — тихо спрашивает Джессика, стоя в проёме в своём халатике.

— У меня появились внеплановые дела, — корчусь и надеваю рубашку.

— Первого января? У нас ведь завтрак. Отдых. Какие дела? — грустно отзывается.

— Всё хорошо. Я решу проблемы до обеда и вернусь. Давай мой водитель отвезёт тебя ко мне, и мы проведём время вместе? Хорошо, Джессика Кинг? — деловито спрашиваю свою красавицу, обнимая за талию, пока она вглядывается в моё лицо.

Позвонив своему водителю, прошу его забрать Джесс ближе к одиннадцати и отвезти её ко мне в квартиру, а сам мчусь на всех парах к тому месту, куда думал никогда не пойду. И когда Миссис Лерман говорила о проблемах, я не совсем понимал, что конкретно происходит и что это настолько глобальная проблема. Я, отослав маму девушки в кухню, пошёл в знакомую спальню, где и нашёл без сознания Николь, которая распласталась вдоль кровати в каком-то коротком вызывающем платье. Выглядела она паршиво. Попробовал похлопать её по щекам, привести в состояние прохладной водой, но светловолосая никак не реагировала. Под носом заметны остатки кокаина, тушь смешалась с розовыми тенями, губы искусаны. Она в ужасном состоянии сейчас.

— Джефф, найди мне лучшую клинику для зависимых. Сейчас! — чересчур грубо разговариваю со своим хорошим другом, ощущая дикую панику, пока свободными руками стягиваю сжимающее рёбра платье.

— Нужна помощь? — в спальне появляется мама девушки, пока я медленно раздеваю блондинку, считая мучительные минуты.

Да, я волнуюсь за неё, так как она не последний мне человек, и нас связывает достаточно тесное прошлое. Хочу, чтобы вся эта проблема скорее решилась, и мы забыли о мимолётной слабости Николь перед наркотиками. Раньше она максимум выпивала, изредка курила и всегда была против любого вида наркотиков, а сейчас её мама показала мне целый пакетик кокаина. Открытый, использованный. Использованный ею. Девушке необходимо время, которое представится в клинике.

Джефф позаботился обо всём, и я решился, что поеду с ней. Нашлась клиника, за городом, куда нас могут доставить без репортёров, которые душу продадут за гадкую новость об известной модели. Николь пришла в себя и первое, что начнёт делать зависимый, отрицать свою причастность к тому, что нашли в её сумочке, к тому, в каком состоянии она явилась.

— Всё будет хорошо, я не брошу тебя… — прижимаю девушку к своей груди, глаза которой нервно бегали по машине. Я не могу её оставить в таком положении.

— Господи, я всё потеряла… — шепчет блондинка, утыкаясь губами в мою шею.

— Нормально всё, ты немного полечишься и вернёшься. Я сделаю так, что никто не узнает о том, где ты, придумаю миф, это на мне. — Уверяю её.

— Я не хочу ехать в клинику! Остановись, пожалуйста! Я больше не буду принимать! Обещаю! — переходит на очередную истерику, которая по счёту седьмая.

— Не волнуйся, Никки… — целую её в висок, — Тебя будут навещать родители.

— А ты? — тут же спрашивает с надеждой в голосе.

— Конечно, буду приезжать… — вновь обещаю и укладываю к себе на грудь.

Она ищет поддержку в моих объятьях, прижимается ближе и ближе, пока машина везёт нас за город, где, надеюсь, она скоро поправится, что маловероятно, и выйдет оттуда счастливее. Хотя это ведь зависимость и никакая-то обычная, от которой проще простого избавиться, нет, я понимаю, что это кокаин — сладкая вещь для всего Голливуда. Но я был уверен, что Николь не опустится до этого, не станет принимать, зная, как губительно это развлечение. В любом случае, я буду теперь держать эту ситуацию под своим контролем.

Как только мы приезжаем в саму клинику, блондинка тут же бросается к выходу, желая сбежать и не желая приступать к лечению, как пациент. Слёзы. Истерика. Сопли. Но с горем пополам я провожу несколько часов с ней, успокаивая, проговаривая важные слова, что вхожу в это крайне сложное положение. Я знаю, что она не из слабых девушек, знаю, что она справится с этой проблемой. Николь не является какой-то конченой наркоманкой, чтобы ставить на ней крест. И я не ставлю.

Стены клиники я покидаю за полночь всё в той же одежде, в которой встречал этот Новый год, и тут же даю себе оплеуху. Джессика. Обещал, что вернусь к двенадцати, а по факту ошибся на двенадцать часов. Ждёт ли меня сейчас разбирательство и допрос с пристрастием? Скорее всего. Даже не выкрутиться.

Тяжело выдыхаю, соображая, что и как буду оправдываться, ибо никто не должен знать о проблемах, что случились с Николь. Сейчас её секреты надо держать вдали от всех, и дело не в Джессике, я ей доверяю, но Николь не доверяет ей. Вообще не знает её, и, надеюсь, не узнает. Вот после этих мыслей я чувствую себя бесстыжим предателем и изменщиком, будто только что на стороне поразвлекался, а сейчас еду домой к жене, которая будет недовольна и подозрительна.

Лифт доставляет меня к квартире на последнем этаже, где в ожидании темнота и тишина, на секунду проскальзывает мысль: ушла. Возможно показала свой характер и решила воспитать под себя, хотя мы оба знаем, что это невозможно. Но я всё равно снимаю одежду, которая за двое суток просто осточертела мне и моему телу, двигаясь в сторону спальни. На кухне горит свет, и там меня уже ожидает холодный ужин. Не удивлен, что эта красавица и умелица нашла время и не поленилась приготовить мне, но я прохожу дальше, когда моё любопытство зашкаливает: ушла или не ушла.

Тепло. Такое приятное. Воодушевляющее. Романтичное. Затем чувство собственности. Гордость. Трепет. Всё это просыпается от одного вида свернувшегося калачика посередине кровати. Она, завёрнутая в одеяло, шикарно выглядит на фоне чёрных простыней. Её светлые волосы смешались во что-то нелепое и милое, я облегчённо выдыхаю и до конца избавляюсь от одежды. Абсолютно голый. Люблю свободу. Придвигаюсь на кровати и залезаю под пушистое мягкое одеяло. Она в одной майке и хлопковых трусиках. Такая домашняя. Такая моя.

— Прости, — шепчу в лоб, покрывая лицо поцелуями, пока Джессика сонно моргает, — Я опоздал, но дела были важные… — обнимаю свою красавицу.

— Всё хорошо сейчас? — тревожно и немного наивно спрашивает.

— Лучше, — кратко целую её в сухие губы, — Я должен был предупредить тебя, написать, и твой ужин… Чёрт, я всё пропустил. — Виновато опускаю глаза, чувствуя, как Джесс медленно придвигается ко мне. Она моя наивная добрая прелесть.

— Ужин был не последним в нашей жизни. Приготовлю ещё один. Хватит переживать, всё в порядке. Ты здесь — и я счастлива. — Девушка утыкается носом в подушку, пока я бережно накрываю её полностью одеялом, чтобы она только не простудилась, и сам пристраиваюсь. Осыпаю лицо, плечи, ключицы поцелуями, пока не слышу недовольное фырчанье. Она устала. Засыпает спокойно. А я с чувством вины.