Босс

Глава 33

Не хочу шевелить даже кончиком пальца, не хочу больше вообще вставать с этого маленького кресла, расположенного у входной двери. Я лишь тихо плачу, утираю слёзы и продолжаю хныкать. Причина? Каждое слово, каждое действие Гарри, кажется, было сказано и сделано с целью меня задеть, обидеть. От этого больно, от этого появляется осадок где-то глубоко в сердце, и одновременно я понимаю, как оплошала. Надо же было назвать его Лео, именем человека, к которому Гарри откровенно проявляет агрессию. Если бы они остались наедине, то не уверена, что именно Лео, а не Гарри, вышел оттуда живой.

Рядом дверь тихонько приоткрывается, и боковым зрением узнаю ноги Гарри. Честно, очень даже удивлена: я была уверена, что теперь мы встретимся только завтра, на работе, в офисе. И то, что он пошёл навстречу, развозит меня хлеще, поэтому я начинаю плакать громче, показывая свою уязвимую сторону.

— Не плачь, малыш… — шатен присаживается передо мной на корточки и заботливо обхватывает бёдра с двух сторон, — Прости меня, пожалуйста, прости.

Человек, который абсолютно всегда скуп на извинения, сейчас встаёт на колени и кладёт голову с повинной на мои ноги, утыкаясь макушкой в живот. Мне нечего ему ответить, кроме, как начать ещё громче плакать, задыхаясь в собственных мучениях. Но даже сейчас присутствует ощущение, что Гарри ментально забирает мою боль через прикосновения, через объятия — в этом его особенность.

— Джессика, перестань. Можешь даже меня ударить, но только прекрати плакать. Это ранит, — продолжает изо всех сил успокаивать.

— Я… — шмыгаю носом, стараясь восстановить дыхание, пока истерика охватывает меня с новым пылом, — Пыталась перед тобой извиниться, но всё, что слышала в ответ, так это «Отвали!», «Собирай шмотки!». Думаешь… — снова истерично всхлипываю, — Мне было приятно? — поднимаю глаза на мужчину.

— Нет, не было. Я вспылил, пожалуйста, прости меня. — В его взгляде гуляет отчаяние и страх. Страх чего? Медленно Гарри опускается на колени, убивая этим наповал.

— Гарри. Ты чего-то боишься? — слёзы моментально перестают течь, как только я вижу дикую нужду этого мужчины во мне, что раньше не было заметно ни в поведении, ни в поступках, ни во взгляде, — Чего ты боишься?

Протягиваю руку, как заворожённая, к спутанным шоколадным прядям и запускаю пальцы, дабы успокоить его, раскрыть на тот лад. Это очередная игра. Либо сейчас человек, который не умеет раскрываться и делиться внутренними переживаниями, попытается открыть свой секрет, либо снова сведёт всё на нет.

— Я боюсь потерять тебя. — Обескуражив своим ответом, мужчина глядит глубоко в глаза, показывая всем внешним видом, как тяжело дались ему эти слова.

— Разве я давала тебе повод, чтобы быть настолько неуверенным во мне?

— Не давала, — виновато опускает глаза и показывает впервые свою покорность.

— Но при этом ты делаешь всё, чтобы наши отношения ухудшились. То делаешь шаг вперёд, тянешь нас вверх, то оступаешься и всё обрываешь. Так нельзя.

— Джесс, я же знаю, что у тебя такой возраст, когда надо выходить замуж, рожать детей, строить грандиозные планы на будущее, но не думаю, что это всё ты найдёшь рядом со мной. Я боюсь брака, боюсь связать себя с кем-то на всю жизнь, потому что не хочу жениться, а через год подать на развод. — На одном дыхании произносит.

— Я никогда не давила на тебя по поводу брака. Мне нравится просто быть с тобой, просыпаться, засыпать, обниматься, целоваться, ночи напролёт заниматься сексом. Всё перечисленное лишь парочка из сотни причин, почему мы вместе.

— Тебе двадцать четыре, и ты была готова выйти замуж за Лео, а раз я всё разрушил, отвоевал тебя, то должен предложить то же самое.

— Ну почему ты так думаешь? — негодую и спрашиваю, — Прекрати. Забудь об этом!

— Ты простишь меня за сказанное? — взгляд остывает, гнев уходит, как и этот страх, который я впервые увидела. Смотрю на него, и, всё равно, от сказанного, что Гарри не готов к браку вообще, ёкает что-то. Неприятно. Я действительно только сейчас задаюсь вопросом, что мы делаем вместе?

— Всё, уже забыла. Только больше так не говори, — утираю нос и протягиваю руки навстречу, желая, несмотря на внутренние сомнения, оказаться в его объятиях.

— Спать хочешь? Отдыхать? — крайне заботливым тоном спрашивает.

— Да, я очень устала… — соглашаюсь и киваю головой, моментально утопая в тёплых объятиях мужчины, который поднимает меня над полом, обхватив бёдра, позволив обвить свой пояс ногами. Я снова под защитой.

— Мы можем завтра не пойти на работу, отпуск официально не закончился.

— Нет, мы пойдём. Я не выдержу этих посиделок дома, — утыкаюсь в плечо Гарри, когда он медленно опускает меня на холодную кровать.

— Хорошо, тогда поедем на работу. Как хорошо, что я с тобой работаю! — на лице появляется более менее довольная улыбка, пока руки шатена находят замочек спортивной кофты и тянут вниз. Ещё раз вглядываюсь в изумруды, стараясь понять намёк его действий: и в них нет ничего пошлого или требующего.

Не давая мне забыть свою любовь к наготе, шатен медленно стягивает вещицу за вещицей, обнажая наши тела. Ему нравится, как он сам говорил, чувствовать моё тело своим, знать, что нет никаких границ между нами в виде пижам и нижнего белья. И эту довольно странную прихоть я смогла принять.

Сворачиваюсь в клубок на краю кровати, отвернувшись в сторону окна, ощущая после прошедшей ссоры дикий, тяжёлый осадок. Грустно, что все так произошло в Майами, грустно было видеть, как Гарри не умеет держать себя в рамках, грустно, что он поступил не по-взрослому, отсев от меня в самолёте, грустно, что признался в неготовности жениться вообще на ком-либо, не именно на мне. И я прекрасно знаю, что не являюсь какой-то особенной девушкой в этом мире, которой удастся поменять Гарри Стайлса. Хочу быть с ним, но это невыносимо тяжело даётся.

Такое же обнажённое тело опускается рядом со мной, пододвигается впритык и, как щит, накрывает меня. Он делает всё, чтобы я чувствовала себя защищённой, уверенной, любящей и удовлетворённой. Но мне не хватает доверия. Гарри не верит мне и ни за что не поверит, даже если я стану однажды его женой.

— Ты продолжаешь грустить? — заботливо спрашивает, утыкаясь губами в щёку.

— Да, — не скрывая, честно отвечаю.

— Что мне сделать, чтобы ты перестала грустить? — шатен быстро целует в скулу, перемещая губы вдоль и поперёк, пока руки нежно обнимают за талию.

— Просто будь рядом, — прикрываю глаза, желая скорее унестись в мир снов.

— Джессика. Просто знай, что я схожу по тебе с ума, — слышу тихий горячий шёпот на ухо, а затем ощущаю, как парень опускается всем телом на меня, подминая, переворачивая силой, пока не укладывается на спину. Он сходит по мне с ума. Но этого уже недостаточно.

Глаза болят от бесконечных пролитых слёз вчерашней ночью, и я чувствую, как тело изнывает от тоски. Оно чувствует, что Гарри собирается покинуть кровать, когда солнце за окном только встало. Матрас прогибается рядом, и я слышу его тяжёлый вздох. Эта соня-засоня может встать с рассветом?

Тяну руку, даже не открывая глаза, чтобы скорее остановить от побега этого мальчишку, и натыкаюсь на напряжённую спину. Вздрагивает от прикосновения, но тут же расслабляется, заставляя меня еле-как открыть глаза.

— Не уходи, — сонно бурчу, желая поскорее заграбастать его обратно.

— Мне надо съездить до дома, раз мы сегодня идём на работу. Рубашка. Брюки.

— Я тогда поеду с тобой, — тихо мурлычу, не до конца понимая, на что соглашаюсь.

— Ты можешь ещё час поспать, а я утром за тобой заеду. — Парень наклоняется ко мне и нежно целует в щёку, но я не спешу его отпускать, обхватывая за шею.

— Ну уж нет… — тяну обратно в кровать и ощущаю потребность быть рядом с ним, именно сейчас, именно в данной ситуации, — Решил сбежать утром от меня?

— Нет, — хихикает на ухо и возвращается под одеяло, — Ты всегда сладко спишь, что грех будить такую красавицу. — Он даёт мне нежность, даёт ласку.

— В последний раз, когда я жутко хотела спать и была сильно пьяной, тебя не останавливало желание. Похотливое желание, — намекаю теперь на своё желание, завязывая непринуждённый поцелуя и опуская руки ниже и ниже вдоль торса.

— Тогда я обещал, что будет с тобой ночью, откровенно напрямую говорил, что тебя ждёт, так что не делай такие невинные глазки. — Он прикусывает мой нос.

— Окей! Я буду спать, а ты поезжай! — специально манипулирую им и отворачиваюсь.

— Хей! Стоять, — пытается угнаться за моими действиями, но я уже уверенно закрыла глаза и приступаю к очередной игре, — Ты не будешь спать, ты не сможешь просто уснуть… — чувствую, как его рука медленно скользит между ног и дразнит прикосновениями, дабы подогреть взаимный интерес.

Моя податливость играет только на руку боссу, но разве мы не вместе получаем удовольствие..? Вместе. Наши тела сплетаются, зная, что нет никаких ограничений, он пользуется этим, оттягивает момент своего отъезда на неопределённый срок. А всё потому, что Гарри не умеет останавливаться на единственной разрядке, ему необходимо увидеть, как у меня чуть ли не искры сыплются из глаз, чтобы прекратить сладострастные пытки. Но эти опыты я готова выдерживать в любое время суток, будто подсев на наркотик, будто вкусив что-то крайне запретное и раньше неизведанное. Хотя, если хорошо подумать, то Гарри в целом до сих пор есть что-то неизведанное со своими странными страхами и непонятными внутренними проблемами. Но в момент, когда он отдаётся всем телом, отзываясь во мне, где-то глубоко, я чувствую его натуру, чувствую мягкость характера.

Даже сейчас, когда я, поступая крайне эгоистично, просто лежу на животе и наслаждаюсь монотонными, редко сменяющимися темп, толчками, босс наклоняется к моим губам, укладываясь телом на спину, и внимательно ловит каждый сорвавшийся стон. Ох, как же он любит мучить, показывая, кто всё-таки тут лидер, и делает это посредством удовольствия.

И я снова, делая роковую ошибку, задумываюсь над различиями темпераментов Гарри и Лео. Никуда не деться: разные они, но не сказать, что плохие. Когда я была с Лео, то чувствовала принадлежность к его семье, знала, что мы, хоть и миллиметровыми шагами, но шли к свадьбе. Тогда были одни разговоры о детях, о покупке новой квартиры, о чём-то сказочном. Здесь о сказочном думать не надо, Гарри может дать любую квартиру, дом, любую машину и любую возможность в этом мире, но с ним этого стало недостаточно. Имея эту сказку в руках, о которой грезит каждая наивная девочка, я теряю надежду, что в ближайшем будущем обзаведусь детьми. А от Гарри они будут красивыми, обеспеченными и счастливыми. Но по иронии судьбы я должна выбрать что-то одно: либо сказку, состоящую из золота, бриллиантов и миллионов возможностей, либо, кратко, семью.

— Тебе хорошо, малыш? — шатен сцепляет руки в замок над моей макушкой, возвращая сказку наяву, где кипит страсть, окрашенная в красный.

— Угу… — сдавленно отвечаю и прижимаюсь губами к запястью Гарри и обнажаю зубы.

— Нам всегда будет так хорошо, — тяжело хрипит над головой, а я задумываюсь, правда ли нам всегда будет хорошо. Мы не можем всю жизнь скреплять отношения сексом и залечивать этим же средством раны после ссор. Если Гарри не готов к будущему со мной, я не готова мучить и себя, и его, делая вид, будто счастлива.