Босячка

Глава 11

Каменная ограда вокруг старого дома осталась целой, несмотря на прошедшие года. Тишина, царившая в округе, оглушала, заставляя пугаться звуков собственных шагов. Но странное чувство покоя, исходившее из развалин дома, притягивало меня как магнит. Давно я здесь не была, очень давно. Стерты воспоминания, уже не видно самого дна прошлого, лишь неясные тени мелькают перед глазами. Но куда бы ни заносили меня пути-дороги, я всегда возвращалась сюда.

— И что мы здесь забыли? — прозвучало в голове ворчание Грэя. — Отсюда даже грызуны сбежали, а ты обнимаешься с деревьями… Не боишься подцепить заразу?

— Мое сердце осталось здесь, — туманно объяснила я ему. — Дай постоять немного… Отвали. Я прилипла, как шипучка к одному из деревьев, проросших во дворе через развалины стен. То ли благородная кровь в моих жилах проснулась, то ли последние события повлияли, но непривычные мысли сами полезли в голову. Меня пытались убить. Не было ни угроз, ни предупреждений, просто… На следующее утро после гибели двух драконов, мне в постель принесли чашечку чая с ядом. Если бы не Кай, который вместо пожелания «с добрым утром» выбил из рук кружку, общалась бы со своими предками.

— Я думала, после вчерашней попытки отравить меня, такого больше не повториться, — виновато промямлила я в ответ на свирепый взгляд блондина. Изо дня в день в спину летел то нож, то булыжники, то огненные заряды из-за угла. Рыжий, переговорив с Хрычко, соорудил защитное поле вокруг меня, и вопрос с воздушными атаками был решен. Зато неведомые убийцы, к моему глубокому огорчению, не прекращали портить еду, добавляя в нее яд.

Один раз наемный орк пытался прибить меня свой дубинкой. В тот раз, как это ни странно, спасение пришло в виде полупьяной Жади, которая той ночью была вместе со мной. Амазонка впала в дикую ярость, у них, в Вольных Степях, мужчины не очень-то жалуются, чего уж говорить об орках. Орки Галда на зависть всем совершенно тупоголовые — в них живут одни древние инстинкты, а в голове вместо мозгов — непробиваемая кость, без мягких тканей. Но после общения с хлыстом амазонки, в черепушке наемного орка что-то треснуло и зашевелилось. Он резко поумнел, и убегал так, что только пятки сверкали. Но к многочисленным попыткам прикончить меня добавлялось и еще кое-что. После межрасового суда по городу и академии поползли сплетни, слухи, которые заставили всех окружающих уважать меня. Стоило мне показаться в столовой ГАМа, как длинная очередь внезапно испарялась, а я оставалась один на один с трясущимся от «уважения» поваром. Стоило зайти в учебный класс — сокурсники в знак «уважения» замолкали, а преподаватель странно зеленел. Популярность, однако! Если верить слухам, я, оказывается, разделась и голой ходила на судебном процессе, соблазняла Совет Магов. А еще пригрозила трем Владыкам отправить их в Бездну, если они меня не защитят. А еще, я заключила сделку с Бараффо-донаэ, и пыталась с помощью них захватить мир. Мне было интересно, а про них-то народ как узнал? На суде про слуг Бездны не было сказано ни слова! А что я? Да по факелу мне такое внимание! Даже если весь мир сойдет с ума — для меня страшнее голода ничего не будет. Ну, смотрят все на меня, ну, подумаешь! Хавчик-то по-прежнему бесплатный! Раньше смотрели на моих «опекунов», теперь на саму меня, ужасную. А завтра — на ректора, вдруг сбрившего свою длинную бороду. В общем, пока плевать я хотела на сплетни и общественное мнение. Но если через пару месяцев моя слава не угаснет, то придется брать бритву в руки, и вперед! Сбривать бороду ректору…

— Эй, Лу! Ты пугаешь своим хихиканьем, — прервал мои подленькие мысли ромэн. — Глубокой ночью, далеко от города, в Богами забытой деревне стоишь и обнимаешься с кудом. Если твои два приятеля узнают об этом, они шкуру с меня сдерут. За то, что притащил тебя сюда. Без их разрешения!

— Три, — лениво поправила я, со вздохом выпуская толстый ствол из объятий. — Три приятеля. Ты про Бриза забыла. Он в последнее время меня просто преследует. Стоит только шагнуть за ворота академии, он тут как тут.

— Ты поэтому позвала меня? Чтобы сбежать от всех?

— Грэй, я что, похожа на ту, кто нуждается в опеке? — хмыкнула я, поглаживая кору дерева, и резко сменила тему. — Мы этот куд посадили вдвоем с Галыгой, когда я была маленькой. Грэй, ты будешь смеяться, но я помню себя только с того момента, когда мы со стариком были здесь первый раз. Тринадцать лет назад.

— ??? — заинтересованно промычал зверюга.

Грэй понял, что здесь мы застряли надолго, походил кругами, выбирая себе место поровнее. Потоптавшись среди развалин старого дома, он примял высокую, уже пожелтевшую от времени года траву, и удобно разлегся.

— Мои воспоминания начинаются отсюда. Мы посадили маленький росток куда, и старик сказал: «сорняки растут легко, а вот куд прорывается с трудом». Мне тогда было около пяти лет, но его слова помню, как сейчас. «Закопай свои воспоминания в земле, малышка, и начни прорываться вверх, к свету. Сама, своею силою построй свою жизнь, как и этот куд». Грэй нагло зевнул, пока я предавалась воспоминаниям. Ветерок чуть шевелил яркую листву дерева, игриво болтал позабытой, грязной тряпкой, бывшей когда-то портьерой в окне. В деревеньке, расположенной в двадцати лигах от Коды, все жители крепко спали, одна лишь я призраком болталась среди развалин дома, стоявшего на окраине. Ромэн вдруг встрепенулся, повернул голову и уставился куда-то за каменную ограду, чуть шевеля серыми ушами.

— Что там? — насторожилась я.

— Не знаю… Стой, не двигайся, я пойду, посмотрю. Там какое-то движение. Я кивнула головой, а ромэн беззвучно прошел в сторону ограды и легким прыжком перемахнул через нее. Стало совсем тихо. Я стояла, опираясь на куд, и напряженно всматривалась в темноту, стараясь уловить любой звук. Воздух вокруг перестал быть успокаивающим, а зверь все не возвращался.

— Грэй! — позвала я. Молчание.

— Грэй!!! — завопила я, непонятно чего испугавшись. — Ты куда пропал? Молчание в ответ. Я оторвала руку от дерева, и тихо двинулась вслед за исчезнувшим ромэном. Земля приглушала мои шаги, трава послушно прогибалась, а ноги осторожно переступали сломанные ветки, булыжники от руин дома, ямки, кочки. Вцепившись руками в каменную кладку, на которой выступали неровности, я вскарабкалась на самый верх и выглянула за ограду. Меня встретили яркие, светящиеся в темноте глаза, застывшие в воздухе над землей.

— А-а-а! — заорала я от страха, а чужие глаза лишь моргнули, не желая исчезать. Я замахала руками перед глазами, забыв, что нахожусь на самом верху ограды. Тело, получившее свободу, радостно кувыркнулось и шмякнулось о холодную землю. Подвывая от боли, я потерла ушибленное мягкое место, и снова подняла глаза к верху. Чужие глаза взлетели теперь на верхушку каменной стены и с любопытством разглядывали меня, сидящую на земле. Оно не пыталось нападать на меня, а спокойно стояло на четырех лапах на парапете. Испуг медленно проходил, и взгляд прояснился. Зверюга с длинной, черной шерстью, на четырех лапах, несущих мускулистое, крепкое тело. Хвост, похожий на бельевую веревку с накинутыми на нее занавесками, вытянутая морда с широким носом на конце, острые на кончиках уши, длинные, белые усы и милый оскал в двадцать острых клыков. Зверь был небольшим, встань он на задние лапы — и его уши заканчивались бы там же, где моя макушка.

— Грэй, это твой родственник? — спросила я у ромэна, который появился из ночной темноты и невозмутимо улегся на траву рядом со мной.

— Кто? — переспросил зверь.

— Ну, этот на стене! — мой палец потыкал в сторону светящихся зеленым цветом глаз в темноте. — Блохастый! «Блохастый» фыркнул, будто понял мои слова, а Грэй почесал задней лапой свою шею и ответил:

— Я не вижу никого. Был какой-то шум, я сходил, посмотрел. Никого. И на стене нет никаких тварей.

Тут неведомая зверушка прошлась по верхушке ограды, вдруг шевельнула чем-то на спине и спланировала на землю передо мной.

— Он еще и крылатый! Это кто? Дафар-оборотень? — продолжала наседать я на ромэна. — Эй, Грэй! Да он же ходит перед твоим носом! Ты что, слепой?

Зверушка решила поиздеваться над моим спутником. На фоне громадного ромэна она смотрелась, как гном рядом с драконом, чем она и воспользовалась. Длинношерстый встал напротив морды Грэя, который оглядывался вокруг, пытаясь увидеть того, но безуспешно. А зверушка вдруг высунула длинный язык сквозь зубы, надула щеки и выдула набранный воздух со звуком «Бе-э!». Я захихикала:

— Грэй! Он стоит напротив тебя и показывает тебе язык, — выдала я озорника. Вместо ответа ромэн поднял свою лапу и придавил пространство перед собой. Его когти прошлись буквально в шаге от мелкого пакостника, и тот шустро отскочил в сторону, прижимая острые уши к своей макушке.

— Я поймал его? — гордо спросил Грэй, статуей победителя возвышаясь посреди двора.

— Почти, — выдавила я из себя, согнувшись от хохота. Потому как зверушка, как надоедливое насекомое, взлетел на крыльях над ромэном, и, передразнивая Грэя, задрал голову к полной луне, выставив правую лапу вперед.

— Где он? — спросила статуя на земле, замотав головой.

Вторая статуя в воздухе повторила движения первой, отразив все, как в зеркале. А я развалилась на земле, хохоча, и застучала руками по траве:

— Ой, не могу! Ха-ха-ха!!! Грэй, ты бы видел себя!!! Король зверей отдыхает! Пару минут я неприлично ржала, а ромэн терпеливо ждал, нервно колотя хвостом по земле, пока я не успокоюсь. Конечно, он не видел, как неведомая зверушка спустилась на землю и стала гоняться за его прыгающим хвостом с восторгом хищника, увидевшего дичь.

— Так кто же это, все-таки? — успокоившись, снова спросила я, с весельем наблюдая за игривым четырехлапым.

— Какой он? — спросил Грэй, с подозрением глядя на свой хвост. Он, наверно, что-то почувствовал, раз задрал свой хвост столбиком вверх. Крылатая зверушка пару минут дергала головой по сторонам, пока не догадалась посмотреть наверх. И на его усатой морде отразилось такое глубокое разочарование, когда он понял, что жертва «улетела»! Хихикая время от времени, я описала зверушку своему спутнику. Тот крепко задумался, проанализировал информацию и задумчиво произнес:

— Если это тот, кто я думаю, то мир находится на грани значительных изменений, можно даже сказать, катастрофических изменений. Мне рассказывал о них отец, который скончался около двухсот лет назад в возрасте трехсот пятидесяти одного года. Я раскрыла рот:

— Ты знаешь секрет вечной молодости? Расскажи, а?

— Мы ромэны, разумные хищники, созданные самими Богами с целью уничтожать слабейших и бесполезных живых. Нам дарована жизнь до пятисот лет, и мне сейчас триста двадцать один год. Я знал твоего пра-пра-пра-деда, Саймона де Гастона в своей молодости, общался с ним, как сейчас — с тобой. Но когда мы с ним встречались, мы даже не догадывались, какое мрачное будущее предстоит всем Стражам Бездны… Так вот, отец мне рассказывал легенду о тенях из прошлого, которое сама судьба выкидывает в настоящее. Тени прошлого появлялись в настоящем только тогда, когда в мире наступит Время Перемен, и только перед тем, кто встанет у истоков этих перемен в Галде. Древние маги называли их «лиорами», в переводе на современный галдийский — истинная память. Лиоры показывают страницы из прошлого Галда тому существу, которому суждено выбрать новое будущее. За все разумную историю мира известно лишь о двух их появлениях: перед главами двух Владык первых рас, накануне перестройки мира. И перед первой королевой из рода Вилс, которая после их визита объединила разрозненные земли мира в единое государство Галд. Если это, конечно, тот, кто я думаю. Если это лиор. Существа со звериным телом, гладкой длиной шерстью, и крыльями из боков.

Я почесала в затылке и повернулась к незнакомому зверьку, который смирно сидел на земле, будто тоже слушал рассказ Грэя.

— Блохастый, ты, случаем, не лиор? — спросила я у того в лоб. — Тебе лучше сказать, что ты не лиор. Чего молчишь-то? Я, говорят, могу с любым существом найти общий язык. Вон, видишь, даже с ромэном базарим… То есть, мыслим… То есть он мыслит, а я ему вслух отвечаю. Я его мысли читаю, наверно… Тьфу! Грэй, как это называется?

Ромэн посмотрел на меня, как на орчанку, но культурно промолчал. И «блохастый» тоже. Молчит в тряпочку. Ни слова не говорит.

— Да он из тайной королевской службы! — поделилась я догадкой с Грэем. — Видишь, как правду скрывает? Да с ним спокойно «на дело» ходить можно — под пытками не выдаст! «Блохастый» отчетливо фыркнул, сморщив нос, но продолжал стойко молчать. Мне это вскоре наскучило, и я обратилась к ромэну:

— Давай домой, что ли? Видишь, предполагаемый лиор застыл в задумчивости, по тому ли адресу он обратился. Гора с плеч! А то мне порядком надоели тайны, со скелетами внутри. Сомневается, значит, ошибся. Пошли, Грэй! Ромэн любимым жестом почесал лапой за ушами, потянулся, разминая мышцы, и подошел ко мне. Он прилег на земле, чтобы мне легче было сесть на его спину, а я задрала ногу. И тут «блохастый» совершил очередную пакость. Он радостно подскочил ко мне и… укусил!!!

— А-а-а! — заорала я, дергая пострадавшей ногой.

— У-у-у! — взвыл Грэй, в шерсть которого вцепились мои ручонки. А этот мелкий гаденыш, сделав свое дело, с довольным видом уселся на задние лапы, дернул кончиками ушей и исчез! Взял вот и исчез! Без всяких дымовых эффектов, вот только что был — и уже нет! Я даже орать перестала и замерла с поднятой ногой, глупо уставившись в опустевшее место под кудом.

— Руки! — сдавленно прошипел ромэн. — Ты мою шерсть сейчас выдерешь! Отпусти меня!

— Грэй, ты видел? Нет, ты это видел? Вот ведь зараза! Он меня за ногу цапнул!

Своими острыми клыками вонзился в мою лодыжку! И пропал! Нет, Грэй, я это так не оставлю! Встречу — шкуру сниму! С живого!

— Ты сейчас с меня шкуру сдерешь! Отпусти, кому говорю! Ойкнув, я отцепилась от ромэна, и со стоном упала на землю, разглядывая пострадавшее место. На ноге были четкие отпечатки от укуса четырех клыков с капельками алой крови по краям. Мгновение кровь стояла тугими пузырьками, а затем хлынула бурными ручейками из раны.

— Ы-ы-ы, — застонала я, почувствовав, как нога все сильнее начинает болеть.

— Да не хнычь ты! — шикнул на меня волк. Он согнул голову к ноге и пристально всмотрелся в рану:

— Бешенством не пахнет, этот укус совершенно нормальный. Ты сиди здесь, я сейчас за цветами шипучки сбегаю, они остановят кровь. Сиди спокойно и жди, страж. Да не хнычь ты! Тебе это не идет. С этими обидными словами Грэй исчез в ночной темноте, перепрыгнув через каменную стену двора, и я сразу заткнулась. Ромэн был прав, в прошлом, когда я вела жизнь обычной босячки, мое тело получало раны намного опаснее, чем эта. Пошарив по карманам, я достала платок и приложила его к ране. Какого факела этому «блохастому» понадобилось кусать меня? Он что, голодный был? Или зубы так точил? А выглядел таким безобидным и милым. И почему меня все кусают? Сначала краснокрылый дафар, теперь этот! Белый платок покраснел от моей крови, вокруг стояла ночная тишина, а в моих ушах вдруг что-то зажужжало. А, знаем! Мы уже проходили через это! Я задрала голову к небу в поисках Шура. Помнится, именно такой звук сопровождал перемещение черепушки, и если следовать дням минувшим, то сейчас он опять свалится на мою голову. Ха! Кто предупрежден — тут вооружен! Второй раз меня не проведешь! Ученая! Небо над моей головой странно изменилось. Созвездия, которые образовывали знакомые с детства фигуры, вдруг сдвинулись на север, небо ярко заалело, и я с обалдевшим лицом наблюдала, как наше солнце огненным фаерболлом промчалось надо мной, описав полукруг, и исчезнуло за горизонтом на востоке. Я помотала головой, закрыв глаза:

— Усе, привет Бездне!

Я снова открыла глаза. Метод не подействовал. Солнце продолжала сходить с ума, резко выпрыгивало с запада, и шустро пробегало по небу, скрываясь на востоке вопреки законам природы. Снова становилось темно, и созвездия вслед за солнцем весело проплывали по темному небосклону. День равнялся секунде, ночь — половине секунды. Я сбилась со счета где-то на ста пятидесяти, и махнула рукой. «Блохастый» все-таки заразил меня бешенством. Видя такое светопреставление, я сама себя готова была укусить. Просто для того, чтобы подтвердить — это не сон. Мир перестал крутиться также неожиданно, как и начал. Я оторвала взгляд от небосклона и осторожно огляделась. А? Как это я оказалась на самом пике огромной горы? Высокая гора, сложенная из каменных валунов, была не одна. Вокруг стояло еще около десятка других скал, но уже монолитных. Это были мрачные горы, лишенные растительности. Камень, камень, безжизненный камень повсюду. Основание горы, на которой я сидела, как птица на верхушке куда, терялось далеко внизу широким подолом бального платья. Мое зрение могло ухватить только половину горы, потому как дальше она терялась в тумане, окружившем гору со всех сторон. Я сглотнула немного нервно, и сообщила сама себе, потому как рядом не было ни одной души:

— Какого гнома лысого я здесь забыла? Эй, блохастый! Да что б ты провалился…

Воздух вокруг был свежим и разряженным. Таким холодным, морозным, бодрящим. Температура была ниже самой минимальной, что была в городе за последние лет двести, если не больше. Вокруг белел слой снега, покрывалом накинутый на склон горы, а солнце трусливо спряталось за тяжело нависающими тучами. Моя одежда уличной попрошайки не походила к местному климату: была слишком легкой и дырявой. Я даже плащ не взяла с собой, сбегая из академии. Радовало одно — кровь из раны перестала хлестать бурным потоком, и остановилась, закрыв твердой коркой разрез на коже. Голова закружилась от высоты, а тело ослабло от низкого давления, собираясь рухнуть вниз с маленького камня, на котором я сидела. «Блохастый» куда-то пропал, а погода устроила маленький сюрприз — с неба крупными хлопьями пошел снег. Он медленно кружился, оседал на мою горячую кожу и таял, стекая капельками воды вниз. Я перестала сдерживать дрожь от холода и застучала зубами, обхватывая себя руками.

— Ку-куд-да м-мн-зан-нсл… — выстучала я зубами. Ответа долго ждать не прошлось, потому, как над моей головой с противным свистом пролетел питекантропис летающий. Да-да, та самая птица, которая вымерла задолго до глобальной перестройки мира. Монстр с восемью кожистыми крыльями, рогом на маленькой голове и тремя когтистыми лапами. Вместо хвоста у питекантрописа была длинная шея, покрытая длинными перьями, а над серым рогом возвышалась кисточка из шерсти. В общем, урод еще тот, и в реальности он выглядел еще отвратительнее, чем в картинках из книг по истории. С ошалевшим видом я наблюдала, как питекатропис исчезает за очередной горой, и, наконец, сообразила, где я. Грэй оказался прав. «Блохастый» — лиор, который, не спрашивая разрешения, закинул меня в прошлое. Ладно, прошлое, ну не такое же далекое! Когда на месте столицы Галда еще возвышались горы, и не было первых разумных рас! Бездна, один питекантропис чего только стоит! «Ням» — и все, приплыли. Выходите на берег Архипелага Перерождений… И тут раздался грохот. Поначалу отдаленный, чуть слышный, он постепенно усиливался, надвигаясь откуда-то с темных небес. В конце концов, я зажала уши руками и согнулась пополам на камне, не в силах перенести ужасающий своей мощью шум. Судя по тому, как быстро грохот усилился, что-то стремительно падало с темных небес. Гора, на которой я находилась, задрожала от сильной звуковой волны. Снег, лежащий на склоне горы, ожил, сдвинулся с места, и нарастающей лавиной устремился к подножью. Тот тут, то там, горы дрожали и скидывали свое белоснежное одеяние, порождая снежные вихри. К моему счастью, я находилась на самом верху горы, иначе меня мигом бы погребла сошедшая с гор лавина. Мне оставалось только сжимать уши и испуганно озираться по сторонам, молясь всем Богам сразу о собственном спасении. Боги молчали, зато небо стонало и кричало от приближающегося не понятно чего. Это нечто оказалось гигантским, красным шаром, раскаленным до предела. То, что это не часть упавшей звезды, а сделанное разумными созданиями предмет, было ясно по идеальной, отполированной поверхности шара. В какой-то момент раскаленный шар резко затормозил, и, будто врезавшись в невидимую преграду, остановил свое падение. Он отскочило от удара о невидимую глазу преграду, отлетел в сторону, задел нижней частью поверхность верхушки одной из гор и взорвался. Огонь кляксой брызнул по воздуху, расползаясь языками пламени, вслед за ним полетел черный дым, и все стихло. Я помотала головой, оглушенная, оторвала руки от ушей, поминая Бездну, и уставилась на место взрыва шара. Дафары? В этом шаре летели дафары? Так вот откуда они взялись! Просто с неба свалились внутри огненного шара! Пришельцы из другого мира — вот вам и разгадка развития первых, древних разумных рас. Но на этом раскрытие тайн веков не закончилось. Не успели дафары отойти от неудачного приземления, как на них свалилась новая беда. Едва они расправили свои крылья, разлетаясь по воздуху, как с неба на их головы полились тонкие струи огня. Я сначала приняла их за огненный дождь, и только потом разглядела, что огонь выпускали из своего нутра драконы. Ящеры появились вслед за упавшим раскаленным шаром и медленно спускались вниз откуда-то сверху, безжалостно пытаясь уничтожить немногочисленных дафаров своим огнем. Драконов было тоже немного, около двадцати, но и этого хватило, чтобы заполнить все видимое пространство неба. По размерам они превосходили современных галдийских в два раза, а учитывая, что они и так маленькими не были… Так как я не могла определиться, за кого «болеть» в этой битве над горами, то кровавая драка мне быстро наскучила. Кто наши, кто «ваши» — да по факелу. Главное, что вокруг стало тепло от драконьего огня и огненной магии дафаров. Подумаешь, крылатые дафары дерутся с рогатыми драконами. Стоп! Рогатые? Рогатые драконы? Для достоверности я протерла глаза: по два маленьких, чуть сглаженных у концов, рожка торчали на лбу у каждого дракона. Но насколько я знаю, рогов у современных драконов нет! Что за шутки Бездны? Это все равно, что у человека вдруг исчез бы один глаз, или у эльфа — одно ухо. Кроме того, из рогов на лбу у ящеров исходили странные, синенькие лучи. Но силу этих лучиков я поняла только после того, как один из них разрезал соседнюю гору пополам, и та с грохотом развалилась прямо на моих глазах. Я поежилась. Про таких драконов не упоминалось ни в одной книги, ни в одном кристалле памяти. Да они же ходячие устройства для убийств! Никакого оружия не надо! О каком сопротивлении здесь может идти речь? И драконы, наверно, легко бы уничтожили оставшуюся двадцатку дафаров, если бы не очередное вмешательство. Сначала раздался голос за моей спиной:

— Существо из будущего? Я оглянулась и ойкнула: на меня смотрели белесые глаза призрака, лишенные зрачков. Это не была неприкаянная душа разумного существа, это было туманное создание, состоящее из многочисленных, разноцветных кубиков, непрестанно двигающихся, крутящихся, шевелящихся, ползающих по всему ромбовидному телу. Из человеческого образа в нем была только форма глаз, и все. Ни рта, ни носа, ни рук, ни ног, ни самой головы. Глаза торчали из тумана на длинных усиках, которые вращались в разные стороны.

— Ты кто? — озадачилась я.

— Говорит… Оно говорит… — прошипел призрак из своего нутра. — «Мое создание из будущего»…

— Эй, только не говори, что ты мой папочка! — испугалась я, не желая иметь такого родителя. Уж лучше быть сиротой, чем иметь отца — монстра! Или это «она»?

— Сущщщество! — теперь глаза на усиках уставились прямо на меня. — Нет, не мое созсссдание… Сссоздание времени Галда. Гы-гы-гы! Призрак заржал, отчего его кубики завертелись еще быстрее. Я пожала плечами, не зная, чем его так рассмешила.

— С-с-смотри на мой подарок роду, который я сссозссдам по указсске сссамого Галда!!!

То, что призрак был злобным, я поняла после того, как он оторвался от верхушки горы и взмыл в небеса. То ли в насмешку надо мной, то ли ему просто понравились мои верхние конечности, но уже на ходу он создал из своего многокубического тела две корявый руки. Пальцы, фалангами которых были все те же кубики, сжимали рукоятки двух клинков с лезвием из черного, твердого материала, напоминающего сталь. Но с одним отличием — от его острых краев шла неприятная, темная дымка, будто металл был горячим. «Кубик», как я его про себя назвала, в доли секунд взлетел над дерущимися первыми расами. Он взлетел так высоко, что превратился в маленькую точку, и почти исчез за облаками. Что он там делал, не было видно, но в результате по всему небу, от одной линии горизонта до другой, пронеслась черная волна, которая словно пыталась стереть тучи с небосклона. Тучи она не разогнала, они как нависали над горами, так и нависали. Как продолжали плеваться снежными хлопьями, так и плевались. Зато среди дафаров пронеслись крики:

— Граница! Закрыта граница! Мы в ловушке! Этот проклятый мир нас не выпускает!

Кровопролитная битва была тут же забыта. Потому как не только дафары перепугались, но и ящеры. Драконы, забыв про своих жертв, понеслись вверх, к тому месту, откуда они появились. Вскоре разочарованный вой пронесся по всей округе — граница мира Галда была закрыта для всех. И для дафаров, и для драконов, и для последующих новых рас. Я медленно пошевелилась на камне, с которого не вставала в самого начала представления перед собой. Так вот оно как. Две первые расы вовсе не были рождены в мире Галд, а случайно залетели в него. Да так и застряли, благодаря злобному «кубику». Интересно, что это за призрак такой? Неужто один из Богов? Скорее, этот уродец — выходец из Бездны. Вон, какую шутку отколол! Запер на многие века представителей рас иномерян! А те и расплодились…

Пока я усиленно думала, время опять сменило свой ход. Теперь уже оно понеслось вперед, и солнце всходило на востоке, садилось на западе, а созвездия ползли ему вслед. Камень подо мной сменился на пожелтевшую траву, исчезли пики гор, резко потеплело, а вокруг снова появились развалины старого дома в компании с молодым кудом.

— Вернулась? — зазвучал вопрос в моей голове. Грэй возник передо мной также внезапно, как и звуки живого мира. Шум листвы куда, стрекот насекомых, и сам ромэн сообщили мне, что я вернулась в настоящее.

— Ага, — кивнула я головой.

— И как оно?

— Тьфу-тьфу-тьфу, — отплевалась я, вспомнив призрак «Кубика». — Такое приснится — не отмахнешься. А ты давно сидишь так?

— Ты словно окаменела на одном месте, — пожаловался Грэй. Он сидел передо мной, опустившись на задние лапы, нервно дергал хвостом и пристально смотрел в мое лицо.

— Я закрыл твою рану листьями шипучки, и стал ждать. А что делать? Тебя не оторвать от земли было! Я пытался закинуть тебя на спину, поднять за шиворот, чтобы отнести к лекарям в академию, а ты весила, как дракон!

— А-а, ну ничего, бывает, — отмахнулась я от него, уйдя в мысли. — Прикинь, я такое видела! Такое! Там у драконов — рога, и прыгающие кубики! А еще — разгоряченные шар, и черные клинки, и…

— К-хм, к-хм, — откашлялся ромэн. — Потом расскажешь. Ты не видишь, что у тебя перед носом шар связи висит? Магический шар голосовой связи завис передо мной и мигал зеленым цветом.

— Лули! — поймав мой взгляд, он заговорил голосом Кая. — Жду тебя у ворот академии. Где ты опять бродишь? Я же сказал тебе — от академии — ни на шаг! Голос блондина был непривычно усталым и серьезным, я встревожилась:

— Грэй со мной. А что случилось? До занятий еще два часа!

— Знаю. Лер пропал. Два дня назад сказал, что ему нужно отлучиться по делам рода, и ушел. Больше не появлялся.

— Ну, загулял парень, тебе то что? Завидуешь?

— Лу! Ни один шар связи до него не доходит! Двое суток прошло, от него ни слуху, ни духу! Такого не было ни разу! Поисковая магия не может его найти. Ты представляешь, как я испугался, когда и от тебя шар связи не смог дождаться ответа? Я скосила глаза на Грэя, и он тут же сообщил:

— Шар висит над тобой больше четырех часов.

— У меня все нормально. Щас буду, жди. Шар связи разлетелся на искры, а я, прихрамывая от боли в пострадавшей ноге, залезла на спину Грэя. Чем дальше, тем все веселее становится. М-да… Что-то в последнее время драконы не на шутку меня беспокоят. А еще и эти рогатые, из прошлого. Рога-то куда делись? Кто им их обломал?