Брак, навязанный шантажом

Глава десятая

Неделя спустя

Данте сидел в домашнем кабинете Филиппа и пил виски. Он сделал глоток и понял, что это не очень хорошая марка. Этот дешевый ублюдок даже не мог раскошелиться на хороший виски. Тем не менее он допил стакан и опрокинул остатки бутылки на пол, а затем швырнул ее через всю комнату к незажженному камину.

Подняв ноги на стол, он взял в руку пистолет, который положил на бедро, и стал ждать. Он знал, когда именно Филипп придет домой, и с волнением ждал, когда этот ублюдок войдет в его собственный дом.

Свет был выключен. Данте уже отключил электричество. Теперь оставалось только ждать.

Наклонившись вперед, он нажал на приложение-фонарик на своем телефоне, чтобы осветить комнату.

Прошло совсем немного времени, и в кабинет вошел Филипп. Он тоже держал пистолет наготове, но Данте видел страх в его глазах.

— Привет, Филипп, — сказал Данте.

— Не помню, чтобы я приглашал тебя.

— Считай это неожиданным визитом, — сказал Данте. — Я бы предложил тебе выпить, но у тебя дешевый вкус, и я, вроде как, опустошил бутылку, чтобы посмотреть, очистится ли она от ковра, но, увы, это не помогло. Воняет, однако.

Данте откинулся на спинку кресла и посмотрел на человека, который помог создать Арию.

Он не понимал, какое отношение этот гребаный ублюдок имеет к созданию его жены. Ария была идеальной. А этот злобный ублюдок — нет.

— Если ты пришел заключить какую-то сделку, то…

— Мне не нужно заключать сделку с мертвецом.

Это остановило Филиппа.

— Ты знаешь, с кем говоришь?

— Да, и, похоже, сам Пеши тоже. Данте рассмеялся. — Ты не думал, что все эти годы манипулирования, причинения боли мужчинам и женщинам настигнут тебя?

— Понятия не имею, о чем ты говоришь.

— Как твоя сестра? — спросил Данте.

Это заставило Филиппа замереть на месте.

— Или, что еще важнее, как ее муж? — Данте хмыкнул. — На самом деле это даже забавно. Тебе бы все сошло с рук, но я решил показать тебе, где именно ты ошибся.

Он поднял фотографию, скомкал ее и швырнул через всю комнату.

Она попала Филиппу прямо в грудь, и он совсем не выглядел счастливым от этого.

Данте хмыкнул.

— Не волнуйся, я нарисовал небольшую схему.

На картинке были изображены Данте и Констанс вместе, но Филипп был настолько увлечен шантажом, что не обратил внимания на зеркало, в котором отражался он сам. Он обвел изображение и увеличил его, и только так Данте понял, что все это подстроено.

Все точки над i расставила Констанс, которая все подтвердила. Пеши разрешил ему позаботиться о нем.

Филипп вытащил пистолет.

— Мой отец не согласится на это. Он знает, на что я способен.

Данте улыбнулся.

— Пеши сказал, что твоя семья будет под защитой. Твоя жена, твой сын и две дочери будут в безопасности. Если твой сын проявит хоть малейшие признаки того, что пойдет по твоим стопам, о нем тоже позаботятся. Что же касается тебя то, похоже, Пеши ждал подходящего момента, чтобы расправиться с тобой.

— Где мой сын? — спросил Филипп.

— Думаю, он проводит время с твоим отцом.

Данте заметил, как дрогнул его глаз. — Это печальная новость для тебя, Филипп? Твой собственный отец предпочел бы провести время с твоим сыном, а не с тобой.

Филипп поднял пистолет, но Данте уже прицелился и выстрелил в колено. Следующий выстрел пронзил его руку, так что он не сможет воспользоваться пистолетом. Он поднялся на ноги, обогнул стол и уселся на его край.

К его удивлению, после того как крики стихли, Филипп начал смеяться.

— Скажи мне, как ты их достал? Я держал их под замком.

Данте посмотрел в глаза Филиппу и улыбнулся.

— Ария достала их для меня.

— Нет, — сказал Филипп. — Она бы не стала.

— Она хотела освободиться от тебя, и единственный способ сделать это — найти улики, которые у тебя были на меня.

— И ты собираешься убить меня. Ария любит своего отца.

На этот раз Данте рассмеялся.

— Нет, Ария ненавидит своего отца. Но не волнуйся, Филипп, я люблю твою дочь, и пока ты будешь гнить в аду, я позабочусь о ней.

Он выстрелил Филиппу прямо между глаз.

Дело было сделано. Он направился к Пеши, который вышел из тени.

— Дело сделано, — сказал Пеши.

Данте посмотрел на Босса. Учитывая возраст этого человека, он выглядел… бодрым.

— Да, все готово, — сказал Данте.

Пеши сказал ему, что он может позаботиться о Филиппе, но при одном условии — он должен быть рядом, чтобы увидеть, как это произойдет.

— Могу я задать вопрос? — спросил Данте.

— Можешь. Я могу не дать тебе ответа.

— Почему ты не позаботился о Филиппе раньше? Если он доставлял тебе немало проблем.

Одержимость Филиппа шантажом и манипуляциями стала доставлять семье множество проблем. Первой из них стал муж Констанс. Его семья была не в восторге от информации о том, что это был вражеский огонь, и, поскольку возмездия не последовало, это вызвало множество волнений, а шепот о войне распространился далеко и надолго.

Мужчины и женщины, погибшие по вине Филиппа, разгребали последствия. Филипп давно перестал быть союзником, а превратился в проблему, которую нужно было решать.

Данте понимал это.

— Когда у тебя однажды появится собственный ребенок, ты поймешь, как тяжело принимать сложные решения. Не всегда легко сделать то, что должно быть сделано.

Ребенок.

Он не мог не думать о своей жене, вернувшейся домой.

За последнюю неделю он оставил ее одну, чтобы разобраться с этим. После того как он организовал встречу с Пеши, она тоже не была быстрой. Мужчина был постоянно занят семейными делами и тому подобным.

После того как Данте принес ему нужные доказательства, Пеши пришел в ярость. Он узнал, что его собственный сын шантажировал и использовал его дочь как шлюху. Пеши хотел убить его, но Данте получил эту привилегию.

Пеши решил разобраться с семьей Филиппа, а Данте теперь нужно было ехать домой, чтобы разобраться с женой.

Ария привыкла не видеть Данте неделями. По крайней мере, раньше она к этому привыкла. Она не видела его последнюю неделю, и не было никаких упоминаний о разводе или каких-либо признаков его присутствия.

Склонившись над унитазом в ванной, она в четвертый раз за неделю блевала. Закрыв крышку, она спустила воду в унитазе и рухнула на пол. На лбу выступили капельки пота, но она знала, почему это происходит.

Утренняя тошнота.

Она просыпалась с этим, и после ужасного часа или двух, она успокаивала свой желудок тостом, и остаток дня был в порядке. Более чем хорошо. Она была беременна. Она не делала тест, по крайней мере пока.

Это могло произойти в самое неподходящее время. Данте собирался освободиться, а теперь у нее на подходе их ребенок. Почему жизнь должна быть такой жестокой?

Она легла на пол, как делала это последние несколько утренних часов, и стала ждать, когда пройдет недомогание. На это всегда требовалось время, и пока оно не прошло, она не могла ничего сделать, кроме как сидеть на полу и ждать. Минуты текли, и наконец болезненность покинула ее, и она смогла подняться на ноги.

Покраснев, она направилась к раковине и поплескала на лицо холодной водой, пытаясь прогнать туман из головы. Придя в себя, она взяла зубную щетку и принялась чистить зубы.

Закончив с этим, она провела расческой по волосам и почувствовала себя немного человеком. Единственное, что могло успокоить ее желудок, — это тост. Она больше не могла пить свой обычный утренний кофе.

Она вышла в столовую и остановилась, увидев Данте с газетой в руках, сидящего за столом для завтрака.

Ей вспомнилось, как несколько недель назад он все еще сидел дома, читая газету, после того как они выполнили свои обязанности.

Неужели именно здесь он даст ей развод?

Неужели именно здесь ее сердце будет окончательно разбито?

Искушение повернуться и убежать было так сильно, но вместо этого она заставила себя переступать с ноги на ногу, пока не смогла сесть за стол. Она потянулась за тостом и откусила от него кусочек, надеясь, что он успокоит желудок и быстро сотворит свои чудеса.

— Доброе утро, — сказал Данте.

— Доброе утро.

Она откусила еще один кусочек тоста.

Она ждала, что он заговорит, вручит ей бумаги о разводе, разрушит весь ее мир, окончательно расторгнув их брак.

Ты можешь это принять. Данте никогда не был твоим. Он не твой.

Данте прочистил горло, сложил бумаги и повернулся к ней.

— Я должен тебе кое-что сказать.

Ария ждала, держась за тост, как за спасательный круг. Она ждала.

— Твой отец мертв, — сказал Данте. — Похоже, я был не единственным человеком, попавшим в паутину Филиппа. У него было много врагов, и он использовал твою тетю в своих интересах. Кроме того, я не собираюсь с тобой разводиться.

Ария открыла и закрыла рот, немного ошеломленная услышанным.

— Что?

— Ты меня слышала. Какую часть я должен прояснить? — спросил он.

— Ты… но ты не хочешь развестись? — произнося эти слова, она почувствовала, как ее сердце разрывается на части.

— Нет, я не хочу разводиться. На самом деле, это последнее, чего я хочу. Видишь ли, вначале я ненавидел тебя. Мне было легче ненавидеть тебя, потому что ты была дочерью Филлипа. Но ты не такая, как Филипп, и я не знаю, что ты сделала, Ария, но ты что-то сделала со мной, понимаешь, я никогда не чувствовал себя так, как сейчас, и я знаю, что никогда больше не буду чувствовать себя так ро отношению к ккому-то

Ария была в замешательстве, и тогда Данте протянул руку через стол и взял ее за руку.

— Я люблю тебя.

У нее открылся рот.

— Не спрашивай меня, как это произошло. Просто это случилось, и теперь, когда я люблю тебя, нет никого, кого бы я хотел больше, чем тебя. Ты та женщина, которую я люблю, Ария. Мне плевать, что делал твой отец раньше. Это не изменит моих чувств к тебе. Я люблю тебя. Я хочу провести с тобой остаток своей жизни. Я хочу состариться с тобой. Я не жду, что ты полюбишь меня…

Ария отодвинула стул и подошла к нему, обнимая его лицо.

— Я люблю тебя.

И крепко поцеловала его.

Впервые за последнюю неделю Данте обхватил ее руками, и в этот момент Ария поняла, что все будет хорошо. У нее был Данте. Он любил ее. Она не ждала его любви, но с радостью приняла ее.

— Я люблю тебя, — сказала она между поцелуями, а потом поняла, что должна сказать ему правду. Отстранившись, она посмотрела ему в глаза.

— Я беременна.

Она не знала, изменит ли это что-нибудь, но улыбка на его лице говорила о том, что это хорошие новости.

— Я не делала тест, но у меня утренняя тошнота. У нас будет ребенок, — сказала она.

— У нас будет много детей, — сказал Данте.

— Знаешь, люди будут говорить… Ты уверен, что справишься с этим?

— Мне плевать, что говорят или думают другие люди, Ария, и тебе должно быть тоже. Ты моя жена, и никто не отнимет тебя у меня.