Брак, навязанный шантажом

Глава четвертая

Проснувшись, Ария постаралась не паниковать и обнаружила, что ее муж крепко спит в кресле в углу спальни.

Оглядев комнату, она не знала, что ожидала увидеть. Охранники, солдаты — все они были готовы убить ее. Она не сделала ничего плохого, но это не означало, что ее не могли оклеветать.

В комнате с ней и Данте больше никого не было.

Она все еще держалась за простыню, надеясь, что это не затишье перед бурей.

Если бы Данте хотел убить ее, он бы уже успел это сделать. Осознав эту печальную истину, она все же не отпустила простыню. Почему Данте был в ее комнате?

Она постаралась не обращать внимания на мужчину напротив и сосредоточиться на том, как ей выбраться из комнаты. Кресло стояло возле двери в ванную комнату. Даже шкаф находился позади него. Ей ничего не оставалось, как пробраться мимо него и воспользоваться другой ванной в другой комнате. Возможно, часть ее одежды все еще находится в прачечной.

Данте спит.

Ария не знала, почему это так важно для нее. Раньше это ее не волновало. Каждый раз, когда он оставался дома, он шел в свою спальню, где, вероятно, спал. В этот раз он спал в ее комнате, и она не могла не взглянуть на него. Его глаза были закрыты, и, не имея никого, кто мог бы стать свидетелем, она не могла не воспользоваться возможностью посмотреть на своего мужа.

Данте выглядел таким… сексуальным.

На нем были пижамные штаны, без футболки, демонстрируя полностью покрытую чернилами верхнюю часть тела. Она не смотрела на него долгое время. Она вообще старалась избегать всего, что могло бы сблизить их. Он был мускулистым. Чернила не могли скрыть этого, но она могла предположить, что у него не было выбора. Ему пришлось стать сильным, чтобы завоевать репутацию, которую он приобрел за эти годы.

Он был красивым мужчиной. Она знала, что есть много женщин, которые были бы счастливы носить его фамилию. Кто хотел бы быть рядом с ним. Даже если это будет один день в месяц.

— Ты проснулась, — сказал Данте.

Она вздрогнула.

Она была так поглощена созерцанием его груди, спускающейся к тазу, что не заметила, как он проснулся.

— Ты в моей комнате, — сказала она, желая отвлечь его от того, что ее могли застукать за подглядыванием.

Он не шелохнулся.

Его взгляд был устремлен на нее, и там, где обычно она старалась не смотреть на него, она чувствовала себя как в трансе, не в силах отвести взгляд.

— Что случилось? — спросила Ария.

Ей нужно было поговорить.

— Я слышал, — сказал Данте.

— Что слышал?

Было ли нападение? Угроза нападения?

— Твой разговор с сестрой.

— Ох, — сказала Ария. Она попыталась вспомнить, о чем говорила с Изабеллой, и тут же все вспомнилось.

Он говорил о сексе? Она почувствовала, что ее щеки начинают пылать. Она не очень-то хвалила его, отнюдь.

— Я… я… — Она не знала, что сказать. Разве неправильно говорить правду? — Так бывает со многими женщинами, — сказала она.

— Я знаю, — сказал Данте.

Она облизнула пересохшие губы. Это был не тот разговор, который она собиралась вести с мужем. Она не любила секс. Она не понимала всей этой шумихи и того, что сводит людей с ума.

— Могу я воспользоваться ванной? — спросила она.

— Да.

Она была немного ошеломлена тем, что ее просьба была удовлетворена, но откинула одеяла и постаралась поскорее скрыться, идя в обычном темпе. Ее сердце бешено колотилось, когда она вошла в ванную. Она толкнула дверь и пошла в туалет. Закончив, она вымыла руки, а затем не удержалась и взглянула на свое отражение.

Ее лицо было красным. Она не могла не задаться вопросом, не припухли ли ее губы от поцелуев, которыми они с Данте обменялись прошлой ночью.

Поцелуи.

Она совсем забыла об этом первом настоящем поцелуе. Поцелуй в день свадьбы не шел ни в какое сравнение с ним. Это был настоящий поцелуй — горячий, сексуальный, и она не могла отрицать, что чувствовала себя потрясающе. И все же это был поцелуй.

Она почистила зубы, затем уложила волосы. Побрызгала на лицо холодной водой, чтобы взять себя в руки.

Данте был в ее спальне. Может быть, все это было глупым сном, от которого она собиралась проснуться. Она ущипнула себя, ожидая, что проснется.

Только она все еще стояла в ванной, держа в руках полотенце и сжимая пальцами плоть. Это был не сон.

Данте был в ее спальне.

Это было нехорошо.

Она не могла долго задерживаться в ванной. Расправив плечи и пытаясь почувствовать уверенность, которой на самом деле не было, она вернулась в комнату, но Данте уже переместился. Он уже не сидел на стуле, а открывал ее ящики.

Когда она покинула семейный дом и переехала к Данте, то ничего не взяла с собой. Родители ясно дали понять, что ей не принадлежит ничего из ее детства. Они все купили, и, кроме свадебного платья, у нее не было ни одной своей одежды. По словам брата, родители выбросили ее вещи. У нее даже не было спальни, куда можно было бы вернуться.

Не то чтобы она была удивлена. Даже если бы они жили в доме, где не нужны были все комнаты. Ее комнату убрали. А вот Изабеллу — нет. У ее сестры всегда был выбор — вернуться домой и спать в своей старой кровати. Ей же такое приглашение никогда не поступало.

Как только она вышла замуж, они перестали за нее отвечать. Теперь она стала проблемой Данте.

— У тебя не так уж много вещей, — сказал Данте.

У нее были небольшие сбережения, или, по крайней мере, были, пока родители не забрали и их. Она могла позволить себе лишь несколько предметов одежды, которые меняла и поддерживала в идеальном состоянии. Когда Данте требовалось ее присутствие на вечеринке, он всегда предоставлял ей платье, а значит, ей не нужно было беспокоиться о покупках.

Просить о чем-либо казалось ей неправильным.

В его доме была библиотека и кинотеатр, а также бассейн. Ей нечего было желать ничего более.

— Мне жаль, что тебе пришлось выслушать этот разговор.

Она сжала руки в кулаки, надеясь, что они перестанут дрожать, но, похоже, это не помогло.

— Тебе не нужно извиняться. Я мог бы остановиться, если бы захотел.

— Почему ты слушал? — спросила Ария.

— Я хотел. Меня не поставили в известность о твоих телефонных звонках.

Данте повернулся к ней.

— Нет. Мы с Изабеллой редко разговариваем. Вчера вечером мы впервые подумали о том, чтобы позвонить друг другу. Обычно мы видимся на вечеринках или светских мероприятиях.

Теперь она колебалась.

— Ты знаешь, это не обязательно должно быть так, — сказал Данте.

— Звонить моей сестре?

— Секс. Это не ужасно.

Ария поджала губы и посмотрела в пол. Она не знала, что сказать. Она не хотела рисковать, оскорбляя его, а ей казалось, что она уже это сделала.

Данте не причинил ей вреда, но это не означало, что он его не причинит.

— Мне очень жаль, — сказала она. — Я не хотела тебя оскорбить.

— Я не оскорблен. Та первая ночь всегда будет для тебя дерьмовой. Девственницы необходимы, но, на мой взгляд, переоценены.

Она не могла не вздрогнуть от оскорбления. Это было справедливо, она сказала, что секс был ужасным и переоцененным.

Он сделал шаг к ней, потом еще один.

Сначала она увидела его ноги.

— Посмотри на меня, Ария, — сказал он.

Она хотела сказать ему "нет", чтобы обрести твердость характера, которая, как ей казалось, у нее была. Ария понятия не имела, куда это делось.

Подняв голову, она увидела Данте совсем близко. Последний раз он был так близко к ней в день их свадьбы или прошлой ночью.

Она не привыкла, чтобы он находился на расстоянии прикосновения. Даже когда они занимались сексом, они не смотрели друг на друга так. Они даже не разговаривали друг с другом. Ария следовала инструкциям, а Данте выполнял свой долг. Единственными звуками, которые можно было услышать, были редкие стоны, в остальном же все было тихо.

— Я не хотела тебя расстраивать, — сказала она, чувствуя, как страх начинает расти внутри нее, угрожая взять верх и использовать ее в своих целях.

— Ты не расстроила меня, но так не должно быть.

Ария не знала, что он хотел сказать, и хотел ли он вообще что-то сказать. Она смотрела на него и ждала, чувствуя, как по позвоночнику бегут нервные мурашки.

— Я могу показать тебе, как хорошо может быть между нами. Секс не должен быть обязанностью или наказанием.

Она нахмурилась.

— Ты хочешь показать мне, каким хорошим может быть секс?

— Да.

— Почему?

Он усмехнулся.

— Мы женаты, Ария, и если ты не хочешь, чтобы я продолжал брать тебя сзади, до того как у нас появиться ребенок, мы можем попробовать что-то новое.

— Но ты хочешь развестись со мной.

— Ария, этого не произойдет.

— А что будет, если мы найдем доказательства?

— Этого не случится, Ария. Я даже не надеюсь, что ты их найдешь. Только твой отец знает, где они находятся.

Почему он это говорит?

— Подумай об этом, — сказал Данте.

И к ее удивлению, он сделал несколько шагов назад и ушел.

Что только что произошло?

Данте не понимал, какого черта он натворил.

Делать предложение жене не входило в его планы.

С того момента, как его заставили обручиться с ней, он всегда намеревался сделать ее жизнь несчастной. Он хотел, чтобы она возненавидела брак с ним, и наслаждаться каждой секундой этого.

Только он не наслаждался каждым днем, когда делал ее несчастной. Когда Ария разговаривала с сестрой, это задело его за живое. Когда она вошла в его кабинет и спросила, как расторгнуть их брак, она словно пробудила его. Ария была не просто слабой женщиной. В ней было что-то большее, и теперь он это видел. Она следовала указаниям отца, но он понял, что это женщина с собственными мыслями и чувствами.

В Арии было больше, чем он считал раньше.

За последние восемь месяцев он мог бы много раз приехать домой и провести время с ней, но избегал этого, чтобы сделать Арию несчастной. У него не было намерения сделать этот брак удачным.

Сделав Арию несчастной, он не достиг того, на что рассчитывал.

Филипп Льюис был счастлив. Он был в восторге от связи с семьей Галло. Они были у него на ладони. Ему было наплевать на жизнь своей дочери. Все эти разговоры о том, что улики нужно сохранить, чтобы убедиться, что с Арией все в порядке, были его способом контролировать их. Данте чувствовал, что мог бы избить Арию, и Филиппу было бы все равно.

Проведя рукой по лицу, он выглянул в сад и остановился, увидев Арию. Она шла через сад. На ней было красное платье, которое доходило ей до икр. Сегодня было не слишком жарко, и она укуталась в кардиган. Даже из своего кабинета он видел, что на ней нет туфель.

Утром, пока она была в ванной, он исследовал ее спальню и обнаружил, что у нее не так уж много вещей. Одежда в ее шкафу была скудной. Большинство ящиков были пусты.

Вокруг не было ничего ценного. Не было даже редкой фотографии или сувенира на память. У нее не было ничего. После того как он оставил ее, он отправился на поиски солдата, который сопровождал ее из дома в дом.

Родители не разрешили ей ничего брать. У нее не было даже одежды.

Данте поручил одному из своих людей провести расследование. С банковских счетов Арии также были сняты деньги. Она успела купить лишь несколько вещей, прежде чем деньги были сняты.

Филипп забрал все обратно, как будто Ария не была его собственным ребенком. Для человека, который приложил немало усилий, чтобы выдать ее замуж за одного из самых привлекательных мужчин в семье Пеши, он, похоже, практически отрекся от нее. На светских раутах он замечал, что члены ее семьи даже не подходят к ней. Как будто она ничего для них не значила.

Выйдя из кабинета, он направился к выходу, зашел в сад и пошел по той же тропинке, что и она. Данте знал, что сегодня у него есть дела поважнее, чем следить за Арией. Он мог бы вернуться в город и заняться делами своего отца. Но вместо этого он был дома и следил за своей женой.

Единственное задание, которое дал ему отец, — сделать так, чтобы Ария забеременела. Он не хотел, чтобы его сын оставался посмешищем для семьи Пеши. У него был долг, и Данте никогда его не нарушал. Правда, он даже не пытался сделать Арию беременной.

Один трах не считался попыткой. Он знал все эти слова о том, что это должно быть только один раз. Один сперматозоид, одна яйцеклетка, и происходит волшебство. Пока что им с Арией не везло. Насколько он знал, когда он ушел от нее, она пошла в ванную и смыла его. Он не стал бы ее винить.

Ария представляла собой противоречие между слабачкой и твердым характером. Это было странно.

— Я что-то делаю не так? — спросила Ария, выходя из тени беседки, пока он кружил по кругу, следя за ней.

Он платил за уход за садами, но не особо следил за тем, что делается.

— Почему ты думаешь, что делаешь что-то не так?

— Ты следишь за мной.

— Ты в саду.

— Я люблю гулять по садам, довольно часто. Это помогает мне проветрить голову.

— А сейчас у тебя в голове туман?

Она улыбнулась.

— Нет, не туман.

— Тогда почему тебе нужно гулять?

— Это правильное чувство, — сказала Ария.

Он сделал шаг к ней и наблюдал, как ее руки сжимаются в кулаки. Он не собирался причинять ей вред.

— Ты подумала о том, что я сказал? — спросил он.

— Я старалась не думать.

Это удивило его.

— Почему?

— Я собираюсь найти эти улики, Данте. Я… не знаю, когда, но найду, и тогда ты сможешь обрести свободу.

— А пока у нас с тобой есть долг.

Она рассмеялась, и ее взгляд устремился вправо.

— Долг?

— Да, у нас с тобой есть долг, и ты можешь притворяться сколько угодно, но факт этого не изменит.

Она глубоко вздохнула, и он не мог не заметить ее большую грудь, прижавшуюся к переду платья.

— Какой факт?

— Мы с тобой женаты. Выхода нет, и у тебя будет мой ребенок.

— Как романтично.

На этот раз Данте не смог удержаться от улыбки, поскольку в ее голосе прозвучал сарказм.

— Тебе не любопытно? — спросил он.

— Что?

Она выглядела искренне смущенной. Он протянул руку и заметил, как она напряглась, когда он завел локон за ее ухо. Он откинул часть ее волос назад, а затем наклонил ее голову, чтобы она посмотрела на него, и провел пальцем по ее подбородку.

— Как хорошо может быть между нами? — спросил он.

Он наблюдал за ее горлом, пока она сглатывала.

— Ты ненавидишь меня, — сказала Ария. — Как это может быть хорошо для кого-то?

На этот раз он улыбнулся.

— Может быть, я думал, что ненавижу тебя.

Она насмехалась, но он не собирался молчать. Могла насмехаться сколько угодно. Он еще не закончил.

— Ты слышал, что люди говорят о тебе, о нас, об этом браке.

— И что с того? Они говорят обо мне всякую ерунду уже много лет. То, что я женат на тебе, ничего не изменило.

Она наклонила голову в сторону.

Данте шагнул ближе, используя это в своих интересах. Отвлекшись на его прикосновение к ее подбородку, другой рукой он прижал ее к спине, удерживая на месте. Теперь ей придется бороться с ним, чтобы преодолеть хоть какое-то расстояние между ними.

— А что, если мы с тобой сможем сделать их несчастными?

Брови Арии поднялись.

— Мы сможем сделать несчастными других людей? Это интересно. Как именно мы собираемся это сделать?

Он улыбнулся.

— Просто. — Он наклонился ближе, чтобы его губы оказались напротив ее уха. — Мы найдем свое счастье вместе. Они не будут знать, что делать. Мы покажем единый фронт. В конце концов, Ария, ты моя жена. Что может лучше раздражать их, чем быть счастливыми?

Она отстранилась.

— Я думала, ты предложишь убить их. Пытать. Разве не этим ты славишься?

— Я причинял боль многим людям. Я добывал информацию, будучи жестоким ублюдком, и не собираюсь притворяться иначе.

В этом не было смысла. Это была правда. Он был жесток и знал, что делать и как сделать так, чтобы было больно каждому мужчине и каждой женщине.

— Тогда почему человек, который знает, как причинять страдания, предлагает нам изображать счастье?

— Потому что это было бы нестандартно, не так ли? — он не очень хорошо все продумал. На эту мысль его натолкнула слежка за женой. Филипп и его семья с удовольствием злорадствовали на вечеринках, видя, как она несчастна. Как Ария не дотягивает до него. Он играл им на руку. Он мог изменить все это, сделав Арию женщиной, с которой он хотел быть. Теперь он видел это отчетливо, даже более отчетливо, чем когда-либо прежде.

Вот что он собирался сделать, чтобы изменить ситуацию.

— Я не знаю.

— Ария, у тебя есть выбор. Провести остаток нашей супружеской жизни несчастной, или воспользоваться шансом и повеселиться.

— А как же наша сделка? — спросила Ария. — А как же… если у нас будут дети?

Данте посмотрел на нее. У нее никогда не будет детей. Ария получит свободу, но все дети, которые у них появятся, останутся с ним. Был также шанс, что она даже не увидит их детей, но он не собирался разрывать эту реальность. Пока не собирался.

— Мы бы пришли к какому-нибудь соглашению, — сказал Данте.

Он ни на секунду не поверил, что она найдет нужные ему доказательства. Они были женаты, к добру это или к худу.

И он собирался извлечь из этого максимальную выгоду.